Басё
Араи вернулся в комнату и решил не выходить из неё до самого вечера. Он ходил от стены к стене, поправлял матрас, бесконечно складывал и снова расправлял свои немногочисленные вещи, разглаживая на них руками малейшие складки. В пять часов Джим принёс ужин — жидкий суп без мяса, с почти сырыми кусочками теста внутри, напоминавшими макароны, и тонким ломтем хлеба. Араи съел всё так медленно, как мог, начисто облизал ложку, тщательно провёл хлебом по всей тарелке и тоже съел. Сел на матрас и стал ждать. Он просидел так около получаса, когда через окно неловко впорхнула и упала на пол маленькая белая птичка, держащая в клюве тяжёлый медальон с фиолетовым камнем. Птица стала Ааши в её привычном образе ребёнка. Она была белее обычного и тяжело дышала. — Ненавижу быть птицей. — Тебя никто не заметил? — взволнованно спросил Араи. — Нет. Кажется, никто. Разве что… Сын Дхавала, Вахит. Когда я сидела птицей на окне, он посмотрел так… Впрочем, может, и ничего. Какой же у него, прости меня Исида, поганый взгляд. Злой, хуже, чем у папаши. Ааши говорила медленно, переводя дыхание. — Пропажу медальона заметят. Я постараюсь отломать тебе от камня небольшой кусочек, чтобы было незаметно, что мы его брали. Он конечно, будет работать не так хорошо, как целый камень, но тоже сойдёт. Потом отнесу на место медальон. Проследи, чтобы никто не вошёл. Араи кивнул и сел у люка, прислушиваясь к любым возможным шорохам. Ааши, сидя на матрасе, колдовала. Из её пальцев выходил тонкий и яркий белый луч, которым она проводила по грани фиолетового камня. Луч то и дело затухал, и тогда она, пыхтя и убирая волосы с мокрого лба, немного отдыхала и принималась за работу снова. — Не моя магия, поэтому тяжело. Да и камень не абы какой, — ответила девочка на вопросительный взгляд человека. — Получится, но не сразу. И сил много трачу… — Не твоя магия? — Да. Ты думаешь, в академии просто так распределяют, наобум? У кого-то предрасположенность к воздуху и воде, как у меня, у кого-то к тёмной магии, как у Дхавала, — луч снова погас. Ааши цокнула. — Всё, не отвлекай меня. Араи отвернулся. Стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь редким бряцанием изредка отлетающего от усердий Ааши и ударяющегося о каменный пол медальона. Девочка подбирала его и продолжала снова и снова разрезать фиолетовый кристалл. Парень не смотрел, получается ли у неё. Боялся, что нет, и все усилия напрасны. Воздух как будто стал вязким и влажным. Араи чувствовал тревогу, сам не понимая, отчего. Никто не может прийти. К нему никто никогда не приходил. Отгоняя мысли, Араи решил делать всё, что в его силах — прислониться ухом к полу и слушать. И ждать. Люк распахнулся резко и с грохотом. Не было никаких шагов, предвещающих вторжение. Так бесшумно передвигаться мог только один из магов. Дхавал. Араи от неожиданности отскочил от тёмной фигуры, буквально выросшей из-под земли. — Аварэ, — прогремел голос ректора. Он хотел сказать что-то, но осёкся, заметив маленькую белую фигуру на матрасе. Ааши была слишком слаба, чтобы мгновенно превратиться, да и было поздно. — Ааши, — привычно оскалился Дхавал, как будто увидев что-то очень приятное, — ты не оповещала меня о визите. Араи обернулся. В центре комнаты, безразлично поблескивая, лежал злополучный медальон. Уже не спрятать. Следующим резким и длинным шагом маг приблизился к юноше и больно схватил за плечо, поднимая с пола и отшвыривая в стену. — А ты чего таращишься? Отребье…. Разве я не говорил с тобой? Разве я не разъяснил тебе, как следует себя вести? Араи увидел длинные чёрные ленты, исходящие из рук ректора. Они опоясывали его тело, сжимаясь. Опять становилось трудно дышать. «Да что у этого уебана за фетиш — душить меня», — успел подумать парень. Хотел сделать большой вдох, но тёмные путы не давали грудной клетке расшириться. — Как только посмел прикоснуться. Грязными руками… Богатство, собственность империи, — лицо мага перекосило от отвращения. Араи закашлялся, почувствовав, как Дхавал магией сжимает рёбра, пережимает мышщы на ногах, руках, шее. — Нет! — крикнула Ааши, подбегая. Она подняла ладонь, но колдун тут же отпустил человека, мгновенно осевшего на пол, и развернулся к девочке. — Многоликая, — Дхавал впервые назвал её таким именем. Голос его был полон змеиного яда и притворной ласки, — Дочь Великой Матери. Конечно, не в моих правах учить тебя. Но заметь, не я один давно и настойчиво прошу тебя не вмешиваться в дела магов. Я буду благосклонен и не стану спрашивать, причастна ли ты к краже медальона, ценности империи. Однако я отвечаю за всех и за всё, что происходит здесь. Чёрная Академия подчиняется мне. — Не тебе. Реншу, — тихо и твёрдо сказала Ааши. — И пока он был здесь, я всегда была желанным гостем. — Ренш назначил меня главным. И у меня точно есть право решать, кого я хочу здесь видеть. Не сочти за оскорбление, Ааши, но я прошу, чтобы ты дала обещание воздержаться от посещения моей школы. Я ведь знаю о наказании, которое сулит вам, когда вы решаете… вмешаться. Так будет лучше для нас всех, правда? — Дхавал улыбался, наслаждаясь опасной паутиной, которую смог сплести. Игрой, в которой он водящим, и никогда ведомым. — Хорошо, — голос Ааши не дрогнул, только и без того маленькое хрупкое тело сжалось ещё больше, — я даю обещание не появляться в Чёрной Академии. Но взамен прошу… Пообещай, что ты не тронешь этого человека и не накажешь его за медальон. — О, всё, что угодно, — Дхавал оскалился сильнее, примирительно разводя руками. — Я попрощаюсь, — Ааши кинулась к пытавшемуся прийти в себя Араи. Порывисто обняла. Незаметно нащупала его ладонь и сжала, вложив маленький камушек. «Успела», — удивлённо подумал парень. Из её глаз ему на шею упали две кристально чистые слезинки. Она тут же отвернулась и прыгнула в окно, улетая прочь от замка, в котором теперь ей никогда нельзя было появляться. Дхавал долго смотрел ей вслед с недобрым прищуром, пока маленький силуэт не растворился полностью в сером небе. — Дети Исиды… Творят, что хотят, начали походить на магов. Нет, не на магов. На людей. Воистину, аварэ несут хаос и разруху. Близится конец времён, — пробормотал себе под нос колдун. Араи простонал, встал на четвереньки, пытаясь подняться. Ломило всё тело. Дхавал оглянулся. Быстро подобрал с пола медальон. Уже знакомым движением схватил парня за шкирку. — На что вы только надеялись? — поморщился. — Идёшь со мной. Они вместе вышли из комнаты. Где-то в глубине безмолвного тысячелетнего леса печально прощебетал одинокий сокол.***
В подвале пахло сыростью и гнилью. И ещё едва уловимо — железом. — Зачем мы здесь? — спросил Араи. Ничего хорошего он не ждал. Пока они шли, он незаметно переложил камушек в рот, чтобы не нашли и не отобрали. Но Дхавал, видимо, действительно ничего не подозревал. Хотя бы здесь Ааши удалось обхитрить его. — А как ты думаешь? За любые ошибки нужно платить. Твоя ошибка — преступление против Империи. Кража её собственности. — Ты не убьёшь меня. В договоре написано, что Академия охраняет мою жизнь, — голос человека дрогнул. Он уже ничему не верил. Дхавал ухмыльнулся. — Жизнь, но не здоровье. Маг хлопнул в ладоши. Из соседней комнаты вышел человек в серой мантии. Лысый череп и лицо покрывали уродливые шрамы. Не торопясь, он вынес деревянную скамью и большую миску. Потом вышел. Когда вернулся, в руках его была… плеть. — Нет… — Араи не верил своим глазам. — Двадцать ударов ему, — разрезал воздух стальной голос ректора. Мужчина заискивающе и одновременно кровожадно, нечеловечески улыбнулся, схватив юношу, вдвое меньшего, чем он. Араи увидел его чёрные зубы и почувствовал кислую вонь пота. Тело было не в силах противиться, до сих будучи ватным от магии. Человек положил его на скамью. Схватил за капюшон кофты. — Не рви, — вдруг не своим, отстраненным голосом сказал Араи и сам задрал толстовку, — последняя одежда. Мужчина смочил плеть в миске. От первого удара Араи закричал так громко, как никогда не кричал в жизни. Спина и даже конечности онемели. Ему показалось, что после такого он никогда больше не сможет ходить. А предстояло ещё девятнадцать. — Ты обещал, — процедил юноша, найдя глазами Дхавала сквозь тёмную пелену боли, испортившую зрение. Маг не ответил. Посмотрел на ещё один удар — Араи закричал и закусил язык. Потом медленно вышел, оставив юношу наедине с палачом. На третьем ударе Араи понял, в чем смачивали плеть — в солёной воде. Попадая на рваные раны, соль прожигала их. Араи сплюнул кровавую слюну. Прохрипел: — Суки… Ненавижу. Подвал заполнил густой запах крови.