Новенький

Дверь в квартиру хлопнула так, что задребезжали стёкла, но это никого не озаботило. Ван Ичжоу набросился на Хайкуаня, наплевав на всё. Страсть сжигала его, заставляла буквально разрывать одежду на себе и на любимом. Обычно Куань просил быть нежнее, но сейчас Ичжоу был не в силах остановиться. Кое-как добравшись до дивана, он завалил на него полностью дезориентированного любовника и кое-как уговорил себя дотянуться до смазки. — Эта ночь будет долгой, Куань-ди, тебе придётся отдуваться за двоих. В ответ раздался лишь вымученный стон и Хайкуань развел длинные сводящие Ичжоу с ума ноги, обхватив возлюбленного за талию. — Ты красноречив, но хотелось бы действий. Лёгкое поддразнивание стало последней каплей, и, быстро плеснув смазки на член, Ичжоу прижался к узкому входу, кое-как проталкивая головку сквозь сопротивляющиеся вторжению мышцы. Хайкуань всхлипнул и затаил дыхание, а после начал медленно выдыхать, позволяя толстому члену растянуть вход под себя. Он любил более тщательную подготовку, но сейчас понимал, что они оба просто не готовы к этому, поэтому пытался расслабиться и ему это отлично удалось. Ичжоу буквально сходил с ума, о чём свидетельствовал укус в плечо, последовавший после того, как он смог полностью войти. — Ты охуенен, диди, — прохрипел Ван Ичжоу, начиная медленно двигаться, не забывая дрочить партнёру и чутко прислушиваясь к его стонам. Как только их тональность сменилась на ту, которая означала удовольствие, его было уже не остановить. Он втрахивал Хайкуаня в диван, который отчаянно скрипел и грозил развалиться в любую секунду, но им обоим было наплевать. Сдерживаемая так долго страсть искала выхода и только отсутствие Цзаньцзиня горчило на языках, когда они переплетались в мокром и абсолютно бесстыдном поцелуе. Ван Ичжоу кончил первым, не в силах больше сдерживаться. Но Хайкуань знал, что это только начало. В ванную комнату они добирались весьма долго. Настолько, что по ногам уже текла сперма, но ему было всё равно. Первые прохладные капли воды немного успокоили и даже подарили расслабление, но ненадолго. Ичжоу встал на колени и, сначала расцеловав дорожку волос от пупка до паха, а затем и выпирающие косточки, умело взял в рот, сразу пропуская член в самое горло. Сосал он с той же страстью, с которой жил, и долго выдержать такой напор не было ни малейшего шанса. Схватившись за поручень, установленный специально для подобных фокусов в ванной, Хайкуань бурно кончил в рот возлюбленному, не в силах отстраниться. Проглотив всё до капли, Ичжоу ещё долго вылизывал любовника, не в силах успокоиться и умерить свой пыл, а поднявшись на ноги, резко притянул его к себе и поцеловал, делясь собственным вкусом Куаня. — Ичжоу, ты меня с ума сведешь! Успокоился немного? Хайкуань схватил любимого за волосы, жёстко потянув, чтобы заглянуть в глаза и немного унять разошедшегося не на шутку Ичжоу. — Пока нет, не рассчитывай рано лечь спать, Куань-ди. — Завтра рабочий день, если ты успел забыть, и мне не хотелось бы ходить по школе уточкой, — усмехнулся он в ответ. — Остынь немного. — Ты со своей выдержкой и он с его похотливостью сведёте меня в могилу раньше времени. — Не преувеличивай, — Хайкуань отпустил Ичжоу, предварительно поцеловав в кадык, и потянулся за мочалкой. — Твоей выдержки хватит на весь оставшийся срок. К тому же мы ведь не соблюдаем целибат, как я планировал. Только представь, как сейчас непросто Цзаньцзиню. Бедный мальчик вынужден украдкой дрочить в ванной, чтобы его не услышала мама. Говоря всё это, он методично намыливал Ичжоу, и тот всё-таки не выдержал, затыкая ему рот поцелуем и откидывая мочалку в сторону. Вода смывала с него пену, пока они неистово целовались, а затем и трахались, благо тюбики со смазкой стояли у них по всему периметру квартиры. В кровать Куаня пришлось нести на руках, и засыпая, крепко прижав возлюбленного к себе, Ван Ичжоу размышлял, что уже пора покупать кровать намного, намного шире.

***

Утро добрым не бывает, но сегодня Чживэй поспорил бы с этим утверждением. Как ни странно, после вчерашней ночи на душе стало немного спокойнее, а завтрак «в постель», который даже не подгорел, и кофе в своих любимых пропорциях окончательно примирили его с реальностью. Джун выглядел так, будто выиграл в лотерею миллиард юаней, и его бесячая улыбка даже не раздражала. — Доброе утро, А-Вэй. У меня минут пятнадцать и нужно ехать, а то опоздаю в школу. Недовольно заворчав, Чживэй не стал козлить, понимая — Джуну нужно тащиться почти на другой конец города, тогда как ему добираться максимум полчаса. В своё время он очень хотел учиться вместе с лучшим другом, но родители Джуна настояли на школе, близкой к дому, из которого теперь сына просто выперли. — Переводись ко мне. — Не выйдет, я спрашивал. Должен быть запрос от матери, а мы больше не общаемся. Доучимся и поступим вместе, немного осталось. — Куда будем поступать? — Чживэй откусил тост и запил его кофе. — Без разницы, — пожал плечами Джун. — Раньше выбор был строго определён отчимом, а теперь, когда его нет, я могу поступить туда же, куда и ты. — Или не страдать этой романтичной херней и поступить в Шанхайскую консерваторию. У тебя талант. — Шутишь? Туда люди годами готовятся, можно сказать, с рождения. — Это потому, что у них таланта нет. А у тебя есть. Попрошу Чжаня, чтобы он у друзей матери поспрашивал, она в своё время поддерживала многих, может, получится попасть на подготовительные курсы или что там у них. — Это мы сейчас как влюблённая парочка друг о друге заботимся? — Убью, — процедил Чживэй и хотел было пнуть урода, но Джун отскочил, да и поднос с едой мешал. — Ещё раз так нас назовёшь, врежу. — Это любовь, баобей, смирись, — и он выскочил из спальни, потому что в ответ полетела тарелка. — Люблю тебя! — прокричав из коридора и услышав отборную брань, Се Джун отправился в свою комнату одеваться. Любовь любовью, а за прогулы ему шею быстро намылят. Хотелось орать и смеяться от счастья, а напряжение, появившееся после ссоры с Чживэем, наконец отпустило. Как бы ни назывались их отношения, он готов был бороться за них, вгрызаясь зубами в любого, кто попробует назвать кого-то из них извращенцем. Собравшись, Джун рискнул заглянуть в комнату Чживэя и с удивлением обнаружил, что осколки от тарелки уже убраны, а вот друга было не видать. Прислушавшись, он услышал шум воды в ванной и заглянул туда, тут же перехватив умывающегося Чживэя за талию. — Хорошего дня, А-Вэй, — прижавшись губами к шее брыкающегося друга, Джун увернулся от удара локтем, — готов повторить, глядя тебе в глаза, всё, что сказал раньше. — Идиот! — Любовь делает людей туповатыми, но ты не переживай, я исправлюсь. — Я тебя задушу. — Поговорим об этом твоём фетише позже. Пришлось срочно ретироваться, пока Чживэй всерьез не поколотил его, но настроения его ругань не испортила. Напротив, вселила надежду, что у них точно всё будет хорошо. Выйдя из ванной комнаты в одном полотенце, Чживэй осмотрел себя в зеркале и самодовольно улыбнулся. Несколько засосов на груди и шее были весьма красноречивы, и он рассматривал их, трогал и ощущал странное удовлетворение. На задворках сознания трепыхалась в предсмертных конвульсиях мысль, что он предал память об отце, но сердце хотело биться от счастья, а не от отвращения и горечи. Джун показал ему то, что не смогла ни одна девчонка. Эта сторона секса оказалась намного чувствительнее и острее, а мысль о том, что он может пойти дальше, и не только в пассивной роли, окрыляла! Звук рингтона заставил его вздрогнуть. Как оказалось, Джун писал, пока он находился в ванной, а сейчас это был Сяо Чжань. «Мы заедем за тобой через десять минут». Чживэй встрепенулся и засуетился, с удовольствием думая о первых сообщениях от Джуна. «Уже соскучился». «Надеюсь, Сяо Чжань и сегодня будет ночевать у Ибо. Хочу тебя». «Крутые засосы вышли, я старался». Хотелось скорее ответить, но Чживэй предпочел быстрее одеться, чтобы не светить засосами перед Чжанем. Форма страшно бесила, из-за спешки было трудно попасть в рукав и ровно застегнуть пуговицы, но к приезду отчима Чживэй всё-таки справился с задачей, пусть и выглядел несколько помято. — А-Вэй, как ты? Сяо Чжань выглядел немного смущённым и поднялся в квартиру без Ибо, за что Чживэй был ему благодарен. — Всё в порядке. Если хочешь, можешь оставаться у Ибо сколько нужно. Брови Сяо Чжаня взлетели вверх, а взгляд стал слишком хитрым. — Его мамы не будет ещё два дня. Если тебе нужно личное пространство, я заберу некоторые вещи и останусь там. Щёки тут же залил румянец, но Чживэй просто кивнул, не показывая дикого смущения. На то, чтобы собрать вещи в сумку, Чжаню понадобилось пять минут, за которые Чживэй успел ответить несносному Джуну: «Чжаня не будет два дня, живи до вечера с этой мыслью». «🍆🍆🍆 Я забегу в секс-шоп». «💦💦💦 Извращенец». «Ты даже сотой доли не знаешь». «Расслабь булки, я первый день как сменил ориентацию. Если ты притащишь резиновый член, я убью тебя им же!» «Мне нравится ход твоих мыслей, но среди моих запасов есть настоящий член, который я собираюсь применить по назначению. А в секс-шопе продаётся много чего интересного». «Знать не хочу!» Ибо посматривал на него всю дорогу и прикидывал в уме, когда до Чживэя дойдёт, что он сидит на заднем сиденье. Не дошло, даже когда они доехали до школы, и он потянулся, чтобы поцеловать Сяо Чжаня в щёку. Чживэй просто вышел из машины, увлечённо переписываясь в телефоне. — Кажется, его снова похищали инопланетяне и опробовали анальное зондирование. — Бо-ди, — засмеялся Сяо Чжань, — ты не можешь говорить про анальное зондирование с таким невозмутимым лицом. Ван Ибо с удовольствием улыбнулся и снова потянулся, чтобы поцеловать, но тут мимо машины прошла толпа школьников, и он тяжело вздохнул. — Спасибо, Чжань-гэ. Пойду присмотрю за нашим блаженным пасынком, он же теперь что угодно может выкинуть, а мне красней. — Бо-ди, прекрати меня смешить, — попросил Сяо Чжань сквозь смех. — У меня живот будет болеть. — Смех продлевает жизнь, гэ, но я спасу тебя. До вечера. — И вместо поцелуя он махнул ему рукой на прощание и вышел из машины. Чживэй нашёлся около шкафчиков, Ван Ибо достал учебники и слегка пнул парня, чтобы тот очнулся. — Будешь так палиться… спалишься. — И он пошёл в класс, где обнаружился весьма дёрганый Цзаньцзинь, потому что первый урок вёл Лю лаоши. Кивнув Ибо и с удивлением воззрившись на довольного как слон Чживэя, Цзаньцзинь печально вздохнул и, наклонившись к другу, прошептал: — Даже у Чживэя есть личная жизнь, один я страдаю. Фыркнув, Ибо также тихо ответил, пока учитель Лю писал на интерактивной доске тему урока: — Могу помочь ускорить процесс, но вряд ли тебя заведёт чужая ревность. — Не поможет, Ибо. Мне кажется, характер учителя Лю закалялся в кратере вулкана. Дёрнув плечом, Ибо едва слышно проворчал: «Проверим», — и придвинулся чуть ближе, а когда учитель уже поворачивался к ним, схватил со стола ручку и вложил ту в ладонь Цзаньцзиня, задержав касание, и погладил. — Мне конец, — Цзаньцзинь прошептал это одними губами, встретившись взглядом с Хайкуанем и осознав всю степень его возмущения. Тем не менее голос учителя звучал привычно мягко, и он даже не вызвал с ходу Ибо к доске. Весь урок прошёл в состоянии напряжения, которое сводило Цзаньцзиня с ума. Он даже порывался достать телефон и написать Ван Ичжоу признание, но боялся, что тогда Ибо просто голову оторвут за такую «помощь». А тот сидел за соседней партой и ничего не подозревал. Он же не знал, какой ревнивец тренер Ван, как и то, насколько сильно Цзаньцзинь боится их обоих потерять. Лю Хайкуань не смотрел на него больше, рассказывая материал, и к концу урока Чжу стало казаться, что вокруг него образовалась ледяная корка и зона отчуждения. Он пнул Ибо по ноге, пока Лю лаоши собирал материал со стола, и тот непонимающе уставился на него в ответ. — Ты чего? — Иди и скажи, что это была твоя глупая идея, — прошептал Цзаньцзинь и кивнул в сторону мужчины. — Он не смотрит на меня. — Значит, сработало, — пожал в ответ плечами бесчувственный чурбан, которого хотелось ударить посильнее. Но времени препираться не было, потому что, попрощавшись с классом, Лю Хайкуань пошёл на выход. Его, как обычно, обступили девчонки со своими глупыми вопросами и примитивными попытками флиртовать, а Цзаньцзиню оставалось только кусать губы и виновато смотреть, как кому-то позволено стоять близко и хлопать ресницами, а ему нет. Ван Ибо внимательно наблюдал за этой сценой и, не выдержав, поднялся с места. — Лю лаоши, можно вас на минутку? — беспардонно раздвинул он толпу девочек, которые если и хотели возмутиться, но проглотили слова возмущения, увидев кто это. — Что-то не поняли, ученик Ван? — спокойно спросил Хайкуань. — По предмету всё понятно, это личное. — И он испепелил взглядом Чжао Лиин, которая открыла было рот, чтобы задать свой вопрос. — У вас сейчас начнётся следующий урок, — хотел уйти от общения учитель, но Ван Ибо смотрел не моргая, и тот сдался. — Выйдем из класса, раз это личное. Они проигнорировали девочек, надувших губы из-за того, что у них так нагло увели любимого учителя, и вышли в коридор. Дойдя до учительской, Лю Хайкуань заглянул в неё, чтобы убедиться в отсутствии коллег, и пропустил внутрь Ван Ибо. — Что ты хотел мне сказать? — Что не имею к Цзаньцзиню иных чувств, кроме дружеских. Эта выходка в начале урока показалась мне уместной, чтобы помочь ему, но он весь урок страдал из-за вашего игнора. — Это было так заметно? — Мне нет, а он близок к припадку, — пожал плечами Ибо. — Напишите ему что-нибудь, Цзаньцзинь слишком быстро впадает в панику. Лю Хайкуань внимательно посмотрел на Ибо и согласно кивнул. — Хорошо, спасибо, что признался. Надеюсь, ты не будешь так больше делать, особенно на уроках физической подготовки. — Я не самоубийца, — понимающе ответил Ибо. — Я пойду? — Да, конечно, мне тоже пора. Хорошего дня, Ибо. — И вам. По дороге в класс ему попался Чживэй, идущий из уборной и продолжающий залипать в телефоне. Судя по румянцу на щеках, парень не отлить ходил. Но Ибо это не касалось. Он только пихнул его в плечо, чтобы Чживэй не врезался в открытую дверь. И тот, к его удивлению, ничего не сказал в ответ. — Точно инопланетяне постарались, — пробубнил Ибо, заходя в класс. Цзаньцзинь тоже залип в телефоне, но, судя по его улыбке, всё разрешилось без потерь и трагедий. Ван Ибо записал себе в журнал о социализации положительный отзыв и сел за парту, доставая учебник для следующего урока. Любовная лихорадка, охватившая всех вокруг, немного расстраивала, потому что Чжань-гэ предупредил о нескольких деловых встречах на сегодня и не писал уже полдня. Ибо поражался сам себе и понимал, что скучает даже из-за отсутствия сообщений. Такая зависимость немного пугала, но паниковать, как Чжу, он не собирался. На обеде Ибо поделился с отложившим наконец телефон другом тем, что приготовил щедрый на порции Сяо Чжань, и снова покосился на Чживэя, не видящего ничего, кроме экрана мобильника. Проследив за взглядом Ибо, Цзаньцзинь улыбнулся: — Джун написал, что у них всё налаживается. Я рад, что Чживэй смирился с ориентацией друга и больше не кошмарит его. — Он и со своей смирился. Ибо произнёс это совершенно равнодушно, наблюдая за реакцией Чжу как за падением ступени ракетоносителя. — Ты хочешь сказать, что они… — Глаза Цзаньцзиня стали напоминать два блюдца, и Ибо усмехнулся, довольный произведённым эффектом. — Не знаю. Но Чжань-гэ эта тема слишком смущает. — Значит, точно да! Офигеть! Я так рад за них! — Ты прямо как Юэ Лао*, странно, что моток красной верёвки с собой не таскаешь, — хмыкнул Ван Ибо. — Ай, ну ты как скажешь! Просто Джун очень хороший парень, и я за него… — Ты задрал трепаться о Джуне, — прошипел рядом Сяо Чживэй, чем напугал их обоих. — Смотри-ка, тебя отпустило? — уточнил Ибо. — У Джуна физра началась. — Мы так и поняли, — равнодушно пожал плечами Ибо и внимательно присмотрелся к чужой шее. Не то чтобы его занимали разные части посторонних тел, за исключением Сяо Чжаня, но край засоса буквально бросался в глаза, и он понимающе изогнул губы. — Мы очень рады, что у вас всё хорошо, — абсолютно бесхитростно порадовался Цзаньцзинь. — Ты, мелочь, кажешься мне подозрительным. — Оставь его, он просто добрый. — О чём трепались? — Тренер Ван передал мне гитару, возьмёшь её после уроков? — Да, — тут же сменил гнев на милость Чживэй и сел рядом за стол. И только пристальный и подозрительный взгляд Чжао Лиин остался ими троими незамеченным.