Микаса Аккерман
Араи открыл глаза. Он лежал на животе в холодном сыром подвале, освещаемом тусклым огнём одного факела. Парень попробовал перевернуться и застонал от боли. Попробовал приподняться — руки и ноги не слушались, спину невыносимо резало. Во рту ощущался мерзкий металлический привкус и что-то мешало. Араи сплюнул. В мутной слюне блеснул маленький фиолетовый камень. «Как я не проглотил его? Наверное, сжал зубы, а он как раз застрял между губой и десной», — подумал юноша и поднял губами камень, вернув его в рот. Потом подумал и медленно, двигая одной только правой рукой, переложил в карман, чтобы не проглотить случайно, если опять потеряет сознание. Есть камень. Значит, есть надежда выучить язык и пройти обучение. А это первая часть договора. «Нет, нельзя просто сдохнуть здесь, как собака», — решил Араи и аккуратно приподнял голову, прикидывая, в какой стороне находится выход. Примерно метра четыре от него. Он попытался ползти по-пластунски. Получалось медленно, настолько, что он даже не понимал, действительно ли сдвинулся на пару сантиметров или остался на месте. Между каждым движением Араи отдыхал, закрыв глаза и глубоко дыша. Потом снова полз. Он не знал, сколько прошло часов, а может, целый день. Вспомнился солнечный летний полдень далёкого детства. На раздолбанной детской площадке, где трудно было найти место, на котором бы не были написаны чёрным маркером нецензурные слова, играли дети всего района. Многие приходили из соседних дворов, как Араи. Играли в суп-кипит. Водящий должен был с закрытыми глазами поймать игроков. Можно было крикнуть «стоп-земля», и тогда пойманными считались все, кто в это время стояли на земле. Араи водил уже третий раз. Ему было всего семь лет, и старшие дети ловко уворачивались от его рук, ползая по крышам деревянного городка. — Так нечестно! Я не могу туда залезть с закрытыми глазами, — сказал Араи. — Если не ссыкун, то можешь, — ответил ему голос Рыжего, ему было тринадцать — самый старший и крутой. Араи услышал, как кто-то спрыгнул на песок и побежал. — Стоп-земля! — крикнул мальчик и открыл глаза. На лестнице стояла девочка с грязными волосами. — Теперь ты водишь! — Нет, я добежала до того, как ты сказал! — Неправда! — крикнул Араи. С крыши слезли Рыжий и ещё два пацана. — Араи, если ты ссыкун и не можешь никого поймать, не жульничай. — Араи — ссыкун, — повторила девчонка, шмыгнув носом. — Я не ссыкун, — обиделся мальчик. — Тимур Артёмович взял меня на самбо. Сказал, что я сильный. — На танцы что ли, — прогоготал кто-то из пацанов. Все засмеялись. Палящее солнце достигло зенита, и тени от стоящих на площадке детей были очень маленькими. Через два года Араи узнает, что Рыжий изнасиловал ту самую девочку, но ему за это почему-то ничего не было. Потом, правда, он всё равно уедет на малолетку, но за что-то другое. А ещё через четыре Араи впервые выиграет областные соревнования по самбо и встретит первый приход от гашиша. Араи посмотрел вверх и простонал. Он дополз до выхода. Но выход начинался крутой и высокой лестницей.***
— Наиль, иди сюда, поиграй с нами! Стоял прохладный апрельский день. Снег, хоть и давно уже сошёл на равнине, ещё лежал на вершинах могучих древних гор. В затерянной между их подножием и лесом деревушке было тихо. Изредка слышался стук колёс телеги с навозом или радостное стрекотанье птиц о наступившей весне. К забору самого большого в деревне дома подбежала толпа босоногой ребятни. По ту сторону, в гамаке, уже по-летнему натянутом меж покрывшимися почками деревьев, лежал мальчик с белыми волосами, записывающий что-то в толстый блокнот. — Играйте без меня. Из дома вышла красивая женщина, поёжившись, завернулась в шаль. Мягко дотронулась до плеча сына. Наиль почувствовал аромат лилий. — Наи, иди поиграй. Ты весь день тут сидишь. — Мама, я не хочу. Он быстро шепнул ей в самое ухо: — Там этот странный мальчик… Мило, которого папа привёл. Я не буду с ним играть. — Наи, он сирота, — строго сказала мать, — будь с ним мягче и вежливее, и он сам станет таким. — Не думаю, — маленький маг спрыгнул с гамака и начал деловито разминать спину. — Но я всё равно пойду. Только, пока мы играем, ты приготовь тот пирог, который пекла недавно, ладно? — Хорошо, — улыбнулась женщина и поцеловала сына в лоб, — приготовлю. Когда Наиль уже убегал вместе с толпой детей, она крикнула вслед: — Осторожнее! Не ходите далеко. Дети сначала бегали от дома к дому, мешая недавно начавшимся огородным работам, пока взрослые не начали гонять их, больно шлёпая пониже спины, не разбираясь, где свой, где чужой отпрыск. Немного обиженная ребятня решила пойти на окраину деревни, к речке, хотя и делать это без взрослых запрещалось. Над водой стелился густой молочный туман. По гладкой водяной поверхности беспокойно прыгали водомерки. — Вы все трусливые. Боитесь своих родителей, как огня, — сказал рослый конопатый парень с ярко-красными волосами, сидя на деревянном пирсе и срывая одной рукой густо разросшуюся осоку. Никто не возразил. Все знали, что Мило — сирота. Этого мальчика, лежащего под деревом в лесу, месяц назад нашёл Вальтасар. Мило сначала пытался драться, а потом, когда понял, что ему не хотят навредить, отвечал на все вопросы двумя фразами: «деревня сгорела», «все сгорели». Взрослые решили, что в его родной деревне случилось несчастье, и мальчишка умудрился чудом выжить в лесу, не став обедом для диких зверей. Ребёнка, конечно, приютили. В глазах у Мило была какая-то взрослая уже жесткость, поэтому дети его побаивались. — Взрослые просто хотят, чтобы с нами ничего не случилось, — сказал Наиль, сложив руки на груди. — Ты, — Мило взглянул на мальчика, прищурив карие глаза, — сын Вальтасара? — Да, это я, — гордо ответил Наиль, задрав подбородок. — Кто твой отец? Почему он не живет в деревне? Изредка прилетает... Воздушник, значит. Не охотник, не рыболов, ремеслом не занимается. Чем вы питаетесь? — Он советник Императора. Директор Белой Академии. — Врёшь, — просто ответил Мило, по-мужицки сплюнув в воду. — Нет, не вру. Это все знают. Спроси у моей мамы… — Почему вы тогда не живёте в столице? Во дворце? — Папа считает, что так лучше для нас. И безопаснее, — с умным видом пояснил Наиль. — Ясно, — протянул Мило, тяжело вздохнув. — Ты только не гордись сильно. Для этого нужно самому сначала что-то сделать. Беловолосый мальчик не нашёл, что ответить. Наиль открыл глаза. Сон о детстве вызвал приятные воспоминания, которые не хотелось отпускать, но заснуть снова не получилось. Юноша развернулся к окну, натянув одеяло до подбородка. На подоконнике лежало письмо. Кое-как дотянувшись до него, не вставая с постели, Наиль прочёл: «Наилю в Белую Академию от Мило из Красной». «Вещий сон приснился», — усмехнулся маг. Он и сам не заметил, как много лет назад этот странный, грубоватый парень с красными волосами и горячим сердцем стал ему самым верным другом. У Мило рано начала проявляться магия огня — взрывал всё на своём пути, стоило ему чуть-чуть разозлиться, однажды даже оставил кузнецкого петуха без хвоста. Вместе с Наилем они пережили тысячи маленьких приключений. Горячность одного и холодная рассудительность другого составляли смертоносную комбинацию для любых проделок, будь то кража цыплят, обрызгивание работающих женщин водяной магией или поджоги сена. Наиль просиял, вспомнив беззаботные дни. Разорвав конверт, начал читать, не без труда разбирая суть написанного из-за неаккуратных пляшущих букв и многочисленных ошибок и помарок. Наи. ты совсем не пишешь. наверняка задрал нос в этой вашей императорской, угадал? надеюсь ты после выпуска станешь как минимум главным советником императора. и меня с собой во дворец захватишь. У нас тут просто кошмар.***
Араи терял сознание от боли несколько раз и всё равно прополз только пять ступеней. В очередной раз открыв глаза, он заметил, что его несут на спине. Оглядев человека, насколько позволяло его положение, почти беззвучно просипел: — Пятница? — It’s okay. It’s okay. Pain will pass, — нараспев шептал себе под нос запыхавшийся мужчина, поднимаясь по лестнице. «Ну, раз окей…», — подумал Араи и снова закрыл глаза. В следующий раз он очнулся уже в своей комнате. Переложил камень под подушку и провалился в глубокий сон. Проснулся от того, что мужчина выжимал ему на спину какую-то белую тряпку — промывал раны. Араи зашипел от боли, но не отогнал помощника. Потом человек принёс две миски похлёбки и два куска хлеба. Аккуратно покормил с ложки, хлеб отрывал и маленькими кусочками клал в рот. Араи, смотря на грязные пальцы, подносившие к его губам комочки хлеба, понял, что сумасшедший отдал ему свою порцию. — Спасибо. Джим. Твоё имя — Джим, хоть ты и не помнишь этого, — прошептал парень. Кончики его губ слегка приподнялись. Голос был безнадёжно сорван.