Осколки сердца.

А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль.

© Эрих Мария Ремарк

____________________________________

02:25 Сынмин Спишь? Выйди, пожалуйста.

02:27

Хёнджин

Куда мне выйти?

02:25 Сынмин На улицу Хёнджин, повернувшись, посмотрел на спящего альфу и, прихватив вещи, вышел, гадая о причинах такого позднего и странного визита. Одевшись на кухне, омега бегло осмотрел себя в зеркале прихожей и, собрав передние пряди волос в хвостик, натянул куртку и очень тихо вышел из квартиры. Сынмин ждал в тёмном углу на первом этаже, заставив сердце Хёнджина взорваться от испуга. — Дурак придурошный… — Зашипел Хёнджин, приложив руку к груди. — Ты ничем не лучше. — Усмехнулся альфа и, поколебавшись, притянул к себе и обнял, утыкаясь носом в меховой воротник куртки, хранивший запах любимого сладкого пиона. — Что-то случилось? — Спросил омега дрожащим голосом и обнял в ответ. Вихрем пролетели самые ужасные мысли начиная от того, что Сынмин узнал о делишках своего мужа, заканчивая… Кое-чем другим. Тем самым, о чём Хёнджин себе даже думать запрещал. — Нет. Всё в порядке, волчонок… Хёнджин, закусив губу, закрыл предательски защипавшие глаза, пальцами сжимая чужую куртку. Ярким пятном всплыло воспоминание, когда Сынмин, целуя во второй раз, тихо назвал смущённого омегу волчонком. Сынмин медленно отстранился и, подцепив чужое лицо, невесомо коснулся щёк, стирая слёзы. — Не плачь, пожалуйста. Извини, я не должен был. — Не надо. Джисону не понравилось бы. — Проговорил тот севшим голосом, не поднимая глаз. — Думаешь, ему есть дело? Хёнджин замер и тихо всхлипнул, подняв напуганные глаза на альфу. — Пойдём в машину, мне нужно тебе кое-что рассказать. Хёнджин, приняв предложение, уже знал, что именно. Скорее всего, Сынмин узнал об этом сегодня. Скорее всего, именно по этой причине он выглядит слегка помятым и потерянным. А Хёнджина мучила совесть. Сынмин, как только узнал, поспешил рассказать сразу, в отличии от молчаливого омеги, надеявшегося на то, что что-то ещё можно спасти. — Джисон спит с Минхо и, как мне кажется, они истинные. — Сказал альфа и, открыв окно, закурил. — Точную дату назвать не смогу, там диалоги чистятся, но сегодня Джисон устал и уснул, забыв всё удалить. А Минхо ночью ему написал и сердечки привлекли моё внимание. Извини, Хёнджин-и… Что-то внутри перестроились и со звонким щелчком всё будто встало на свои места. Хёнджин расслабленно выдохнул, наконец, принимая ситуацию. — Тебе не за что извиняться, а вот мне… Я знал, но молчал. Надеялся, что они поиграют и успокоятся. Не хотел делать тебе больно, не хотел, чтобы ты расстраивался… Если бы они перестали… Ты бы не знал и жил бы с ним счастливо и дальше… Альфа, помолчав, глянул на часы и завёл двигатель. Хёнджин вопросов не задавал и был полностью спокоен, даже не догадываясь о том, куда они едут. Ему было всё равно. Он не переживал и полностью доверял. Машина остановилась у ресторана быстрого питания и Сынмин, кивнув на здание, забрал из бардачка карточку и вышел из машины. Хёнджин вышел следом и совсем не сопротивлялся, когда тёплые пальцы, согревая, мягко сплелись с его. Никак не комментируюя происходящее, они сели за столик и сделали заказ. Как и во все предыдущие разы — одинаковый. Разве что омега заказал чай с лимоном и мятой, а Сынмин кофе. — Будешь пить много кофе — быстро состаришься. — Будешь пить много чая с мятой — стоять не будет. — Тебе-то что? — Усмехнулся омега. — А тебе? — Отвечая улыбкой на улыбку, спросил Сынмин, утопая в искрящихся глазах напротив. — Переживаю. — Ответил Хёнджин, устроив подбородок на сцепленных в замочек руках. — И я переживаю. — Ответил альфа, отзеркалив его позу. Со стороны казалось, что обычная парочка пришла поздно ночью перекусить. Хёнджин, глядя в родные глаза напротив, держал под контролем взбунтовавшегося внутреннего омегу. Как и Сынмин держал под контролем своего волка. Им тоже казалось, что это просто ужин и нет никакой нависшей над головой проблемы в виде изменяющих мужей. Будто всё хорошо и прекрасно. Будто не перевернулся весь мир из-за одного не удалённого диалога. — Ты совсем не расстроен? — Спросил альфа. — Частично да, частично нет. Я просто принял это, как данность. В любом случае уже ничего не исправить. — Ты… Любишь его? — Тихо спросил альфа. «Нет.» Хёнджин отвернулся к тёмному окну, наблюдая за редкими проезжающими мимо машинами и, подумав, повернулся к альфе. — Частично. А что насчёт тебя?... «Нет.» — Частично. Хёнджин кивнул, вновь возвращаясь к окну. Лёгкая корица щекотала рецепторы; омега, прикрыв глаза, неслышно вдохнул, запечатывая любимый феромон глубоко в лёгких. Альфа повёл носом, тихо вдыхая любимый сладкий пион, и медленно подобрался поближе, аккуратно касаясь омежьих пальцев. — Опять ледяной… — Мягко проговорил альфа и приложил узкую ладонь к своей груди, согревая. — Будешь греть теперь постоянно? — Не открывая глаз, спросил омега. — А ты не хочешь? — Погладив тонкие пальцы, альфа случайно задел кольцо и опустил глаза на дрогнувшую чужую ладонь. Хёнджин, поколебавшись, отнял руку и, сняв кольцо, убрал в карман, отводя взгляд в сторону. — Иди ко мне… — Едва слышно попросил Сынмин. Хёнджин без колебаний подсел ближе, усаживаясь совсем рядом на мягком диванчике и падая в тёплые родные объятия. «Я так скучал по тебе…» «Мой маленький волчонок…»

________

Минхо проснулся, уже по привычке повернулся на спящего омегу и встал с постели. Сделав несколько шагов, он снова посмотрел на постель. На пустую постель. Где Хёнджин? Может, он вышел в туалет или попить? Альфа обошёл всю квартиру и остановился в прихожей, смотря на отсутствие омежьей куртки. — Какого хуя?.. Минхо вернулся в спальню и, включив телефон, набрал мужа.

________

Хёнджин, смотря на лежащий на столике телефон, разрушающий вибрацией всю нервную систему, закусил губу. Сынмин молча давал выбор: ответить или игнорировать. Хёнджин выбрал второй вариант и обнял альфу за талию, не в силах оторваться от тепла его тела. Мягкий свет настольной лампы освещал комнату золотым светом. Хёнджин, стараясь не улыбаться, уткнулся в чужую шею, грея холодный нос об тёплую кожу. Сынмин бережно обнимал за плечи, смотря в экран телевизора и бессовестно пропуская сюжет фильма. Все мысли сейчас были заняты лежащим на его груди омегой и, пусть они сейчас в загородном доме одни, Сынмин ни за что этим пользоваться не станет. Даже просто обнимать его было каким-то особенным наслаждением. Чувствовать его тепло, дыхание на коже, совсем небольшую тяжесть тела, сладкий пион… Волк завывал любовные серенады; сквозь ребра прорастали и расцветали яркие цветы, украшая грудную клетку и неровно бьющееся сердце. Те самые, которые альфа старательно пытался все эти годы убить. Хёнджин чувствовал то же. И так же молчал, тихо радуясь долгожданному покою. Внутренний омега сверкал ярче звёзд, наслаждаясь присутствием своего волка. В тишине, тепле, спокойствии. Хёнджин, очень стараясь оттянуть момент засыпания, не справился и вскоре уснул, прижимаясь всем телом к альфе. Сынмин, невесомо поцеловав его в висок, выключил телевизор и поставил всё ещё вибрирующий телефон на беззвучный, случайно увидев несколько сообщений. 03:47 Минхо Ты издеваешься, сука? Где ты шляешься по ночам? Отвечай, блять, Хёнджин. Подумав (нет), альфа зашёл в диалог и ответил за спящего омегу.

03:49

Хёнджин.

Он спит.

Заткнись и нехуй сюда писать в такое время.

Как ты вообще с ним разговариваешь?

03:50 Минхо Очень смешно, Хёнджин. Домой давай. Чем быстрее придёшь, тем легче пройдёт разговор.

________

Хёнджин заурчал и что-то пробормотал во сне, почувствовав резкую корицу, отображающую злость альфы. Сынмин, медленно выдохнув, убрал выключенный телефон на столик и аккуратно поцеловал омегу в лоб. Можно ведь? Никто же не узнает… Уснуть он не смог и до утра просто лежал, обнимая и жалея уставшего омегу с надеждой на то, что этот пиздец скоро закончится. Как Минхо может к нему так обращаться, если и сам не ангелочек? Что это за выражения? Сынмин, пребывая в лёгком недоумении, понять не мог, как Минхо превратился в это. Ближе к восьми утра вибрацией разразился телефон Сынмина, но звонок он проигнорировал. Пришло сообщение. 7:49 Джисон-и Сынмин? Ты где?

7:51

Сынмин

Уехал на работу пораньше.

Спи, хомячок, всё в порядке)

7:51 Джисон-и О, ладно. Извини Просто переживал Альфа, выйдя из диалога, посмотрел на мило спящую в его руках «работу» и усмехнулся, почувствовав себя не очень хорошо. Он же обманул Джисона. Впервые в жизни. И, несмотря на то, что омега за его спиной вытворял вещи похуже, альфу кольнула совесть. Совсем чуть-чуть. Хёнджин заворочался и, выгибаясь, с хрустом размял суставы, просыпаясь от громкого звука. — Старушка. — Улыбаясь, мягко проговорил Сынмин. Хёнджин что-то пробормотал и устроился у него на груди, снова засыпая. Сынмин, долго не решаясь, всё же поддался маленькому желанию и сделал несколько совместных фотографий со спящим омегой. Он закинул их в скрытую папку и сменил на телефоне пароль. Всего одну цифорку. Чтобы, если что, можно было придумать отмазку. «Ну, началось…» — Подумал альфа, которого снова начала мучить совесть.

________

Минхо не спал. До работы оставался час, а мыслей как был миллион, так и остался. Разгрести их, кажется, было нереально. Он злился на мужа и не понимал, что вообще происходит, где он, что делает, почему так общается. Апельсиновый сок, который он обычно пил на завтрак, удачно заменился коньяком. Голова взрывалась от количества идей и фантазий, в которых милый, тихий и послушный омега вытворяет что-то совсем уж страшное и такое для него непривычное, несвойственное. Хёнджин заинька-паинька, порхающий по дому с тряпкой и кастрюлей, периодически что-то там у себя в планшете рисующий. Откуда в нём это? Уйти ночью непонятно куда?! С кем?! Зачем?! Громко зарычав, альфа со злостью разбил об пол стакан и посмотрел на настенные часы. Сколько он ещё шляться будет?!

________

Хёнджин потянулся и снова захрустел, теперь уже точно просыпаясь. Сверху послышался тихий смех и омега на секунду замер, оглядывая незнакомую спальню. Какого чёрта?.. — Эй-эй, всё в порядке. Ты у меня в загородном доме. Мы вчера поели и приехали ко мне, посмотрели фильм и ты уснул. — Поспешил объясниться альфа, почувствовав страх в феромоне. — Минхо… Блять. Он из меня паштет сделает! Хёнджин подскочил и вылетел из спальни. Сынмин побежал за ним, стараясь не обращать внимания на обиду волка. — Всё в порядке, Хёнджин, остановись. — Притянув к себе паникующего омегу, мягко проговорил он. — Сейчас мы позавтракаем и я тебя отвезу домой. На всякий случай зайду с тобой. Всё будет хорошо. По сути, он не имеет права тебя в чём-то упрекать, ты же знаешь? — Даже если так… Минхо очень изменился… Он не станет слушать сказки о том, что я устроил ночёвку с омегой-другом. — Это уже его проблемы. Кстати, вариант хороший. Успокойся. Ничего ужасного не произошло. Я тоже соврал Джисону, что уехал на работу пораньше. — Мне не нравится врать… Хотя мы ничего и не сделали… Это выглядит… — Я знаю, волчонок. Тем более… Разве не ты вчера предложил отомстить? — С лёгкой улыбкой спросил альфа. — Ладно… Мне нужно в душ и до дома я доеду сам. Не хочу, чтобы он видел тебя сейчас. — Хорошо, я приготовлю нам завтрак. Хёнджин, задержавшись в объятиях ещё на секунду, ушёл в ванную, стараясь не поймать инфаркт от последних событий и осознания того, что дома его ждёт невероятно злой Минхо. Он уверен, что альфа заметил его долгое отсутствие.

________

Минхо резко успокоился, услышав, как открывается входная дверь. Хёнджин, зайдя в квартиру, почувствовал запах алкоголя и стал усерднее молиться, вспомнив о том, что Сынмин рассказал о коротеньком общении с альфой ночью. «Пиздец. Просто пиздец. Тотальный и беспросветный. Мне.» Омега снял и повесил куртку. Тёплые руки неожиданно обвились вокруг талии. Минхо положил подбородок на хрупкое плечо и едва слышно заурчал, от чего омега ошарашенно замер. Что это с ним? Перепил? — Хённ-и… Мой маленький омега. — Промурлыкал альфа и поцеловал омежью щёку. — Привет, Минхо… Извини, я не предупредил. Вчера мне звонил Рюджин, плакал и убивался по очередному альфе. Я не смог оставить его в таком состоянии и решил поддержать. — Виновато проговорил омега и повернулся, блестящими оленьими глазами смотря в глаза альфы. — Всё в порядке. Извини, видимо, вчера я с ним немного пообщался… Я просто… Извини, маленький… — Я понимаю тебя, Минхо. Я бы тоже расстроился, если бы ты уходил куда-то по ночам. — Мягко ответил Хёнджин и погладил альфу по плечу, надеясь на получение Оскара в этой жизни. Хотя бы копии. Минхо, отведя глаза, кивнул и прижал к себе омегу. Хёнджин, чувствуя его быстрое сердцебиение, грустно усмехнулся и, отстранившись, улыбнулся. — Будешь завтракать?

________

Джисон, сидя среди миллионов цветочных горшков и букетов, смотрел в окно, размышляя о странном уходе мужа на работу и о том, что до выходных осталось совсем немного. Всего четыре дня.

________

Четыре дня пролетели слишком незаметно. Хёнджин завалил себя работой и с Сынмином больше не виделся и не общался. Минхо вёл себя теплее обычного и неожиданно подарил цветы. Ярко-красные розы, которые когда-то давно любил омега. Сейчас от роз ему хотелось блевать. Изменились предпочтения, что поделать? Но расстраивать Минхо он не стал и, улыбаясь, принял букет. А что, если альфа и правда изменится? Что тогда делать? Хёнджин, смотря на букет поздним вечером, вспомнил вопрос альфы: « — Ты... Любишь его?» «А люблю ли я не его?» — Пронеслось в голове омеги, заставив его едва слышно заскулить. Повезло, что Минхо был в ванной и не услышал, иначе пришлось бы очень долго искать оправдания призывному скулежу. Омега ответил. А что ответил бы Хёнджин?

________

Сынмин, обнимая за талию мужа, встречал друзей рядом со своей машиной. Минхо, выйдя из своей вместе с Хёнджином, оглядел снежные равнины и виднеющиеся вдали горы, вдыхая морозный воздух. Альфы и омеги коротко посмотрели друг на друга. Но не на своих мужей. Сынмин бросил короткий взгляд на обвившуюся вокруг чужой талии руку и на кольцо на тонком омежьем пальце. Хёнджин, встретившись с ним взглядом, слабо улыбнулся. И только Сынмин заметил вспыхнувшие искры в его глазах после короткого зрительного контакта. Разбившись на парочки, они разошлись по домикам, стоявшим рядом друг с другом. Хёнджин, вымученно застонав, упал на постель, предчувствуя напряжение, которое будет сопровождать их все выходные. Минхо, наоборот, был спокоен и в хорошем настроении. Ещё бы... За окном ещё было светло. Минхо после дороги завалился спать, а Хёнджин, скучая, решил выйти на прогулку и разведать обстановку. Скрипя снегом, он вдохнул ледяной воздух и медленным шагом двинулся к кромке леса. Отсутствие людей невероятно радовало возможностью побыть наедине с собой и, возможно, вытворить какую-нибудь странную вещь. Например, собрать с пушистой ветки льдинку и закинуть её в рот. Как в детстве. Не боясь поймать на себе странный взгляд. — Тебе не говорили, что это вредно? Может, там миллион микробов? — Донёсся голос из-за спины. Хёнджин чуть не подавился импровизированной конфетой и повернулся к альфе. Сынмин, подойдя, с усмешкой повторил за ним и, хрустя льдом, посмотрел на улыбающегося омегу. — Вкусно? — Спросил Хёнджин. — Очень. — Ответил Сынмин и пошёл дальше. Хёнджин, обернувшись на домики, пошёл за ним.

________

10:11 Джисон-и Мы с Минхо вас потеряли Вы где?)

10:12

Сынмин Ушли осматривать достопримечательности) Тут небольшой завал, минут через 30 вернёмся

Джисон, откинув телефон, запустил пальцы в мягкие волосы, тихо заскулив. — Тридцать минут... Минхо... — Тише, маленький... — Отстранившись на секунду, ответил Хо и, облизнув покрасневшие губы, вернулся к своему занятию, вбирая омежий член на всю длину. — Мин...Хо... — Откинув голову, протяжно застонал Джисон, едва держась на ногах и опустил взгляд на стоявшего перед ним на коленях альфу. — Господи... Блять...

_______

Хёнджин, получив снежок в спину, со смехом забежал за широкий ствол дерева и, быстро слепив такой же крупный снежок, высунулся и кинул в альфу. Сынмин увернулся и, так же смеясь, побежал к нему. Хёнджин сорвался с места, слыша, как медленно но верно альфа догоняет. Как и ожидалось, оба упали в сугроб, когда Сынмин схватил его за куртку. Хёнджин завизжал, почувствовав, как снег забрался под одежду, и принялся барахтаться, как рыба на суше. Сынмин вытянул его из снега и затащил на себя. Хёнджин, игнорируя оставшийся под одеждой тающий снег, завис в его глазах. Сынмин, обвив руки вокруг его талии, так же замер, любуясь искрами в шоколадном море его глаз. — Можешь кое-что сделать для меня? Пожалуйста. — Тихо спросил альфа. — Что? — Так же тихо уточнил омега. — Напомни мне, какая на вкус морская соль в лучах закатного солнца?... Хёнджин, чувствуя, как упало куда-то вниз треснувшее сердце, неслышно сглотнул и, неуверенно приблизившись к его лицу, замер, обдумывая, стоит ли поддаваться обоюдному желанию. Сынмин смотрел на дрожащий веер мокрых ресниц. Не торопил, не действовал сам. Снова давал выбор. Омега, подняв на него розовые глаза, тихо выдохнул и нежно коснулся его губ поцелуем. — Это так неправильно... — Захлёбываясь слезами прошептал Хёнджин и снова поцеловал. — Мой волчонок... Мне тоже больно. — Прошептал альфа, нежно прихватывая чужие губы. — Не плачь, пожалуйста. Ради меня... Хёнджин, заливаясь горькими слезами, прервал поцелуй и ткнулся в его грудь, заходясь в рыданиях и выпуская всё, что копил все эти годы. Альфа, прижимая к себе, так же плакал, позволив себе это впервые, спустя долгое время. Последний раз он плакал, вернувшись домой со свадьбы несвоего омеги. Джисон в тот вечер, получив вместо ответа на вопрос кольцо, быстро обо всем забыл, радостно визжа. — Я... — Тихо всхлипнул Хёнджин и, не в силах договорить, по новой залился слезами. — Я тоже, омежик. — Поняв его, как и всегда, ответил альфа. Сынмин, поднимая омегу, сел и крепко его обнял, утыкаясь носом в мех куртки и вдыхая пион, по которому скучал каждый день с того момента, как впервые почувствовал. И почему Минхо его не пометил, если так любил? — Что нам делать?... Мы не можем... Как они... Это ужасно... — Рыдая, спросил Хёнджин. — Поймаем их и подадим на развод, что ещё? Я не отпущу тебя больше никогда. Даже если ты захочешь остаться с Минхо. Я буду каждый день приходить к тебе под дверь и ждать. Даже если будешь выгонять... — Почему ты не сказал раньше?... Я думал... Я один... Я не хотел тебе признаваться, не хотел портить нашу дружбу... — А я не успел. Решил не отвлекать тебя от экзаменов, а потом... Ты вышел с Минхо... — Это был первый день наших отношений. Знаешь, почему я согласился? — Почему? — У него феромон с запахом морской соли... Когда я впервые почувствовал его, я будто вернулся в то лето. На тот заброшенный пляж, в тот вечер, когда ты учил меня плавать... И когда впервые поцеловал... Я хотел забыть тебя, хотел перестать... И я заставил себя полюбить его. Но не так... Это всё.. так странно. Я думал, у меня получится. И я, хоть мне и было больно, был рад, что ты нашёл себе омегу и женился на нём. Я надеялся, что ты будешь с ним счастлив, а мы останемся лучшими друзьями... — Не было ни дня, чтобы я не вспоминал твой сладкий пион... Я очень разозлился и, возможно, обиделся, получив приглашение на вашу свадьбу... Это было неожиданно, хоть я и знал, что однажды это произойдёт. Я не был готов отдать тебя ему... Но я не мог тебе мешать устраивать свою жизнь. Я не знал... Я видел, как ты целуешь его, улыбаешься, и был рад за тебя, хоть мой волк и хотел перегрызть ему глотку... Я сделал предложение Джисону, а после свадьбы мы уехали на полгода. Я увёз его, чтобы не видеть лишний раз, как он тебя обнимает... Я так хотел быть на его месте... И я тоже заставил себя полюбить... Хоть и не так. — И чем это закончилось?... — Стирая слёзы, прошептал омега. — Не думай ни о чём. В конце концов у нас выходные. Отдохни, я видел, ты много работаешь в последнее время... — Целуя чужие костяшки пальцев, мягко проговорил альфа. — Откуда?... — Заходил на твой сайт. От заказов отбоя нет, мой маленький, но успешный дизайнер. Моя маленькая гордость. Хёнджин, закусив губу, смотрел, как альфа целует его руки, согревая горячим дыханием. Он заметил. Зашёл, просмотрел. Даже не интересуясь, Сынмин всё знает. Как всегда. И... Гордится?... Омега тихо всхлипнул и, приподняв чужое лицо, снова поцеловал. Так же нежно и аккуратно, выражая невесомыми касаниями всё, что горело и искрилось внутри. Выражая чувства омеги. И чуть-чуть свои.