Костры пылают в новолуние

      

***

      Йоль разбудили встречающие рассвет петухи. Под их громкое кукареканье девушка несколько минут лежала в кровати, пытаясь понять: выспалась она, или стоит в угоду лени поваляться ещё немного. Из планов на сегодня было только посетить лавку местного торговца зельями, которого посоветовал наставник, продать у него некоторые запасы и поспрашивать о работе. Вылезать из-под тёплого одеяла совершенно не хотелось, но девушка рывком раскуталась, не позволяя себе больше нежиться.       Умывшись холодной бодрящей водой, Йоль расчесала волосы гребнем, заплела их в простую косу, закинула сумку на плечо и поспешила вниз с надеждой на вкусный завтрак.       Общий зал был пуст, только со стороны кухни доносились приглушенные разговоры. Пока девушка решала, заглянуть ей туда самой или попробовать докричаться через стойку, из-за перегородки вышла недовольная Берта. Она вытирала руки об замызганное полотенце и бубнила что-то под нос. Слов было не разобрать, но, скорее всего, ругательства.       — А ты ранняя пташка, не то что некоторые…       Женщина со стуком поставила на стойку глиняную кружку, плеснула в неё горячего напитка из кувшина, и подтолкнула ту к Йоль.       — Компот из ягод. За счёт заведения. Ты завтракать будешь? Могу яйца жареные предложить за медяк.       — Спасибо, не откажусь.       В ожидании еды Йоль отпила напитка. Кислый насыщенный вкус наполнил рот, немного обжигая. Самое то, чтобы окончательно проснуться.       Берта молча расставляла стаканы, проверяла бутылки и несколько раз заглядывала в книгу учёта. По её дёрганым, нервным движениям было ясно, что она не в духе, поэтому Йоль старалась сидеть максимальн тихо, чтобы не попасть под горячую руку. Яичницу вынесла Шелли, бледная, с синими кругами под глазами. Бедняга, аккуратно придерживая живот, постаралась как можно скорее ретироваться с глаз тёти. Та, заметив её, только фыркнула, демонстративно отвернувшись в другую сторону, и девушка понуро вернулась на кухню. Йоль постаралась позавтракать как можно быстрее. Находиться в центре семейной ссоры было невероятно тяжело. Оставив тарелку на стойке, она поблагодарила за завтрак и попрощалась. Берта оторвалась от книги учёта, рассеянно пожелав ей удачи.       Рыночная площадь поражала своим масштабом, слепила разнообразием товара и глушила многоголосьем. Небольшие лачуги-лавочки сбивались в кучи, подпирая друг друга кривыми стенами. Было много калек и нищих, сидящих в тени стен. Они громко стонали, бренчали мелочью в кружках и колотых плошках, всячески привлекая внимание людей.       Хоть Йоль и жила в большом городе, когда училась, но душой всегда тянулась к тихой деревенской жизни. Она родилась в маленькой деревушке в горах у истока реки. Жизнь была тяжёлая: хвойный лес, окружающий их поселение, неохотно делился дарами, каменистая почва часто подводила с урожаем, а погодные условия могли добить остальное, но всё равно все были счастливы. Дружно радовались каждому новорождённому и заботились о стариках. Детей обучали ремеслу и охоте. Торговали с проходившими по горному перевалу караванами и просто ценили каждый прожитый день. Йоль с теплом вспоминала родителей, какими гордыми они выглядели, когда её выбрали для обучения в лекари, и как слезы текли по щекам матери, когда она провожала её в путь. К сожалению, больше у неё не получалось вернуться обратно, но она очень хотела повидать стариков.       Замечтавшись о доме, Йоль чуть не проворонила момент, когда чумазый парнишка, которых куча сновала в толпе, вцепился в её поясную сумку. Схватив мальца за ладонь, она столкнулась с ним взглядом. Её суровый и раздражённый разбился о молящие щенячьи глазки парнишки. Совсем ещё мелкий, босой, в обносках. Казалось, сожми Йоль пальцы чуть сильнее, и его тоненькие косточки рассыплются в пыль. Несколько секунд она боролась сама с собой и всё-таки разжала руку. Без единого писка пацан исчез в толпе. Оставалось только пожелать ему удачи, ведь следующий, кто его поймает, может быть не так благосклонен.       Пробираться сквозь толпу было сложно. Йоль пыталась увидеть ориентиры, которые ей обозначил наставник, но пока ничего не получалось. С трудом протиснувшись к краю площади, она оказалась в начале небольшой узкой улочки ведущей вверх в гору. Людей здесь не было, но она всё ещё не могла заметить необходимое здание. Раздражение нарастало — будь она в лесу, ни за что бы не заблудилась, а вот хорошо ориентироваться в городских местностях так и не научилась.       — Девчушка, ты потерялась? — звонкий голос окликнул Йоль со спины. — Могу помочь за пару монет!       Звала её довольно взрослая женщина в чудном наряде бродячих артистов. Цветастая юбка оттеняла загорелую кожу, светлая блузка терялась под слоями ярких бус. Нити путались, казалось, их больше десятка. В руках незнакомка держала небольшую холщовую сумку.       — Что ж ты молчишь? Влюбилась?       Йоль покраснела, осознав, что слишком долго пялилась, а женщина засмеялась, довольная своей шуткой.       — Я ищу лавку лекаря. Она должна быть недалеко от кузни с красной крышей.       — За бесплатно скажу, что ты идёшь совсем в другую сторону, — артистка изящно откинула волнистые волосы смоляного цвета за плечо. — Если хочешь направление точнее, подойди поближе, я тебе погадаю.       Йоль засомневалась. Пару раз ей приходилось встречаться с бродячими артистами. Этот народ кочевал из города в город, принося с собой веселье, пляски и песни, но среди них всё ещё было много шарлатанов, наживающихся на простых людях.       — Да не боись! Затряслась словно полевка, — женщина потеряла терпение и схватила Йоль за руку, засовывая её к себе в сумку. — Вытяни карту, ближайшее будущее узнаешь.       Пальцы девушки действительно коснулись колоды. Схватив одну карту, она вытянула руку, и отдала ту гадалке.       — Солнце… — незнакомка рассеянно рассматривала карту, словно не ожидала увидеть её в колоде. — Тебе нужно быть осторожнее в ближайшие дни, мышонок.       — Но Солнце значит совсем другое, — Йоль немного разбиралась в старших арканах и их значениях.       — Я знаю, что говорю, мышонок. А уж верить или нет — твоё право.       Женщина убрала карту обратно в мешок и туго завязала тесёмки. Вся её весёлость испарилась. Она словно стала бесцветнее, будто простое гадание выпило из неё все соки.       — Место, куда тебе надо, с другой стороны площади. Ищи переулок, начинающийся лавкой с рыбой. Дальше не заблудишься. Прощай.       Прежде чем Йоль успела хоть что-то ответить, незнакомка исчезла в потоке людей на площади.       Мастер Арне оказался человеком с абсолютно невыносимым характером. Спустя полчаса общения с ним у Йоль задёргался глаз и зачесались кулаки. Он резко перескакивал с темы на тему и критично отзывался на любое её высказывание. Половину трав и снадобий, что она принесла на продажу он забраковал по совершенно смешным причинам, а за оставшееся дал цену ниже, чем она рассчитывала. Опыта в торговле у Йоль не было, и она не смогла отстоять свою точку зрения. На вопрос о работе он скривился так, словно зажевал лимон, и почти час гонял её по вопросам о травах, а в конце и вовсе заставил сварить не самое простое зелье. Работа была нужна, и девушке пришлось подчиниться. В итоге, он долго рассматривал настой сквозь толстенные очки, нюхал, перемешивал на наличие осадка и всё-таки решил попробовать. В момент, когда он лизнул каплю с ложки, Йоль уже готова была рвать и метать от злости. Закончив с проверками, мастер Арне сказал, что подумает: брать девушку на работу или нет, но на всякий случай ждёт её следующим утром, и просто выставил уже ничего не понимающую Йоль за дверь.       По пути в таверну пострадало несколько придорожных камней. Йоль их просто пинала в попытках выпустить пар и успокоиться. После очередного довольно крупного булыжника, боль в отбитой ноге окончательно её остудила. Все планы шли коту под хвост. Благо, хотя бы крыша над головой пока была. А что делать дальше совершенно не понятно. Идти в госпиталь при церкви слишком опасно, хоть там и выделяют жилье и жалованье, но встречаться с представителями церкви совершенно не хотелось, а они там будут обязательно.       Девушка горько вздохнула и отворила дверь в общий зал. Атмосфера всё ещё казалась напряжённой, посетителей стало больше, и служанки сновали между столами с большими подносами еды. Время близилось к ужину. Среди девушек не было видно Шелли, острая игла предчувствия кольнула сердце. Чтобы убедиться, что с девушкой всё в порядке, Йоль направилась к стойке, за которой суетилась Берта. С первого взгляда было видно, что случилось что-то нехорошее. Трактирщица была бледна как снег несмотря на жар в помещении и, казалось, едва сдерживала слезы.       — Берта, где Шелли?       Вопрос она задала тихо, но её услышали       — Рожает паскуда, воды днём отошли, всю кухню загадила!       Женщина бранилась, но слегка трясущиеся руки выдавали тревогу за племянницу.       — Одна? Почему ты не с ней?       — Да Солнце с тобой! Повитуху я ей вызвала. Но что-то долго они. Если хочешь глянь. Я их в дальнюю комнату отправила, чтобы криками всех не распугали. По этому коридору до конца, там комната одна, да и по звукам найдешь, —показав направление, Берта взяла кувшин чтобы разлить напиток и, чуть не выпустив из рук, выматерилась. — Уйди с глаз долой! Итак всё сегодня валится, ещё ты под руку лезешь.       Йоль побежала по коридору. Одна мысль была страшнее другой. Повитухи конечно помогали рожать, но многие из них не знали буквально ничего. Шелли рожала впервые, могла быть куча осложнений. Она такая маленькая, а, возможно, плод крупный. Дверь распахнулась легко, подняв в воздух облако пыли. Похоже, комната давно не знала уборки. Увиденное повергло Йоль в шок. Просто худший сценарий из всех. На крохотной кровати лежала Шелли, всё покрывало под ней было в крови. Бедняга уже не могла кричать, только тихо стонала, откинув голову назад на жалкое подобие подушки. Бледная, она облизывала сухие потрескавшиеся губы и на приход Йоль не обратила никакого внимания, находясь на грани обморока. Зато среагировала старуха. Вся обвешанная амулетами, она совершала очередной молитвенный круг вместо того, чтобы помочь роженице.       — Ты кто такая?! — визгливый голос разнёсся по комнате. — Не видишь, тут жизнь новая приходит? Выметайся!       — Это ты выметайся! — девушка весь день мечтала кому-нибудь врезать и сейчас была буквально в шаге от драки. — Ты что, не видишь, у тебя сейчас и мать, и ребенок к Богу уйдут?!       Повитуха, видать, не ожидала такой напор и отступила к стенке.       — Ну и пусть уйдут. На всё Его воля…       — Стой там и не рыпайся. Я потом с тобой поговорю.       Йоль решила не тратить силы на споры. Время утекало как песок сквозь пальцы. В комнате стояла лохань с водой, видимо, чтобы обмыть младенца, и несколько пелёнок.       — Беги ещё за водой! Этого мало будет.       Йоль отдала приказ, не особо заботясь о том, послушает её старуха или нет. Но, судя по хлопнувшей двери, она послушалась. Девушка щедро плеснула из своих запасов спиртом на руки и принялась действовать. Она разорвала одну пелёнку на две и, смочив в воде, промыла промежность Шелли. Раскрытие уже было полное, но головки ребёнка не было видно. Она намочила вторую ткань и обтёрла лицо девушке. Та с трудом сфокусировала взгляд на ней.       — Шелли, ты молодец. Не бойся, я тебе помогу. Но будет больно. Ты должна выдержать, если хочешь увидеть своего ребёнка.       Та в ответ лишь слабо кивнула и вновь прикрыла глаза.       Йоль послушала и пощупала живот, пытаясь понять, в каком положении находится малыш. Ещё чувствовались лёгкие толчки, значит, не всё потеряно. Однако плод явно был повернут не головой вниз, из-за чего и не мог выйти наружу.       Паника поднималась в Йоль с каждой секундой. О разворотах детей внутри матери она только слышала и никогда не видела на практике. Сейчас же ей предстояло сделать это самой, или оба умрут: ребёнок из-за недостатка воздуха, а мать просто истечёт кровью.       Взывая к богине о помощи, Йоль медленно погрузила руку внутрь. В момент, когда она нащупала ножку ребёнка и начала его медленно разворачивать, вернулась повитуха.       — Ты что, ведьма, делаешь?!       Она уронила ведро на пол, расплескав половину, и кинулась оттаскивать Йоль от роженицы.       — Уйди, дура! — свободной рукой девушка отмахнулась, не глядя, но попала. Старуха уселась на пол в лужу, потирая лицо. — Скоро должен выйти ребёнок, следи! Только руки сначала помой!       Йоль даже не посмотрела на пострадавшую, и перешла к изголовью. Шелли открыла глаза из-за начавшихся схваток. Она вцепилась в руки Йоль ледяными пальцами, в глазах была паника.       — Всё хорошо, Шелли. Теперь ты должна тужиться. Ребёнок вот-вот родится.       Ответом был полный боли крик и хрустнувшие пальцы. Казалось бы, откуда в столь маленьком теле столько силы?       — Права чужачка, вижу головку. Тужься девочка.       Повитуха подготовила простынь, чтобы укутать младенца.       Спустя десять минут ребёнок родился, но не закричал. Внутри у Йоль всё оборвалось. Неужели опоздала?.. В одно мгновение она оказалась рядом с повитухой, отбирая младенца. Мальчик — склизкий, с кожей синеватого оттенка и… бездыханный. Понимая, что счёт идёт на секунды, она открыла его маленький ротик, пальцем освобождая от слизи, и, перевернув на живот, шлепнула по попе. Тельце сотряслось, и малыш закричал. Обессиленная Йоль вместе с младенцем осела на пол, аккуратно прижимая его к себе. Повитуха молча наблюдала за всем, а после протянула руки и забрала ребёнка.       — Дальше сама справлюсь. Ступай, тебе надо привести себя в порядок.       На негнущихся ногах Йоль добралась сначала до своей комнаты, а потом до помывочной и ещё минут двадцать сидела на скамейке, пустым взглядом сверля стену. Адреналин схлынул, осталась только апатия. Она смогла спасти ребёнка и Шелли — это главное. Сил спускаться за ужином не осталось, но в комнате ждал сюрприз в виде ещё горячей миски супа и нескольких ломтей хлеба. Похоже, Берта так отблагодарила за помощь. Девушка решила, что обязательно проведает новоиспеченную мать утром перед уходом, быстро поужинала и почти мгновенно вырубилась.       Посреди ночи Йоль разбудил громкий стук в дверь. Аерепугавшись, что что-то случилось с Шелли и ребёнком, она, даже не спросив, кто с той стороны, открыла дверь и тут же попыталась захлопнуть её обратно.       Грубая мужская рука перехватила створку, не дав закрыться. В коридоре стояли два стража в полной броне и церковник младшего чина.       — Йоль из Бьярга, Вы арестованы по подозрению в ведьмовстве и убийстве. Не оказывайте сопротивления и сдавайтесь.