* * *
— Великое Солнце! Да можно уже побыстрее?! Вы что в этих повозках ищите?! Казну здешнего города? Мужчина в очереди снова не выдержал и громко высказал всё, что думал о медленной работе стражи на воротах. Соседи зашикали на него в попытках успокоить, но торговец продолжил бурчать себе под нос, закапывая себя всё глубже. Йоль наблюдала за этим представлением, сидя в последней телеге с абсолютно каменным лицом. Уж что-что, а ждать она умела прекрасно. Ещё с детства, когда отец водил её на рыбалку и охоту, где они часами сидели в засаде, выслеживая дичь. Или после, во время обучения, когда некоторые настои надо было варить часами, не отрывая взгляд от котелка. Проморгаешь момент добавления ингредиентов и — всё — начинай по новой. После того, как получишь розгами за испорченные травы. Солнце стояло в зените, припекая всех, кто стоял в длиннющей очереди на въезд. Соседняя повозка с простыми горожанами двигалась немного быстрее, но схитрить и просочиться в неё было бы слишком рискованно. Во-первых, можно было огрести от тех, кто честно ждал свой черёд. Во-вторых, простых людей чаще всего осматривали более тщательно. Телеги обыскивали на предмет контрабанды, а пассажиров в них осматривали постольку-поскольку. Так что пройти в составе торгового каравана было для Йоль хоть и дольше, но более безопасно. Мужика, что так активно возмущался явно ждал досмотр с пристрастием. Обиженные стражи залезут ему в каждую щель. Жаль, не получится увидеть, как он будет возмущаться: телеги въезжали в зону досмотра строго по одной. — Деточка, ты хорошо себя чувствуешь? — Баба Мара коснулась руки девушки, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Ты бледная вся, не спала что ль? Йоль только покачала головой, оставив ту без ответа. Не признаваться же, что действительно почти не спала из-за вчерашнего знакомства. Веллин не шёл у неё из головы. Остаток ночи она просидела в ожидании, что он вот-вот придёт её арестовать. Когда же на рассвете Йоль наконец-то сморило, он пришёл и в сон. Они также сидели у горящего костра. Мужчина улыбался, но глаза цвета мартовского неба гипнотизировали, проникая прямо в душу. Веллин приближался всё ближе, а Йоль не могла двинуться. Лишь когда между ними осталось буквально несколько сантиметров, девушка проснулась и ещё долго не могла успокоить бешено колотящееся сердце. Лекарь пыталась убедить себя в том, что их встреча случайна. В лагере с утра его уже не было, а вероятность встретить в городе почти сводилась к нулю. Церковникам не нужно было стоять долгую очередь. Наверняка он уже давно находился в соборе, и, если Луна благословит, эта встреча у них была первая и последняя. Под аркой ворот было прохладно из-за тени, их телега въехала в специально отведённое место, и всех попросили выйти. Для обычных людей процедура осмотра и регистрации была довольно быстрой. Буквально пара вопросов, и не торговцев отпускали. Йоль встала в очередь самой последней. Стражник в лёгком доспехе, с ужасно замученным взглядом и признаками похмелья на лице, быстро делал пометки в документе, в то время, как его напарники осматривали телегу в поисках тайников и сверялись с товарами по накладной. — Имя? Голос — под стать внешности — охрипший. Хорошо ещё девушка стояла достаточно далеко, и до неё не доносились ароматы похмелья. — Йоль. Из Бьярга. — Зачем в город? — Я лекарь. Хочу найти работу. Девушка в доказательство протянула медную эмблему с изображением колбы со свернувшейся внутри змеей. — Только обучение закончила? — стражник внимательно осмотрел амулет и вернул обратно. — Ну, думаю, тебе найдётся местечко. В больнице при нижнем храме вроде всегда нужны санитарки. — Спасибо за рекомендацию. Йоль аккуратно спрятала эмблему в поясную сумку и вопросительно посмотрела на мужчину. — Ступай, свободна. И аккуратнее в нижнем городе, — стражник ухмыльнулся. — Даже на такую тростинку может найтись охотник. От подобного заявления мороз прошёл по коже. Неужели обстановка в городе настолько поганая? В связи с предстоящим новолунием, натыкаться на воров и насильников вовсе не хотелось. Найти бы приличную таверну и спрятаться хоть на время, пока луна вновь не войдёт в силу. На выходе из-под арки ворот её ожидала баба Мара. Не очень приятный сюрприз. Общаться с ней дальше в планы у девушки не входило. Йоль поначалу хотела проскочить мимо бабули по-тихому, но та оказалась на удивление глазастой для своего возраста. — Йоль! Деточка, подожди. Сбегать было уже невежливо, и она подошла к старушке. — Ты же здесь впервые? Местечко тебе посоветую для ночлега. — Угу. Спорить и отнекиваться не было желания. К тому же, рекомендации это всегда хорошо. Баба Мара не выглядела той, кто сдал бы её в ближайший бордель. — Сначала вверх по улице. Пройдёшь два перекрёстка. А на третьем здание будет двухэтажное. Там табличка: «Трёхногий осёл»… Ну вот так уж назвали, — она улыбнулась почти беззубым ртом в ответ на удивленно-вопросительное выражение лица. — Да, может, место неказистое, но кормят там хорошо. И кровати без клопов. — Спасибо, я учту, — Йоль с трудом сдержала смешок. — Удачи тебе, девочка. Да благословит тебя Солнце. И прежде, чем девушка успела ответить, бабуля поковыляла с клеткой под мышкой в другую сторону.* * *
Идти до предполагаемого жилища долго не пришлось. Покосившуюся вывеску в виде абстрактной фигуры животного, лишь отдалённо напоминающего осла, было видно издалека. Трактир действительно выглядел неплохо. Хоть табличка выцвела и держалась при ближайшем рассмотрении на честном слове, но само здание из тёмного дерева выглядело довольно ухоженным. Пьяниц на крыльце не валялось и, в целом, территория выглядела чистой. Дверь при открытии слегка скрипнула. Главный зал был залит солнцем. В нос сразу же ударил запах домашней еды, погружая в уютную атмосферу. В помещении почти не было людей. На Йоль никто не обернулся, и сальных взглядов, пока она шла к стойке, тоже замечено не было, что радовало. Местечко начинало ей нравиться. — Здравствуйте, я бы хотела у Вас остановиться на несколько дней… — Йоль обратилась к женщине, занятой уборкой за стойкой. Та обернулась на звук и смерив её изучающим взглядом, слегка поджала тонкие губы, словно была не рада увиденному. — Здравствуй, комната за десять медяков за ночь. Питание не входит. Торговаться не буду, если денег нет, то вали. Жестко, но на такие цены она примерно и рассчитывала. — Пока сниму на пять дней, — Йоль выложила на стойку пять больших монет. Каждая номиналом в десять медяков. — Дальше посмотрим. Вид денег сразу привёл трактирщицу в доброе расположение духа: морщины на лбу разгладились, она заулыбалась, карие глаза смотрели без прежнего злобного прищура. — Я Берта, хозяйка здешнего заведения. Как тебя записать? И по какому поводу в город? Если не секрет. — Я Йоль, приехала работать лекарем. — Так и запишем. Женщина вписала имя в книгу учёта и сгребла с прилавка деньги, положив на него взамен небольшой ключ. — Комната предпоследняя с правой стороны коридора на втором этаже. Помывочная последней комнатой будет, горячая вода ещё должна быть. Еду можно здесь в зале заказать, но учти, вечером много народу набьётся, так что место надо заранее занимать. — Хорошо, спасибо. Йоль подхватила ключ со стойки и по скрипучей лестнице поднялась на второй этаж. Замок открылся не сразу, пришлось приложить некоторое усилие, чтобы он наконец поддался. Внутри комнатка могла похвастаться маленьким окошком, выходящим на задний двор, узкой кроватью, застеленной жестким серым бельем, столом и табуретом, где-то потерявшим одну ножку. У двери, которая для безопасности запиралась изнутри на засов, стоял сундук с замком и торчащим из него ключиком. При желании на его плоскую крышку можно было присесть как на скамейку, что Йоль и сделала, побоявшись садится на колченогую табуретку. «Что ж, довольно уютно, на первое время сойдет…» Немного разобрав вещи, девушка посетила помывочную. Как же было хорошо под горячей водой наконец-то тщательно прочесать волосы и хорошенько помыться. Забравшись с ногами на кровать, Йоль планировала свой маршрут по городу на несколько дней. Наставник посоветовал ей несколько адресов, где можно было выгодно сдать или купить товар, а также попробовать устроиться на работу. Санитарка в больнице тоже рассматривалась как вариант, но только как самый последний. Лучше сначала попытаться устроиться в лавку, там и возможностей для путешествий больше и мороки меньше. Размышляя над насущными делами, она сама не заметила, как задремала, видимо, сказалась почти бессонная ночь. Очнулась, только когда солнце уже клонилось к закату, а желудок жалобно выл, напоминая о пропущенном обеде. На голове из-за того, что уснула с влажными волосами, было воронье гнездо, и прежде, чем выходить на люди, пришлось потратить время на приведение прически в порядок. Вечерний зал действительно был забит почти под завязку, оставалось буквально пара столиков рядом с довольно подозрительными типами и места рядом с хозяйкой. — А ты из своей норки и не выглядывала сегодня, — прокомментировала Берта, когда Йоль заняла место у стойки. — Уснула, дорога была долгая. — парировала девушка. — Что на ужин подают? — Рагу свиное. Три медяка. Но тебе за два отдам, уж больно ты замученная. Женщина ловко разлила по чашкам какой-то пивной напиток, расставляя их по подносам Йоль кивнула в знак согласия, и Берта громко крикнула в сторону кухни. — Шелли! Миску свиного рагу и ломоть хлеба мне за стойку! И разнеси кружки по столам! Из-за перегородки, отделяющей основной зал и кухню, выплыла миниатюрная девушка, почти девочка, с огромным животом. Йоль благодарно кивнула, когда она поставила перед ней миску с аппетитным на вид рагу, и сразу же принялась за трапезу, наблюдая за передвижениями беременной девушки. С первого взгляда в глаза бросалось семейное сходство с хозяйкой. Шелли явно было тяжело передвигаться и таскать подносы с заказами из-за объёмного живота. По всем признакам, дело близилось к родам. Чем дольше Йоль наблюдала, тем больше неутешительных деталей ей открывалось. Девушка действительно была очень молоденькой — лет пятнадцать, не больше. И волосы её не были заплетены в косу с лентой, значит, она не была в браке. Всё это наводило на довольно грустные мысли. Берта периодически подгоняла девушку, закидывая ту поручениями. Йоль понимала, что это не её дело, но молчать, когда издеваются над беременной, было невозможно. — Вы же так свою дочь совсем загоняете. Она же на сносях. Берта окатила девушку взглядом, полным раздражения, но всё же ответила. — Не дочь она мне. Племяшка. Тьфу, чертово семя. — Почему же? В понимании Йоль, любой родственник — это счастье, а ребёнок — счастье вдвойне, ведь род продолжается. — Мать её три года назад почила, я к себе забрала. А та, как расцвела, так и пошла хвостом крутить. И что? Накрутила позор на наши головы. — А отец ребёнка? Если снасильничал, то пусть отвечает. — Эх, святая простота… — женщина забрала пустую тарелку и принялась протирать стойку. — У них на словах всё по любви было, а как вскрылось всё, так и сбежал. Только ищи ветра в поле. — Жестокая история… — Да будет ей уроком, чтобы не вертела юбкой перед кем попало. Трактирщица раздражённо кинула тряпку в ведро, словно ставя точку в неприятном разговоре. Йоль не нашла подходящих слов, чтобы оправдать девушку. Берта была в полном праве злиться на глупость племянницы. Всё, чем Йоль сейчас могла помочь — это поддержать бедную девчушку своей силой, которой из-за надвигающегося новолуния осталось совсем немного. Лекарь изобразила зевок и в момент, когда её глаза были закрыты, направила небольшой импульс будущим матери и младенцу. В итоге, движения Шелли стали более плавными, а с лица отступила болезненная бледность, она даже слегка заулыбалась. С ней улыбнулась и сама Йоль, счастливая, что смогла хоть немного помочь.