***
Время 19:48, а я никакая. Я не могла даже встать с кровати опять из-за слов отца. Я так реагировала, когда он должен был отдать меня ребятам, не хотела уезжать из дома к каким-то левым людям, но — эти моменты я реально не забыла и не забуду никогда. Слова отца когда-то сказали правду, неужели. Я уже хотела взять телефон и написать Бледному, что не смогу сегодня с ним провести время, но вдруг, я услышала шум снаружи окна. Как кто-то лезет по трубе. Очевидно — Кактус! Медленными движениями я встала и подошла к окну, чтобы открыть его для Кирилла. Зеленоволосый схватился за подоконник и попятился внутрь моей комнаты, издавая кряхтение. С грохотом, Тимошенко упал на холодный ламинат, но… он был с цветами?… Это мне?… — Детка-а… привет! — Произнес он, вставая с пола. — Аэм… привет? — Неловко ответила я. Бледный отряхнул с себя «пыль» и протянул мне прямо в лицо букет цветов со словами: — На, тебе. Прости, что не кактусы, но ромашки тоже ничего так. — От него несло чуточку перегаром, видимо выпил, надеюсь, в маленьких количествах, а то в своей же блевотне будет валяться у меня в комнате, батя с ума сойдет. — Ой, какие красивые… — я вздохнула запах ромашек. — … а можно спросить? Какой повод? — За красивые глаза, бейба, не тупи, а! — Садясь на кровать сказал Кирилл. — Стоп, повтори как ты меня назвал. — Внезапно приказала я ему. — А… бейба. — Повторил он. — Бейба?… Верни «Ли» и «детку», быстро. — со смехом и чуть страхом попросила я его. — Конечно-конечно, все в твоем распоряжении, Ли. Даже мое тело. — С улыбкой он снял футболку и прикусил губу. — Так, не делай это ебло сейчас, пожалуйста, я еще… не готова. — Опустив взгляд вниз, пробубнила я. — Да шучу-шучу я, не такой я и пошлый. — С теплой улыбкой сказал Кирилл. Очень мило, с его стороны, без повода подарить мне букет ромашек, да и еще не такой уж и маленький! Ого! Давно мне такого не делали. Но я заметила и еще не только тот букет, который подарил мне Бледный пару минут назад, я заметила коробку конфет. Мне стало интересно, кому это? Раз он мне их не отдал, то тогда кому? — Кактус, а что за коробка конфет? — Поинтересовалась я. — Ой. А… Ли, это не тебе. Жопа слипнется, а я за твое здоровье волнуюсь! Ну и тем более, куда мне кончать после того, как тебе исполнится восемнадцать, раз твоя задница слипнется? — Шутливо сказал он, но коробка реально не была адресована мне. — Фу! Что за…!? Какой ты мерзкий! Пошлый насильник, епте. — Грубо сказала я, но Кирилл не обиделся. Он знает, что я не в серьёз сказал это, но с долей правды. — Оп, опять шучу, ха-ха! — Посмеялся он и я в ответ. После этих слов, как-будто так и должно быть, зашла тетушка Надя, неся в руках тарелку с фруктами. — Настенька, добрый вечер! Ты сегодня почти не ела, я вот тебе принесла фру… Кирюшенька, ты ли это? — Быстро сменив тему, спросила пожилая женщина. — Опа, а вот тот, кому я подарю коробку конфет… Тетушка Надя, да, это я! А это, кстати, вам, чтобы ваша жизнь была такая же сладкая, как и эти конфеты! — Сказал Кирилл, протягивая коробку конфет тетушке Наде. Поверить не могла, что Бледный добрый… добрый! Что? Такое возможно? Обычно, он какой-то странный, грубый, невоспитанный, но с людьми, которые окружают меня, он добр. Какая муха его укусила? Ну, впрочем, я даже не против, это наоборот очень хорошо, мило и приятно. — Ой, Кирюшенька, огромное тебе спасибо! А чего ты Настеньке не подаришь? Я ж столько много не съем! — В шутку ответила женщина. — А у нее кое-что слипнется, поэтому надо поберечь это место. — С улыбкой сказал он. Ахринеть, даже ни одного мата не сказал, точно заболел, я уверена. К чему же он так подобрел? Уже кто-то отсосал? Ладно, шучу. Знаю, шутки не очень у меня. Все это время я стояла и смотрела, как Кактус делает комплименты пожилой женщине. У меня на лице появилась улыбка. Это говорили даже не мне, но было приятно, до жути. Было приятно за тетушку Надю. Я уверена, что ей очень долго не делали комплиментов, и, тем более, ничего не дарили, даже такого банального, как к примеру, коробку конфет. Надя открыла запакованную коробку и достала оттуда одну конфету, протяну руку, и дала Кириллу, потом мне, а после, съела сама. Конфеты были очень вкусные, у меня даже появилось настроение, и я забыла о том сынке, с котором сватать будет меня отец. — Так, детишки, я так поняла, что вы сейчас пойдете на крышу? Будте аккуратнее, пожалуйста! И Кирюш, спасибо за столь приятный подарок, неожиданно! — С улыбкой развеяла тишину тетя Надя. — Это я вас благодарю, за вашу доброту ко мне! Вы — шикарная женщина! — Опять засыпал комплиментами Бледный, от которых пожилая женщина еще больше начала улыбаться. Но через несколько минут, тетушка Надя вышла с моей комнаты, а мы направились на крышу. Тимошенко подстраховывал меня снизу, я опять чуть не упала, досада. Наконец-то, мы оба были на крыше, подошли чуть ближе к краю и сели. Я думала: «рассказать про этого мудака или нет? Думаю, все-таки надо. Может и адекватно отреагирует он.» Только-только вот подумала я об этом, как мои слова, которые хотела я сказать, перебил Кирилл. — Детка, а ведь знаешь, все это время, что ты была у нас, я испытывал к тебе чувства. Да, ты не ослышалась. Я, даже когда был в «отношениях» с этой пиздой — Наташей, все равно носил твою резинку, которую подарила ты. Я ее храню. Она будет со мной всегда. Она — частичка тебя. Каждый день, я часами перебираю эту резинку, как-будто она — твоя рука. Она пропахла сиренью, очень пропахла. Я вдыхаю этот аромат и прижимаю к сердцу резинку. Ли, ты неотразима. Твое имя я вырезал на своей гитаре. Каждый раз, когда я прохожу около твой бывшей команды у нас, я частенько захожу туда, там пахнет твоими любимыми сигаретами, лежат в некоторых местах банки от колы, и, естественно, пахнет все также сиренью. Я больше не могу сдерживать свои чувства и эмоции. Скажу прямо: Я хочу спать с тобой. Я хочу целовать твои бордовые, пухлые губы. Я хочу тонуть в твоих объятиях. Я хочу, чтобы мы снова уснули вместе. Я хочу, чтобы мы снова сели на крыше моего дома и пели песни. Я хочу тебя, там и там, так и так.Я… хочу быть с тобой.
Блять… не могу… слезы наворачиваются сами, это взаимно, правда, но… как же этот «сынок папиного друга»? Я должна ему это сказать. Должна. Да. Блять… — Оу… а… Кирилл… это правда, очень мило и трогательно, я в восторге! Но… а… — Я заикнулась. — … мой отец против тебя… и … — Не успела я закончить предложение, как Тимошенко перебил меня. — Я хочу быть с тобой. — Но ведь… мой отец псих. — Сказала я. — Я хочу быть с тобой. — Повторился он. — Он называет тебя пошлым наркоманом! — Я хочу быть с тобой. — Опять же повторился он. — Он убьет тебя, если узнает, что у нас что-то большее, чем просто «общение». — Я хочу быть с тобой. — Чего? У него что-то в голове щелкнуло? — Даже мой водитель — Миша, он заживо съест тебя. — Я хочу быть с тобой. — В сотый раз повторился он. — Меня хотят выдать замуж за другого! — Не вытерпела я. — Ой. — Я хочу бы… Что ты сказала? — В одно мгновение, он сменил свое выражение лица. — Д-да… это чистая правда. Это и был наш разговор с отцом. — М, блять, а что же ты по переписке не сказала бы? Я бы не тренировался такую речь говорить. Ахуенно. — Сказал он, встал, и направился к трубе. — Постой! Т-ты куда? — Крикнула я ему. — Подальше от богатой шлюшки. Ведь она нашла себе достойного, хорошего парня, не крашенный в зеленый цвет, от которого пахнет за три километра сигаретами. — Грубым тоном сказал он напоследок. — Кирилл? Че? Я даже недосказала тебе все, а ты уже выводы делаешь! Вернись! — Кричала я ему вслед, пока тот съезжал с трубы вниз. — А я уже все понял. — Спустился он, стряхнул с себя пыль и крикнул. — Жить буду, но без тебя, теперь уже без тебя.Прощай.