Фикраль

День двадцатый. Слово «яблоко». — Яблахи… — низко и грозно пророкотало над головой. Твайлайт вздрогнула, оглядевшись, и поспешно нырнула за разрушенную яблоневыми корнями стену. — Яблахи… Яблахи… Яблахи, яблахи, яблахи! Земля под ногами содрогнулась. На развороченную узловатыми корнями улицу упала огромная тень, застилая небо. Немногие оставшиеся в руинах Понивилля пони поспешно прятались, стараясь забиться в самые дальние закоулки. Крики несчастного, который не успел скрыться, вскоре смолкли, сменившись обречённым хрипом. Твайлайт съёжилась, зажимая уши. Она могла лишь посочувствовать, ей ещё в первый день в Понивилле пришлось пережить… В животе ёкнуло, и пони скрутило спазмом при жутком воспоминании. — Это была плохая, плохая, плохая идея — отдать этот дискордов колокольчик Элементу Честности на хранение… — простонала она. Из трещин в стене поползли, извиваясь, пучки соломенного цвета волос, пытаясь нащупать новую жертву, и крылорожка пустилась наутёк, не оглядываясь. Что угодно, только не повиснуть очередным напиханным яблахами раскормленным шариком на огромных ветвях яблонь, заполонивших Эквестрию и сокрушивших стены Кантерлота! Навстречу ей из-под земли вырвались цепкие корни, вспышка магии снесла один из них, но другие метнулись под ноги, хватая и опутывая. Твайлайт с криком рванулась в небо, но сзади уже налетели пряди ползучей гривы, схватили, оплетая железной хваткой, рванули… Тугие волосяные жгуты втащили скребущую землю копытами с истошным воплем Твайлайт в пролом стены, затем крик ужаса оборвался, сменившись отчаянным мычанием. — Яблахи… — удовлетворённо вздохнуло над городом, дрожь земли стала стихать, и тень отступила, заполучив новую и давно желанную жертву и оставляя Понивилль отходить от пережитого страха. До поры до времени… День двадцать первый. Слово — «основа». — Основа для этого сюжета — юмор и загадочность! — воскликнула Пинки Пай, присобачивая над дверью Гильды кастрюлю с манной кашей. — И ещё — читатели, ни за что не думайте о белой вороне! А то как выпрыгну! * * * — Пинки, когда я говорила про основы для плодотворных отношений, то имела в виду другое! — Твайлайт сглотнула и попятилась. Жужжание, несущееся со всех сторон, стало громче. — Ну… — Пинки призадумалась. — Не знаю, Твай, королева Ново ведь не ОС, она канон… хотя между нами, канон тот ещё. Мне там не понравилась ни пупсенькая рисовка, ни дурацкий сюжет, ни как мы с тобой… — Да Дискорд с ним! — нервно процедила Твайлайт, срочно припоминая все известные ей щиты, ибо жужжание всё усиливалось. — В любом разе я не имела в виду, что мне нужны новые осы! У меня и старых-то на было, блин! Я вообще без них прекрасно обходилась! — Разве? — Пинки перестала прыгать вокруг. — Ах, да, у нас же нет интернета, правда. Но у тебя же есть твой ОСлик! — Пинки, кончай нести чушь и беги за Флаттершай, наконец! — взвыла Твайлайт, когда из налепленных по всему залу гнёзд начала подниматься туча взбудораженных внезапной сменой локации насекомых. Жужжание перешло в грозный гул. Единорожка поспешно выставила щит. Бежать становилось некуда, а защиту от телепортов они сами ставили вместе со Старлайт. — Чё вы тут орёте, чувихи? — в дверях появилась сонная Три Хаггер с самокруткой в зубах. — Схрена вам Флатя в такую рань сдалась?.. О, прикольно… Декор, типа, меняем, или мёдом запасаемся? — Беги! — завопила Твайлайт, когда осы ринулись к источнику шума. — На кой? Хы… — Три Хаггер выдохнула облако дыма. Осы на миг зависли, потом посыпались на пол. — Прикольно, чё. Она затянулась и пошла к Твайлайт, пыхая самокруткой. Осы в дикой панике едва не передрались за гнёзда, устроив в летках давку, после чего принялись баррикадироваться изнутри, затыкая восковыми пробками все дыры. — Ну чё, чувихи, звать Флатьку, или сами мёд добывать будем? — Зачем добывать? Вон, они сами отдают, — весело сказала Пинки. Осы явно услышали Три Хаггер и теперь экстренно выкидывали из ещё незамурованных щелей соты. Твайлайт подошла к стене и принялась размеренно стучаться об неё лбом. — Хм… вродь грибы я не клала… — задумалась Три Хаггер, понюхав самокрутку. — Чего это она? — Эквистенциальный кризис, — пожала плечами Пинки Пай, сгребая трофейные соты в тазик. — Ну там, коллективное несознательное вступает в коньфликт с индивидуальным непризнательным, и всё такое. Ладно, волоки мёд на кухню, а я гнёзда заберу, по-моему, они Твай не понравились. И Флаттершай, наверно, заругается. — Она могёт. Не, ну дизайн, канеш, вышел прикольный, но типа шумный, шописец, — покивала Три Хаггер, сунула в зубы самокрутку и утопала с тазиком в обнимку. Пинки сгребла гнёзда в стопку, водрузила её себе на нос и, балансируя опасно качающейся башней, покинула зал вслед за ней. — Слышь, подруга, а она стенку не поломает? — донеслось из коридора. — Не, это ж дуб, он крепкий, как… дуб. Хотя она тоже упрямая! Это был один из тех дней, когда Твайлайт всерьёз думала про эмиграцию. День двадцать второй. Слово — «печенье». — Они все сговорились… — Селестия прищуренным подозрительным взглядом окинула коридор и быстро перебежала к своей опочивальне, нежно прижимая к себе большую банку. — Это заговор, Лу! — М-да? — Луна лениво пошла за ней, кивнув напружинившимся было гвардейцам. Сестрица, мол, изволят чудить, всё нормально. — И чей же? — Моих диетологов! — Селестия заглянула под кровать, приподняв свисающее покрывало, ласково погладила банку, сунула её туда, опустила покрывало и уселась на край, нервно зыркая по сторонам, будто ожидая выскока злобных диетологов из шкафа. — Они хотят… хотят отнять у нас… нашу прелес-с-сть! И не гнушаются ничем! Они следят, следят… Они всюду! Даже в понинете! Они знают, что прелес-с-сть у нас! — С чего ты взяла? — Луна села рядом. — Делать им нечего, только за тобой шпионить. — Ну как же ты не понимаешь, Лу… — Селестия покосилась на окно. — Я открыла найтмернет-магазин… ну, только посмотреть новые супер-сливочные эклеры от Пинки, и тут… эта проклятая машина потребовала от меня удалить все печеньки! Даже механизмы им подвластны, ты понимаешь?! Это ужасно! Они на всё пойдут, чтобы отобрать ИХ у нас… — И поэтому ты намерена до самого ужина лично охранять банку с печеньем, — покивала с самым серьёзным видом Луна. — Ладно, не буду тебе мешать оберегать твою прелес-с-сть, но по-моему, ты ищешь угрозу ИМ не там. — Ты не понимаешь всей серьёзности ситуации! — возопила Селестия возмущённо. — Сегодня они устами этой тартарской машины требуют удалить печеньки, завтра потребуют удалить эклеры, послезавтра… — она сдавленно всхлипнула. — Тортики… Нет, я не оставлю им ни шанса! — Ну, как знаешь, — Луна, втихаря успевшая стелепортиздить содержимое банки и спрятать в гриве, встала. — Так что ты пока что береги прелес-с-ть, а я пойду приведу в порядок твой браузер. А то с твоей привычкой его не чистить месяцами мы и впрямь дождёмся восстания машин… то есть диетологов. * * * — Мы не можем это так оставить, — горячилась Твайлайт. — Чейнджлинги — это угроза всей Эквестрии! Мы должны… — Эм, Твайлайт? — Не сейчас, Пинки! — Твайлайт отмахнулась. — Хорошо, и что ты предлагаешь? — вздохнула Селестия. — Идти воевать улей? Сжечь всех причастных плазмой? — Дустом их всех, я же говорила! — Луна задудела боевой ируконьский марш и воинственно замахала вытащенной из-под стола здоровенной зазубренной секирой, заставив остальных пригнуться. — И ваще, нада сабрать ба’шой ваагх, и усех пастукать, шоб нипавадна была! — Охохонюшки… Лу, тебе вредно читать столько фанфиков на ночь, — Селестия покачала головой, прикрыв глаза лапкой. — Да причем тут… — Твайлайт! — Не сейчас, Пинки! Нет, война — это плохой метод решения проблем, нам надо… — ТВАЙЛАЙТ!!! — Пинки, ну что?! Мы заняты! — Куда этих тараканов сгружать? Они вам вроде за что-то нужны, или их обратно отвезти? — Каких тарака?.. — Твайлайт выглянула в окно и замерла. Переглянувшихся и подошедших Селестию и Луну постигла та же участь. Во дворе стоял здоровенный воз, загруженный целой горой вяло шевелящихся чейнджлингов. На вершине горы торчала, как морковка в грядке, и осовело лупала глазами королева Кризалис. — Эт-то что?!.. Как это? — Твайлайт отмерла первой. — Ну они же насекомыши! — Пинки пожала плечами. — Фонарь ночью возле улья и куча печенек, сделанных с любовью и пустырником, и все дела! Ну, так куда их? А то подвода не моя, я её у Кренки одолжила, он ругаться будет… когда узнает. Луна заржала и укатилась под стол в обнимку с секирой, Селестия деликатно прикрылась крылом при виде вытянутого лица Твайлайт. — А… Ладно, наверно, пока в тюрьму… если они туда поместятся, — наконец, родила та. — Ничё, сахарок, — хмыкнула Эпплджек, надевая шляпу. — Уж как-нить утрамбуем. А то коли не вернём воз Кренки, он нытьём всех со свету сживёт, и вот энто будет проблема, куда там вашим тараканышам. — Прекрасно, — подвела итог Селестия. — Корона благодарна и не забудет. Всем спасибо, все свободны. А вас, Кризалис, я попрошу остаться… День двадцать третий. Слово — «мнение». — Ну, таково моё мнение… — Флаттершай вздохнула. — Конечно, оно может не совпадать с твоим мнением, но моё мнение про твоё мнение о моём мнении сводится к мнению, что это мнение про мнение о мнении слишком, ну… мнительно. Ты же понимаешь, каково моё мнение? Ну, в данном случае уже, наверное, мнение не имеет значения… Хотя это и нехорошо! Она треснула поварёшкой по щупальцу, лезущему из-под крышки котла. — Но моё мнение от этого, извини, не изменится, потому что… ну, я голодная.