Мимимистика

На работу оба брата вернулись уже к середине следующей недели. Оба старших — Пхаю и Прапай — по очереди навещали мальчишек, привозили еду и помогали ухаживать за дубом. Пай задумался о том, что вскоре восстановившемуся дереву перестанет хватать пространства квартиры для роста и развития, но не знал, как предложить Скаю посадить дерево у собственного дома, к которому прилагался большой просторный участок. Дереву бы там было очень хорошо. А ещё можно было заманить Ская жить вместе, ведь кверкусу нужен уход и компания. Ким прервала его мечтания, оповестив, что скоро очередное совещание. А он спросил, привезли ли уже обед для братьев. — Кхун Фаттира, не беспокойтесь, маленькие братики никогда не останутся голодными в нашей компании. — Это ещё почему? — нахмурился президент. — Их очень любят. — За что это? — Они хорошенькие, очень старательные, Рейн такой общительный и компанейский. А Скай очень воспитанный и внимательный. Всегда готов помочь. Вы не думали о том, что мальчикам, может быть, стоит продолжить обучение и получить хорошее образование? — Ты мудрая женщина, Ким, я обязательно подумаю над этим. Пай не на шутку был встревожен услышанным. Его мальчик привлекает к себе слишком много внимания? Кто-то ведь может завоевать его интерес в ответ, а их отношения до сих пор никак не обозначены и даже не озвучены. А всё Рейн, постоянно крутящийся поблизости и не позволяющий даже подольше подержать фавна за руку. В присутствии брата Скай всегда сохранял максимальную отстранённость, и лишь воспоминания о единственной проведённой вместе ночи не давали Прапаю взвыть в отчаянии. Вес лёгкого тела на руках, тепло Ская сквозь тонкое одеяло, изящные пальцы, цеплявшиеся в горе за его рубашку — всё это он хранил в памяти и перебирал как сокровища каждый одинокий вечер. И тихое, но такое откровенное «Пи Па-а-ай», услышанное от не осознающего себя фавна. Но этого становилось мало. Предложить мальчикам учиться — это очень правильно и логично. Только нужно узнать, чего они сами хотели бы. Пай раздумывал над этим пару дней, а потом позвонил Пхаю. — Привет, соскучился? — С чего бы? — Да не по мне, а по Рейну. — Спрашиваешь! — Может, заберёшь его на выходные? — Хм, я думал всё это время, что ты, как заботливый папочка, прибьёшь меня за попытку ухаживать за одним из твоих подопечных. — Только если ты не о Скае задумываешься. — Так ты не папочка? — Даже не собирался. Рейн вполне в состоянии за себя постоять, насколько мне известно, а зная тебя, вообще не нахожу повода волноваться за него. Разве что по недосмотру он упадёт в смотровую яму в твоей мастерской. — Спасибо за лестные слова, но что на самом деле? — На самом деле? — Ты ведь не о моей личной жизни сейчас печёшься? — Какой догадливый. Да, мне нужно немного времени наедине со Скаем. — Тогда нам нужен план. План был хорош. Сперва сводить братьев в Dusit Zoo, затем пообедать в ресторане, а потом Пхаю должен был позвать Рейна с собой в мастерскую показать пару интересных мотоциклов, которые он апгрейдил. Ну а Прапай планировал отвезти Ская на набережную и немного покатать на арендованной под это дело лодке. А заодно и серьёзно поговорить. О будущем братьев, о возможном образовании и… о своих чувствах, конечно. У Пая не было повода подозревать в чём-то фавна, но страх потери тревожил его с того самого случая с деревом. Он прочитал кучу литературы о фавнах, но большая часть прочитанного совершенно не соответствовала тому, что он видел своими глазами. Впрочем, некоторых вещей, если быть честным, он до сих пор не видел. Скай продолжал одеваться очень закрыто, и не позволял к себе прикасаться. Лицо, голова и кисти рук были доступны Прапаю, но этого уже было мало. Хотелось обнять хрупкого мальчика покрепче и позволить себе куда больше. Но было страшно всё испортить прежде, чем он сможет донести свои чувства до Ская. Зоопарк привёл братьев в неописуемый восторг. Они пришли туда к открытию, поэтому народа было мало, и они смогли пообщаться почти со всеми животными. Пай умилялся, как тянулись животные к Скаю, как подходили и смотрели своими влажными глазами, издавали нежные звуки, и он тоже словно говорил с ними. И широко улыбался. Уставших и переполненных впечатлениями, он отвёз всех в маленький вегетарианский ресторанчик, где их угощали замороженными смузи и удивительными блюдами из овощей, которые были непохожи ни на что, ранее им знакомое. А потом… Потом раздался звонок телефона, и Пхаю нахмурил брови. Словно в зеркале, тень набежала и на лицо Рейна, который всё время за столом жался доверчиво к широкому плечу. — Да. Да. Конечно. Буду. Само собой. — отрывисто и чётко, а потом, завершив звонок, Пхаю повернулся к сильфу. — Поедешь со мной, малыш? Там пригнали технику, которая нуждается в срочном осмотре и отладке, а Сайфа с девушкой укатили в Паттайю, поэтому нужен я. Когда всё закончим, обещаю тебя покатать на одном. — Да! — со стола сдуло тарелку из-под десерта, но сидящие сделали вид, что это кто-то из них столкнул её на пол. Подошедшей официантке Пай принёс извинения и попросил включить разбитое в счёт. Рейн уже подпрыгивал у выхода от нетерпения, когда Пхаю вышел из-за стола и незаметно подмигнул Прапаю. Пока их план сбоев не давал. Вот только пока они вдвоём добирались до реки, Скай уснул в машине, вымотанный долгой прогулкой и разморенный вкусной едой. И Прапай решил забить на речную прогулку, позвонил и отменил бронь. А потом отвёз спящего фавна в парк королевы Сирикит. Припарковался неподалёку и стал ждать, любуясь спящим. Определённо, Скаю снилось что-то очень хорошее, улыбка не сходила с губ, а иногда они напрягались и сжимались, будто он целовал что-то, Прапай надеялся, что кого-то, Прапай верил, что его. Он протянул руку, чтобы поправить сползшую на глаза дурацкую шапку, но в этот момент Скай стащил её с головы и тут же открыл глаза. — Пи Пай? — он моргнул пару раз, переводя взгляд с зависшей у лица руки на её хозяина. — Мы где? — В парке. Я хотел покатать тебя на лодке, но ты так сладко спал, что я отменил прогулку и привёз тебя в парк. Насколько мне известно, здесь множество деревьев и растений со всех провинций нашей страны. А ещё… — Ещё? — Нам нужно поговорить, Скай. — О чём? — рожки блеснули перламутром в непослушных волосах, когда фавн завозился на сиденье, садясь прямее. Ремень безопасности мешал сонному разомлевшему парню, и Пай аккуратно отстегнул его, возвращая на место в руке, чтобы пряжка не ударила мальчика. — О вашем с Рейном будущем. И… О нашем. — Пай посмотрел прямо в тёмные глаза и вдохнул полной грудью запах полуденного леса. Для смелости. — Ты устал нам помогать? Я понимаю… — Да нет же! — ему и в голову не приходило, что Скай поймёт всё вот так. — Я совсем не про то, что готов с вами расстаться. Я хотел бы оставить тебя себе навсегда. — Меня? Для чего? На какой-то миг Прапаю пришло в голову, что Скай воспринимает его как второго дядюшку, и он пришёл в ужас. Но затолкал эту мысль подальше и взял в плен тонкие прохладные пальчики. — Ты мне очень нравишься, сказочный мальчик. Так, что всю свою жизнь я хочу прожить, держа тебя на коленях. Так, что мои глаза не видят никого, кроме тебя. Так, что я готов сделать для тебя всё, что угодно, кроме одного — не проси меня забыть тебя и оставить. — Пай тихонько потянул на себя пойманную ладошку, но она сопротивлялась, и сердце в нём упало. — Ты совсем не знаешь меня, Пи Пай, — мягко, но уверенно произнёс Скай. — Тебе нравится то, что ты видел, но видел ты не всё. Я рад, что ты не прогоняешь нас с Рейном пока, но всё может измениться. Не во всём дядюшка был неправ, и я не хотел бы причинять лишней боли ни тебе, ни себе. Давай не будем говорить об этом. Пожалуйста. И такое его «Пожалуйста» было тихое и нежное, что Прапай отпустил руку. И приподнял за подбородок опущенную голову фавна. — Я докажу, — сказал он. — Сколько бы времени мне не понадобилось, я сделаю всё, что угодно, чтобы ты поверил мне. — Хорошо, — Скай дёрнул плечом и надел шапку, так и позволив Прапаю прикоснуться к голове. — Покажи мне парк, пока не стемнело. Они гуляли по парку до темноты, и как и в Dusit Zoo, Скай будто бы общался с деревьями, поглаживая стволы, проводя пальцами по листьям. Не раз Прапаю казалось, что и растения гладили фавна в ответ. — Ты хотел бы учиться? — осмелев, задал он вопрос. — Учиться? Чему? — недоумённо переспросил Скай. — Не знаю. Например, чему-то аграрному, ты так близок с растениями. Курьер это временная работа, к тому же не слишком высокооплачиваемая, а вам с братом нужно подумать и о своём будущем. — Мне нравится моя работа. — растерянно сказал Скай, остановившись под фонарём и глядя в глаза Прапаю. — Но если Пи Пай считает, что мне нужно учиться… — Да нет же! — Пай понял, что они говорят о разном. И раздражаясь на себя, взял Ская за плечи. — Я думал, тебе интересно что-то помимо этой работы и есть желание заниматься более приятным делом. На него непонимающе смотрели яркие карие глаза, а потом Скай сделал шаг назад и повёл плечами. И Пай отпустил. Всё пошло совсем не так, как он планировал. — Извините, — Скай снова говорил, используя официальную речь. — Но мне нравится моя работа. Если я чем-то не устраиваю вас, то я готов учиться. — Молодые люди, может быть вы хотите мороженого? — к ним так вовремя подъехала тележка мороженщика, что из благодарности Пай готов был скупить у торговца весь товар. Глаза сладкоежки-фавна вспыхнули интересом, и Прапай поторопился удовлетворить его. Они погуляли ещё немного и решили, что пора домой. Пай привёз Ская домой и высадил у входа, проследив, как тот заходит в лифт, а потом вдруг вспомнил, что его мальчик сегодня не ужинал. Он оставил машину на парковке, купил рис с яйцом и молочный персиковый чай с жемчужинами и поднялся, чтобы оставить еду на дверной ручке, но к его удивлению, дверь была закрыта неплотно. Он вошёл, чтобы проверить, всё ли нормально, по крайней мере, убедил себя в этом, оставил еду на столе. Ещё когда они гуляли в парке, Пхаю написал, что сильф, похоже, остаётся с ночёвкой, потому что после трека он не в силах разбудить этого ангела и бессердечно выгнать из дома. Пай, стараясь не шуметь, заглянул в спальню Ская, убедившись, что она пуста, и повернулся, чтобы уйти, когда ему навстречу из ванной вышел Скай. В одном полотенце. Оба они были ошарашены встречей, оба совершенно к ней не готовы, но Пай опомнился первым и перехватил развернувшегося к нему спиной фавна, пытающегося спрятаться в ванной. Мальчик, прижатый к его груди, дёрнулся пару раз и обмяк, словно сдался неизбежному. — Теперь ты понимаешь? — тихо спросил он, опустив голову. С влажных волос по белой шее скатывались капельки воды. Пахло влажным полуденным лесом. — Нет. — честно ответил Прапай. — Я не понимаю. Я отказываюсь понимать. — Я не человек. Я не как Рейн. Я наполовину… — голос Ская горько дрогнул. — Зверь. — Ты не человек. — Пай прижал его покрепче и поднял глаза от острого плеча, которое так хотелось прикусить. Прямо перед ним в открытую дверь он увидел их в зеркале на стене ванной комнаты. — Но я люблю тебя. Всего. Не наполовину. — Но это же… — Возможно. Ты прекрасен весь целиком. И пусть я увидел не всё, мне нравится всё, что я увидел. — У меня уродливые ноги! — У тебя очень изящные копытца. — У меня шерсть! — Восхитительно нежная и мягкая. — У меня хвост! — ГДЕ?! Скай снова безуспешно попытался выбраться из рук Прапая, но добился лишь того, что полотенце сползло на пол и легло под действительно изящные крупные копытца. Пай, придержав упрямого фавна рукой поперёк живота, подхватил его под колени и, развернув, вскинул на руки, отправляясь в спальню. Мальчишка панически пискнул и схватился руками за шею мужчины, но больше не вырывался. Быть может, надеялся, что когда Прапай как следует его рассмотрит, то откажется, наконец, от своих обманчивых чувств? Пай посадил фавна на край кровати и присел перед ним на корточки, положив руки рядом с бёдрами. Слишком близко, слишком смущающе, слишком провокационно. Но Скай, вместо того, чтобы пытаться спрятаться и прикрыться, выпрямился гордо, сел максимально прямо и открыто, сложив нервные кисти, сжатые в замок, между бёдер. Гордый, упрямый, с заломленными от напряжения бровями. Смотри, что ты выбрал, Пи Пай. Смотри, что ты хотел полюбить. Поздно, малыш, — одними глазами ответил Прапай, всё уже случилось, ты пойман моими руками и моим сердцем. Поздно, печально вторили глаза фавна, я пойман в эти жестокие силки, и если ты оттолкнёшь меня сейчас, я погибну. — Твои ноги, — Пай чуть отстраняется и переводит взгляд на ноги Ская. — Они прекрасны. Он поглаживает осторожно длинную волнистую шёрстку на крепком крупном бедре. Верхняя часть бёдер Ская — человеческая, а от середины и до копыта они покрыты волнистым руном шоколадно-коричневого цвета, шелковистым и тонким на ощупь. Мышцы такие крепкие и сильные, Пай понимает, почему фавн так легко скакал по лестницам. Непривычное, не человеческое колено а потом утончающаяся часть до… Кажется, это называется скакательный сустав. Он с интересом сжимает его пальцами и видит, как рефлекторно копытце ударяет в пол. Цок. Чёрное, словно покрытое японским лаком, который даёт глубину и объём. Пай проводит пальцами по щётке на задней стороне копыта и слышит тихий выдох над своей головой. — Не надо… — Почему? — он вскидывает голову, и сразу понимает. Над ним раскрасневшеееся лицо с прикушенной нижней губой, в глазах поволока, запах леса насыщен и влажен как никогда. — Это… слишком… для меня. — И для меня. — шепчет Пай прямо в губы, медленно поднимаясь и заставляя Ская откинуться назад, лечь на спину. Этот поцелуй совсем о другом. Не милый, не нежный, не бережный. Это поцелуй-принятие, поцелуй-право, поцелуй собственника. Мой — утверждают губы Прапая. Твой — соглашается рот фавна. Пай помогает ему забраться на кровать с ногами и ложится рядом, переворачивая их сперва набок, а затем укладывая Ская на себя. Ладони скользят по тонкой напряжённой спине сперва вверх, окатывая лаской лопатки и плечи, затем вниз, к выгнутой послушно пояснице, ниже, на крепкие гладкие округлости и шёрстку, которая начинается сразу под ними. И снова чуть вверх и от позвоночника вниз, где дрожит и трепещет… — Хвостик! — он решительно пойман в ладонь и сжат. Но и в ней продолжает подёргиваться, внося смуту в без того поплывший рассудок. — Пусти, — шепчет-стонет Скай, отстраняясь от лица, которое только что целовал. Сам целовал, забыв о том, что не человек и не достоин. Слишком убедительны эти губы. Слишком горячи эти глаза. — Не пущу. Я никогда не откажусь от тебя. И не отдам. Если ты ещё не любишь меня, я буду добиваться, и ты сдашься. Но… — Я люблю тебя. — шепчет фавн, и кажется, полог древнего леса укрывает собой двух влюблённых от остального мира.