Inseparables/Неразлучники

В квартире Достоевского и Гамлета уже, наверное третьи сутки подряд творится чёрт разберёт что. Мечущаяся из комнаты в ванную Датская, недовольная своей внешностью, сравнима с ходячим апокалипсисом сама по себе. Если вышеупомянутая Датская при этом пребывает в статусе невесты – степень её апокалиптичности возрастает до такого состояния, которое прибывший поддержать дуала Штирлиц характеризует коротко и ёмко – «тушите свет». Все парикмахерские, маникюрные салоны и тому подобные заведения их славного города оказываются помянуты «так, и разэдак, и по матушке» не меньше сотни раз – утешающий недовольную результатом их работы любимую Гуманист тайком с облегчением вздыхает при мысли, что хотя бы полностью удовлетворившее все её желания свадебное платье давно уже найдено и благополучно ждёт своего часа. -Гамлет, для меня ты прекрасна хоть в римской тоге, хоть в рокерской косухе, хоть в рубище, - приговаривает он, обнимая расстроенную всхлипывающую Наставницу, - А причёску тебе Еся лучше любого салонного мастера сделает, Штир, подтверди, - кивает на порядком уставшего гостя, титаническим усилием воли удерживающегося от закатывания глаз. -Так точно, - рапортует логик, - Слушайте, дамы и господа, если я останусь сегодня у вас ночевать, мне мои женщины такой Армагеддон устроят завтра, что ваши страсти детсадом покажутся, - косится на дисплей мобильника и даёт себе команду выдохнуть: его собственная Датская телефон оборвать пока не успела, - Не дрейфьте тут, прорвёмся. Гексли приедут завтра, они сейчас у Лирика на квартире проводят реанимационные действия. Если по-простому – отпаивают Донну корвалолом, валерьянкой и вообще всем, чем можно. -Чёрт, - вырывается у Доста, которому приходится выпустить невесту из объятий, виновато и со страхом глядя ей в глаза, - Неужели Ламанчская всё ещё… Гамлет напрягается, не зная даже, как реагировать на столь трагикомичную ситуацию, но Администратор спешит внести ясность, пока она не успела расписать у себя в голове очередной драматический сценарий. -Все выдыхаем, это не из-за вас. Нашу сеньориту сейчас ничто не интересует кроме подготовки кандидатского диссера и того, как избавиться от одного приставучего конфликтёра. Ну а Советчикам просто досталось по инерции за шатание полгода не пойми где. Кстати! – хлопает себя по лбу, что-то припомнив, и со значением смотрит на счастливого жениха, - Тебе был передан наказ, цитирую дословно, «пылинки с этой ходячей истерики сдувать», а если хоть раз поведёшь себя, опять же цитата, «как типичный тупой болевой сенсорик» - в тебя полетит вот такенный том стихов Гарсиа Лорки, - разводит руками, демонстрируя размер предполагаемого орудия убийства. -Да уж, наша Искательница вообще не меняется, - такой шутливый завет даже приводит в себя Наставницу, подняв ей настроение, - Ничего, Гексли быстро и её в себя приведут, и Драйзера поганого на место поставят. Если наши двое за что-то берутся – доведут до конца, в этом можешь не сомневаться. -Вот и славно. Тогда я пошёл, - машет рукой Штирлиц и покидает квартиру «брачующихся», захлопнув дверь. Будущая супружеская чета остаётся наедине, оккупировав сложенный пока диван. Все бытовые неурядицы отходят на второй план, а Датской её недавние слёзы по поводу неудачной причёски кажутся просто высосанными из пальца. Да пусть ей хоть воронье гнездо на голове организуют – главное же не это, а её послезавтрашняя свадьба с любимым и единственным человеком, с которым её всё-таки повторно свела судьба, несмотря на их обоюдные метания, расставания и поиски второй половинки совершенно не в тех людях. На самом деле Наставница до сих пор не совсем ещё верит, что сейчас на своём месте она, а не всем известная фам-фаталь, она же перелётная птица-логик, она же просто Джеки. Полгода назад эта… предательница гаммийская, другого слова нет, так и не смирилась с оседлым образом жизни и укатила покорять новые горизонты, оставив бедолагу Доста с разбитым на тысячи осколков сердцем. И когда она, Гамлет, снова встретила его на пути – сначала ведь не верила, не подпускала к себе, боялась, что в её лице Гуманист просто ищет замену исчезнувшей из его жизни полудуалке… Но рискнула. И вот сейчас в результате этого самого риска она подбирает образ для церемонии бракосочетания. Нет, всё-таки врут моралисты и зануды – случаются на свете чудеса, да ещё какие! Сам же Достоевский искренне радуется, что его ненаглядная противоположность выбросила из головы мрачные мысли, пусть даже самые незначительные, и сможет насладиться послезавтрашним днём сполна. Всё должно пройти так, как они мечтали. А уж сколько пришлось им вынести, чтобы наконец-то прийти к совместному счастью – словами не передать. На убеждение любимой Наставницы в том, что она для него – единственная женщина на свете, а Джеки пусть бороздит мировые просторы в поисках идеала и давно уже ничего для него не значит, у этика ушло два месяца. Стоит ли говорить, что предложение быть вместе навсегда, «испортив» паспорта штампами, родилось почти сразу после её признаний в ответном чувстве? Всем известно: поймал Датскую – держи крепче, пока не сбежала, передумав, к какому-нибудь Гюго или Наполеону. Один раз он уже совершил ошибку, отпустив эту невозможную сумасбродную девицу на все четыре стороны – больше повторять не намерен. Ответа на свою наглость ждал со страхом, но прозвучавшее сквозь слёзы счастья «да» буквально лишило его здравого смысла и дара речи минимум на полчаса. В общем, в тот вечер валерьянку глушили оба и, наверное, в куда больших дозах, чем даже сейчас Ламанчская. Но о том, что оно того стоило, можно, наверное и не говорить... -Слушай, а у Еси правда получится сотворить из этого безобразия, - Гамлет с усмешкой показывает на собственные волосы, - что-то пристойное? -И не сомневайся, - мягко улыбается Гуманист, подумав про себя, что это чудо в перьях не испортил бы даже панковский ирокез. Главное, что её сейчас можно обнять и она уже не отталкивает обиженно, а сама прижимается доверчиво, задвинув всевозможные проблемы любого масштаба в самый долгий ящик.