***
Взмахни крылами Отражаясь в пруду Стрекоза смотри
Новое утро в Пещере началось раньше, чем Тэхён успел до неё добраться, хотя он опять минут на сорок опередил назначенное время. У входа в закусочную вся дорога была заставлена машинами и грузовиками. Слева от входа стоял подъёмный кран: под задорные команды парня с розовым помпадуром на голове он поднимал вверх к распахнутым японским воротам на втором этаже макет кабины колеса обозрения величиной с духовой шкаф. Двери в Пещеру были распахнуты настежь, и между ней и машинами постоянно курсировали люди, перетаскивая какие-то коробки, арматуру, листы металла и чёрт знает что ещё. Коридор напоминал склад отделения доставки, а сама Пещера — огромную площадку, на которую разом привезли все разобранные декорации для съёмок небольшого города. Загадочный холст был отодвинут под лестницу, ведущую к комнате Дэрко, и замотан для верности скотчем поверх ткани, а в стене - том в месте, где он стоял прежде - оказалась еще одна дверь, из которой постоянно появлялись все новые атрибуты будущего подводного парка развлечений, словно из выручай-комнаты. Сам Дэрко со сосредоточенным выражением лица, закатав рукава худи, постоянно менял свое местоположение, то контролируя ребят, принимающих части инсталляции с подъемного крана, то переговариваясь с на удивление собранным Нуаром, зачем-то ощупывающим каждую опору, то нахмурено общаясь с кем-то по телефону. Пещера гудела разношёрстным роем подготовительных работ. Кого-то Тэхён узнавал со вчерашней вечеринки, кого-то видел впервые. Одеты все были настолько разнообразно, что создавалось впечатление, будто художник-постановщик этого карнавала впервые познакомился с кастомизацией и сошёл с ума от радости. На фоне кислотных принтов, цветастых волос и обилия стратегически рваной одежды, даже разноцветные спортивные костюмы Эда были эталоном презентабельности, а шорты и футболки Оливера вообще можно было бы приравнять к форме скаутов. Даже шрам Чарли, оголенный очередным топом, не бросался в глаза. Единственное, что бросалось в глаза, пожалуй, сам Тэхён в своих простых черных джинсах и такого же цвета выглаженной заправленной футболке. Чтобы хоть как-то влиться во всё это буйство, он повесил на шею респиратор, какой висел здесь у большинства — не удивительно, пыль периодически поднималась клубами. Впрочем, по назначению его почти никто не использовал, а у некоторых вместо респиратора на шеях были обычные куфии. Народу всего было около тридцати человек, но все, кроме Тэхёна, явно знали, что делать. Он же, уворачиваясь от незнакомцев с арматурой, выглядывал возможность собственного применения. Первой его заметила Чарли, вынырнувшая из лабиринта коробок в коридоре. Она вскинула руки так, будто обрадовалась - хотя обрадовался, наверное, сам Тэхен - и в ту же минуту припахала разбирать и перекладывать инвентарь. Затем вместе с очередной кабиной колеса обозрения в проёме японских ворот появился Эд, бойко возмущающийся на Пинки, который, видимо, и был парнем с розовым помпадуром, командующим погрузкой снизу. Кот спрыгнул на пол Пещеры, чуть не свалив кабину вниз, за что тут же огрёб от вездесущего Дэрко, а затем прошмыгнул между наставленных металлических конструкций, перепрыгнул миниатюрную версию рельс для американских горок и чуть не врезался в Тэхёна, сразу горделиво расправив плечи и поинтересовавшись, чем он занимается. Мимо проскользнул вчерашний грозный бородач, который сегодня выглядел настолько безобидно, будто снимался в рекламе фермерского молока, и, демонстративно выделив прозвища, поздоровался сначала с Учителем, а потом с Китей. Кот нервно дёрнул плечами и, приговаривая возмущенное «не беси меня, если он Учитель, то я твой магистр, блять!», увязался за ним. Уже в этот момент начало приходить осознание, что не всё здесь так напряжённо, как показалось на первый взгляд, а после того, как сорокалетний Нуар с мешками под глазами пять минут гонялся за хохочущим Дэрко вокруг островка и лупил его по заднице свернутым рулоном ватмана, улыбаться начало даже что-то внутри. Правда, ещё через пять минут Нуар с виноватым выражением неохотно признавал свою неправоту и сосредоточенно кивал на какие-то разъяснения. После этого Дэрко, сканируя внимательным взглядом Пещеру, наткнулся, наконец, на Тэхёна. За его то ли слегка удивленным, то ли доброжелательным «О, ты пришёл уже?» последовала информация, что Оли подъезжает, и просьба помочь ему выгрузить материалы из машины. На этот раз даже повторять не пришлось, один вид кармашка на худи напоминал, что волнение Тэхёну так и не вернули, а это значило, что взяться ему неоткуда. Оливер припарковался чёрт знает где из-за перекрытого подъезда к закусочной, а появление и помощь Тэхёна принял так, словно они всю жизнь вместе разбирали заваленный багажник субару. Перетаскивать вещи оттуда пришлось несколько раз. На второй подъём из Пещеры, в которой остался Оливер, уже снова доносился французский рэп, а на третий Тэхён вновь столкнулся с Эдом. Тот сидел на корточках перед одной из коробок в коридоре рядом с Чарли, которая ножом вскрывала скотч на другой. Тэхён поставил рядом с ними ещё одну, на которой аккуратной стопочкой сложил прорезиненные коврики из Субару. Эд с недоумением вскинул бровь и поинтересовался: — Что это?.. — Чарли попросила захватить из машины Оливера коврики, — тут же невозмутимо объяснился. Чарли на секунду впала в ступор, а затем, слегка выкатив глаза, запорхала карандашом по листу своего альбома. «Кроликов! Там буквально на заднем сидении стоит коробка с металлическими креплениями в форме кроликов!» — Кроликов… — вслух прочитал Тэхён подчеркнутое слово. — Брата-ан… — расплываясь в восторженно-безумной улыбке, протянул Кот. — Ебать чё за жизнь ты живёшь… Не особо важным было то, восхищался там Кот или глумился, потому что закончить он не успел. В проёме арки появился Дэрко, направив на него своё сдержанное, но всё же недовольство: — Эд, что опять за херь? Почему ты доставку цемента на адрес Нуара заказал? — затем он мельком посмотрел на коврики и едва заметно нахмурился: — А это еще что?.. Тэхён поджал губы и невинно похлопал ресницами, совершенно не собираясь на это отвечать. У него вообще-то сегодня все шансы не выставлять себя полным идиотом. Дэрко, перехватив его взгляд, тряхнул головой: — Даже знать не хочу, — спокойно произнес он, после чего вновь обратился к Коту: — На кой чёрт ему триста кило, скажи мне? — Это ж он вчера возмущался, что опоры не выдержат… Вот пусть сам их и заливает! — тот бодро попытался отстоять свой поступок, но тут же поморщился под строгим взглядом, шмыгнул носом и исправился: — Да всё, не смотри так, сейчас позвоню, привезут сюда… — затем бросил взгляд на Тэхёна и опять деловито дёрнул плечами, возвращая наглость своему голосу: — В своё оправдание скажу, что это не «опять». У меня впервые факап с доставкой… — Да-а, — терпеливо согласился Дэрко, закатив глаза. — Но и ты меня пойми: ты не совершаешь один и тот же проёб дважды. Под тихое «убейся» из Пещеры вышел Оливер, тут же бросивший взгляд на исполнительно принесенные Тэхёном автомобильные коврики: — Это что, из моей машины?.. — нахмурился он, присматриваясь. В ту же секунду со стороны входа послышался звонкий голос Джесс. Очень вовремя, надо сказать, потому что огребать от Оливера совсем не хотелось. Пока все повернулись к ней, предоставилась замечательная возможность перегородить собой вид на несчастные путешествующие коврики, и надеяться, что о них благополучно забудут. Да, возможность была замечательная, только вот Тэхён подумал о ней уже после того, как зачем-то подхватил коробку на руки и быстро вручил её прямо в руки Дэрко. Шустрый миниатюрный ананасик, махнув своим желтым хвостом, как и вчера по очереди налетела с приветственными объятиями на всех… Ну, кроме Дэрко, который с ковриками под носом вопросительно таращился на Тэхёна, обнимаясь с коробкой. Его она хлопнула по плечу и нырнула под арку. А ещё секунду спустя из Пещеры раздался грохот, заставивший всех вздрогнуть. Упало, очевидно, что-то тяжелое, раз звук перекрыл даже биты французского рэпа. Дэрко, стиснув зубы, медленно вдохнул, тряхнул головой, затем поставил коробку на пол и, прежде чем идти вместе с Оли выяснять причину этого звука, сдержано обратился сначала к Эду: — Разберись с цементом. А затем к Тэхёну, ткнув пальцем на коврики: — Отнеси это туда, где взял. Выдержка у него явно драконья. На его месте любой художник-постановщик бы уже, наверное, как минимум влепил подзатыльник Тэхёну, Эду и для профилактики всем остальным… Сила Дэрко не только в том, чтобы «видеть», а еще в том, чтобы держать под своим контролем всё и всех, но в первую очередь самого себя. И у него это получалось просто завораживающе. Дэрко молодец. Настолько, что на миг захотелось ещё что-нибудь уронить, чтобы он вернулся скрипеть зубами сюда. И почему Кота так напрягал суровый взгляд Дэрко? У Тэхёна он наоборот вызывал желание расплести себе руки и делать всё, что взбредёт в голову… Он бросил короткий задумчивый взгляд на стеллаж с баллончиками краски, который мог бы случайно упасть со вполне привлекательным громким звуком, но тут же отбросил эту мысль. Злится Дракон, конечно, весело, но смеётся еще веселее, а потому вредить его сокровищнице — идея, действительно, глупая и неприятная на вкус. Тэхён дотянулся рукой до одного баллона краски, стоящего на краю, и отодвинул его поглубже на полку, а затем подхватил коврики и под громкий возмущенный спор Эда с кем-то по телефону отправился относить их обратно в субару. На улице уже практически никого не было кроме человек пяти у подъемного крана. Часть грузовиков разъехалась, вся масса народа сосредоточилась в Пещере, закончив перетаскивать туда половину содержимого какого-то промышленного склада строительной компании, похоже. Поэтому Тэхён, поторапливаясь вернуться, быстро разложил коврики по местам, вытащил с заднего сидения коробку, предварительно открыв её, чтобы убедиться в правильности содержимого, и, вынырнув из салона спиной, резко развернулся к тротуару. В этот самый момент перед ним из ниоткуда появился очередной незнакомец с синей куфией на шее, как знаком принадлежности, на которого Тэхён успешно (Чарли точно это подчеркнёт) наткнулся. Коробка с глухим грохотом упала на землю, и металлические крепления со звоном рассыпались по всему тротуару. Надо было её закрыть… — Новое лицо, — с улыбкой в голосе непринуждённо произнёс незнакомец. Тэхён на него даже не посмотрел. Он обречённо уставился на «разбежавшихся» кроликов и негромко сам для себя подметил: — Она меня точно сегодня стукнет своим альбомом… — Ты про Чарли? — дружелюбно поинтересовался внезапно возникший негодяй. — Давай помогу. Ну ладно, может, конечно, не негодяй — он и правда тут же присел, принимаясь собирать рассыпанные крепления. На корточках он выглядел по-детски невинно за счет контраста жилистых рук, оголенных футболкой, и острых коленок, выпирающих под дутыми зелеными карго. Улыбка у него была широкая, белозубая и приветливая, слегка обнажала дёсны, но его костистому лицу в принципе шло — она была достаточно открытой, чтобы заставлять думать, что весь человек как на запястье. На вид он был не старше Оли. Длинные чёрные волосы были завязаны в плотный пучок на затылке и открывали широкий лоб. Всё его лицо и даже взгляд был открыт и расслаблен так, будто перед нанесением грима, но Тэхён зацепился за улыбающиеся морщинки. Их было по пять на каждый глаз. Обычно у людей их не больше трех… Хотя, наверное, обычно никто их и не считает. Тэхён вообще-то тоже, но на настолько демонстративно простодушном лице липовые морщинки привлекали внимание где-то на подсознательном уровне. Впрочем, не второсортному актёру вмешиваться в чужую игру — мало ли какие для этого причины. Звучал незнакомец вполне доброжелательно и поймал уже штук пять кроликов, в отличие от того, кто их рассыпал. — Меня Кейн зовут, — с улыбкой представился мягким голосом, взглянув так, будто за этим должна была последовать какая-то реакция. — Я Тэхён, — спокойно кивнул в ответ и принялся, наконец, тоже собирать крепления. — Ты новенький, да? Я тебя прежде здесь не видел. — Я тебя тоже, — непривычно сухо для себя самого подметил. На фоне приветливого Кейна, в эту самую секунду по-доброму помогающего, это прозвучало даже как-то грубо, поэтому Тэхён постарался исправиться: — Я здесь пару дней. — Вот оно что, — ещё шире улыбнулся, и морщинок стало по шесть. — Раз ты ползал по машине Оли, видимо, тебя привёл Дэрко, да? Ну ничего себе! Давненько они себе никого не заводили. — Они меня не заводили, я «с ними», — опять неосознанно нагрубил Тэхён, сам на себя фыркнул и постарался звучать мягче: — А ты с кем? — Сейчас? С тобой, — тепло усмехнулся Кейн. — Помогаю тебе, видимо, с поручением Чарли. Мы же не хотим, чтобы она злилась, верно? Хотя она этого делать, конечно, и не умеет по-настоящему, да и выглядит жутко прелестно, когда пытается, — произнёс ласковым голосом. — Она с Оливером, — зачем-то уведомил, нахмурившись. — Я знаю, — весело откликнулся. — Несколько лет уже. Наверное, с такими как он, это всегда надолго. Ты тоже думаешь, что терпение — это привлекательная черта, Тэхён? Ничего плохого Кейн не сказал, но почему-то захотелось запихнуть ему в рот последнего металлического кролика, которого он протянул, и вогнать до самого хвостика. Поддаваться этому внезапному желанию Тэхён не стал. Объяснить этот порыв он не сможет, а Дэрко его за такое точно умнее считать не станет… Кстати, вот Дэрко как раз обладал терпением, и черта эта была не то что привлекательной, она была мощной и уместной. Поэтому Тэхён просто поднял коробку и развернулся по направлению ко входу в закусочную, сухо озвучив свои мысли: — Терпение — это то, что требует усилий, которых никто не заметит, но даст силу, которую почувствует каждый. Это было ему очень знакомо. — Какая ж сила в том, чтобы быть терпилой, Тэхён? — ухмыльнулся Кейн, следуя по пятам. — Разве много усилий нужно, чтобы ничего не делать? — Много усилий нужно, чтобы не сделать того, что может навредить в долгосрочной перспективе. Терпение и труд позволяют пожить и увидеть. Кейн на секунду нахмурился, но тут же вновь открыто улыбнулся: — Позиция перестраховщика, тебе так не кажется? Ты совсем не рисковый парень, да, Тэхён? Не думаешь, что каждая минута ожидания — это упущенная возможность? — Я всего лишь сказал, что у терпения есть целая вертикаль возможностей, Кейн, — нажимом в голосе выделил имя, проходя мимо столиков китайской закусочной. — Вертикаль? — Горизонталь? — задумчиво свел брови. — Горизонт? — предположил. — Горизонт, — согласно кивнул Тэхён. — Терпение рождается из недовольства, так же, как нетерпение. Я не говорил, что что-то из этого — исключительная слабость. Иногда ускорение своими действиями процесса достижения цели требует смелости, а иногда сдержанность требует выносливости. Быть терпилой и «иметь терпение» — разные вещи, вот и всё. — У тебя, судя по всему, с терминологией не очень, да? — безобидно улыбнулся Кейн, на ходу пытаясь заглянуть в глаза. — И тем не менее, пытаешься меня упрекнуть в категоричности? — Я не пытаюсь, — спокойно ответил, заходя в пустой коридор перед Пещерой под звуки французского рэпа. — Я это сделал. Не то чтобы Кейн его прям раздражал, но никакого удовольствия от него и его двенадцати улыбающихся морщинок Тэхён тоже не получил, а потому появившиеся в проходе под аркой переговаривающиеся Дэрко и Оливер вызвали какое-то облегчение. Правда, совсем ненадолго. В ту секунду, как Оливер поднял взгляд и заметил Кейна, лицо его исказилось такой жуткой гримасой, что он не был похож ни на Хохлатика, ни на самого себя. В следующее же мгновение он мощнее любого грузовика понесся вперед, прорычав совсем не своим голосом: — Как ты, тварь, только посмел?! А, нет… Похоже, все-таки негодяй… — Оливер! — попытался окрикнуть Дэрко, но, тут же осознав бесполезность этого выкрика, переключился на другого: — Тэхён! Среагировал Тэхён моментально: отпустил коробку, которая с грохотом опять рассыпала злосчастных неусидчивых кроликов по всему полу, и попытался скрутить Оливера за локти, одёрнув на себя. Он, конечно, был выше Оливера на голову, но по силе явно уступал, а потому этого захвата хватило ненадолго. — Ох, какие вы все напряжённые! — качнулся назад Кейн, вскинув руки в безоружном жесте. — Оли, ты ж раньше был тут самым безобидным. Случилось чего? В эту же секунду Оливер резким ударом локтя под ребра отпихнул Тэхёна от себя, заставив с треском отлететь в стеллаж, и вновь ринулся на Кейна, но Дэрко уже выскочил вперед, преграждая дорогу, и грубо оттолкнул его к арке, тут же рыкнув: — Чарли за нами шла! Оли в миг изменился в лице, будто пелену ненависти резко смыло волной инстинктивного страха, и рванул внутрь Пещеры. — Ещё увиди… — попытался кинуть ему вслед Кейн. — Не смей, — Дэрко толкнул его к выходу кулаком в грудь, затыкая. — Ты не имеешь никакого права даже стоять здесь, не то что раскрывать свой поганый рот! — Ох, Чонгук, тебе виднее, конечно. Твоими заслугами мои права сведены к минимуму. Хоть дышать позволил — уже неплохо. Чонгук?.. — Убирайся, пока Эд тебя не увидел… — неестественно ядовито для самого себя прошипел Дэрко. — Съеби нахуй, пока я сам не завершил то, что он начал. — Как грубо, да, Тэхён? — выглянул из-за головы Дэрко Кейн. — Ну, ничего, простим ему это. Как ты и говорил, в некоторых ситуациях терпение — наша с тобой исключительная сила. Дэрко метнул резкий испепеляющий взгляд на Тэхёна, но тот лишь растеряно развел руки в стороны. Кажется, он умудрился сделать что-то очень тупое, не делая абсолютно ничего тупого… — Я чего пришел-то, — будто невзначай продолжил явно не званый Кейн. — Мне тут кое-кто рассказал, у тебя вечеринка по поводу первого заказного проекта от самого мэра, — он зачем-то подмигнул вообще непричастному Тэхёну. — Не смог удержаться. Решил заглянуть, посмотреть в глаза тому, кто столько говорил со мной о свободе, но, как оказалось, напиздел даже здесь. — Как оказалось, ты сам о ней ни разу не говорил, — переключился на него Дэрко. — Ты говорил лишь о собственной паскудной вседозволенности. — Ц, опять грубишь, Чонгук, — покачал головой, премило улыбаясь всеми лживыми морщинками. — Я не предал ни единой своей мысли. А вот ты предал меня, себя и всех, кто тобой восхищался. Сколько тут сейчас наскреблось помощников, а? Он демонстративно откинул голову, пытаясь заглянуть в Пещеру. Дэрко оскалился. — Пустовато по сравнению с тем, кто собирался на проекты раньше, не правда ли? — обманчиво ласково подметил Кейн. — А вот я, как видишь, жив, стою здесь, по-прежнему не скован… — Легко провозглашать манифест свободы при отсутствии других возможностей, — перебил его Дэрко. — Тут ты прав, — усмехнулся. — Но кто же меня их лишил? — Ты сам, — рыкнул и дернул вниз синюю куфию, открывая вид на уродливый бесформенный шрам на кадыке. — Ты сам! И только попробуй… — Ты сказал, что граней нет! — перебил его, становясь грубее и повышая голос. — Ты убеждал меня, что мы можем получить всё что хотим, можем стать кем угодно. — Я не виноват, что ты выбрал стать поганым ублюдком! — А разве не то же самое выбрал ты, когда заявился к моему отцу, пока я был в больнице?! Разве нет? В тебе от дракона только змеиная сущность. — Не смей, — рыкнул Дэрко, надвигаясь на него стеной, заставляя отступать. — Что, неприятно, Чонгук? Больно? — вновь заулыбался. — Так и должно быть. Как там вечно твердил Оли? Вселенная знает, что делает?.. О, теперь я это понял, зря он на меня накинулся. Хотя тебе я вообще-то подсобил, хоть ты меня и обидел. Тебе же понравилась идея проекта в океанариуме? — изображая невинное любопытство, склонил голову, но тут же задумчиво нахмурился: — А… Или нет?.. Как же ты его воплощать будешь, если под воду погрузиться боишься?.. Ой… И сроки тебе сократили, я слышал… Да еще и столько народу отвернулось… Что же делать?.. Справишься ли? Терпение Дэрко трещало по молниям. Оливеру для взрыва хватило одного взгляда на Кейна, и на его лице не было ничего кроме первородной злости. А вот у Дэрко было что-то ещё, что заставляло его напрягать скулы, сверлить черным взглядом, но держаться. Кейн попал в точку? Дэрко правда сейчас больно?.. — Ц, я думал, это будет началом соревнования, Чонгук, — изобразил разочарование, покачав головой. — Я столько всего заготовил в ответ на твой шикарный подарок на мою выписку, полгода ждал, когда смогу вручить, а ты выглядишь так, будто уже готов сдаться. От тебя ж так ничего не останется… Хотя… — он демонстративно поморщился, рассматривая напряженное лицо перед собой. — От тебя и так уже одно пепелище. Ты без меня — не то. Я без тебя прежний. — Чести тебе это не делает, — сквозь зубы выдавил. Кейн усмехнулся: — А то тебе делает! Оли с этим согласен? Он наверняка просто в восторге, что его снова стегают. А Эд? А… — Даже, блять, имя её не произноси, — прервал, рыкнув. Сквозь толстую драконью чешую просачивалась ненависть. Её у Дэрко совсем не получалось держать под контролем. Тэхён неосознанно сделал шаг навстречу, совершенно не чувствуя боли в ушибленной о стеллаж пояснице. Отдай её мне… Отсыпь, ты же не справляешься… Хотя бы волнение верни… Оно же тяготит… Тебя же трясет… — Представить себе не можешь, как часто её имя слетает с моих уст… — мечтательно поднял взгляд вверх. Рывок Дэрко был стремительным, его ладонь сжала изуродованную шею, но Кейн только с широкой улыбкой на губах прохрипел: — Тэхён знает. Да? — обратился, изображая, что тот может что-то подтвердить. Очевидная провокация. Явная ложь. Тупая манипуляция. Но вот Дэрко почему-то в секунду окаменел, разжав хватку и невидяще уставившись куда-то в пространство. Кейн блеснул зубами, вывернулся и скрылся за входной дверью, бросив что-то на прощание, так же внезапно, как появился у субару. Взгляд Дэрко был абсолютно безжизненным и наполненным только сконцентрированной яростью, готовой вот-вот выйти из зрачков прямо в свет софитов посреди сцены. «Не направь на меня, а отдай», — с сочувствующей грустью смотрел в ответ Тэхён, вновь подавшись навстречу: — Дэрко… — Ты здесь от него? — могильным голосом спросил, заставив остановиться. — Что? — О чём ты с ним говорил? — Мы просто… Я впервые его… — Свали… — прервал, с силой сжав скулы и отвернувшись. — Не попадайся мне на глаза какое-то время… Пока все не разойдутся. Это было незаслуженно. Несправедливо. И совершенно не по адресу. Вероятно, Дэрко это понимал, но его терпения хватало сейчас только на то, чтобы отослать подальше того, на кого хотелось сорваться. Всё же у самой арки он, не глядя, обернулся и едва слышно предупредил: — Эду ни слова. Ты ненависть направил не на того… Дэрко, ты всё перепутал… А существует какая-то эмоциональная дислексия?.. Ей могут болеть драконы?.. Тэхён хмуро собрал разбежавшихся кроликов обратно в коробку, поставил обратно на полку упавшие со стеллажа, в который ранее отлетел, баллончики с краской и затем всё же осторожно заглянул в Пещеру. Дэрко, не выражая ни единой эмоции, с напором таскал какие-то огромные трубы, а Оливер интенсивно жестикулировал, удерживая внимание Эда и Чарли. В Пещере что-то начиналось. Что-то интересное, к чему всё утро пара десятков человек активно готовилась. Тэхён должен был быть там… Только вот… — А ты чего в проходе застрял? — раздался позади звонкий голос Джесс. Их бы с Эдом в один хор… — Меня, кажется, выгнали, — повернулся к ней и на всякий случай отступил поглубже в коридор. — Навсегда? — склонила от любопытства голову чуть набок так, что её желтый хвост дернулся, как язычок колокольчика, с почти слышимым звоном. — Пока все не разойдутся… — Что ты натворил? Тэхён пожал плечами. — Пошли, — мягко улыбнулась она, развернувшись обратно к выходу. У её улыбающихся глаз было всего по две честных морщинки. И Тэхён пошел. Вела за собой она совсем недолго — до соседнего жилого здания через дорогу чуть ниже по улице от входа китайской закусочной. Дверь подъезда там была открыта, но вот чтобы попасть на крышу четвертого этажа, Джесс отковыряла одну плитку в стене, достала оттуда небольшой ключ и поставила плитку на место, а сама поползла вверх по лестнице к люку, открыла на нем замок и вспрыгнула, будто кто-то забросил её на крышу катапультой. — Китя сюда раньше сбегал, когда Дэрко на него злился, — звонко пояснила она подтянувшемуся за ней Тэхёну. — Он говорил, что здесь просто вид красивый, но на самом деле вид здесь поганый. Ты только посмотри, — для наглядности раскинула руки широко в стороны. — Зато отсюда видно немного, что происходит в Пещере. Вид, и правда, был так себе — в основном на нежилые дома на окраине Сатуса. Зато, если подойти к парапету и под этим углом посмотреть в верхние окна Пещеры, то можно было рассмотреть движение внутри. Даже плейлист Оливера досюда немного доходил. Сам бетонный парапет был по всему периметру крыши исписан граффити с кривыми изображениями психоделичных котов, у которых не всегда понятно, где кончается облезлый хвост и начинается улыбка… Что-то похожее пестрило и на стенах Пещеры, только там было более качественным, аккуратным, цветастым и целостным, что ли. Здесь же Эд, похоже, набивал руку… Сколько же времени он здесь провёл? Как часто на него злился Дэрко? Но это значит, что каждый раз пускал обратно, верно?.. Джесс, ловко усевшись на парапет спиной к улицам, на одном из граффити пояснила: — Это мы с Китей сделали. Он тогда с Нуаром подрался из-за того, что тот кувалдой раздолбал одну скульптуру, которую Эд вытачивал недели две… С таким контекстом чёрный триповый кот, играющий лапой с чем-то, напоминающим человеческую голову с косяком во рту, обретал контекст, конечно. Этого не признать Тэхён не мог: — Доходчиво… И Дэрко разозлился из-за этого на Эда? Это же нечестно, — со всей серьезностью своего непонимания уставился на неё. — Ну, в защиту Нуара скажу, что он три раза Китю предупреждал, что фигура неустойчива и снесёт всю инсталляцию, если её устанавливать, а он все равно её запёр в грузовик втихаря. Срезал нам этим часть времени на установку, чуть всё не запоров. — Тогда… Почему ты была на стороне Эда и рисовала это вместе с ним? — всё ещё пытался понять, пока Джесс внимательно и совершенно безобидно высматривала что-то в его глазах. — Я не была на его стороне. И на стороне Нуара я не была, — болтая ногами, сообщила она и, видимо, опознав непонимание в ответном взгляде, пояснила: — С Эдом пришлось нелегко. Иногда Дэрко заносило, пока не приноровился, но то, что он говорил про него и делал для него, было намного более значимым, и Ките тоже нужно было время, чтобы к этому привыкнуть. Если бы в такие моменты он всегда оставался один, однажды бы он уже не вернулся назад, и Дэрко бы себе этого не простил. «Остановиться он бы не смог, а ни я, ни Чарли, ни тем более Оли, еще раз через это проходить не готовы… Тебя тоже контролировать нужно?» — вспыли в памяти слова вчерашнего вечера. — Я понял. Ты на стороне Дэрко, — кивнул Тэхен. — Только меня «тоже» не нужно. Я и сам справляюсь. Я, может, слегка безумен, но не неуравновешен. Джесс хихикнула, зажмурившись, и затем снова взглянула прямо в глаза: — Дэрко сказал, что ты смотришь катастрофически честно, хоть и несёшь какую-то чушь… Хотела на это посмотреть… И ты снова неправильно меня понял. Я не на стороне Дэрко. Уж не знаю, что у них там произошло полгода назад, но с тех пор ты первый, кого они взяли с собой. Раньше чуть ли не каждую неделю в Пещере новые лица появлялись… Да половина тусовки Нуара, Пинки, Кевина и Сталкера — это те, кого привел Дэрко. Даже я пару месяцев жила со Стрекозой в одной комнате, когда денег ещё не было… Я это к тому, что чаще всего он неплохо разбирается в людях… Видит там что-то, что ли, чёрт знает. Так что… раз уж ты оказался здесь, я бы досмотрела до конца, что из этого выйдет. Я на своей стороне, понимаешь? Может, мы с тобой тоже подружимся? — задала вопрос куда-то в небо и слегка пожала плечами, улыбаясь, а затем спрыгнула с парапета. — Знаю, место не самое удобное, солнце сейчас из-за облаков выйдет, и жара тут будет жуткая, но зато вечером можно будет понять, когда все разойдутся, и не пропустить момент, чтобы вернуться… Только ты уж постарайся мысли в какие-то более осмысленные предложения формулировать, как вчера с Нуаром, например, а то Дэрко считает тебя туповатым, а Китя умным, но больным. И я даже не знаю, что из этого хуже… — Я постараюсь, — кивнул. Наверное, здорово, когда есть человек, который понимает всё, что ты делаешь и говоришь… Может, её запах Дэрко всё же подходит? Тэхён уставился на шнурки своих кроссовок и тихо задумчиво произнёс себе под нос: — Ананасик и Дракон… Милая пара. — Господи упаси! — тут же отрицательно мотнула головой Джесс. — Мы не пара. И были когда-то про-осто кошмарной. Хуже и бессмысленней бесконечного перетягивания каната, где нет победителей, а лишь одни уставшие. Так что вывозить друг друга мы можем только дозированно… — она запнулась о вопросительный взгляд и только пару секунд спустя протянула: — А-а, ты про вчера… Просто не люблю, когда он злой. Он тогда душный становится, почти как Оли, но Хохлатика хоть его завитушки на голове и акцент смешнее делают, а этот давит так, что жить не хочется. Если бы драконы и правда существовали и были бы такими, то были бы ужасно одиноки. В общем вчера это был просто дружеский жест доброй воли, пока у меня настроение хорошее было. Почему-то от её слов в голове Тэхёна что-то встало по своим постам. Он склонил голову набок и тепло улыбнулся: — Тогда ты милая. — Это я знаю, — со смешным самодовольством вскинула острый подбородок. — Кстати, спасибо за «Ананасик», а то три года как расстались, волосы у меня давно не розовые и духи меняла уже раз пятнадцать, а от «драгонфрукта» до сих пор отбиваться приходится. Как клеймо, честное слово! Приятно, когда принимают то, что ты транслируешь, — она радостно сощурилась вместо подмигивания, а затем махнула хвостом и скрылась в люке, покидая крышу. Милая… Слишком умная для Ананасика и все же глупенькая для пары Дэрко. Сама же сказала, что он что-то «видит», и аура его на неё действует… Неужели за несколько лет она так и не поняла, что вся эта сила, которой он удерживает людей и обстоятельства вокруг себя от разрушения, не может принадлежать человеку? Какое ещё перетягивание каната без победителей? Очевидно, кто побеждал, а кто уставал. Да и зачем вообще этим заниматься? Кажется, если отпустить верёвку, искренне признаться «хочу победить» и посмотреть «катастрофически честно», то он сам отдаст и канат, и свой кармашек, и пару чешуек до кучи. Просто Джесс… Она милая, конечно, но он-то Дракон… И транслирует он это вообще-то гораздо более явно. Ананас чувствуется, но в Дракона верится. Тэхён забрался на парапет и свесил ноги с крыши, сквозь блики в окнах пытаясь разглядеть что-то внутри Пещеры. Только после заката, когда внутри загорелся свет, а наблюдатель, занявший свое прежнее место, допивал кофе из кафе из соседнего квартала, он начал что-то видеть. Вот в проёме между аркой Джесс с Чарли о чем-то весело «болтали», потом вновь распахнулись японские ворота, и Дэрко с Оли в первых рядах помогали спускать вниз металлические опоры - видимо, от будущего колеса обозрения - и несколько «лучей» таких же, какой Эд паял горелкой ещё вчера. Это всё Нуар принимал внизу вместе с Пинки и ещё толпой ребят, чтобы погрузить в машины. Остальные элементы парка аттракционов, которые сегодня достали из выручай-комнаты или откуда-то привезли на таких же грузовиках, сейчас равномерно разместились по всей Пещере (насколько её было отсюда видно), и напоминали действительно какой-нибудь город для карликов… В соседнем окне пару раз появлялся Эд и ещё несколько ребят, которые выдыхали дым в окно, и в эти моменты Тэхён тоже подкуривал сигарету. Ужасно глупый выдался день. Тэхён должен был быть там: немножечко нервировать Оливера, заставляя его смешно нахохливаться; через раз верно выполнять поручения Чарли; поражаться скачкам настроения Эда; восхищаться слаженной работой с быстро бьющимся сердцем, пытаясь себя применить и… Ну… Катастрофически честно смотреть на Дракона, видимо… Там его место. Не на крыше напротив, а там. Пусть пока помощник из него так себе, но Эд вон тоже сначала таких криповых котов рисовал, что в темноте тут даже сидеть вообще-то слегка стрёмно… Дело не в самой Пещере, не в любопытной инсталляции парка в океанариуме и даже не в ком-то конкретном. Дело в воздухе, который образуется там со всеми своими парами краски, флёром французской надменности, давлением немой тишины, элементами постнаркотического безумия и невидимым дымом драконьего дыхания. Тэхёну он подходит. Подходит больше, чем кислородный баллон сжатого театрального великолепия. Тэхён в нем может дышать. И хочет дышать только им. Поэтому, когда яркий рабочий свет Пещеры сменился приглушенным, каким был в самый первый вечер, машины у тротуара разъехались, а внутри перестали из стороны в сторону передвигаться тяжелые фигуры и перетекать люди, наблюдатель покинул свой пост. Дэрко как раз закрывал дверь в коридор, когда на порог, перепрыгнув несколько ступенек, взбежал чуть запыхавшийся Тэхён. Внутрь его пустили, почти не удостоив взглядом, и провели в Пещеру, не проронив ни слова. Лишь небольшим взмахом руки указав отойти к центру. Чарли была на своём привычном месте на стуле у островка и, заметив прибывшего, спустя несколько секунд вскинула вверх альбомный лист с надписью «Ты куда пропал вообще?!». Приятно… Эд сидел в откуда-то появившемся кресло-мешке недалеко от спортивной зоны, распластавшись на нем, будто помирал, и закинув ноги на расписанную цветными тэгами небольшую вагонетку, которую потом, наверное, поставят на рельсы для американских горок. Он тоже, видимо, пребывал в неведении, а потому устало улыбнулся уголком губ, вскинув руку в приветственном жесте, но она сразу же свалилась обратно на пол под тяжестью гравитации. Дэрко тоже выглядел жутко вымотанным, но встал напротив Тэхёна спиной к арке, ладонью опёрся на кабину колеса обозрения, достающую ему до таза, и слегка на ней повис. Все обитатели Пещеры были невероятно уставшими. Не удивительно, конечно, учитывая, сколько работы Тэхён успел застать… А сколько ещё он упустил… Дракон, правда, казалось, даже смотрел из последних сил, измотав себя до изнеможения, но всё же стоял. Оливер, с трудом оторвал голову от сложенных на островке рук, пару минут гневно одним взглядом транслировал ядовитое «уйди сейчас же», но Тэхён не двинулся с места. Он в принципе читал плохо, с чего Оливер взял, что мысли он будет читать лучше… Особенно, когда этого не хотел. — Какого хуя он ещё здесь? — продолжал прогонять взглядом, но обращался явно не к тому, на кого смотрел. — А почему не должен? — устало приподнял голову Эд. — У меня другой вопрос. Какого хуя он здесь только сейчас? — а затем повернулся к «опоздавшему» и устало проныл: — Весь день — такое ебашилово, брата-ан. Твой кроссфит выбросился в окно на перекуре и сбежал. — Эдвард, — глухим жёстким голосом, наконец, заговорил Дэрко. — Сиди на месте, понял? — Попробуй меня отсюда вытолкать, — с легким удивлением вскинул брови. — Я спать здесь сегодня бу… — Оливер, — прервал его Дракон, медленно переводя взгляд. — Помолчи, пожалуйста, пока он будет говорить. Такой жесткий тон удивил не только Эда. Чарли принялась что-то писать в альбоме, но следующая фраза была обращена уже к ней: — Шарлотта, твоё мнение будет последним. Последним. Решающим. Судья — Чарли. Вот только с подсудимым немножко промахнулись… Очень сильно. Тем не менее, все затихли, ни единым движением не издавая даже шороха. Хотя, вполне возможно, что в их состоянии они и без грозных команд предпочли бы не шевелиться лишний раз… — Сегодня здесь был Кейн, — громовым залпом в тишине Пещеры сообщил Дэрко. Зря Тэхён думал, что силы всех здесь на исходе. Эд в ту же секунду, как услышал это имя, подскочил на ноги. — Сядь, — тут же прилетел в него суровый рык. — Не действует, — огрызнулся Эд, непоколебимо выдержав взгляд… секунд пять. После чего всё же шумно упал обратно в кресло. — К Чарли он не подходил… Но пришел сюда вместе с Тэхёном. Для Оли это, естественно, новостью не стало. Он продолжал напряженно сидеть на стуле, играя желваками на скулах, но всматривался теперь только в Чарли. Она же, нахмурив брови, прижала к груди альбом и вжалась спиной в спинку стула, уставившись в пустое пространство перед собой. На Эда сказанное подействовало сильнее. Сначала он откинулся на кресле, уставившись в потолок и выдохнув так, будто словил приход, затем от его резкого громкого смеха захотелось на всякий случай достать из кармана джинсов добытый недавно здесь же канцелярский нож, а потом от удара его ноги железная вагонетка с грохотом отлетела в сторону, повалив на бок одну из расставленных по Пещере кабин колеса обозрения. — А-а-а-а, — хрипло протянул Эд, принимая положение сидя. — «Га-ав». Во-от оно что, — очевидно нашел для себя чему-то очень логичное объяснение. — Так это он тебе рассказал?.. Вот же ж тва-арь… — продолжал размышлять вслух, опять внезапно, но коротко расхохотался и потом принялся перечислять: — «Случайно курил на крыше», «Не знает, что такое быть Тэхёном»… Какое-то психическое расстройство… Знаешь, Тэхён, ублюдок — это не психическое расстройство, — ядовито, с безумной улыбкой на лице сообщил он, повернувшись, наконец, лицом. В этот момент от Кота можно было ожидать чего угодно, но только не такого пустого взгляда, каким он смотрел, пока на губах застыла эта кровожадная улыбка. В нарисованных глазах его психоделичных котов было больше безумия, чем в его собственных в этот момент. Возможно, любое неосторожное слово сейчас могло включить режим, в котором он вполне способен кинуться в драку с кем угодно или напасть на человека, чтобы перегрызть ему кадык. Но конкретно в эту секунду он выглядел по-настоящему растерянно. Лишь оболочка всё ещё помнила о его нестабильности и изредка нервно дёргала плечо. Эд впал в ступор… Оли, наверное, высказал бы сейчас весь свой словарный запас какого-нибудь унижательно-матерного английского, но всё ещё держался. Чарли смотрела так, будто единственная здесь не признавала трагедию остальных, хотя альбом жала к груди по-прежнему крепко. А Дэрко… Дэрко не смотрел вовсе, уставившись себе под ноги. Очевидно, самое время сейчас было броситься в оправдания - объясняться, доказывать, убеждать… Так ведь поступают подсудимые? Только вот Тэхён не подсудимый. А ещё он не тупой. «Ты для нас сейчас представляешь больше опасности, чем мы для тебя». Конечно, ведь в случае чего Тэхёну пришлось бы защищать только себя, а им — друг друга. И опека над Чарли доходчивей всего доносила, что когда-то им это уже не удалось. Реакция на Кейна; каждая из его двенадцати фальшивых морщинок, которые одним своим существованием сносят даже драконье терпение; то, как он произносил имя Чарли, от чего, даже не зная его, постороннему Тэхёну хотелось причинить ему боль; и абсолютная тайна, о которой не рассказали даже Джесс… Возможно, Тэхёну именно сейчас хотелось бы побыть тупым. Только вот… И знал он об этом, к сожалению, чуть больше, чем ему бы хотелось. И именно с этим человеком он сегодня вошел в сокровищницу. Никакие оправдания и объяснения не заставят сейчас её обитателей к нему прислушаться, потому что рациональности в их восприятии просто нет. Человечность есть. Именно поэтому Тэхён все еще стоял здесь, будто сбежавший преступник из фильма, на которого направлены десятки снайперских винтовок. «Только дёрнись. Только дай нам повод… Пожалуйста… А то очень хочется, но голос в ухе говорит, что так нельзя». И всё равно… Воздух здесь был такой, которым очень хотелось дышать подольше. Место Тэхёна здесь, даже если под прицелами, ведь ему казалось, что он впервые в жизни знал, что с ними делать. Дэрко сам подсказал, к кому обращаться. А Джесс подсказала, как. Он скользнул взглядом по уставшему, но стоящему на ногах Дракону. Оно все ещё у тебя? В кармашке или в сжатых кулаках?.. Подержи его ещё немножко, пожалуйста. Это сейчас пригодится… А затем повернулся к Чарли и спокойным голосом заговорил: — Я видел Кейна сегодня первый раз в жизни и не знаю, что именно он с тобой сделал, но я и не хочу этого знать, потому что когда полтора года назад меня пытались изнасиловать… — Да ты, сука, издеваешься, что ли?! — мигом взревел Оливер и бросился к нему, опрокинув стул. — Назад, — тут же прогремел строгий голос Дэрко. — Вышел отсюда. Тэхён осекся, решив, что это относилось конкретно к нему, но он ошибся. Дэрко по очереди смотрел то на замершего на полпути Оливера, то на тоже застывшего вскинувшегося с места Эда, и проговорил ещё строже: — Все вышли, — это тоже явно касалось не его, хотя взгляд был теперь направлен только на него, пригвождая к месту. Боковым зрением Тэхён наблюдал, как за спиной Дракона три его сокровища послушно скрылись за аркой, а, когда раздался приглушенный звук закрывшейся двери, тот принялся прожигать насыщенной концентрированной тьмой в зрачках: — Если ты сейчас лжешь… Дэрко, ну не страшно же… Только немного грустно… — Щетина у него была колючая — царапала кожу на шее сзади. И слюна сильно воняла спиртом. Диван в его кабинете, в который он уткнул меня лицом, был пыльный, кричать и так было тяжело из-за его пуза, передавившего мне легкие, а одновременно с кашлем — еще труднее. Руки у него были ледяные и, когда он срывал с меня брюки… — Хватит, — прервал каким-то мёртвым голосом. Тэхён рассказывал все это спокойно и отстраненно, будто это действительно происходило не с ним или хотя бы какую-нибудь тысячу лет назад, а вот у Дэрко было такое лицо, будто он секретный агент, которого поймали, и теперь с каждым словом молотком загоняли иглы под ногти. Поэтому в такие подробности дальше вдаваться Тэхён не стал: — Он был моим новым менеджером в киноагентстве, с которым я только заключил контракт. Про него, конечно, ходили кое-какие слухи, но ничего похожего на это, да и про кого их нет? Он был довольно известным и попасть к нему считалось удачей. Когда я тогда его, наконец, с себя скинул, он виском ударился о кофейный столик. Через пару дней я узнал об иске от него на моё имя… Ещё через пару дней он его отозвал, но от лица агентства выставил мне счет на компенсацию за нарушение контракта из-за якобы отказа от сотрудничества… Паршивая выдалась неделька… Отдать мне тогда пришлось почти всё, что я заработал, и с тех пор хоть какие-то приличные кастинги браковали моё имя уже при записи. Один раз меня в день премьеры без объяснения причин даже сняли с роли третьего плана не очень-то популярного спектакля. Тогда-то мне один коллега и рассказал о Сатусе. На раш коллах здесь из-за внезапных появлений Мифотворца вполне можно прожить, да и имя моё никого не интересует… Продюсерам второсортных реклам и постановок плевать на общую базу актёров. — Какого чёрта ты никому тогда об этом не рассказал? — напряженным шёпотом спросил, начиная медленно сползать по стенке кабинки. — Ты серьёзно это сейчас спрашиваешь? — удивленно похлопал ресницами. — А кто-нибудь кроме вас четверых в курсе, что Кейн сделал с Чарли? Даже Джесс, насколько я понял, — нет. Я, может, и не знаю, что такое быть Тэхёном, но это точно не значит быть тем, кого пытались изнасиловать… — он поморщился и сглотнул. Вслух он произносил это второй раз в жизни. И оба раза за эти десять минут. — Ты слышишь, как это звучит, Дэрко? Разве я похож на того, с кем такое может произойти? Нет. Оли, вон, даже не поверил. Уверен, Эд и Чарли тоже. Я никогда не был на такого похож и не собираюсь… Это не моё. Мне не идёт. Я не хочу, — случайно нервно протараторил, но затем снова заговорил размеренно: — И думать об этом никто не должен был, поэтому и знать тоже. Понимаешь? — Так… — окончательно осел на пол, прижавшись лопатками к стене кабинки. — Какого черта ты решил это рассказать нам?.. Честно говоря, для Тэхёна ответ на этот вопрос был вполне очевидным и предельно понятным, только вот вслух объяснить это оказалось посложнее: — Ну… Я хочу… «с вами»… А вы… Ну… — он обернулся себе за спину, туда, где где-то за нагромождениями металла, арматуры и картона на столешнице у стены лежало четыре овальных предмета. — Вы же без масок. Дэрко это, казалось, добило. Он поджал колени к груди, основаниями ладоней надавил себе на глаза и со смертельной усталостью в голосе мучительно протянул: — Бля-ять… — а затем сквозь зубы вдохнул, будто даже мысли причиняли ему боль, и едва слышно обратился, видимо, сам к себе: — Я, наверное, проклят, раз вокруг меня нет ни одного счастливого человека. Но его слова были услышаны. — Я не несчастлив… Я — я, — постарался поспорить, а затем зачем-то уточнил: — Тэхён. Дэрко на это лишь очень вымотанно и тихо провыл в собственные ладони, прижав их к лицу. Нет той силы, которая может сокрушить Дэрко. Даже измождённым он будет стоять на ногах и рычать так, что заставит замереть разъяренного Оливера и взрывоопасного Эда. Даже сочась сквозь чешую ненавистью, он будет сдерживать себя, руководствуясь разумом. Быть Дэрко — это быть бесстрашным непоколебимым защитником с ясными мыслями. Быть Дэрко — значит, быть Драконом. Но тот, кто сейчас на полу обессиленно пытался справиться с проникшей в него чужой болью, совсем не обладал драконьими способностями и толстой чешуёй. Наверное, это значит быть Чонгуком — чувствовать больше, чем можешь вынести, чувствовать чужую боль острее собственной… И это вместе с дикой усталостью прибивало Чонгука к земле, заставляло сжиматься и опускать плечи. Это далеко не первое и не единственное, что его тяготило. В его голове и теле сейчас, казалось, циркулировали десятки таких историй, канцелярскими ножами полосуя хрупкую человеческую кожу изнутри, кувалдой ударяя прямо по темечку, заставляя жмуриться. При этом он всё ещё удерживал волнение Тэхёна у себя… Это слишком тяжелая ноша, у него своей достаточно… Тэхён подошел ближе, сел перед ним в такую же позу, подтягивая колени к груди, но не до конца, чтобы совсем немного соприкоснуться с Чонгуком носками кроссовок, и тихонько спросил: — Отдашь мое волнение? — У меня пока останется, — устало, но твердо возразил. — Если ты ещё и тупить опять начнешь, я с ума с тобой сойду… — а затем болезненно поморщился, будто вспомнил что-то, чего раньше не замечал и спросил: — Блять, как же ты вообще живёшь в мире, в котором всё путается, даже если всё делаешь правильно?.. — Я в нём не живу, — постарался прозвучать успокаивающе. — Я в нём наблюдатель. Вы живёте. Ты живёшь. Я видел… И пошёл следом… И тоже совсем немного пожил… Это… весело. Тэхён хотел донести, что ничего страшного в его жизни нет. Ничего весёлого, может, тоже, но скука не стоит сопереживания. Дэрко, казалось, от этих слов только ломало, заставляя лицо морщится чужим страданием… Не Дэрко… Мне не больно. Не больно, Чонгук, честно. Не так, как тебе… Пожалуйста, не делай такое выражение лица… Тэхён хотел было протянуть руки, чтобы сжать его плечи, словно стенки хлипкой коробки с кроликами, которые норовят рассыпаться по всему тротуару, но побоялся даже прикоснуться. Казалось, сейчас от любого прикосновения рассыплется сам Чонгук. Просто скажет: «Заебал меня ваш мир. Он сломан! Как и каждый из вас! Я же так стараюсь, почему же вокруг всем все равно плохо?» и растворится в воздухе, оставив на ватманах Пещеры блестеть несколько чешуек… Господи, не надо было ему рассказывать… — Прости… — Чего?.. — поднял недоумевающий взгляд. — Какое, нахер, «прости», Тэхён? — Катастрофически честное… Чонгук на долю секунды округлил глаза, а затем в зрачках мелькнуло понимание, он вновь уткнулся в свои ладони и слабо усмехнулся, хотя по звуку больше напоминало беспомощное хныканье: — Я Джесс налысо побрею… Да, Джесс, сама того, наверное, не осознавая, вскрыла Тэхёну кое-что очень важное… Если актёрам в вены вливают эмпатию, то Чонгука в ней кто-то утопил… И после этого появился Дэрко… Так вот, как родился дракон… Когда-то очень давно… — Дэрко правда тысяча лет?.. — Восемь, — негромко выдохнул, откинувшись затылком на стену кабинки и прикрыв глаза. — Мне было семнадцать, когда отец повесился в тюрьме. Не то чтобы я с ним много общался… Он вообще был не из тех, с кем хоть кому-то следовало общаться. В детстве мать разрешала ему видеться со мной только под её присмотром, а чуть позже запретила даже созваниваться. Он был художником-бутафором, заядлым игроком и наркоманом. А она — бухгалтер в крупной фирме. Ничего удивительного. Странным было только то, что она вообще решила меня оставить. Он, конечно, был красивый, но она жалела, что переспала с ним, всю мою жизнь. Любой мой косяк сразу приравнивал меня к неудачнику-отцу. А когда он начал учить меня рисовать, я вообще перестал понимать, что в ту или иную секунду выведет её из себя. Взорваться она могла буквально от одного моего вида. Он же говорил, что у меня есть талант… Ну… Не совсем так. Он говорил, что я вижу будущее и рисую его. Конечно, встречались мы с ним в те редкие моменты, когда он был в завязке, но я понимал, что несёт он все равно хуйню… Хотя… Дом, забитый цветущими растениями посреди зимы, с моих подростковых рисунков, все же и правда воплотился в реальность… В квартире, в которой я жил с ней, под запретом были даже цветные карандаши… А его мастерскую, размером два на два метра, куда я иногда сбегал, он в какой-то момент проиграл в карты, да и пропадал он довольно часто. Поэтому я прибился к каким-то ребятам, которые разрисовывали вагоны метро по ночам. Я им помогал, они хранили у себя все улики творчества — все в выигрыше. В шестнадцать нас поймали копы. Мать по телефону сказала мне разбираться самому, сказала, что так и знала, что я закончу как отец, и бросила трубку. Вытащил меня как раз он, хотя, когда мы выходили, можно было подумать, что наоборот. Выглядел он тогда уже совсем паршиво и непонятно, как вообще соображал и откуда взял деньги. В мои семнадцать он, обдолбанный по самые брови, угнал машину и сбил человека. Его посадили. Еще через пару дней он повесился в камере, не дождавшись даже суда. Честно говоря, я подумал, что так ему было просто легче, подумал, что он слишком хорошо знал, что такое ломка, чтобы захотеть переживать её в тюрьме. А на следующий день меня у школы подловил какой-то торчок и отдал письмо. Оказалось, он угнал не только машину, а еще и стащил крупную сумму денег у какого-то организатора подпольных собачьих боёв. На часть из них он, видимо, купил несколько доз, а на остальное с рук выкупил какое-то помещение в неизвестном мне тогда Сатусе и заплатил, чтобы его оформили на моё имя. Официально нас с ним ничего не связывало, но стрёмно всё равно было ужасно. А в конце письма он назвал меня Derkomai, и сказал, что это чтобы я мог и дальше «видеть». «Дэрко» было паролем к камере хранения, где лежали документы. Полгода я просто ссался, что кто-нибудь за мной придёт и потребует вернуть всё за отца с процентами. Не нужен был мне такой «подарок», как я считал, но матери ничего не рассказал. В восемнадцать я сказал ей, что еду в выпускную поездку с классом, а сам отправился на фестиваль стрит-арта в Ричмонде. Хотел просто посмотреть на что-то масштабное. Там я познакомился с Оливером, который едва говорил по-английски и собирался ночевать на остановке недалеко от собственного тэга… Ужасно уродливый тэг был, к слову. Райтер из Оли никакущий… Той же ночью мы приехали сюда и впервые переступили порог Пещеры, выломав хлипкую дверь… Ну, как «переступили»… Переползли. Хлама здесь было местами под потолок. Ночевали на каких-то коробках. Утром я собирался поехать обратно, думал, что это не считается — я не принял «подарок» отца, я здесь в первый и последний раз просто потому, что помогал Оливеру… Но мать позвонила раньше. Она узнала, что ни в какую выпускную поездку я не поехал, да к тому же нашла в комнате мои наброски и выкинула. Ничего ценного я в комнате никогда не оставлял на этот случай, но и кипа набросков, вообще-то была спрятана прям так, что её ещё отрыть надо было… Сказала, если не вернусь к обеду, могу вообще больше не возвращаться… Я и не вернулся… По крайней мере, здесь я мог дышать… Хоть и пылью… Да и Оли очень смешно выговаривал «Дэр-рко» — гротескно передразнил французское мягкое «р». — Столько лет с тех пор прошло… Столько всего произошло… Столько людей… Но… Я смотрел на Кейна и ни черта не увидел, пока он… Смотрел на тебя и тоже проебался… «Тысяча лет»… «Дракон», мать его… как же, — саркастично устало фыркнул. Тэхен наклонился ближе и хриплым шепотом какого-нибудь волшебника из сказки спросил: — Ты что, не веришь в драконов, Дэрко? Ты же сам сказал, что того, кто в них не верит, они пожирают изнутри. — Это даже не я сказал… — вяло и грустно усмехнулся, а затем распахнул глаза и уставился так, будто только что пришел в себя и начал осознавать, о чём сейчас говорил. — Я об этом пожалею, да? — уже с сожалением в голосе тихо спросил. И в этот момент до Тэхёна дошло. Он поймал дракона. Не охотился на него. Просто увидел, увязался, следовал, но в итоге совершенно случайно поймал в самый подходящий и, наверное, единственно возможный за всю тысячу лет момент. Этот дракон сидел сейчас, угодивший в какие-то сети этого ужасно долгого дня, смотрел напуганными большими глазами Чонгука и на самом деле совсем не требовал ответа. В его взгляде читалось то, что Тэхён наверняка мог бы обнаружить в своем собственном при прочтении любого текста — абсолютно ясное понимание отдельных слов и полное отсутствие понимания сути. Разница была лишь в том, что от понимания актёра всегда зависела лишь его карьера, а от понимания Дракона сейчас зависели его сокровища. Тэхён впервые имел дело и с драконами, и с Чонгуками, но раз они все в эту самую секунду боролись между собой в Дэрко за доверие к Тэхёну, он принял решение за них: — А вот я верю в драконов. Мало что про них знаю, правда… Но я изучу. Кажется, во "Властелине колец" они были… Или в "Хоббите"? Где там герои шли до горы полгода, а домой возвращались на орлах? Я так и не понял, кстати, почему нельзя было и туда добраться на орлах, но я и это изучу. Где еще они были? В "Игре престолов"? — тут во взгляде Дэрко снова появилось жуткое сомнение в адекватности своего собеседника, поэтому Тэхён исправился: — Нет? Это не те драконы? Я узнаю про всех и расскажу тебе, потому что от драконов в тебе гораздо больше, чем просто способность что-то «видеть», и тебе следовало узнать о них побольше, чтобы никогда не сомневаться в своём происхождении, Дэрко. Но раз ты этого не сделал, я сделаю это за тебя. Я очень хорош в том, чтобы вникать в чью-то шкуру. Дэрко несколько раз очень быстро моргнул, а затем подавился смешком и уткнулся в свои руки, сложенные на коленях, слабо содрогаясь в плечах: — Катастрофа… Тэхён, решив, что доверия к его исследовательскому опыту (за счёт семантической путаницы) немного, попытался развеять сомнения: — Ладно, прям про всех узнать не обещаю, всё-таки информации, наверное, тонны… Интересно, а есть какие-то документалки про драконов?.. А то, сам уже знаешь, с книгами я не то чтобы на коротком пальце… Со стороны арки послышался громкий резкий выдох. Если бы у Дэрко в его человеческом воплощении были драконьи уши, он бы их навострил, а так просто повернулся на звук, нахмурился и, опираясь о кабину, вяло поднялся с места. Они не договорили. Тэхён собирался сказать ещё много чего-то очень важного, но всё же тоже поднялся и пошёл следом. В коридоре за аркой на полу у стеллажей в ряд сидели три ослушавшихся обитателя Пещеры во главе со спалившимся Оливером. Он устало пожал плечами и невозмутимо выдержал вопросительный взгляд Дэрко: — В нашу защиту скажу, что технически «оттуда» мы вышли… И я вообще-то около семи лет с тобой жил, чтобы впервые, наконец, услышать сейчас эту историю вместо очередной легенды про драконов… А её даже не мне рассказали… И не такой уж уродливый тэг был… ты меня тогда даже похвалил… — а затем перевёл виноватый взгляд на Тэхёна и осторожно поинтересовался: — Сильно я тебя приложил днем? — Поверишь, если скажу, что даже пластырь не нужен? — чуть склонив голову вместо ответа, спросил тот. — Поверю, — кивнул Оли так серьезно, будто ответил на другой вопрос. Вопрос и правда был совсем не про пластырь. — Затаишь обиду? — спросил он сам уже напрямую. — Как говорится… — Пожалуйста, не надо… — тут же взмолился Оли. Тэхён усмехнулся и отрицательно качнул головой. Значит, даже Оливер до сегодняшнего дня не знал, почему на самом деле Чонгук — это Дэрко? Поэтому он назвал его пиздоболом?.. Или он так назвал все же Мифотворца?.. Или он так назвал их обоих, потому что это одно и то же лицо?.. Конечно, Дракон, сотворивший миф вокруг собственного имени — единственный, кто мог быть Мифотворцем, это было ужасно очевидно. Но почему-то важным это знание совершенно не казалось. Гораздо важнее было то, что Дэрко — это Чонгук… Чонгук — это Дэрко… Чонгук — дракон… Что-то из этого было точно намного важнее. — И правильно! — с невозмутимым задором в утомленном голосе попытался воскликнуть Эд. — Кто обижается, тот мудак! — дерзко сообщил он, но тут же поник, будто чувство вины ударило его по голове, и вместо извинения тихонько пообещал: — Я не буду с тобой больше флиртовать. — Ты со мной флиртовал?.. — удивлённо вскинул одну бровь Тэхён. — Убейся, — еле слышно буркнул в сторону Эд, шмыгнув носом. «Придешь завтра?» — спросил альбомный лист. Точно. Судья — Чарли… Вернее… За ней решающее слово. И оно состояло из трёх, жирно подчёркнутых: «Мы будем ждать» Смотрела она так, будто Тэхёна видела впервые, но очень хотела бы рассмотреть повнимательнее. Он только кивнул. Прицелы снайперских винтовок ощущались вполне настоящими, но когда Тэхён отобрал оружие, то ощущение было, что оно игрушечное. Возможно, ему просто повезло. Повезло оказаться в нужных местах, повезло услышать нужные слова и повезло попасть именно в эту ситуацию сегодня. А возможно, всё сложилось именно так, потому что так должно было быть. Потому что Тэхён должен быть здесь. Отец Дэрко подарил ему Пещеру, мать Тэхёна подарила ему якорь. Они оба далеко не идеальны, но их подарки ведут туда, где дышится, туда, где они должны быть. Даже на ночь покидать это место совсем не хотелось, но всех буквально уже вырубало. Дэрко особенно. На миг захотелось даже помочь ему дойти до кровати, но Тэхён отбросил эту мысль. Всё-таки, даже будучи Чонгуком, он оставался крепким парнем, который способен носить в своём теле дракона, а, значит, себя до кровати точно донесёт… И всё же… О драконах Тэхён пока знал катастрофически мало. Сегодня же начнет раскапывать про них информацию… По ночному тротуару в сторону дома он нёсся почти бегом, чтобы успеть найти как можно больше, но всё равно в окне комнаты Эда на втором этаже заметил огонёк его тлеющей сигареты и любопытный безмолвный взгляд пары стрекозиных глаз.***