Если когда-нибудь, гоняясь за счастьем, вы найдёте его, то, подобно старухе, искавшей свои очки, вы обнаружите, что счастье всё время было у вас на носу. © Бернард Шоу
________________________________
Перелёт омеге дался тяжело. Хёнджин, зайдя в номер, сразу лёг спать и проспал до вечера. Сынмин, разобрав вещи обоих, лёг рядом с ним и, обнимая жмущегося к нему омегу, принялся читать книгу. Загруженный обычно донельзя работой омега, с трудом вырвался в отпуск, чтобы провести его с любимым альфой вдали от вечной беготни и работы. Хёнджин потянулся, повернулся на другой бок и полежав несколько секунд, вздохнул и снова повернулся, обнимая альфу. — Проснулся, соня? — Спросил Сынмин, поцеловав его в макушку. Омега заурчал и закинул на него ногу, после чего, забрав из его рук книгу, затащил альфу на себя. — Спи. — Шепотом скомандовал омега, всеми конечностями обнимая мускулистое тело. — Я не хочу спать. Тем более, мы хотели погулять. — Улыбаясь, напомнил альфа и, крепко обняв сонное тело, поднялся вместе с ним. Хёнджин в его руках развалился, как желе, полностью доверяя сильным рукам. Даже не пискнул. Сынмин, чмокнув сухие губы, покопался в шкафу и подал омеге комплект одежды, подходящий под долгую прогулку. Хёнджин прищурился, наблюдая за тем, как начинает переодеваться альфа и, тихо выдохнув, закусил губу, жадно следя за каждым движением мышц под кожей. — Не смотри на меня так, иначе до улицы мы не дойдём. — Усмехнулся он, поймав в отражении поплывший взгляд омеги. Хёнджин улыбнулся и, встав с постели, повернулся к нему спиной, медленно избавляя себя от одежды. Послышалось едва уловимое рычание и уже через несколько секунд омега почувствовал тёплые ладони на пояснице и животе, нежно скользящие по коже. — Мы, кажется, гулять собирались... — Лениво протянул Хёнджин, откидывая голову на его плечо. Дрогнувшие пальцы выронили футболку. Хёнджин тихо урчал, сдерживая рвущиеся наружу первые стоны. — Ты же специально. Дразнишь и убегаешь. Это нечестно. — Проурчал Сынмин, вырисовывая узоры на плоском животе. — Мне нравится, когда твой волк злится и берёт меня силой. Когда показывает свой характер, подчиняет, а потом сдаётся и позволяет тебе быть нежнее. — Хитрый омега. Я подумаю, что можно сделать. — Прошептала альфа, цепляя зубами тонкую кожу шеи около поставленной совсем недавно временной метки. Хёнджин заскулил, чувствуя, как рука альфы спускает джинсы и длинные пальцы одним движением входят, тут же находя сладкую точку. Сынмин, целуя и покусывая загривок, положил обе ладони омеги на деревянную поверхность туалетного столика, заставляя смотреть прямо в зеркало. Хёнджин опустил глаза, не выдержав такой картины и, заливаясь краской, снова заскулил. Отражение в зеркале показывало царапающие лакированную поверхность тонкие пальцы; Хёнджин поднял взгляд чуть выше, выхватывая расстёгнутую пёструю рубашку альфы и совсем немного матовой кожи. — Подними глазки, лучик, ты же хочешь... — Прошептал альфа, опаляя горячим дыханием чувствительную шею. Хёнджин кусает губы, опускает голову и жмурится, чувствуя, как вновь проскальзывают внутрь пальцы альфы. Сынмин, покрывая поцелуями плечи, тихо урчит, поглаживая выгнутую поясницу и медленно двигая пальцами. — Мой омега... Такой красивый. Как тысяча мерцающих галактик, собранных в одном месте. Самый яркий, самый нежный. Любимый. Омега, тихо постанывая, поднял глаза на зеркало и, рассматривая два отражения, закусил губу, сжимая в себе пальцы. Его розовые щёки с каждой секундой краснели всё больше; короткие ногти сильнее впивались в поверхность столика, пока пальцы альфы не торопясь кружили по чувствительной точке. Хёнджин, встретившись с ним взглядом, выгнулся навстречу и приоткрыл губы в немом стоне. Альфа глухо зарычал, рассматривая такого чувственного, красивого омегу, подходящего к грани. Хотелось взять его прямо сейчас, сжать в объятиях и, наплевав на прогулку, провести целый день в постели, наслаждаясь истинным. Хёнджин, удерживая зрительный контакт, сквозь стон улыбнулся, видя, как в чужих глазах пляшут черти. Собственные руки держались из последних сил; омега зацепился пальцами за зеркало и мелко задрожал. Царапая столик и оставляя полосы на зеркале, Хёнджин кончил, пачкая и стол, и зеркало белёсыми каплями. Сынмин скользнул взглядом по дрожащему телу и ткнулся губами в острую лопатку, бережно придерживая своего омегу. Хёнджин тихо заурчал и, повернувшись, втянул альфу в нежный поцелуй, накрывая ладонью его пах. Ковыряя носком кроссовка песок, омега смотрел на выброшенную на берег медузу. Склизкое желеобразное существо, бывшее некогда медузой, безразлично "смотрело" в ответ. — Ты её гипнотизируешь или в гляделки играешь? — Спросил альфа, подойдя, и вручил ему рожок мороженного с радужной посыпкой. — Думаю. — Улыбнулся Хёнджин и аккуратно задел медузу носком кроссовка. — Желейка... — Мерзость. — Фыркнул Сынмин и улыбнулся. — О чём думаешь? — Секрет. — Неужели у тебя от меня могут быть секреты? — Наигранно-оскорблённо спросил альфа. Хёнджин оставил медузу и повернулся к нему, улыбаясь и смотря в тёмные искрящиеся глаза. Омега покачал головой и, щёлкнув его по носу, двинулся вдоль берега, переключаясь на мороженное. Сынмин пошёл следом, рассматривая изящный омежий силуэт в лучах яркого солнца, нагло пробирающегося сквозь чужую тонкую рубашку и очерчивающего манящие изгибы. Сдерживая улыбку и кусая губы, Сынмин повёл носом, улавливая слабый пион, приносимый лёгким ветерком. Омега, увлеченный мороженным, рассматривали пейзажи, изредка поворачиваясь на синюю гладь спокойного моря. Хёнджин всё мечтал однажды увидеть дельфинов или огромного кита, но с берега сделать это у него пока не получилось... Сынмин остановился за спиной омеги, с улыбкой касающегося кончиками пальцев нарисованных жёлтой краской на камне букв «H&K», вспоминая, как альфа эту краску украл у смотрителя острова из будки, а потом они долго искали место, где смогли бы увековечить свои инициалы. Сынмин тогда так же долго отбирал краску ещё и у омеги, которому понравился запах, а потом под небольшой надписью разгорелся костёр и уставшие за день альфа и омега под тихие разговоры принялись жарить зефир и сосиски. — Помнишь?... — Тихо спросил Хёнджин и повернулся. — Помню. Всё помню. — Так же тихо ответил альфа, улавливая, как любимый сладкий пион становится ещё слаще, отдавая лёгкой горчинкой. Омега отвёл глаза к морю и незаметно задержал дыхание, поддавшись самым разным чувствам. Сынмин почувствовал его настроение и, обнимая за плечи, прижал к своей груди, оставляя на взлохмаченной ветром макушке лёгкие поцелуи. Хёнджин заурчал и, стараясь не испачкать его мороженным, аккуратно обнял в ответ.________
Минхо, сидя на пушистом ковре, с улыбкой смотрел на ползающего из стороны в сторону щенка. Совсем маленький альфа урчал, отчаянно пытаясь прокусить толстую резиновую игрушку молочными, но острыми зубами. Успевая и поработать, и уследить за малышом, альфа, погружённый в ноутбук, покоящийся на коленях, часто поглядывал на непоседу. С кухни — помимо шума — стал доноситься запах чего-то очень вкусного. Оба альфы повернулись на дверной проём. Минхо не выдержал первым и, подхватив щенка, пошёл на манящий запах еды. Джисон, стоя в позе цапли, разлил по чашкам кипяток и, заметив альф, улыбнулся, расставляя чашки и тарелки на стол. — Два альфы и оба голодные. — Отчитался Минхо, подбросив в воздух смеющегося щенка. Джисон, на секунду поймав инфаркт, под тихий смех уже двух альф, несильно ударил самого старшего и бесстрашного по плечу. Самый младший и такой же бесстрашный снова засмеялся и так же ударил Минхо. — Будешь знать. — Улыбаясь, Джисон показал язык и, забрав щенка, кивнул на стол. Минхо проводил взглядом плывущего по кухне омегу, скользя по тонкому силуэту, скрытому атласными рубашкой и шортами, в которых обычно тот спал. — Может уложим его поспать ещё ненадолго? — С особой интонацией спросил альфа и перевёл взгляд на щенка, забавно чавкающего смесью из бутылочки. — Эй, господин Кан, не хотите ещё поспать? Щенок, не отрываясь от своего занятия, сощурился в манере отца. Джисон, скосив глаза на Минхо, хитренько улыбнулся и передал щенка в его руки. — Если сможешь - я весь твой. — Мне дед подливал пару капель настойки и я спал не тогда, когда хочу, а тогда, когда надо... — Даже не думай, Минхо. Я тебя прибью. — Заурчал омега, налетая на завтрак. Не сразу, но Минхо уложил щенка поспать и сейчас, стараясь держать себя в руках, наблюдал за танцующим на его коленях омегой, медленно избавляющего себя от одежды. Джисон, избавившись от шорт, повернулся спиной и прижался ягодицами к твердому члену альфы. Тихо поскуливая, он упёрся ладонью в чужое плечо. Минхо кончиками пальцев скользнул по его груди, задевая сосок и выбивая тихий стон. Вторая рука альфы, поглаживая, пришлась по бархатной коже спины, очерчивая острые лопатки. Джисон втянул воздух сквозь зубы, почувствовав, как пальцы альфы медленно погружаются внутрь. Тихое рычание сплелось со скулежом в одну композицию, дополняемую хлюпающими звуками омежьего наслаждения. Пальцы вскоре сменились членом и омега, сжимая ладонь на чужом плече, выгнулся, подставляя ягодицы под сильные руки альфы. Минхо зарычал, сжимая омегу в своих руках и, откинув голову, толкнулся глубже, входя по основание. Джисон, тихо поскуливая, покрутил задом, дразня альфу, и тот, подавшись ближе, укусил омежье плечо, медленно двигая тазом. Омега замер, позволяя ему делать всё самостоятельно и, чувствуя, что альфа сегодня справляешься слишком хорошо, протяжно заскулил и постучал по плечу, не желая заканчивать слишком быстро. Минхо остановился и зарычал, борясь с желанием поскорее увидеть, как любимый истинный кончает. Джисон перевёл дыхание и медленно слез с его бёдер, показательно раскрываясь перед альфой и улыбаясь громкому рычанию. Минхо, схватив омегу за тазовую косточку, прикусил и коротко лизнул ягодицу, заставив того пискнуть. Получив звонкий шлепок, омега со стула переместился на кровать и, встав в коленно-локтевую, призывно раскрылся перед альфой. Минхо в считанные секунды избавился от одежды и, целуя гладкую спину, плавным толчком заполнил омегу. Джисон, прикрыв глаза, выдохнул и, заведя руку за спину, коснулся чужого бедра. Минхо отозвался урчанием, тут же подстраиваясь под нежное настроение омеги и, уложив его на спину, втянул в неторопливый поцелуй. Джисон прерывисто заскулил, обвивая руки вокруг его шеи и извиваясь под медленными волнообразными толчками и рукой альфы, в такт двигающейся на омежьем члене. — Мой милый омега. Мой бельчонок. Самый красивый и милый. Самый ласковый и нежный. Самый вкусный и самый любимый... — Тихо урчал альфа ему на ушко. Джисон, поскуливая, теснее жался к нему, чувствуя, как распадается на молекулы от этих слов и любви к альфе. С протяжным стоном омега выгнулся, пачкая свой живот и его руку молочными каплями. Минхо, чувствуя его узость, с низким рычанием замер глубоко внутри, наполняя омегу семенем и запечатывая узел, наслаждаясь громким скулежом вновь кончающего истинного.________
Хёнджин кончиками пальцев поглаживал обвитую вокруг талии руку альфы, упираясь спиной в крепкую грудь и смотря на бьющиеся о далёкие скалы волны. Сынмин весь день занимался тем, что пытался поднять тихому омеге настроение, но Хёнджин сегодня был сам не свой. Будто не он вовсе. И только сейчас он позволил обоим ненадолго расслабиться, с яркой улыбкой наблюдая за тем, как разрезают острые плавники водную гладь и как высоко из воды выпрыгивают серые дельфины, разбрызгивая тёплую солёную воду в разные стороны. Омега сделал несколько фотографий и, резко повернувшись к Сынмину, накрыл его губы нежным поцелуем, обвивая крепкое тело руками. Альфа, урча, прижал его к себе одной рукой, другой перебирая мягкие волосы. — Что это с тобой сегодня? — Тихо спросил Сынмин, когда омега прервал поцелуй. — Я немного расстроен, что мы завтра уезжаем... Я бы хотел остаться тут навсегда. С тобой. — Опустив глаза, признался Хёнджин. — На нашем маленьком острове... — Я думаю, это возможно. В будущем. А пока мы будем просто сюда приезжать, хорошо? — Мягко приговорил альфа и поцеловал вновь сияющего омегу в лоб. Сынмин, взяв омегу за обе руки, подвёл его к носу арендованной на два дня яхты, где стоял небольшой накрытый столик с вином, едой и фруктами. Омега, задержавшись на мерцающих свечах, задержал дыхание и, повернувшись к альфе, снова поцеловал. — Я так счастлив, что ты со мной.. спустя столько лет я снова могу тебя касаться, целовать.. просто засыпать рядом с тобой... — Прошептал Сынмин, прижимая его к себе. — Я тоже счастлив с тобой, Сынмин. Очень счастлив. Я люблю тебя и... У меня тоже для тебя кое-что есть. Альфа проводил взглядом убежавшего в каюту омегу и, нервно выдохнув, медленным шагом пошёл к каюте, давая ему немного времени на поиск того самого "кое-что". Хёнджин выскочил из каюты и наткнулся на стоящего неподалеку альфу. Спрятав руки за спину, Хёнджин подошёл ближе и, ткнувшись губами в гладкую щёку, вложил в его руки небольшую коробку. Альфа, целуя его в ответ, открыл коробку и вытащил альбом для фотографий ручной работы из молочно-белой кожи, с золотистыми уголками и витиеватой надписью «Вместе всегда и до конца» — Мне открыть? — Улыбаясь, спросил альфа. Хёнджин смущённо кивнул, чувствуя его волнение, как своё. Сынмин аккуратно распустил атласную ленту и, неторопливо листая, стал рассматривать совместные с омегой фотографии. Каждая была оформлена рамочкой из малюсеньких цветочков жасмина. Внизу золотистым шрифтом были выгравированы даты, когда был сделан снимок. Долистав до середины, альфа отвёл глаза и прижал к себе молчаливо взвинченного омегу. Прикрыв глаза, Сынмин бездумно стал покрываться омежье лицо нежными поцелуями-бабочками, всё ещё видя пустой лист и маленький вкладыш в центре с надписью «Продолжим нашу историю?», написанной от руки. — Я сделаю всё, чтобы наша история была самой красивой. — Прошептал альфа и нежно коснулся его губ. — Обещаю. — И я... С годовщиной, мой альфа. — Так же прошептал Хёнджин, стирая слезы с его щёк. — Теперь всё будет по-другому. Так, как мы хотим, а не так, как надо.________
Джисон, попивая кофе, плёлся позади бегающих по всей улице альф. Самый старший из них сейчас выглядел точно так же, как самый младший. Казалось, они вообще стали одного возраста, что сначала удивляло омегу, а потом, когда тот привык и кое-что понял, заставляло каждый раз умиляться. Омега, смотря на то, как носится вокруг дерева двадцативосьмилетний альфа за полуторагодовалым альфой, улыбнулся, погружаясь в воспоминания. В тот день всё, как и раньше, было хорошо и спокойно. Они смотрели телевизор в гостиной, на разложенном для удобства омеги диване. Минхо, не отрываясь от поглаживания круглого живота, кормил омегу то печеньем, то фруктами, то мини-бутербродиками из солёных листьев винограда и арахисовой пасты. Вопросов не было. Никогда. Джисон, изредка задумываясь о своих странных предпочтениях, ожидал, что альфа будет ворчать или, как минимум, спрашивать что-то вроде «Как ты вообще можешь это есть?», но тот никогда не возмущался и, казалось, был особенно счастлив в моменты, когда омега переходил от нормальной еды к своим странным кулинарным шедеврам. Позже альфа признался, что думает о том, что это предпочтения не омеги, а любимого щенка, который совсем скоро должен появиться, потому и так радуется, то намешивая очень странные салаты, то готовя не менее странные блюда. Для любимого щенка. Минхо нервничал в тысячу раз больше, чем Джисон. Каждый день он просыпался и начинал утро с объятий и поцелуя сначала живота, потом омеги. «Арбузик» — как назвал его Минхо, реагировал всё теми же толчками, заставляя альфу светиться от счастья. Джисону досталась самая сложная часть — сидеть дома и отдыхать. Минхо не позволял ему ничего делать. Ни работать, ни готовить, ни убирать и стирать. Беременный омега едва ли не на шёлковой подушечке сидел, пока вокруг скакали два нанятых для домашней работы омеги. Джисон сначала возмущался, потом привык, потом снова начал возмущаться, потому что надоело сидеть без дела. Тогда Минхо, прерывая недовольное урчание поцелуем, записал омегу на плавание и, уходя с работы пораньше, вместе с ним ходил "купаться". Поздней ночью омега проснулся и, поняв, что спать он больше не сможет, как можно аккуратнее подполз к альфе, вдыхая любимую морскую соль. Минхо, урча во сне, погладил его по спине и, на ощупь проверив одеяло на омежьей спине, приоткрыл один глаз. — Ты чего не спишь? — Не знаю. Не хочется... — Вздохнул Джисон и аккуратно укусил мягкую мышцу альфы на груди. Минхо, улыбнувшись, погладил омегу по щеке и поцеловал в лоб. — Я посижу с тобой, чтобы тебе не было одиноко. — Ответил альфа, перебирая его волосы. Джисон прикрыл глаза и заурчал, наслаждаясь лёгкими касаниями к волосам и коже головы. Пролежав около получаса в уютной тишине и тепле, Джисон, неожиданно для Минхо, тихо заскулил. — Бельчонок?... — Минхо. Я рожаю. Альфа ракетой подскочил с постели, включил свет, помог ему накинуть куртку и, схватив уже давно подготовленную для омеги сумку, на той же скорости повёз его в больницу. Стоя в пустом коридоре, альфа только сейчас заметил, что стоит в домашних тапочках и пижаме. Нервно посмеявшись, он зачесал волосы пальцами и, выдохнув, вышел на улицу покурить, мысленно молясь, чтобы всё было хорошо.________
Хёнджин, тихо скуля, зажмурился, чувствуя, как альфа заполняет его плавным толчком, и залился краской от хлюпающего звука. Волк, чувствуя запах течного истинного, то рычал, то урчал, то сжимал и кусал, медленно сходя с ума. Кажется, это третий раз за последний час. Хёнджин впервые за всё время предложил альфе полноценно провести свою течку и его гон, раз уж у них всё равно это происходит в одно время. Сынмин обычно никогда не заходил дальше поцелуев и мастурбации, так как видел смущение омеги и не хотел давить, несмотря на обоюдное желание. Но в этот раз Хёнджин решил зайти дальше, почти не смущаясь и не боясь выпустить на волю внутреннего омегу. Хёнджин, почувствовав поглаживания на бёдрах, открыл глаза и посмотрел на альфу. В чёрных глазах, заполненных диким желанием, блеснула тонкая нежность. Сынмин ткнулся носом в его шею, вдыхая насыщенный сладкий пион, оседающий на кончике языка цветочным нектаром. Омега поёрзал и двинул бёдрами навстречу, жалобно заскулив. Альфа в ответ глухо зарычал, грубо, по-волчьи, и, несильно прикусив кожу шеи, резким толчком вошёл по основание, выбивая громкий протяжный стон. — Ещё, пожалуйста... — Заскулил омега. Сынмин, слыша его частое дыхание и призывный скулёж, до боли сжал тонкую талию и толкнулся ещё раз, заставляя Хёнджина закатить глаза и выгнуться навстречу. Омега, выгибаясь в разных позах, стонал и скулил, не заботясь о том, что за стенкой спят соседи. Или уже не спят. Ему было всё равно. Сегодня альфа открылся ему с новой стороны и омега позволил себе отпустить и себя с поводка. Хёнджин, чувствуя, как пульсирует внутри твёрдый член, скрестил лодыжки на чужой пояснице, удерживая альфу. Сынмин, зарычав, замедлился и несильно прикусил омежью шею. — Мы не говорили об этом, Хённ-и... — Альфа остановился, пытаясь взять под контроль волка, сорвавшегося на "зелёный свет". — Плевать... Продолжай, пожалуйста.. Сынмин, Господи, блять, пожалуйста. — Сбивчиво заскулил Хёнджин, ёрзая под альфой. Сынмин, вырвавшись из омежьего плена, быстро натянул презерватив и под внимательный, с ноткой обиды взгляд, резким толчком вновь ворвался в него. Омега, поскуливая, медленно двигался на крепких бёдрах и со всех сторон пачкая альфу смазкой. Сынмин, тихо постанывая и рыча, сжимал его в объятиях, чувствуя узость и частое сокращение омеги на узле. Хёнджин, цепляя зубами кожу его шеи, снова кончил, чувствуя, как с глухим рычанием следом кончает в него альфа. Мокрое постельное бельё местами сползло с матраса, перевёрнутые подушки частично упали на пол, комната, казалось, насквозь пропитана смешавшиеся запахом альфы и омеги. Хёнджин больше не стеснялся и, дразня одним своим видом, кусал губы и закатывал глаза, сжимая в себе подрагивающий член, выходящий из него всего на несколько миллиметров. Но этого хватало, чтобы оба, целуясь и кусаясь, один за другим дарили друг другу мощные оргазмы. Омега, не заботясь о снова заведённом альфе, прошёл мимо него абсолютно голым, одаривая сладким феромоном. Сынмин, подавившись кофе, встал из-за стола и, закинув смеющегося омегу на плечо, понёс его в спальню. — Ты специально? Ненасытный омега... — Да. — Нагло улыбаться, ответил Хёнджин. — Я к концу недели от тебя живого места не оставлю... — Проговорил Сынмин, бережно уложив его на спину. — Я совсем не против, мой альфа. — Заурчал омега и, видя, как оживает внутренний волк альфы, призывно заскулил, с улыбкой разводя ноги в стороны.________
Минхо с утра пораньше ухватил щенка и пропал. Джисон, подняв тревогу, выяснил, что они ушли гулять и через несколько часов вернутся.08:11
Бельчонок
Я начинаю ревновать, Минхо)
Верни мне моего ребёнка и возвращайся сам)
Ко мне в тёплую постельку)
08:11 Котёнок К тебе в постельку я ещё успею вернуться, не волнуйся) И вообще, это и мой ребёнок тоже Мы тут с мячиками играем) И шариками. И ещё с какой-то пластмассовой хернёй. Это оказалось интереснее, чем я думал 😁08:12
Бельчонок
Тебе 28 лет))
Я жду фотографии и видео)
И тихо завидую)
Следующие полчаса омегу заваливали фотографиями и видео, заставляя радостно пищать и умиляться. Отправив загадочное «Вечером ничего не планируй», Минхо вышел из сети, заставляя Джисона нервно размышлять о планах альфы. Как и договаривались, Минхо привёз щенка через два часа и, закрыв ему глаза, втянул омегу в долгий, нежный поцелуй. Джисон, грустно вздохнув, проводил его на работу, собрав альфе с собой милую коробочку с обедом. До вечера Джисону удалось отвлечься на работу и щенка, но когда Минхо написал, что выезжает домой, омега снова начал нервничать. Альфа, заказав и оплатив няню, увёз Джисона сначала в торговый центр, потом в ресторан. Омега, заходя в тот самый ресторан, в котором впервые обратил внимание на Минхо, нервно пригладил ткань чёрных брюк на бёдрах, кончиками пальцев задевая чёрные стразы и пайетки. Во время ужина Минхо отмалчивался, загадочно улыбаясь и уводя разговор в другое русло. Официант разлил вино по бокалам и встал в сторонке. Джисон отпил терпкую, с нотками сливы жидкость и, почувствовав, как об зубы что-то ударилось, аккуратно выплюнул на салфетку кольцо. Увидев ошарашенное выражение лица омеги, Минхо тихо засмеялся и, взяв его за руку и затаив дыхание, спросил: — Ты выйдешь за меня?... Джисон, придя в себя, несколько раз удивлённо моргнул и оглядел весь зал. Каждый столик внимательно смотрел на них, улыбаясь и ожидая реакции. — Я?.. Да... — Неловко улыбнувшись, ответил Джисон. Официант, взорвав хлопушку и поздравив, в мгновенье испарился. Неожиданно заиграли музыканты и Минхо, надев на тонкий пальчик кольцо, пригласил жениха на танец.