Opposition

Несмотря на безумную усталость, сомкнуть глаза было практически невозможно. Успокаивало хоть то, что лежащий рядом мужчина больше не приставал со своими безумными перфомансами. Ещё и перевернул на бок, чтобы обнять со спины, и тихо посапывал куда-то в макушку. Жарко. Тело объекта напоминало печку, у которой не было никакой системы регуляции. И с чего бы он вообще расщедрился на такие нежности? Неужели Ёсан справился с заданием, прекрасно сыграв свою роль? А что потом? Когда ожидать следующих резких перемен в чужом настроении? Впрочем, не стоило об этом думать; легче просто перестать пытаться его понять. Только наблюдение, адаптация и манипулирование. Ёсан попробовал закрыть глаза и расслабиться. Нужно было подумать о чём-нибудь хорошем. Интересно, как там дела у Сонхва и Уёна? Живы ли они? Ищут ли его? Знают ли, где он находится? Как продвигаются дела с проникновением в здание мэрии? Сумели ли Сан и Минги выяснить имя того таинственного стрит-арт художника? Были ли за это время демонстрации его новых работ? А митинг? Чем всё закончилось? Были ли жертвы, аресты? Привело ли это к новым нововведениям и запретам? Голова начала неприятно гудеть. Ну да, хотел подумать о чём-то хорошем, а получилось как всегда. Вспоминать о семье или госпоже Юн он побоялся. Нельзя было погружаться в этот манящий поток тёплых воспоминаний. Они уводили слишком далеко от ужасов нынешней реальности. Только сосредоточенность и внимание к деталям. И неплохо было бы всё-таки поспать, чтобы на всё это хватило сил. Над головой послышался глубокий шумный вдох, вынуждающий тело Ёсана моментально замереть. Он зажмурился, но ничего страшного не произошло: спокойное, тихое дыхание объекта возобновилось, только руки, покоящиеся на животе жертвы, чуть дрогнули. Может, ему снился кошмар? Хотя Ёсан сильно сомневался, что монстры были способны видеть сны, только если сами приходили кому-то в кошмарах. Несмотря на все эти мысли, слух зацепился за мелодию чужого дыхания, ровного, тихого, полного спокойствия и доверия к тому, кто уже не раз задумывал его убить. Ёсан не смог побороть слабость и вновь позволил себе подумать о том, о чём не следовало бы. Почему объект ему так доверял? Откуда знал, что Ёсан сможет понять его тайные знаки и поступить, как необходимо? Читать чужие мысли современные технологии пока не позволяли, тогда каким образом они были способны считывать друг друга в жёстких условиях вынужденного молчания? А ведь Ёсан ещё и чипа персонального был лишен! Нет, нет, нельзя было пытаться найти между ними что-то общее! Нельзя допускать и мысли об этом. Он имел дело с чудовищем — и точка. Даже если объект действительно ему доверял, что ж, тогда пусть не сетует на предательство. Эта мысль, доминирующая над всеми остальными, почему-то успокаивала. Ёсан наконец сумел погрузиться в долгожданный сон с довольной улыбкой на лице. Проснулся Ёсан от нежных поцелуев. Сначала ему показалось, что это был всего лишь сон, потому что наяву такое и представить было сложно. Однако мягкие касания чужих губ в области виска, скулы и щеки быстро привели в чувство. Стоило только приоткрыть глаза и повернуть голову вбок, как почувствовал поцелуй на губах. Горячий язык мужчины наглым образом оказался во рту, будоража, вызывая панику и отвращение, но Ёсан очень старался не отстраняться и позволить безобразию продолжаться. И снова дышать стало практически нечем, а подступившая тошнота грозилась всё испортить. Надо терпеть, как и с другими объектами. Представлять себе, насколько это было возможно, что действительно получает удовольствие и просто плыть по течению. Сильные руки мужчины сжали его сильнее и развернули к себе, не прерывая поцелуй, и Ёсан оказался лежащим на чужой груди. — Ты такой красивый, — тихий шепот прямо в губы, и длинные пальцы нетерпеливо убрали опавшие на лицо волосы, чтобы взглянуть в глаза без каких-либо препятствий. — Покажи мне, какой ты у меня красивый, Ёсан-а. Что это значило? Что конкретно нужно было делать? В глазах мужчины прочитать что-либо было крайне сложно, кроме того, всё ещё присутствовал шанс получить в ответ неоднозначную реакцию. Кто знает, что на этот раз может не понравится объекту. Но, как ни странно, тот всё-таки решил помочь разгадать загадку: положил руки на бедра и раздвинул ноги, устраивая их вдоль своего тела. Так, значит надо подняться, что Ёсан и сделал: положил руки на грудь мужчины и оттолкнулся, чтобы сесть, правда, не рассчитал расстояние и оказался в области чужого паха. Объект приглушённо ахнул и выдохнул, но, на удивление, продолжил смирно лежать, крепче вцепившись в бедра, видимо, чтобы удержать себя в руках. Спасибо, конечно, за впечатляющую выдержку, но Ёсан был уверен, что после такого на его коже появятся очередные синяки. Теперь нужно было показать себя во всей красе. Ну, с этим легко справиться, не раз приходилось. Ёсан взялся руками за край своей хлопковой рубашки и медленно начал поднимать её вверх, соблазнительно выгнув поясницу и выставив грудь вперёд. Как только он избавился от верха, объект резко оказался прямо перед лицом, одной рукой крепко схватившись за затылок, а другой обвив поясницу, чтобы прижать к себе вплотную. Ёсан чуть не пискнул от страха и в ужасе замер с рубашкой в руках, не в силах вырваться из стальной хватки. Глаза мужчины буквально горели то ли животным желанием, то ли дьявольской злостью. Понять было практически невозможно, особенно когда они находились так близко. — Собирайся, нам пора выходить, — приказал вдруг объект, и буквально скинул с себя Ёсана, будто избавился от надоевшей игрушки. Он вскочил с кровати, поднял с пола свою рубашку и вышел из спальни, оставляя ошарашенного Ёсана одного. Что это было? Как это вообще понимать? Объект и правда сказал, что им пора выходить? Его всё-таки решили вывести из покоев, причём так скоро? Интересно, для чего? И как именно стоило собираться? Нужно ли снова надевать платок и вуаль? Голова шла кругом. Но добиться ответов на вопросы у объекта даже не стоило пытаться. Ёсан оделся и, еле передвигая ноги, покинул спальни. На барной стойке снова оказалась еда, но на этот раз на двух подносах. Куда подевался объект, было сложно понять. Ни в саду, ни в гостиной его не было видно. Но сейчас парня это мало волновало, ведь невыносимый голод дал о себе знать. Ёсан присел на высокий стул и начал разглядывать доставленную еду. Пахло очень аппетитно, а вид сложенных в форме цветов фруктов радовал глаз. Он схватил лежащую на подносе ложку и уже хотел зачерпнуть соблазнительную кашу с сухофруктами, как неосознанно остановился. Может, стоило подождать прихода сожителя? Еда на втором подносе была не тронута, значит, тот тоже пока не завтракал. Да и кто знает, какова будет реакция на то, что начали есть без разрешения. Пришлось положить ложку обратно и опустить руки на колени в смиренном ожидании. Наконец послышались звуки открывающейся двери ванной, и перед глазами возник объект, одетый в темно-серый деловой костюм, но с немного мокрыми волосами, которые небрежно спадали на лицо. Ёсан удивился своим мыслям, но не мог не признать, что мужчина был чрезвычайно красив. Как в тот день, когда, ещё будучи студентом, он впервые оказался в его номере. И дело было не в отсутствии укладки, а в выражении лица — спокойном, немного задумчивом и нисколько не пугающем. Объект будто снял маску после утомительного рабочего дня. Казалось, что сейчас он, как тогда, по-дружески обратится по имени и заботливо предложит чем-нибудь перекусить. Ёсан не мог оторвать глаз от вошедшего, который вдруг поднял глаза и, увидев подносы на барной стойке, будто очнулся, наконец, от своих дум — Точно, надо поесть, — тихо произнёс мужчина, напоминая забавного потерявшегося во времени и пространстве работягу. Ёсан усмехнулся собственным мыслям и качнул головой, но сразу же пришёл в себя, стоило объекту сесть напротив. Не стоило так опрометчиво забывать, с кем на самом деле приходилось иметь дело.

***

Надеть платок и вуаль всё-таки пришлось, а белую рубашку потребовали заменить на чёрную. Как только перед ними открылась входная дверь, Ёсан почувствовал неприятное, сковывающее сердце волнение. Объект сказал, что его ожидала встреча с важными людьми, поэтому требовались усиленная сосредоточенность и бдительность наблюдателя. Навстречу к ним вышел Марселло, чрезвычайно жизнерадостный и довольный своим безупречным внешним видом. Его энергичности можно было только позавидовать, ведь Ёсан совсем не разделял чужого энтузиазма в такую рань. И что эти важные люди собирались обсуждать в пять часов утра? Через некоторое время, стоя в толпе неизвестных людей в белых одеяниях под руку со спутником, Ёсан наконец понял, к чему было столь раннее собрание. Имам читал утреннюю молитву перед массивными позолоченными дверями, которые, как выяснилось, вели в покои самого короля. После многочисленных повторений за имамом слова «Аминь» молитва, наконец, подошла к концу, но из-за злосчастной вуали Ёсан так и не смог разглядеть ничего примечательного. Толпа вокруг приглушённо гудела, люди начали расходиться кто куда, а к гостям с дальнего Востока подошёл уже знакомый пожилой мужчина. — Юнхо, дорогой! Господин Гансалес. Рад снова вас видеть, — на этих словах мужчины обнялись, но, к счастью, на Ёсана даже не обратили внимание. — Позавтракаете с нами, друзья мои? — С удовольствием, господин Эльярид! — радостно пропел Марселло, в то время как Ёсан был не совсем уверен, что в него ещё что-то сможет влезть после совместного плотного завтрака с объектом. Естественно, никто его мнения не спрашивал, поэтому пришлось смиренно идти вслед за стариком. — Вам понравилась вчерашняя приветственная вечеринка, господин Гансалес? — заботливо поинтересовался пожилой мужчина, чуть повернув голову к гостям. — Несомненно, господин Эльярид, — Марселло хлопнул в ладоши, демонстрируя удовлетворение и восторг. — Жаль только моего друга рядом не было. Юнхо, тебе бы точно понравилось! Ёсан еле сдержал порыв рассмеяться во весь голос от комичности происходящего. То есть вчера вечером объект пропустил вечеринку ради того, чтобы поиздеваться над ним? Ещё и наглым образом преспокойно заснул после этого. Видимо, возраст давал о себе знать, раз молодёжным развлечениям он предпочёл небольшой домашний спектакль и баиньки. Интересно, а сколько всё-таки объекту лет? Выглядел он максимум на тридцать. И ещё… Ёсан только сейчас задумался, что у объекта вообще-то есть имя. Юнхо. Чон Юнхо. — Кстати, мне сегодня такой странный сон приснился, — продолжил свою болтовню Марселло, совершенно игнорируя тот факт, что собеседник ему так ни разу и не ответил. — Я видел знакомого человека, но сколько бы ни старался, так и не смог вспомнить, кто это был. Ещё подумал во сне: «Эх, если бы Юнхо был рядом, точно бы его узнал!». Представляешь? Внезапно Ёсан почувствовал, как чужая рука сильно сжала его собственную. Неужели Марселло на что-то намекал? Пытался рассказать о чём-то? Точнее, о ком-то. Может, встретил кого-то на этой вечеринке и хотел передать информацию коллеге? Как же наверное это утомительно — не иметь возможности поговорить напрямую. Но Ёсан здесь не для того, чтобы проявлять жалость к своим обидчикам. Возможно, именно это ограничение сможет каким-то образом стать полезным для выполнения миссии. Завтрак был накрыт на четверых на большом столе, за которым пришлось сесть по-турецки, и, самое приятное, что в саду, пестрящем благоухающими цветами, которым Ёсан с недавнего времени начал уделять особое внимание. Странно, раньше он их даже не замечал, считая чем-то мимолётным, простым инструментом для создания приятной атмосферы, излишней и безвкусной. Теперь же, после знакомства с одним чудовищем, цветы начали приобретать некий смысл и становились загадочными знаками, над которыми можно было увлечённо поразмышлять. Например, пока он искал информацию о лилиях и розах, наткнулся на статью о влиянии запахов определённых цветов на настроение, аппетит и даже гормональный фон. Тема была интересной, а после чаепития с госпожой Юн, ещё и показательной, ведь чай с жасмином действительно наполнил организм энергией и вдохновением. В этом же саду преобладали растения, о существовании которых Ёсан даже не знал. Их яркие цвета завораживали, а лепестки разной формы порождали желание к ним прикоснуться. Но он сдержал странный порыв и покорно приземлился на одну из расписных подушек, которые окружали стол, забитый яствами. Рядом, как всегда, оказался объект, а напротив разместились Марселло и пожилой мужчина. — У вас чудесный сад, господин Эльярид, — начал иностранец, присев на свое место и окинув местность восхищённым взглядом. — Вы сами его проектировали? — На самом деле, господин Гансалес, этим садом занимался исключительно старший принц, — старик произнес это медленно и тихо и, сделав глоток горячего чая, продолжил: — Пока он жил во дворце, я часто ему помогал, но после его ухода, всё ещё продолжаю сюда приходить по старой привычке. По моему мнению, лучше сада во всём городе не найти. — Вы совершенно правы, отец, — внезапно подал голос объект, умиротворенно принявшийся за свой чай. Услышать от него хоть что-то после длительного молчания удивило не только Ёсана. — Здесь необычайно красиво. — Сын мой, вы ведь прекрасно разбираетесь в ботанике, верно? — спросил старик с некой гордостью, будто знал ответ наверняка, но очень хотел просто послушать чужой голос. — Немного, — кратко ответил объект и взял с тарелки сушёный инжир, посыпанный сахарной пудрой. — Ой, да не скромничай ты так, Юнхо, — решил вмешаться в разговор Марселло, накладывая себе побольше шакшуки, и обратился к сидящему рядом пожилому мужчине: — Он у нас в этом специалист! Видели бы вы, какие он букеты собирает, господин Эльярид! Ёсан очень надеялся на то, что за вуалью никто не заметил, как его челюсть упала на пол. В это было сложно поверить, неужели… неужели те самые букеты в комнате госпожи Юн были собраны самим объектом? И те лотосы в газетах… и бордовые розы в чёрной обертке… Интересно, с какими мысли он собирал для него эти два букета?.. Так, стоп! Опять Ёсан пытался делать предположения, которые касались лично его, вместо того, чтобы наконец собраться и перевести внимание на наблюдение за другими. — У тебя есть особые предпочтения, сын мой? — Ёсан украдкой поднял глаза на старика и мысленно пожал ему руку в знак благодарности за то, что дискуссия по поводу объекта продолжалась даже несмотря на то, как он снова забылся в рассуждениях. — Не думаю, — объект ответил коротко и без промедлений, но после некоторого молчания, решил добавить: — Хотя не могу не выразить своего восхищения ядовитым цветам. Даже истинная красота может скрывать в себе силу убийцы. — Звучит жутко, — скривился Марселло и сунул в рот пучок кинзы, — но завораживающе, ничего не скажешь. — Боже правый, Юнхо, своими речами вы иногда напоминаете человека, не чуждого женским повадкам. Чужой голос, прозвучавший как гром среди ясного неба, был совершенно незнаком и наполнен пренебрежением к присутствующим. Ёсан не рискнул повернуть голову в сторону незнакомца и смиренно ждал, когда тот окажется в поле зрения. — Ведь убивать цветочками исключительно женское дело, не так ли? Незнакомец оказался слишком близко, говоря практически у самого уха Ёсана, и в конечном итоге устроился во главе стола. — Доброе утро, уважаемый принц! — решил вклиниться в разговор Марселло, намериваясь энтузиазмом пресечь чужую надменность, которая убила дружеский настрой беседы. — Доброе утро, господин Гансалес, — нехотя ответил принц, даже не взглянув на гостей. Всё его внимание было направлено лишь на Ёсана, который неосознанно начал искать руку объекта под столом. Та сама потянулась навстречу, стоило вновь почувствовать ее тепло и крепкую хватку, и на душе стало необъяснимо спокойнее. Ёсан понятия не имел, как себя вести под пристальным взглядом мужчины, который вдруг поднял руку и направил к прямо к его лицу. Просить помощи было не у кого, а объект почему-то не спешил как-либо спасать ситуацию, поэтому Ёсан решил опустить взгляд ещё ниже и помалкивать. — Вы что, господин Чон, совсем не обучили своёго партнера манерам? — раздражённо выпалил принц, однако был вынужден опустить руку на согнутое колено. — Вы позволите мне закурить, отец? — игнорируя словесные нападения в свою сторону, поинтересовался у старика объект. — Конечно, сын мой, — ответили ему с теплой улыбкой и почтительно обратились к королевской особе: — Прошу прощения, уважаемый принц, молодой человек наверняка впервые оказался в нашей стране и пока не знаком с этикетом. — Зато я знаком, — произнёс четко объект, расслабленно выдохнув клубы дыма. — Мой партнер не имеет соответствующего статуса, чтобы касаться кого-либо из члена королевской семьи. Уровень чужого самообладания поистине впечатлял Ёсана, который наконец смог выдохнуть с облегчением, поняв, что поступил правильно, и теперь ему ничего не угрожало. — Так вы не регистрировали брак? — с издевкой спросил принц, будто эта информация служила поводом оскорбить. — Всё ещё тоскуете по мёртвой жене? А вот это уже было вполне явным оскорблением. Пусть и факт того, что у объекта, оказывается, имелась жена, до мозга дошёл с опозданием. — Мне нравится, как вы каждый раз выдаёте ложные предположения, уважаемый принц. Это забавно. Даже Марселло напрягся, стоило объекту снизойти до столь насмешливого ответа на выпады со стороны королевской особы. Чего не скажешь о самом принце, который лишь по-доброму усмехнулся и мягко посмотрел прямо в глаза оппоненту, будто такие безобидные перепалки были в порядке вещей. Несмотря на то, что принц чуть улыбнулся в ответ, его глаза буквально горели ненавистью, однако виду он пытался не подавать. Ёсан оказался меж двух огней, которые изо всех сил пытались сохранить гордость, только вот атакующий зря тратил силы, каждый раз натыкаясь на прочную броню противника.

***

Первым делом необходимо было проводить студента до покоев, настроить для него доставку еды и удалиться в городской парк, чтобы в спокойной обстановке сделать некоторые корректировки в международном договоре о сотрудничестве. Настрой принца, как и планировалось, был в достаточной мере напряжённым, поэтому хорошо бы перейти к следующему шагу. Но и спешить не стоило: чужая реакция может оказаться непредсказуемой. Нужно всё заранее продумать и учесть разные варианты исхода. Марселло говорил о человеке, которого встретил на вечеринке, значит, тот добрался без каких-либо проблем, ещё и столь скоро был приглашён на закрытые увеселительные мероприятия. Но пока встречаться с ним было опасно, требовалось подождать. Юнхо поднял голову к куполу, закрывающему город от палящего солнца и песчаных бурь, которые в это время года обычно учащались. После возведения небоскребов, потоки пустынного ветра естественным образом встречались с препятствиями, из-за чего вокруг города постоянно происходили разного рода катаклизмы, о чём неоднократно предупреждали экологи. Но человеческой жадности не было предела. Человек считал себя высшим созданием Бога и был уверен в том, что остальные Его творения являлись лишь расходниками для удовлетворения потребностей. Сколько бы природа не мстила человеку за его безрассудство, тот продолжал вести с ней борьбу с твёрдым намерением показать превосходство над другими существами. Когда с корректировками было покончено, Юнхо отправил их начальнику. Вопросов появится много, он знал это наверняка, поэтому устремил взгляд к фонтану в ожидании звонка с родины. Не прошло и пяти минут, как послышался характерный прерывистый писк в правом ухе. На линии был сам главнокомандующий национальной армии. — Слушаю вас, — тихо произнёс Юнхо и отправился в сторону кабинки для курящих. — Оставим обсуждения договора, сын мой, всё выглядит безупречно. Расскажи мне лучше, как там дела со студентом? Юнхо чуть заметно скривился: сколько раз они договаривались не называть мальчишку так, пока они были в чужой стране, а этот старик всё запомнить не мог. Он зажёг сигарету и с наслаждением выпустил дым в сторону вентиляционной стенки кабинки. — Всё отлично, вы оказались правы, — кратко ответил ищейка, уважив чужое любопытство и отдавая дань дальновидности. — Ну, что я тебе говорил! — самодовольно отреагировал главнокомандующий, явно польщённый скупым проявлением согласия со стороны лучшего сотрудника штаба. — А ты от него избавиться хотел. Вообще-то идея задействовать мальчишку в миссии принадлежала Марселло, который не побоялся противостоять намерениям Юнхо избавиться от студента. Спор шёл яростный, пока старик молча посматривал то на одного, то на другого. Адвокат смог привести несколько весомых аргументов в пользу задействования пленника во время переговоров, ссылаясь на его внешние данные и способность адаптироваться, о которой было известно из отчётов Юнхо о подозреваемом. В конечном итоге, главнокомандующий был вынужден согласиться с пуэрториканцем и поставить ищейку перед фактом, и, стоило узнать о том, что дело всё-таки возымело успех, присвоил себе «гениальность» идеи. Юнхо мысленно усмехнулся такой глупости и сделал затяжку. — Мне пора, — заверил мужчина и потушил сигарету, чтобы как можно скорее выйти из душной кабинки в прохладу парка. — Хорошо, звони, если что. На этом разговор иссяк, как и желание слоняться по парку, который не сильно впечатлял. Искусственно выращенные деревья и кустарники казались сделанными из дешёвого синтетического материала, а распыляемый диффузорами запах травы и цветов действовал на нервы. Оставаться в этом городе не было сил, особенно учитывая тот факт, что в его покоях находился чужой человек, от которого больше не получалось скрываться. Юнхо оттягивал возвращение как только мог, потому что понятия не имел, как вести себя с мальчишкой, когда тот не был полезен для дела. Перед глазами появилось уведомление о приглашении от лица города. Юнхо не питал особого желания носить информационные линзы на постоянной основе, но нынешние реалии вынуждали. С каким же облегчением он снимал их каждый раз, когда возвращался в отель, освобождая себя от обязательств всегда оставаться в курсе событий и быть на связи. Тогда он надевал защитные очки для расслабления глаз, что дарили непередаваемые ощущения комфорта и прочищали голову. Лишь дав разрешение на открытие уведомления, Юнхо вспомнил о том, как непредусмотрительно умудрился засветиться в очках перед студентом, который приходил дать ответ о букетах. «Господин Чон Юнхо! Приглашаем вас и вашего партнёра посетить филармонию города, где пройдёт концерт «Музыка пустыни». Дата и время встречи: сегодня в 21:00. С уважением, администрация города-небоскреба The Line». К уведомлению была прикреплена карта города, где подробным образом описывался маршрут до филармонии. То, что в приглашении был указан его партнёр, выдавало чьи-то жалкие попытки выманить из покоев того, кто был интересен «администрации». Ведь чипа у мальчишки нет, значит, его нет и в списках посетителей города. Что ж, это будет весьма интересное зрелище. Такое ни в коем случае нельзя было пропускать.