Главная причина семейных несчастий в том, что люди воспитаны с мыслью, что брак даёт счастье. © Лев Толстой
______________________________
Сынмин приоткрывает глаза, видя размытый силуэт омеги, вернувшегося в постель. Джисон ложится рядом и обнимает, тут же закрывая глаза. — Всё хорошо? Ты такой холодный, где ты был? — Хрипло спрашивает Ким, согревая чужие холодные руки и предплечья. — Попить ходил. Там холодно. Альфа коротко мычит, принимая ответ, и крепче обнимает, прижимая к себе и тут же засыпая. Джисон тихо сопит в сгиб шеи, от него так по-родному пахнет карамелью и уже спящий альфа совсем не замечает примесь морской соли.________
Хёнджин не спит. Он слышит, как альфа заходит в комнату, ложится рядом и обнимает за талию. Длинные пальцы пробегают по изгибу, очерчивая силуэт. В поясницу и ягодицы упирается его желание, а омегу наизнанку выворачивает от желания проблеваться прямо сейчас, он тихо выдыхает через нос и продолжает делать вид, что спит. Минхо тихо порыкивает, утыкается носом в сгиб шеи, уверенный в том, что омега сейчас поплывёт. От этого касания всегда плыл. Хёнджин против воли выгибается и слышит тихий смешок, а рука альфы забирается под рубашку для сна и мягко гладит живот. — Минхо... Давай в другой раз?... — Шепчет омега и поворачивается, натыкаясь на удивлённый взгляд. — Ты устал? Что-то болит? — Спрашивает альфа, обеспокоенно осматривая мужа. Только Хёнджин знает, что это ничто иное, как актерское мастерство. Джисон не станет трахаться с ним в собственном доме, когда за стенкой спит его альфа. Слишком рискованно. И, судя по твердости чужого члена, Минхо нужно в кого-то присунуть, раз с любимым не вышло. — Да. Устал и голова болит. Извини. — Тихо отвечает Хёнджин и отворачивается. — Я всё сделаю сам. Не переживай. — Шепчет Минхо в омежье ушко. Рука с талии пропадает и внезапно накрывает пах. Омегу рывком разворачивают к себе и нападают с обжигающими кожу поцелуями.________
Сынмин, слыша орущий будильник, встаёт не сразу, позволив себе понежиться в тёплой постели ещё минуточку, пускай и под такой раздражающий аккомпанемент. Под боком ворочается любимый омега, не желающий просыпаться, но альфа знает, как заставить его проснуться. Джисон тихо скулит, всё ещё находясь где-то во сне, когда чувствует прикосновения к животу. Тёплые пальцы вырисовывают узоры на горячей ото сна коже, заставляя омегу выгнуться, напрягая мышцы. Альфа урчит и припадает поцелуями к шее, расстёгивает рубашку, и ведёт дорожку влажных поцелуев вниз, совсем немного задержавшись на сосках. Возвращается к шее, оставляет несколько розоватых следов, поглаживая твёрдый член омеги, и наслаждается тихим поскуливанием. Джисон, приоткрыв глаза, натыкается на игривый взгляд альфы, а следом чувствует, как с него стягивают штаны и протяжно стонет, закрывая рот ладонью, когда губы Сынмина касаются головки члена. — Мин..-и... — С лёгкой запинкой скулит он, сжимая мягкие пряди чужих волос.________
Сынмин готовит завтрак, пока Джисон плещется в душе. Минхо спускается и, приветственно похлопав по плечу, падает в мягкое кресло, стоящее в углу. — Как спали? Джисон сказал, ночью ветер завывал, как в Аду. — Спрашивает Ким, перекладывая яичницу с беконом в тарелку. — Нормально. Я не слышал даже. Ты, как я понимаю, тоже. — С лёгкой улыбкой отвечает Минхо и переводит взгляд на вошедшего на кухню Хёнджина. Омега прячет глаза и садится за стол. Минхо уходит в ванную, пошутив, что Хёнджин, будь его воля, не вылезал бы из неё вечность. Сынмину и видеть не нужно, он будто чувствует настроение омеги и, открыв угловой шкафчик, достаёт несколько ореховых батончиков и кладет рядом с чашкой чая. С лимоном и мятой. Хёнджин, закусив губу, поднимает на него розовые глаза и улыбается, от чего альфа внутри практически трепещет. Он рад поднять грустному омеге настроение и Хёнджин мысленно благодарит его за то, что он не лезет с вопросами. Потому что ответов у него нет. И вряд ли появятся.________
Джисон слышит, как тихо щёлкает замок и напряжённо смотрит сквозь мутную полупрозрачную занавеску, отделяющую его от незваного гостя. А следом пищит и затыкает себе рот, увидев, как к нему под горячие струи воды забирается Минхо. — Совсем с ума сошёл? Ты что вытворяешь вообще? — Шипит Джисон, смотря в игривые глаза альфы. — Не шуми. — Ты издеваешься? Представляешь вообще, что будет, если нас спалят? — Развод и девичья фамилия? Будешь моим. — Сладко тянет альфа, проходясь ладонями по Омежьи бокам. — Сказал тот, кто кольцо вообще не снимает. — Фыркнул тот и прильнул к тёплой груди. — Раздражает? — Да. Минхо, оторвавшись, снимает кольцо и кладёт на узкую полочку. Джисон кладёт своё туда же и раскрывает губы, отвечая на пылкий поцелуй, стараясь не морщиться от сладкого запаха пиона. — Ты и с ним успел? Какой же ты мерзкий... — Знаешь что? Если бы я совсем с ним не спал, появились бы вопросы. А так... Не думай об этом, ты знаешь, я весь твой. Мой истинный... — Хуистинный. — Урчит омега, обильно поливая его гелем для душа.________
Сынмин провожает взглядом Джисона, вышедшего из ванной и завернутого в пушистый халат. Омега скрывается на втором этаже и через несколько минут заходит на кухню, красуясь купленным вчера спортивным костюмом молочного цвета с единорогом на груди. Хёнджин, пряча боль и грусть, смотрит, как альфа целует его в лоб и мягко обнимает, а потом заботливо усаживает за стол и подаёт завтрак. А у самого в голове вспыхивают картинки, как прошлой ночью некогда заботливый и внимательный альфа его чуть не порвал, пытаясь как можно скорее избавиться от собственного напряжения. Хёнджин, не выдержав, отводит взгляд и приступает к завтраку, надеясь, что сейчас у них получится уехать и он сможет загрузить себя работой, чтобы не видеть всего этого. Не чувствовать. Минхо присоединяется через минут пять, бросает короткий взгляд сначала на Джисона, потом на Хёнджина и Сынмина. Последний слишком занят своим омегой, чтобы что-то заметить. Завтрак проходит тише, чем вчерашний ужин. Хёнджин даже не слышит, о чём они говорят, настолько погружен в собственные мысли, вырывает из которых мягкий голос Сынмина: — Хёнджин?... — А? Что? Я не слушал, извини. — Как ты смотришь на то, чтобы на следующих выходных мы поехали в горы? Все вместе. — С лёгкой улыбкой переспрашивает Ким. — А... Не знаю. — Омега переводит взгляд на Минхо и после лёгкого кивка продолжает. — Да, можно. — Отлично. Тогда едем. — Заключает радостный Джисон, бросив короткий взгляд на Минхо. Хёнджину ехать не хочется. Он точно знает, чья это была идея и для чего, но никак не понимает, зачем так всё усложнять. Можно же "уехать в командировку", или что-нибудь ещё... Слишком рискованно. Не хотят же они, чтобы их поймали? Глядя на то, как плавится Сынмин от объятий с омегой, сердце Хёнджина разрывается на части. Он не заслужил такого. Никто не заслуживает. Ненависть к омеге растет в геометрической прогрессии. Проклятый изменник! Хёнджин, быстро обняв альфу на прощание, вылетает из дома, решив дождаться Минхо снаружи. Джисон провожает его заинтересованным взглядом, косится на Минхо и машет ручкой. Сынмин закрывает за ними дверь, а все мысли заняты странным поведением Хёнджина... Поругались? Да вроде нет... Хёнджин, устроившись спереди, упёрся виском в холодное стекло, смотря на летящие будто в него крупные хлопья снега. Минхо молчит. Совсем чуть-чуть пахнет карамелью, а омегу уже тошнит. Перед глазами вспыхивают картинки, подкидываемые услужливым воображением, на которых его Минхо обнимает и жадно целует другого. Прижимает к столешнице, наваливается сверху, до боли в пояснице припечатывая к краю. А чужак так сладко стонет, извивается и льнёт как можно ближе, разводя ноги и потираясь об альфу. Об его альфу! Хёнджин, вдохнув, смотрит перед собой. — Останови машину. — С трудом произносит. — Что? Зачем? — Недоуменно спрашивает альфа. — Останови блядскую машину! Минхо испуганно смотрит на омегу, который, открыв дверь, высовывается наружу и опустошает желудок. Хёнджин, справившись с первыми позывами, выходит в снег и закрывает дверь, стараясь ровно дышать и не думать о картинках.________
Сынмин, целуя омегу, поглаживает мягкие бока и сжимает ягодицы. Джисон тихо скулит и на поцелуи в шею довольно урчит, поглаживая твёрдое желание альфы. — Сейчас? — Не хочешь? — Тут... Нас могут увидеть... — Не увидят. Услышат, но видеть не захотят. Иди сюда. — Игриво рычит альфа, притягивая омегу к себе за бёдра. В тесной примерочной чертовски мало места, но когда и кого это останавливало? Джисон закрывает глаза, видит Минхо — своего истинного — и стонет чуть громче, когда чувствует тонкие пальцы у себя во рту. Плавное движение и оба замирают, задержав дыхание. Сынмин покусывает тонкую кожу шеи, медленно двигая тазом и срывая с чужих губ тихие всхлипы. — Мин..-и... Не останавливайся, прошу... — Шепчет омега, сжимая его в себе. — Я так близко...________
Хёнджин возвращается в машину не сразу. Совсем немного колет обида. Прежний Минхо обязательно бы спросил в чём дело, ну или хотя бы вышел из машины. А этот... Смотрит как-то странно, задумчиво, но ничего более... — Извини. Укачало. — Говорит омега, садясь в машину и надеясь, что подобного больше не произойдёт. Минхо удивляет, подав бутылочку воды и упаковку салфеток. Как давно они у него в машине? Не важно. Салфетки омега не берёт, но запечатанную воду открывает и делает несколько глотков, обжигающих горло. Альфа в тишине заводит мотор и они едут дальше, каждый думая о своём. Квартира холодная, как и треснувший внутренний мир преданного омеги. Минхо не поднялся в квартиру. Сразу уехал в офис и даже не поцеловал в лоб. Ну и хрен с ним. Хёнджин зачем-то долго осматривает шкаф, прикидывая, сколько ему понадобится чемоданов. А раньше казалось, что его вещей вообще в шкафу нет. Он, чему-то кивнув, разом вываливает содержимое полок на пол и, сев около огромной кучи, начинает перебирать и внимательно осматривать каждую тряпку. Что-то в мусорный пакет, что-то в коробки, которые он отвезёт в приют для бездомных, что-то на полку. Хотя хочется в чемодан. Он не знает, почему решает молчать. Возможно, пытается сохранить частички чего-то потерянного и забытого. Возможно, боится одиночества, которое в последнее время накатывает всё чаще. Когда вообще появился этот карамельный запах? Месяц? Полгода? Год? Минхо давно не дарит цветов, не спрашивает о самочувствии, не интересуется его хобби и работой. Будто какой-то сожитель. Просто чей-то альфа, который просто тут живёт. Омега с ужасом понимает, насколько они отдалились, что стали абсолютно чужими. Даже поговорить не о чем, хотя когда-то давно тем было миллиард и они не замолкали никогда. Тогда даже созванивались на работе, а сейчас... А сейчас Хёнджин убеждает себя в том, что это не так. Просто Минхо устал, возможно это способ отвлечься, попробовать что-то новое, забыть о каких-то своих тревогах. Возможно, Минхо его ещё любит? Хоть чуть-чуть. Может этого хватит, чтобы сохранить хоть что-то? Здравый смысл упорно твердит, что нельзя. Уже нечего сохранять. Не сразу, но Хёнджин соглашается и, заливаясь слезами, сворачивается комочком на полу, вдыхая со старой рубашки чистую морскую соль. Без карамели.________
Сынмин возвращается домой поздно. Омеги дома нет и вокруг царит мёртвая и холодная тишина, заставляющая его передёрнуть плечами. Джисон в последнее время так много работает. Может, стоит его отвезти куда-нибудь в отпуск? На тёплые острова, например. Бедный Джисон-и... Альфа быстро принимает душ и заказывает доставку, не в силах сегодня готовить. Порцию омеги он заботливо убирает и ставит пометочку, чтобы не забыть подогреть. Тихо пищит телефон. 22:16 Хёнджин Привет, Джисон не дома? Я хотел обсудить с ним кое-что. Альфа сводит брови на переносице, стирая лёгкую улыбку.22:17
Сынмин
Привет, нет.
Всё ещё работает, бедняга...
Я передам ему.
22:17 Хёнджин Не надо, всё в порядке. Я напишу ему завтра) Доброй ночи, Сынмин)22:17
Сынмин
Доброй ночи)
Альфа несколько минут борется с собой и снова заходит в диалог.22:21
Сынмин
Всё ведь в порядке?
Ты же знаешь, что можешь со мной поделиться тем, что тебя беспокоит.
22:22 Хёнджин Всё хорошо) Просто мы кое-что не обсудили вчера, вот я и вспомнил) Сынмин кожей чувствет, что омега врёт, но решает не лезть. Захочет — расскажет сам. Так ведь будет правильнее?...