Ups and Downs

За обеденным столом Альбус Дамблдор не появился ни через десять, ни через двадцать минут после его начала. Дети тихо переговаривались, среди них не было видно ни одного старосты: они были где угодно, но не на ужине воскресного дня, где после двух выходных дней Гарри Поттер так и не соизволил появиться. На стол опустилась сова с новым номером “Пророка”, и Северус Снейп, отложив прибор и отбросив салфетку, оставил попытки пытаться сжевать хотя бы кусок запеканки. — Сев… — тихо, словно мяукнув, окликнула его МакГонагалл. Но мужчина только обернулся, заглянув ей в глаза, и вышел из зала, не закрыв за собой дверь. Минерва закрыла лицо руками, рвано, обреченно вздохнув, прежде чем последовать за слизеринским деканом. Альбус Дамблдор сидел у Думосброса, подперев обеими руками лоб. Волосы его спутались, намекая о необходимости приема ванной, но мужчина бездумно таращился в гладь чужих воспоминаний, выискивая что-то. За его спиной появились сначала Северус с МакГонагалл, а за ним и Хук. Трелони, словно дразня директора, таращилась в гадальный шар, но, стоило Северусу подступить, накрыв его тряпочкой, как женщина скривилась от очевидной боли, прижав пальцы к саднящим вискам. Снейп молча достал из-за пазухи флакон с каким-то составом, протянув ей. Она покачала головой, но благодарно глянула на алхимика. — Я уже выпила. Просто еще не подействовало… — Что там? — обернулся на Сивиллу Альбус. — Альбус, — тихо попросил Северус, но директор только поднял ладонь, пресекая возражения, и безотрывно уставился на предсказательницу. — Посмотри сам. Я… никогда такого не видела, если честно, — прошептала Трелони, указывая на шар. К нему осторожно подступила кошка, которой секунду назад в помещении не было. Она, принюхиваясь, подступила к шару, и даже вопреки животной мимике в мордочке ее отразилось недоумение, непонимание. Страх. — Я видела многое. Но такого никогда, — прошептала Сивилла, когда директор, нахмурившись, подошел к шару. Он стянул уголок покрывающей ткани, подумав, что тень скрывает то немногое, что должно было быть видно в гадальном шаре. Но волшебный артефакт, казалось, источал саму тьму. Словно нарушая законы физики, света и тени, испускающий черное свечение, шар не показывал ничего, кроме поглощающей тьмы. — Черное солнце. Нет? — предположил Северус Снейп, и на него обернулись все в кабинете. — Просто предположил… — Либо он находится где-то, где очень темно, либо… я не знаю, — шепотом объяснилась Трелони, жалобно посмотрев на директора. — Но одно я могу сказать наверняка: ему плохо. Очень плохо… — Может, хватит разводить панику?! — зашипел Снейп, не выдержав и, схватив платок от шара, накрыл его. В кабинете стало светлее. — В конце концов, прошло каких-то… три дня! Может, он просто ушел в какой-нибудь… ночной клуб, чтобы нагуляться! — выкрикнул Мастер зелий, но никто не придал значения его словам. — Альбус, в конце концов… Даже если он и сделал что-то, то… Мужчина запнулся, не сумев договорить. Голубые глаза, щурясь от усталости, недосыпа и боли, перевелись к черному взгляду. Альбус тер висок пальцем, тяжело, но будто бы глядя сквозь Северуса. Снейп вздохнул, сев на краешек дивана и рвано, небрежно соединив пальцы в замок. Его аккуратно погладила по плечу Хуч, когда как мужчина, казалось, разом сбросил весь свой возраст, превратившись в простого мальчишку, не имеющего никакого представления, что делать дальше. Вдруг все в кабинете подскочили от звука бьющегося стекла. Снейп успел загородить собой Трелони и схватить кошку, закрыв, когда гадальный шар, треснув, почему-то принялся грохотать, как разбиваемые стекла окон. * * * В полуразрушенном здании больницы выл ветер и снаружи, громыхая, шел дождь. Стены там и здесь были пробиты насквозь, и металлический каркас торчал, словно волосы обезумевшего жителя психиатрической лечебницы. Но в самом центре помещения послышался треск и грохот. Окна вылетели из палаты, которая ходила ходуном, и, выбив дверь, наружу вырвался на шатающихся ногах молодой человек в одной полуразодранной робе, да с кожаными ремнями на руках. Он побрел вдоль пустыни бетона и стекла, железа и запахов разбитых зелий и химикатов, бездумно, опустошенно глядя перед собой. Но он сумел дойти до стеклянных дверей у фойе, а лицо его залило светом, озарившись от вида нескольких фигур, что бежали к зданию с сумками наперевес. Автоматические двери открылись сами. Главный врач бежала со всех ног, упав перед обессилевшим молодым человеком, худым и бледным, с ссадинами и порезами на всем теле. — Сейчас… сейчас… — прошептала она, чутко, обеспокоенно помогая. В ход пошли бинты, запахло медикаментами. — Простите… — выпалил обессиленно стоящий на коленях человек, не в силах открыть глаза. Голос его дрогнул. — Простите, я не думал, что… — Да черт с ним с этим Мунго! — выкрикнула врач, и юноша открыл глаза, болезненно щурясь, потому что глаза его отвыкли от света. Женщина дрогнула, поежившись от вида вертикальных змеиных глаз. — В буквальном смысле этого слова, — хохотнул молодой врач, и женщина поначалу не поняла услышанное, но потом усмехнулась. — Это здание было создано для того, чтобы помогать пациентам и… защищать их от невежества врачей и алхимиков… — улыбаясь, отчеканила женщина, серьезно посмотрев в уставившиеся на нее огромные глазищи. — Оно выполнило свое жизнное предназначение. Не так ли? Гарри обернулся, пытаясь оценить масштаб нанесенного ущерба. — Твою мать… — выпалил кто-то из врачей, увидев что-то. Гарри проследил его взгляд, как и главврач, и парень перевернул руки, запечатанные кожаными ремнями. Вся кожа запястьев была стерта до черно-синих синяков, переходящих в красно-черные кровоподтеки и воспаления. — Сейчас… — выпалила врач, схватив ножницы из сумочки и лезвия блеснули в наступающем рассвете, освобождая взглядам собравшихся закрытые участки кожи. Когда показалась кость, некоторые врачи не выдержали, отвернувшись и оставив в урнах свои завтраки. — Трение и ожоги это мелочи. Все восстановится… — пообещала врач, и Гарри спокойно кивнул, ровным счетом никак не реагируя на происходящее и иголку, которой его начали штопать, обрабатывая воспаления, пока молодые врачи попытались сделать ему наркоз, но Гарри лишь прикрыл глаза, покачав головой. Врачи взялись за работу, в то время как их пациент, казалось, совсем растворился в свете и тепле, не шевелясь под лучами рассветного солнца. — Балдеешь, Сатанюга? — усмехнулся один из молодых врачей, завидев это. Маги и ведьмы облегченно улыбнулись, увидев ухмылку на бледном тощем лице как две капли похожего теперь на Темного лорда человека. Их, казалось. отличали только глаза, но сейчас они были закрыты. Невольно подумав об одном и том же, врачи переглянулись, а молодая медсестра аккуратно подошла, взяв лежащие на сумке ножницы, и отсекла волосы, часть из которых были вырваны безвозвратно, создавая дурное впечатление. Ей вцепились в запястье, потому что инстинкты самосохранения включились быстрее, чем чувство здравого смысла, и она взвизгнула, зажмурившись от вида змеиного немигающего взгляда, доверившегося прямо ей в душу. — Рептилии сбрасывают кожу тогда, когда им удобно, но с этими клоками ты действительно похож на не пойми кого, — вступилась за подчиненную главный врач, перехватив у нее ножницы и на ходу заставляя их превратиться в горячее лезвие. Она властно подтянула к себе замершего полузмея, заставив его повиноваться. На землю посыпались черные, подпаленные и пропитанные кровью волосы. — Так же получше будет? И светлее поди, — улыбнулась женщина, неаккуратно, но сбрив все под ноль. Гарри недоуменно коснулся голой макушки, и озадаченно кивнул, странно посмотрев в ответ на ее ласковый, терпеливый взгляд. — А еще я без анализов могу тебе сказать, что все у тебя с эмоциями нормально теперь будет, — отрезала женщина, скомандовав ему жестом подняться и указав вверх по улочке. — А теперь подъем и в лабораторию. Нужное провести все анализы и напичкать тебя восстаналивающим. Пошел, пошел! Похож ли был на Темного лорда или Гарри Поттера изгвазданный в крови и бледно-синий от синяков, он послушно встал и проследовал за врачами, стоически принимая судьбу в виде бессонной ночи из операций, костероста и запахов медикаментов под безликим светом маленькой домашней клиники, в которую его затащили.