«Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя, – это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть, – это вы сейчас» © Зигмунд Фрейд
___________________________________
Минхо, лёжа в постели, смотрел на спящего мужа, обнимающего подушку и тихо посапывающего в неё же. Протянув руку, он аккуратно убрал завитую прядь волос с милого лица и, тихо вздохнув, так же аккуратно, чтобы случайно не разбудить, лёг поближе. Альфа прикрыл глаза, вдыхая тонкий омежий пион с почти неуловимыми нотками корицы. Подняв на мужа глаза, Минхо скользнул взглядом по его лицу и задержался на искусанных губах. Кольнула мысль, что омега, оставшись с истинным наедине, мог не сдержаться, но Минхо её быстро отогнал. Хёнджин — самый чистый и светлый омега на свете. Он никогда не сделает ничего из списка «запрещённого». И за всё это ему в мужья достался такой ужасный альфа... Хёнджин медленно приоткрыл глаза, устанавливая зрительный контакт с мужем. — Привет... — Тихо сказал Хёнджин. — Привет, малыш. — Так же тихо отозвался альфа и едва заметно улыбнулся. — Как себя чувствуешь? — Всё хорошо... Не выспался... — Омега, поколебавшись, подполз и лёг поближе, пользуясь короткими минутами сонного забвения, в котором он ничего не знает, не помнит, и у них всё хорошо. Но, почувствовав едва уловимую карамель, Джин, пряча лицо, поморщился. Воспоминания быстро вернулись и вместе с ними в голове всплыл нежно целующий Сынмин. В ледяном сугробе, под пушистой елью. Среди слёз, воспоминаний и маленьких обещаний. «Я такой же отвратительный...» — Пронеслось в голове омеги и он, закрыв глаза, постарался снова уснуть, чувствуя невесомые объятия альфы. — Я очень любил тебя. До сумасшествия и бесконечных истерик. И сейчас люблю... — Едва слышно прошептал Минхо и, поцеловав в макушку, продолжил. — Ты самый замечательный омега из всех, которых я когда-либо встречал, знаешь? И я невероятно счастлив тому, что ты появился в моей жизни. Хёнджин внимательно слушал, ощущая, как каждое слово вбивается гвоздём в крышку его гроба его совести. Минхо замолчал, увидев, как омега плачет и, прижав в себе, медленно вдохнул, сдерживая собственные слёзы. Сказать хотелось намного больше, но слёзы Хёнджина слишком сильно ранили альфу и он не мог позволить своему омеге плакать. Из-за такого отвратительного альфы, как минимум... Эти слова - единственное, что он смог себе позволить, чтобы не расстраивать мужа ещё больше. — Ты такой замечательный. Такой сильный. Я так люблю тебя. Моё сокровище...________
Джисон, лёжа под боком у мужа, листал ленту соцсети, смотря какие-то короткие видео, по большей части являющиеся мусором, но ему было слишком скучно, чтобы воротить носом. — Джисон-и?... Как бы ты назвал нашего щенка? — Спросил Сынмин, точно так же копаясь в телефоне. — А... Я не знаю. Если омега, то что-нибудь мягкое, красивое. А если альфа, то... Что-нибудь такое... Внушительное. Чтобы сразу было ясно, что это альфа. — Улыбаясь, ответил омега. — А что? — Ничего, просто стало интересно. — Ответил альфа и, задержавшись взглядом на фотографии из скрытой папки, улыбнулся. — Подожди... Ты что, хочешь щенка?... — Растерянно спросил Джисон и подскочил, заставив Сынмина поймать инфаркт и закрыть галерею, всё так же улыбаясь. «Актёр года блять...» — Подумал альфа, унимая скачущее сердце. — Не знаю. Я просто спросил. — Расслабленно ответил он и, убрав телефон на тумбочку, развалился на постели, потягиваясь. Джисон не ответил и, понаблюдав за красивым, рельефным телом мужа, вернулся к просмотру видео.________
Хёнджин с трудом выбрался из спальни и, приняв душ, зашёл на кухню. Включив чайник, он посмотрел в окно, где, помимо снежных пейзажей, виднелся соседний домик. Сынмин, наверное, уже не спит... Нахмурившись, омега занялся завтраком. Руки, обвившие талию, вместо улыбки вызвали отвращение к самому себе. Ладонь Минхо скользнула по плоскому животу и остановилась в самом низу, поглаживая, пока альфа, унимая волка, целовал нежную кожу шеи, переходя к щеке. Хёнджин выдавил из себя правдоподобное урчание и, опустив глаза на руку, лежащую на животе, прикрыл глаза, вспоминая сладкий запах спелой пшеницы, пропавший спустя два месяца, а потом и точно так же пропавший кардамон. От воспоминаний физически стало некомфортно. — Минхо... — Недовольно заурчал омега и убрал его руку с живота. — Извини, солнышко... — Альфа, поцеловав его в висок, тихо вдохнул сладкий пион с лёгкой горчинкой и отошёл. «Мне тоже было больно...»________
Джисон, сидя на бёдрах альфы, провёл подушечкой пальца по его шее, ведя вниз по выступающей вене. Сынмин не знал, как реагировать и, честно говоря, испытывал совсем не то, что испытывал до того, как узнал о делишках мужа. Он тихо вздохнув, положил ладони на стройные бёдра и замер, поглаживая. — Не хочешь? — Спросил Джисон и, продвинувшись ближе, прижался своим пахом к чужому. — Не выспался... Джисон, наклонившись, нежно поцеловал. Сынмин, прикрыв глаза, ответил на ласку, видя сейчас совсем не Джисона. Волк где-то глубоко внутри недовольно зарычал, но альфа не обратил внимания, плотнее прижимая к себе упругие ягодицы мужа. Джисон, выйдя из ванной, дошёл до спальни, держась за стены. Такого Сынмина в постели он ещё не видел. Такого сильного, грубого, но всё ещё внимательного, заботливого и местами нежного. Как и не слышал такого громко рычащего волка. Сынмин, быстро поцеловав в лоб, ещё быстрее ушёл в ванную, предоставляя мужу закончить готовить уже почти готовый завтрак.________
Сынмин вышел из дома, слушая жалобное ворчание омеги о том, как он хочет в горы, а не просто поваляться в снегу. Хёнджин, глядя на них, чуть сильнее сжал руку мужа и, опомнившись, с улыбкой погладил. Минхо, глядя на Сынмина, поцеловал костяшки пальцев Хёнджина, увидев, как альфа целует Джисона в щёку. «И что это за представление?» — Пронеслось в голове Хёнджина. — Эй, Сынмин, не хочешь сыграть? Как в старших классах. — Оживился Минхо. Сынмин, выгнув бровь, окинул его взглядом снизу вверх, как бы говоря, чтобы свои игры он засунул себе в зад. Ни Хёнджин, ни Джисон ничего не поняли. Минхо, кивнув на снегоходы, любезно пояснил. — В старших классах мы с Сынмином на ночь брали отцовские машины и катали омег по городу. Иногда менялись. «Омегами» — Мысленно дополнили оба альфы, глядя друг другу в глаза. Минхо, держа Хёнджина за руку, подошёл к ним и, вложив руку мужа в ладонь альфы, взял за руку Джисона. Омеги, кажется, поняли и, переглянувшись, нахмурились. — Минхо, ты совсем что ли? — Взвился Хёнджин. — Что такого? Мы же друзья, так ведь? — Спросил он, переведя взгляд на Сынмина. — Конечно. Всё в порядке, Хёнджин. Минхо опытный водитель. — Сынмин тоже не новичок. Не бойся, Джисон. Хёнджин сев позади Сынмина, обнял его за талию, скосив взгляд на Джисона в той же позе, и только сейчас к общему осознанию добавилось то, что альфы почувствовали друг на друге запах омег. От Минхо несло пионом, от Сынмина карамелью. Любой бы догадался, как каждый из них провёл утро, не говоря о волках, которые уже были готовы друг друга порвать. — Сынмин... — Позвал его шёпотом омега. — Что такое, волчонок? — Тем же шёпотом спросил Сынмин. — Это опасно. Я доверяю тебе, ты знаешь, но... Это не полупустая трасса. — Не бойся, мы просто покатаемся. Обещаю. Хёнджин кивнул и перевёл взгляд на Минхо. Тот, как оказалось, уже наблюдал за ними и, грустно улыбнувшись, отвёл глаза и завёл двигатель. Джисон, обняв его крепче, сверлил взглядом Сынмина и Хёнджина в ответ, разрываясь на части от своей ревности и радости внутреннего омеги. Хёнджин, почувствовав себя не очень хорошо, сказать ничего не успел и, опустив глаза на свои руки, обнимающие истинного, взвизгнул от рывка снегохода. Сынмин, следя за дорогой и за Минхо с Джисоном, мягко зарычал, успокаивая истинного. Хёнджин тут же притих и, отвернувшись от мужа в другую сторону, позволил себе улыбнуться, вдыхая запах корицы с чужой куртки. Катались недолго. По крайней мере Сынмин и Хёнджин. Альфа, почувствовав, что омега неважно себя чувствует, остановил снегоход. А Минхо, не заметив, проехал дальше. — Что с тобой? Что-то болит? Хёнджин отвёл глаза и покачал головой. Сынмин, обняв, зарылся носом в его куртку и, пытаясь понять, вдохнул сладкий пион. Слишком сладкий, такой вкусный, манящий. — Сколько у тебя есть времени? — Низким голосом спросил альфа, затыкая резко ожившего волка. — Два дня. — Смущённо ответил Хёнджин. — Давай я вернусь в дом, а вы сами покатаетесь? — Я согласился на это из-за тебя. Поедем вместе. — Поцеловав его в лоб, Сынмин завёл двигатель и развернулся к снятым домикам. Хёнджин, лёжа на диване, смотрел телевизор, свернувшись комочком и устроив голову на коленях альфы. Это же не переходит границы дружбы?... Сынмин, перебирая волосы омеги, писал Минхо. 12:07 Минхо Я знаю, что у него скоро течка. Спасибо, что присматриваешь за ним. Скоро вернёмся.12:08 Сынмин Не пускай Джисона на какие-нибудь скалы без экипировки.
И следи за ним повнимательнее, пожалуйста.
12:08 Минхо Слежу) Хёнджин, повернувшись, посмотрел в его глаза и, забрав из рук альфы телефон, откинул в сторону. — Что ты делаешь? — С улыбкой спросил Сынмин и замер, увидев, как омега забрался на его бёдра. — Хёнджин... — Подожди. Помолчи минутку. — Тихо ответил он и, обняв, ткнулся носом в запаховую железу альфы. Сынмин, обняв в ответ, тихо вдыхал пион, слушая омежье урчание и, не сдержавшись, тихо, по-альфьи грубо заурчал в ответ. С Джисоном так не получалось. С Минхо тоже. — Волчонок... Я... — Я тоже... — Едва слышно ответил Хёнджин и, поколебавшись, невесомо коснулся губами его шеи. Волк, встрепенувшись, зарычал, улавливая по-особенному манящий пион. Хёнджин улыбнулся и поднявшись, посмотрел в чёрные глаза альфы, борящегося с желанием.________
— Оставишь их наедине?... — Спросил Джисон, катая огромный шар, служащий основанием снеговика. — Да. Ревнуешь? — Спросил Минхо, собирая палки для рук и камушки для улыбки и глаз снежного монстра. — А ты нет? — Я не знаю. Думаю будет лучше, если Хёнджин сейчас будет с ним. — То есть?... Течный омега, находящийся рядом со своим истинным... Ты вообще соображаешь, что буквально подкладываешь своего мужа под моего? — Взвился омега и бросил в голову альфы снежок. — А то, что ты под меня подкладываешься, ничего страшного? — Ухмыльнулся альфа и стряхнул снег с шапки. — Это неизбежно. Я вижу, как ему тяжело, я вижу, как он во время течки хочет не меня, и знаю, что метку он просил, чтобы заткнуть внутреннего омегу и насильно связать с другим альфой. — Мне немного неловко от того, что мы их так обсуждаем... — Ответил омега и отвёл глаза в сторону, обняв себя за плечи. — Но ты прав. Они рано или поздно всё равно не выдержат, а сейчас просто страдают... — Расскажем им? — Думаю, да. Лучше сделать это до течки Хёнджина, чтобы он, если сорвётся, не винил себя за близость с истинным, как это было с нами... — Давай погуляем. Тем более у тебя руки замёрзли, хватит снег ковырять. — Предложил альфа и, подойдя к омеге, взял ледяные руки в свои, согревая. — Мы оставим их сейчас? — Сынмин не тронет его. — Подожди... Так весь этот спектакль с утра пораньше?... — Какой умный омега. — Усмехнулся Минхо. — Да, я специально раззадорил Сынмина и поменял вас с Хёнджином. — Это не очень хорошо. — Нет, Джисон. Мы просто ускорим то, что когда-нибудь всё равно произойдёт, но с минимальными страданиями. Зачем нам это? Не будем же мы до самой смерти продолжать встречаться у них за спиной. Это несправедливо по отношению к ним. Даже если они не были бы истинными. — Да, ты прав. Это хреново. Нам надо был сказать раньше... — Намного... — Тише сказал альфа и коснулся живота омеги сквозь куртку. — Мне так страшно... Когда Хёнджин... Я чуть с ума не сошёл... — Всё будет хорошо. Ты не виноват. Я думаю, это произошло из-за того, что омега тебя не принимал... Мне тоже жаль, что с ним это произошло аж два раза... — Сынмин не знает про второй? — Нет. Я не говорил, как ты просил. А сейчас, когда я узнал, что они истинные... У меня мозг взрывается... И мы, и они, всё так запутанно... — Не нервничай. Нам придётся их отпустить. Чтобы они перестали мучиться, чтобы мы перестали себя винить. Джисон, вздохнув, кивнул и, взяв альфу за руку, двинулся по небольшим сугробам вслед за ним.________
Сынмин, в упор смотря на непривычно игривого омегу, впервые молился всем богам, чтобы Минхо вернулся как можно скорее. Хёнджин, касаясь своим носом его, изредка тихо урчал, привлекая внимание и гипнотизируя большими оленьими глазами замершего статуей альфу. — Хёнджин... Хочешь, пойдём покушаем? Или поиграем во что-нибудь? Омега, среагировав на «поиграем», усмехнулся и провёл языком по пухлым губам. — Поцелуешь меня? Всего один раз. — Тихо попросил Хёнджин. «Сколько угодно, но не сейчас...» — Сейчас вернётся Минхо и Джисон-и. Пойдём приготовим им поесть? Хёнджин, услышав ласковое обращение к чужому омеге, недовольно нахмурился. — Сам готовь. — Обиженный омега слез с его бёдер и, забрав свой телефон, ушёл в другую комнату. Сынмин, провожая его грустным взглядом, старался унять волка, очень жалеющего пару. Альфа вздохнул и бездумно уставился в экран телевизора, повторяя, что так было надо. Показать омеге, что он занят. Чтобы этот омега не натворил глупостей. Хёнджин, зайдя в спальню, забрался под одеяло и накрылся с головой, вдыхая со своей одежды корицу альфы. «Почему он себя так ведёт?» «Зачем так его называет?» «Ему совсем нет разницы. Он даже не реагирует на моего омегу...» «Даже Минхо сжалился бы...» Хёнджин, едва слышно заскулив, закрыл глаза, вспоминая свою первую течку.________
Началось ранним утром, когда омега собирался в школу, не обращая внимания на ноющую боль. Бывает же. Но внезапно ставшие мокрыми штаны быстро прояснили ситуацию и Хёнджин, трясясь от страха, двинулся на поиски папы. Тот помог привести себя в порядок, объяснил что к чему и позвонил классному руководителю, отпросив омегу на несколько дней. Хёнджин, корчась от боли, был рад тому, что его папа такой заботливый, понимающий и внимательный. Но все мысли были заняты... Сынмином. Хёнджин испугался, неожиданно поняв, что уже несколько минут представляет совсем не то, что следовало бы. Его руки, пальцы, кружащий голову запах и, наверное, длинные клыки. От места метки по всему телу разошлась волна жара, заставив омегу жалобно заскулить. Папа не вмешивался, всё прекрасно понимая, и заходил в комнату только после стука, чтобы оставить еду и исчезнуть ещё на какое-то время. Хёнджин, поймав гениальную идею, медленно сполз с кровати и, покопавшись в шкафу, вытащил оттуда футболку и толстовку своего единственного лучшего друга. Сынмина. Заливаясь краской и тихо проклиная этот мир, он вернулся в постель и, ткнувшись лицом в чужую одежду, пропахшую корицей, свернулся комочком, впервые призывно заскулив. На секунду он замер и с колотящимся сердцем обнаружил, что в штанах всё стало совсем плохо. Сладкая корица сводила с ума. Хёнджин, краснея, как спелый помидор, запустил руку в штаны, отборным матом покрывая себя, омежью сущность и тот день, когда родился на этот свет. Кому вообще придёт в голову дрочить на лучшего друга?! Течному омеге!________
Сынмин в это время занимался ровно тем же. И точно так же материл всё и вся, не понимая, почему это произошло раньше обычного и представляя вместо лежащей рядом футболки своего лучшего друга-омегу. Как маньяк-фетишист, он не отрывался от футболки, вдыхая сладкий пион и быстрыми движениями подводя себя к оргазму. Какому по счёту? Он не знал. Знал только, что футболку в слюнях, местами с дырами от укусов, придётся выбросить.________
Хёнджин, пожалев толстовку, кусал футболку, пачкая штаны не только сзади, но и спереди. Чувствуя смешанный с его корицей свой пион, омега ткнулся в подушку и протяжно застонал, толкаясь в плотно сжатую ладонь.________
Сейчас, лёжа в таком же положении, почти в таком же состоянии, омега думал о Сынмине. Вспоминал, как выбросил футболку, сгорая со стыда. Как не мог смотреть в чужие тёмные глаза первые несколько дней и как ругал себя за мысли о том, что его маленькая фантазия однажды станет реальностью. Вспомнил, как тяжело было заставить омегу подчиниться Минхо. Как он сам, получая удовольствие, громко стонал, в то время как внутри всё кипело от злости и отвращения к самому себе. Омега хотел не Минхо. Если во время обычного секса заткнуть его было проще, то во время течки Хёнджин сходил с ума, чувствуя вместо корицы морскую соль. Внутренний омега протестовал. Пару раз Хёнджин кусался и тут же извинялся, выгибаясь от ощущений, и, каждый раз воюя с самим собой, подставлял шею под укус. Но у Минхо укусить так и не получилось. Даже когда у него был гон, он всячески игнорировал тонкую шею мужа, не в силах заставить волка укусить. Один заставлял принять, второй заставлял укусить. Хёнджину в этом было чуть легче, его могли обездвижить и укусить, но Минхо так и не смог...________
Хёнджин, вынырнув из воспоминаний, тихо вздохнул. Он вылез из-под одеяла и посмотрел на вошедшего в спальню альфу, который, подойдя к кровати, сел на корточки напротив и, просунув руку под одеяло, взял омегу за руку. — Прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть. Просто... Мы не можем так. — А ты хочешь?... Не волк, а ты. — Да. — Не раздумывая, ответил альфа. Хёнджин, переплетая их пальцы, потянул альфу к себе. Сынмин остался на месте и отвёл глаза. — Волчонок... Не надо... Хёнджин кивнул и убрал руку, вновь прячась под одеяло. До конца выходных омега просидел в комнате и с альфой даже не разговаривал, как не отвечал и на сообщения поздней ночью. Минхо и Джисон, уехав с мужьями домой, признаться так и не решились...