Лед и Пламя

Яркий лучик скользнул по лицу, пробравшись сквозь темно-синие шторы, мягко освещая шоколадную кожу, а кроткий ветерок ласково потрепал волосы и огладил щеки, даря приятную прохладу, бережно пробуждая после сладкого сна. Янтарные глаза медленно открылись, сонно щурясь, и вскоре тело перевернулось на спину, сладко потягиваясь. Начинался новый день, обещающий только хорошее… Ха. Да если бы! Кажется, так обычно должно начинаться утро главного героя в приключенческих романах, наподобие тех, что так любила матушка Дельсура, но, видимо, жанр лично его жизнеописания являлся лишь сплошной драмой и неизбежной трагедией. Все, что юноша чувствовал утром, это лютый холод от сквозняков. Будили его вовсе не веселые трели ранних пташек, а бесконечные завывания ветра за окном и уже знакомый голос служанки, с достойной упрямостью каждый день жестоко тормошащей гнездо из одеял на кровати, где тщетно пытался спрятаться и согреться несчастный дракон. Дельсур провел в замке уже неделю и успел выяснить только то, что он ненавидит Снежную. Поначалу он был уверен, что быстро найдет слабые места в обороне замка, всю нужную информацию и сбежит, хохоча над придурками-эльфами, но в итоге, после всех бесполезных попыток в шпионаже, разведывании территории и попыток даже просто продумывания планов побега, после всех своих вылазок, обмороженных пальцев и лица, сотен книг из библиотеки, содержимое которых о Снежной можно было резюмировать как «Кусок льда и смерти, удачи» вынужден был признать, что на это потребуется или очень много времени, или ему вообще лучше смириться и закопать себя в саду, цветам на удобрение. Это, естественно, сильно повлияло на боевой дух и мотивацию. Конечно, сдаваться полностью Дельсур еще не хотел (не мог), но заметно притормозил, старательно повторяя про себя, что нельзя взять и ринуться в ледяные пустоты ни с чем, если он не хочет ужасной смерти от рук ли диких зверей, мороза или лорда, который, он был уверен, найдет его и удушит прямо в горах, как и обещал, а потом вернет назад. Не-ет, следовало держать ум трезвым. Но легко сказать! Крыша уже ехала от отчаяния. И ни болтушка Жанетт, ни тем более строгий лорд, ни, естественно, мрачная тень, преследующая Дельсура, лучше ему не делали. С каждым днем он сдувался лишь пуще. Действовал лениво. Часто лежал. Мало ел. Дельсур раньше думал, что такое понятие как хандра недопустимо в критической ситуации и неприменимо к нему в принципе, но сейчас осознал, что погрузился в нее целиком и полностью. И, несмотря на стыд, не желал с этим ничего делать. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое, а он закрыл бы глаза и очнулся уже дома. Эх, мечты. — Ваше Высочество, пожалуйста, проснитесь, вы же проспите завтрак! — вонзалось в несчастный закоченевший мозг Дельсура, пока молодая (впрочем, Дельсур уже не был уверен, что стоит применять к эльфам подобные выражения, не зная наверняка) девушка, склонившись над драконом, пыталась хоть как-то достучаться до него уже в десятый, наверное, раз. Однако Дельсуру все осточертело окончательно. — Не пойду я на завтрак, оставьте меня в покое, — недовольно донеслось из-под одеял, заставляя служанку покорно отступить, справедливо опасаясь такого злобного рыка. В конце концов, что сделает она против чужеземного господина, более того, протеже самого лорда Снежной? Получить выговор от сурового хозяина не хотелось, однако и мысль оповещать его об отсутствии принца на завтраке не радовала. Извинившись и поклонившись, поникнувшая девушка тотчас удалилась из комнаты, чтобы, скрепя сердце, доложить об этом Стефану. А Дельсур в самом дурном расположении духе поворочался с пару минут, пытаясь заснуть вновь, после чего сдался и все же нехотя вылез головой из-под одеяла, с прищуром осматриваясь. Тут же зябко передернул плечами от дуновения ветра в лицо. Ну вот, опять… Эльфы имели страшную и непонятную для дракона любовь к свежему холодному воздуху и постоянно открывали везде окна, проветривая замок по пять раз на дню, хотя он и так отлично продувался со всех щелей, вовсе не согреваясь от редких каминов в многочисленных пустых комнатах. Замок был почти неживым. Оттого рационально топили только там, где всегда работали слуги и находились лорд и его племянница. Соответственно, большая часть помещений даже не открывалась, кроме как для уборки. И не обогревалась. Мороз стоял и так неприятный, а с этими заскоками на «свежий воздух» Дельсур чувствовал, что точно помрет в итоге, просто приледенев к ближайшей стене одного из коридоров во время своих редких прогулок из точки А в точку Б. Вот и сейчас окно в его спальне было открыто. Если бы на шее не струилась запечатывающая чужая магия, Дельсур бы обрадовался и с радостью сиганул в него, перевоплощаясь и улетая прочь, но теперь он ни за что бы не вылез из своего теплого гнездышка и из принципа не желал двигаться, капризно требуя к себе, черт возьми, хотя бы малого уважения как к теплолюбивому ящеру. К черту завтрак. К черту очередной день бессмысленного копания в библиотеке или зависания тупым взглядом в окно. К черту всех этих эльфов с их дурацким расписанием, ему и так хорошо в кроватке. Вот в ней он день и проведет. Правда, немного попыхтев в своем коконе, Дельсур вынужден был признать, что так точно окоченеет, поэтому, кутаясь в одеяло, дрожа поднялся на ноги, быстро прошлепал по паркету и прикрыл узорчатое окно, ибо с каждой секундой все сильнее казалось, что комната просто покрывается корочкой льда, который теперь и не оттает без магии лорда, согревающее действие которой кончилось еще на первые сутки пребывания юноши в замке, увы. Дельсур не знал точно, почему, только мстительно надеялся на то, что магия эльфа в принципе вся кончилась. Пусть это явно было невозможно из-за такого легкого волшебства… Но душа радовалась. Устроившись на мягкой постели вновь, принц надел очки, проморгавшись, после чего пробежался глазами по своей прикроватной тумбочке, его маленькой драконьей литературной сокровищнице, заваленной самыми разными томами, собранными за эти дни в поисках нужной информации. Он размышлял, что бы почитать на сей раз, и, вытянув очередное жизнеописание снежных эльфов (Дельсур предпочитал думать, что изучает врага, а не с интересом узнает что-то новое), открыл свою закладку. Другой рукой подхватил яблоко с подноса. Вгрызся в сладкую спелую мякоть, старательно не думая о том, как быстро сменили кислые маленькие плоды на эти после его недовольной реакции. И как слишком знаком был этот вкус. Лорд, верно, думал, что если ублажит его ностальгические по дому запросы, например, даст ему яблоки из Драудиллона, то получит снисхождение. Однако ошибся и в первый раз Дельсур эти яблоки был готов засунуть ему в самые неприспособленные для подобного отверстия. Во второй — швырнуть в лицо. В третий — просто выкинуть. Повезло, что они виделись редко, в связи с занятым расписанием мужчины, так что в итоге тот остался в приятном для него неведении, а Дельсур смирился и все же начал есть фрукты, жалея чужой труд на их выращивание и сбор. Теперь их сладость во рту приносила горечь на душе. Но Дельсур уже привык к этим двойственным чувствам и относился к ним даже проще, как протекало время. Особенно, когда его накрыло мощным слоем безразличия. Перелистнув страницу, дракон мельком взглянул на часы. Пробило ровно девять. И плевать. Пусть лорд сделает ему выговор за нарушение общего режима, успевшего уже до зубного скрежета надоесть, но двигаться Дельсур с места отказывался. Служанка тем временем как раз добралась до столовой, сделала вдох, толкнула большие двери и, глубоко поклонившись Стефану, старательно нейтральным тоном оповестила: — Его Высочество отказался подниматься к завтраку, мой лорд. Что прикажете? Ей было страшно оказаться вестницей дурных вестей. Не только из-за обыденной ауры хозяина: сегодня мужчина выглядел особенно устало, видимо, вновь задержавшись за работой дольше необходимого, как и всю эту неделю, а значит, имел все причины для возможного раздражения более, чем обычно. Хотелось бы взмолить о пощаде, но служанка лишь смирилась с неизбежным. Она вздрогнула, когда щебетание как всегда сияющей племянницы лорда оборвалось, и рискнула поднять взгляд на господина, с гулко грохочущим сердцем ожидая своего приговора. Каково же было ее удивление, когда лорд лениво отпил свой кофе и небрежно пожал плечами, произнося: — Ты знаешь ответ, Делайла, если Наше драгоценное Высочество не хочет спускаться, так тому и быть. Пускай ждет обеда. Даже такая простачка, как Делайла, поняла, сколько иронии сквозило между этих слов. И порадовалась, что этот тонкий гнев обрушился не на нее. Однако явно слишком замешкалась, заставив Стефана прищуриться. — Вернись к своим обязанностям. — С-слушаюсь, мой лорд! Служанка покорно склонила голову и поспешила покинуть столовую, а вот Жанетт, с присущим ей отсутствием столь же сильного страха перед лордом Снежной, но неизменной заботой о ставшем родным драконе, покусав губы, таки рискнула спросить. — Дядя, можно принести ему пару булочек? — Нельзя, — отрезал Стефан. — Ну, пожалуйста… Он же совсем ничего не ел в последние дни! — Никаких поблажек установленного в замке порядка, пока я жив. — Будешь таким противным, это ненадолго, — обиженно забурчала девушка себе под нос, заставляя дядю нахмуриться. — Что ты там бормочешь? — Ничего! Жанетт, неожиданно взбунтовавшись, гордо вскинула головку и встала из-за стола, уходя из столовой. Лорд, проводив ее взглядом, затем безмолвно посмотрел на потолок, вскидывая руки, словно спрашивая «Ну и за что мне это?» и в одиночестве провел завтрак, размышляя о том, как появление нового лица в замке так повлияло на обычно спокойную эльфийку. Он уже и забыть забыл, что она умеет злиться. Но сам на это не гневался. Отнюдь. Жанетт была так похожа на мать… Вспоминать те же надутые губки и стреляющие молнии глаза куда более характерной и более часто сердитой Лорсулии было приятно. Стефан почти слышал ее звонкое «Что за хам!». И хмыкнул в свою чашку с кофе. Нда, времена. Вернувшись в кабинет, Стефан тут же отпустил все призраки прошлого и сосредоточился на работе, однако оказалось, тщетно, поскольку стопка бумаг так и не становилась ниже, а мужчина то и дело ловил себя на размышлениях о том, как дракон и так отощал в плену и теперь снова голодает. Будто ему должно быть дело. Он ведь ему не нянечка. И четко высказал все правила поведения в замке, установив границы дозволенного и сам прекрасно понимая, как будет относиться к любым его выходкам. Только вот теперь почему-то раздражало немеренно. Не хотелось бы, чтобы принц зачах в своих покоях, пока лорд и так старательно делает все, чтобы ему было комфортнее на новом месте и терпит выходки, что с яблоками, что со всем остальным. О-о, Стефан был в курсе всего. И порой действительно не понимал, что еще нужно мальчишке, дабы успокоиться наконец. А сейчас не понимал, с чего его вообще это задевает. Щелкнув языком недовольно, Стефан смирился с собственным нерационализмом и поднялся, направляясь к комнате принца. Конечно же, чтобы столкнуться там с родной кровью, предательски пытающейся протащить пленнику немного еды. Идущая с другой стороны Жаннет, буквально наткнувшись на дядю, испуганно пискнула, роняя поднос с горячими только из печи булочками. Стефан вскинул брови, поймав его ладонью. И упер свободную руку в бок, недовольно смотря на эту негодницу. Будто сам не явился сюда по схожей причине, хах. — В свое оправдание скажу, что нельзя морить людей голодом! — тут же встала в оборону девушка. — Нетти, — предостерегающе рыкнул эльф. — Дядя, — таким же тоном ответила эльфийка, скрестив руки на груди и явно не собираясь отступать. Самой собой, шум за дверью не мог не выманить даже хмурного сейчас дракона наружу, чтобы хотя бы поинтересоваться, что там происходит. Но перед ним внезапно возникла интересная картина семейной перепалки. И Дельсур забыть забыл обо всех своих недавних проклятиях в сторону обитателей замка, поспешно прикрывая губы пальцами, чтобы скрыть то, как прыснул со смеху, увидев столь новое амплуа обычно собранных эльфов. — Что происходит?.. Это было действительно смешно. Девушка забавно нахохлилась, надувая свои очаровательные щеки, явно недовольная решением дяди, готовая бороться, будь он хоть сам лорд мира, тогда как Стефан пытался казаться грозным, хотя принц прекрасно видел, что мужчина ругается не всерьез, не в силах сделать этого с племянницей, являющейся его белым пятном в идеальных правилах. — Воспитание, — коротко ответил Стефан. — Жест доброй воли, — воскликнула Жанетт трепетно, уставившись на булочки с возмущением, будто ругая их, что те были в чужих руках. — А понятнее изволите? — вздохнул Дельсур, действительно не понимая, лишь чуть-чуть догадываясь, и с любопытством перевел взгляд на ароматную выпечку, только потянув носом прекрасный аромат, а уже ощущая, как рот наполняется слюной, как просыпается голод, несмотря на заполненный фруктами желудок. Что это? Неужели?.. Стоило Дельсуру натурально зависнуть, гипнотизируя глазами еду, как лорд, кое-что придумав, хмыкнул и увел поднос из-под ручек было потянувшейся к нему племянницы окончательно, поднимая выше, чтобы даже высокая эльфийка не дотянулась, как бы не вставала на носочки. А прыгать ей не позволял этикет. По крайней мере, не при Дельсуре, о чем Стефан прекрасно знал. — Нет значит нет, Нетти. Правила едины для всех. Хочет есть? Посмотрим, что важнее сейчас, голод или гордость. Запрещаю давать ему другую еду, все меня услышали? Голос его был крайне строг, и ближайшие слуги, замершие по сторонам от сценки, понятливо закивали. — А эти великолепные булочки отправятся со мной и будут сохнуть, пока не найдется тот, кто с удовольствием их отведает, показав, что умеет. Ситуация тут же перестала быть смешной. Стефан действительно развернулся и скрылся за поворотом, лениво крутя поднос на ладони, пока Жанетт несдержанно топнула каблуком, скрестив руки на груди и совсем не по-аристократски надувая губы. — Что за дитя! Не правда ли, дорогой принц? Принц?.. Ау? Серьезно? — воскликнула эльфийка в пустоту, где мгновение назад стоял Дельсур, а теперь исчез, поспешив за столь откровенной провокацией, не успев даже сообразить, стоит ли оно того. В голове лишь стоял знакомый запах. Предвкушался вкус… И что-то еще, непонятное, но очень интригующее, то, что всегда сопровождало лорда Снежной повсюду, от чего кровь дракона бурлила, и захватывало дух. Дельсур не мог не пойти. Что еще оставалось ему в замке, кроме хоть какой-то радости? Даже если это был лишь азарт охотника. У обоих. Но Дельсур упорно шел на знакомый запах, тогда как Стефан уже спустился в тренировочный зал и поставил поднос на трибуну, сам прислоняясь поясницей рядом же. Ожидая. Он знал, что принц придет. Не только потому, что от скуки любой ринется за угощением, но и потому, что в хлебе были специи, нарочно добавленные в тесто. Лорд приказал шеф-повару ввести новое меню для их нового обитателя замка, на его южные вкусы, и продукты постепенно появлялись в блюдах, пока караванами торговцев не дошли и эти специи. Стефану они были чужды, но он предполагал, что его гость наверняка соскучился по привычным ноткам в еде. И очень удобно мог использовать для собственных игр. Дельсур не заставил себя ждать. Удивленный выбором места встречи, он окинул взглядом незнакомый зал с колоннами и усеянным песком полом, но сразу понял, для чего здесь трибуны и соломенные куклы в углу. Забавно. Он что же, желает подраться за еду? Звучало как бред. Однако, видно, так оно все и было. Дельсур посмотрел на властителя этих земель как на душевнобольного, но ни на каплю не сбил его настроения и странных идей. Диалог, который прозвучал между ними, напоминал переговоры идиотов. — Хочешь булочки? — просто поинтересовался Стефан. — Хочу, — честно ответил юноша. — Тогда одолей меня. — Шутить изволите?.. — С чего мне, дорогой принц. — Я не хочу умирать из-за булок. К очередному удивлению Дельсура Стефан тихо рассмеялся, действительно позабавленный. Но хмурости с лица дракона это не убрало. Дельсур был серьезен. Этот мужчина его в порошок мог стереть одними руками и реально предлагал побороться? Что за ужасный способ умерщвления! — Я думал, мы играем в хорошие отношения, — чуть обиженно заметил Дельсур, с опаской смотря на чужую фигуру, будто думал, что его и спрашивать дальше не будут, просто врежут кулаком по лицу. — Или это такое наказание за мое своеволие? Вы говорили, вам все равно, буду ли я подчиняться распорядку приема пищи. — Это действительно так, — Стефан без стыда покривил душой. Но нарочно не был многословным, что Дельсуру приходилось продолжать разговаривать с ним, развивая тему, слишком уж ошарашен он был. И заинтригован. В особенности, ароматом с подноса, что его кадык так и ходил вверх и вниз, сглатывая накатывающую слюну. — Почему тогда предлагаете подобное? — А почему тогда ты пришел? — улыбнулся лорд, заставив Дельсура моргнуть и задуматься крепко о том, чокнулся ли он тоже, проведя время в компании странных личностей всего с неделю. Или так повлияло непривычное для его энергичной души одиночество? В любом случае выводы не утешали. Видимо, чокнулся. Ведь предложение лорда действительно было заманчивым… — И почему тогда у тебя так бурлит кровь? — продолжил Стефан, окончательно разоблачая юношу, пока отстегивал плащ и откладывал его в сторону. Будто бы видел насквозь. Или действительно слышал сердце? Черт. Дельсур истошно кусал щеки изнутри, пытаясь отрезвиться солоноватым вкусом и сбить дурман пряностей и жажды боя. Успокоить дракона в себе. Но глаза загорались лишь пуще. Натура просила своего. Будто ожила наконец спустя эти тягучие дни уныния и обжигала внутренности, бурля. Но кем бы Дельсур был, если бы так легко шел на поводу собственных мимолетных желаний? Не к лицу ему из-за каких-то булочек терять гордость. Хотя дело было даже не в булочках уже. Черт. — Шанс побить меня и остаться в живых не каждый день предоставляется, — продолжал соблазнять лорд, но тут же осекся, заметив во взгляде Дельсура нечто, знакомое лишь тем, кто познал войну, и со смешком встал в стойку, сверкая хитро прищуренными льдинками. — Кулаки. Без правил. Дельсур и не заметил, что мысленно уже разрабатывал стратегию. Думал, как нанести первый удар. Как пережить ответный. Куда ступить. Откатиться. Он до последнего уговаривал себя, что адекватный, но Стефан уже знал, что юноша решил на самом деле. И что ему это все нравится. Черт… Он совсем рехнулся.