Ups and Downs

Снаружи был день, но двое людей, что оказались перед старыми коваными воротами, будто упали в сумерки, оказавшись за пару футов до территории, принадлежащей дому. Гарри Поттер и Альбус Дамблдор потерялись в полумраке, словно в нем теряя и свои настоящие имена с внешностью, но, когда Гарри обернулся, Альбус одернул себя от того же, и, перестав смотреть куда-то назад, протянул руку и сделал пригласительный взмах рукой в сторону дома. — К сожалению, мне не хватило денег на здание целиком, — улыбнулся Альбус, но в следующее же мгновение замер от того, как развернулся и уставился на него Гарри, оцепенев. Директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс ласково, задорно улыбнулся, протянув руку не как величайший волшебник современности и лидер, не раз приведший своих людей к победе, а как смущенный ребенок, совсем не уверенный, что его подарок придется по душе. Гарри же стоял, не дыша и не шевелясь, и Альбус прикрыл глаза, сладко улыбаясь: — Тебе не показалось. Я не ошибся и не оговорился… Я купил тебе этот дом. Вернее, половину… Гарри, это не такие большие деньги, на самом деле. Боюсь, Драко на свое совершеннолетие получил замок… — Альбус, — хрипло выпалил Гарри, и директор запнулся от серьезного, хмурого взгляда зеленых глаз. — Ты на это… все деньги угрохал? — Я бы все равно купил этот дом рано или поздно, — сложив руки на груди, выдохнул Альбус, и лицо его блеснуло сталью. Гарри обернулся, запрокидывая глаза вверх, где шестиэтажный дом будто бы вонзался в небо, как заноза, и оно кровоточило дождем, бросая капли на них обоих. Юноша было разомкнул губы, но потом так и не смог ничего сказать, в то время как зеленые глаза начали карабкаться по запертым окнам, потом зацепились за верхние этажи, где два окна были отворены, а потом зеленый взгляд утонул в полумраке иссохшего сада с заброшенными инструментами и почему-то белой, словно седой, травой. — Не нравится..? — тихо, не сумев скрыть испуга, прошептал Альбус, закусив губу. Гарри нахмурился, обернувшись и недобро зыркнув на него. Но юноша вздрогнул от того, как директор сам хлопнул в ладони, заставив небо взорвался вспышкой молнии и грозой вдалеке, переходя на крик: — Это не обсуждается! Я знаю, какой ты человек. Ты остался без дома и без возможности посвятить всего себя делу, к которому у тебя лежит душа! Тебе нужен свой уголок в этом мире. И, подписав бумаги об усыновлении, я взял на себя не только право вмешиваться в твою жизнь по своему усмотрению, но и обязательства в том, чтобы помочь тебе получить образование… и встать на ноги! Хогвартс это просто сказка для детей, чтобы они научились правильно держать черпак и махать волшебными палочками… но настоящее образование тебе еще только предстоит получить! — Отличные слова директора одного из лучших учебных заведений, — буркнул Гарри шепотом, и Альбус улыбнулся, но пожал плечами и кивнул. — Так уж оно есть, — виновато улыбнулся мужчина. — А теперь… Он взял юношу за плечи, не дав обернуться и всмотреться в моросящее небо за их спинами, и кивнул на дом, склонившись к плечу: — А теперь будь так добр. Познакомься с этим домом, как полагается волшебнику. В конце концов, магический мир это такое место, где даже у домов есть душа… и, если ты думаешь, что тут только волшебные палочки вольны выбирать себе хозяев, то ты очень заблуждаешься… С неба, не уставая, шел дождь. И, хотя небо вокруг было ясным и светлым, человек, поставленный перед фактом, видел, как сгущаются краски в самом воздухе, перед которым он стоял, как перед барьером. Дом погряз в ночи и холодном полумраке, как невежа тонет в собственных безрадостных заблуждениях, и молодой мужчина, стоя перед самыми воротами, заинтересованно вгляделся во тьму, а потом протянул руку и шагнул в полумрак. Ночь окутала его с головой и Гарри обернулся, озираясь. — Вау, — прошептал он тихо, запрокинув голову к россыпи звезд на небе, что внезапно обрушилась на него сияющим феерверком. Он притих, потому что человек за его спиной, всего на мгновение обернувшись, чтобы махнуть кому-то вдалеке подступить ближе, опомнился и заступил следом, увидев, как Гарри утонул в лунном свете, невесть откуда взявшемся. Альбус Дамблдор, нахмурившись, зашел в ворота и застыл, а потом запокинул голову, увидев то же, что увидел и Гарри. — Обалдеть!.. — прошептал Гарри, обернувшись. — Тут всегда ночь?.. Альбус пожал плечами, виновато покачав головой: — Если честно, я впервые увидел здесь звезды и луну… До этого, если поверишь, здесь не было даже неба, как такового, а просто белый пузырь, ограждающий это место от остального мира… Гарри обернулся и с немым вопросом посмотрел в ясные голубые глаза, вернувшиеся к такому же ясному, до диаметрально-противоположному черно-черному небу. Альбус кивнул, изумленно озираясь, но быстро зацепился за странным образом поменявшийся взгляд зеленых глаз. — Небо прямо как противоположность твоих глаз, — прошептал Гарри, снова запрокинув голову. Альбус распахнул глаза и разомкнул губы, но быстро моргнул и недоуменно уставился на юношу. А тот нахмурился так серьезно и задумчиво, что Альбус закрыл глаза, опустив голову с улыбкой. — А что это за дом ты так и не понял, да? — робко, чуть грустно уточнил директор. — Понял, конечно, — эхом оспорил Гарри, окинув дом новым, таким странным и глубоким взглядом, с которым смотрят на заброшенный родительский дом в деревне, вернувшись через половину столетия. Они какое-то время стояли в тишине, в то время как Гарри, покачав головой, призвал метлу, не послушавшуюся с первого раза. Он принялся подметать каменную плитку перед воротами, будто боясь зайти внутрь, словно и не хозяин вовсе. Альбус похлопал себя по карманам, но так и не нашел что-то, а потом запнулся от вида Гарри, который застыл перед домом, опершись о старую метлу почти без прутьев, и странным образом поменялся во взгляде, застывшем на чем-то, чего здесь, казалось, очень давно не было. Вот только рядом стояла незримая тень, словно ворох дорожной пыли, которую он успел подмести, сколько мы не мешал моросящий дождь, поднял вверх очертания маленького мальчика. Призрака, что все это время ждал его возвращения. — Гарри, — тихо позвал Альбус дрогнувшим голосом, но Гарри не обернулся, а только опустил голову, крепче сжав рукоять старой метлы. — А ведь он предлагал мне объединиться, — прозвучал тихий, словно и не его вовсе, но такой взрослый голос. Альбус распахнул глаза, не зная, что сказать. — Я… догадывался, — моргнув, выпалил он, словно для того, чтобы заставить себя что-то сказать. — Получается, я ошибся, — отчеканил странный зеленоглазый человек, теперь смотрящий сквозь дом, словно на ворох чужих воспоминаний, как на клуб пыли в старом доме чужого, забытого почему-то у него в голове сознания. — Жаль, что мне тогда не хватило ума понять, что протянутые ладошки были от детей, которым совершенно некуда было деваться… Альбус какое-то время не находился с ответом. — Ну, людям свойственно ошибаться, — наконец, тихо сказал он. — В конце концов, это я внушил тебе мысль о том, что в этом человеке не осталось ничего человечного… Он встретил зеленые глаза и протянул руку, приобняв поступившего юношу. Но Гарри покачал головой с беззвучным “нет…” — Вряд ли ты в курсе этого, но, признаться, я не особенно рад твоему этому… увлечению, — вдруг произнес директор, и Гарри словно очнулся в происходящем, распахнув глаза и вопросительно уставившись на Альбуса. Директор улыбался, миролюбиво пожав плечами, но вместе с тем и кивнув, и притянул его ближе, так, что когда он поднял глаза к небу, его губы касались лба Гарри, когда он говорил. И слышал этот шепот только Гарри, да маленький мальчик из пыли, что стоял подле них, недоуменно запрокинув голову к неведомому ему небу. — Северус — темный человек… Он проделал большой путь, колоссальную работу. Но его самого нужно спасать. Он еще этого не понял, но ты ведь… не для этого его полюбил? Гарри отбился от приобнимающей его руки, насупившись: — Че? — выпалил он хмуро, пуще прежнего нахмурившись. Альбус терпеливо освободил его от прикосновений, но все так же внимательно смотрел аккурат в глаза, терпеливо ожидая ответа. — Нет, — пуще прежнего насупился Гарри, покачав головой. — И вообще…! Начнем с того, что я никогда не говорил, что я его люблю… Альбус медленно, одобрительно кивнул, и пошел внутрь ворот, делая пригласительный взмах ладонью. — Первое правило манипулятора: задать тебе такой вопрос, чтобы заставить согласиться с нужной ему идеей, не задумываясь, — отчеканил директор, обернувшись и исподлобья посмотрев на стоящего юношу, оцепенело притихшего от осознания, что делает Альбус Дамблдор. Директор улыбнулся. Устало, грустно, но очень ласково. — Э, — с сомнением протянул Гарри, сжав в пальцах собственную шею, но не сводя с директора глаз. — Так что первым делом озвучь то, что внушили тебе, как правду, и внести ясность, — подсказал директор, сделав пригласительный взмах ладонью. — Ты не любишь Северуса Снейпа. Так? — Да хватит уже! — зашипел Гарри, сжав кулаки, и застыв от того, как Альбус шкодно улыбнулся, весело щуря ясные, полные задора глаза. — Просто пример, — ласково, словно извиняясь, прошептал Альбус Дамблдор, опустив голову, как лев опускает голову перед собственным львенком, позволяя себя покусать. — Я сам не знаю, что со мной происходит, — тихо прошептал Гарри, сдаваясь. — У меня ведь… с головой не все в порядке. И это факт! — В куда меньшей степени, чем следовало бы переживать, — эхом отозвался директор, но кивнул, махнув рукой, чтобы юноша не цеплялся за эту ветвь разговора, как наименее существенную. Но Гарри замолк, внимательно, во все глаза глядя на него, словно пытаясь превратиться в диктофон, чтобы ничего не пропустить. — Гарри, ошибки — это такая же часть жизни, как… я не знаю! Он было вскинул руками, когда со стороны Гарри послышалось тихое: — Бактерии? Голубые глаза распахнулись, а директор обернулся и во все глаза уставился на ученика, изумленно и восторженно. — Да, — закивал директор, прямо и просто. — Они так же важны, как их отсутствие временами. Если подумать, то настоящая и главная моя ошибка в… работе с Томом, заключалась в том, что я не совершал ошибок… — А вы точно… психолог? — тихо отшутился Гарри, и Альбус улыбнулся, кивнув. Они пошли вдоль иссохшего сада и небольшого парка с высокими, сухими стволами сухих деревьев. Гарри собирал листья, собирая в кучки, и отмахнулся, не давая себе помогать. — Умение родителя в какой-то момент признавать, что он ошибся и вовсе не так совершенен, как кажется детям, это важнейший ингредиент, — добавил Альбус, и оба они обернулись на шорохи за их спинами, увидев тонкий светящийся силуэт посреди подметенной дорожки, который безуспешно пытался собрать горстку листьев прозрачными, тонкими пальцами. Но всякий раз они падали вниз, и мальчик рухнул на землю, просачиваясь сквозь каменную кладку и умудряясь при этом все равно оставаться на земле, чтобы закрыть еле видимое лицо ладошками от тихой истерики. Альбус отошел к сарайчику и взял кусок картона, сложив в уголок и собрав листья в него, как в совок, чтобы бросить в кучку к остальным. — Бактерии, да. Пожалуй, лучшее сравнение. Ведь бактерии бывают очень нужными, — продолжил директор тихо, когда призрак их старого недруга исчез, спрятавшись. — Я читал в твоем последнем эссе о связи депрессии и бактерий в желудке… Гарри серьезно кивнул, перестав смотреть вдоль опустевшей аллеи, и вернув взгляд Альбусу. — Я думаю, это ошибка, — убийственно-спокойно отчеканил Альбус, встретив озадаченный взгляд зеленых глаз. — Но я не собираюсь мешать тебе ее совершить. Не говоря о том, что не так уж и важно, что я вообще думаю… Мужчина развел руками, простодушно улыбаясь. А потом прижал кулак к губам, смешливо потерев и шепча: — Ты ведь пьешь сейчас то злосчастное зелье… значит, дом тебе все-так и не нравится? — Шутишь? — выпалил Гарри, обернувшись на него восторженно и как на идиота. Директор нервно рассмеялся. — Это что-то… из ряда вон! — выпалил юноша, обернувшись на дом. — Тут… ночь льется прямо с неба, как дождь! Призрак Тома Риддла, невесть что забывший в этом мире, будто бы ждал меня все это время… здесь! А дом! Посмотри на эти оконные рамы… я таких никогда в жизни не видел. Это что вообще такое? — Дом старого образца, — задумчиво кивнул директор, невольно соглашаясь. — Хотим мы это признавать или нет, но только лишенные простой магии люди наделены чем-то таким, чтобы создавать вот такие необыкновенные вещи… — На самом деле, я прихожу к выводу, что их магия просто работает по-другому, — тихо добавил Гарри, нервно запустив пальцы к волосам и столкнувшись с едва отросшим ежиком. Альбус сочувственно улыбнулся от этой растерянности. — Никак не… привыкну, — тихим шепотом пожаловался Гарри, и его рука упала в бессилии. — Волосы отрастут, это же всего лишь ожог, — тихо выдохнул Альбус, но застыл, осознавая. — Или ты… — Боюсь, хочу я того или нет, крестраж слишком прижился в моей голове, — отозвался Гарри шепотом, подняв руку и повертев ладонь, словно разглядывая линии жизни и пытаясь прочитать, как ему быть дальше. — Я его уничтожил, но… Когда юноша вскинул испуганный взгляд на директора, тот сжал губы, сложив руки на животе. — Даже если бы ты его не уничтожил, оправдываться тебе стоило бы перед кем угодно, но не передо мной, — мягко, тихот отчеканил Альбус Дамблдор, встречая распахнутый, чуть хмурый от неверия в услышанное взгляд ясных зеленых глаз. — Гарри, крестраж — это всего лишь сосуд. Бутылочка для молока… Послышался звон колокольчика от велосипеда и смешливый мальчик, со всех ног крутя педалями, пронесся мимо них, оставив после себя десяток звенящих бутылок с молоком. Таким же призрачным, как он сам. Гарри поднял бутылку, повертев светящуюся пыль в пальцах под лунным светом да улыбкой Альбуса Дамблдора, севшего на крыльцо. — Это мне что, будет, где кефир выращивать! — выпалил вдруг Гарри, и Альбус распахнул глаза, рассмеявшись от этого внезапного осознания. Директор проводил взглядом убежавшего в дом юношу, который громко сбежал вниз по лестнице в самый подвел, который отыскал мгновенно. Дом начал ходить ходуном, а директор вскочил на ноги, увидев табун патронусов, который заставил дом сбросить вторую шкуру, выдворяя прочь целое черное облако богартов, крысоподобых жмуриосов и множество иных волшебных тварей тьмы и страхов, которые взмыли в небо и сгорели в лунном свете заживо, как вампиры на солнце. И только выбежавший на улицу Гарри, победно отряхнув ладони от пыли и тьмы, триумфально кивнул, провожая нежеланных сожителей прочь, но обернувшись на тихий всхлип. Призрак мальчика стоял у него за спиной, в ужасе глядя в небо, где исчезли боггарты и крысы, а теперь трясся от тихой истерики, опустив взгляд к себе на ладошку, чернеющую даже в ярком лунном свете. Рука утонула в протянутых ладонях Гарри. — Ты можешь остаться, — пообещал Поттер тихо, но дух исчез, перепугавшись. Альбус подошел к Гарри, держась за метлу, которой сам успел поработать, убирая вслед за магической грязью и несколько кучек гниющих листьев. — Как я и говорил, крестраж — это лишь вместилище души, — заметил Альбус тихо, не дав забрать у себя метлу. — Уничтожая крестраж, ты лишь лишаешь его оболочки. Он теряет форму, но не свою обреченность сновать в этом мире неприкаянной и бестелесной оболочкой, чувствующей больше, чем следовало бы тому, кто уже ни на что не может повлиять… даже на горстку гниющих листьев. Они замолчали, а Альбус подмел листья, снова собрав небольшую горстку листьев, которых теперь выстроился стройный ряд. Из одной кучки выбежала черная магическая тварь, махнув хвостом, и директор было виновато улыбнулся, прибив ее мыском туфель, но, когда мужчина обернулся на Гарри… ...того уже и след простыл. Вместо него из недр дома доносились грохот посуды и металла из развороченного подвала, и Альбус изумленно поднял брови, а потом склонил голову, когда почувствовал за свой спиной наблюдателя. И ладно бы одного. Северус Снейп, что, прячась в тенях, словно одна из них, стоял теперь у него за спиной, сам беззвучно уходя в слух: маленький темный подвал был преисполнен восторженными криками, словно там был не только Гарри, но вместе с ним орава детишек и пиратских улад в придачу. Северус же, сам невольно обернувшись, увидел маленького мальчика-призрака, который воинственно уставился на него, но лишь сжал губы в бессилии. Бессознательно, но все же осознавая. — Я здесь не случайный прохожий и не гость, — поправив манжеты рукавов, отчеканил Мастер зелий, встречая распахнувшийся призрачный взгляд, и вдруг опускаясь на корточки, чтобы оказаться с ребенком на одном уровне, показав бумаги с министерской печатью: — Я ни много ни мало, но такой же хозяин этого дома, мистер… Риддл? Поттер? Как вы хотите, чтобы к вам теперь обращались… Призрак не ответил, а лишь испуганно уставился на бумагу, и попятился от жуткого человека и горящего пергамента. — Я думаю, это фантом, а не призрак, — тихо прошептал Альбус, встревая. Северус встретил его взгляд, а потом терпеливо посмотрел на малого: — И все же, никто не обязывает вас относиться ко мне хорошо… и не устраивать мне время от времени пакости, какие осилите, — улыбнулся Северус Снейп, и мальчик распахнул глаза, вытаращившись на него в неверии. Северус развел руками, поднимаясь и улыбаясь: — Напугать, выскочив из-за угла, к примеру. Или испортить зелье… много для этого и не нужно. Призрак исчез, озадаченный странным предложением. — А может и не фантом, — задумчиво прошептал Альбус, встав рядом с Северусом. — Что ты сказал? — высунулся из дома Поттер, и директор было разомкнул губы, обернувшись на Мастера зелий, но того и след простыл. Альбус оглянулся и улыбнулся, опустив глаза. — Говорю, может, это и не фантом, как мне показалось поначалу, — повторил директор улыбчиво. — А в чем разница между фантомом и призраком? — крикнул Гарри уже из дома, где снова вовсю гремел посудой и стремянками. — Спросил выпускник лучшей магической школы современности… — озадаченно протянул Альбус Дамблдор, не зная, куда себя девать. Гарри же вытянул из дома старый ковер, а тот пытался забраться обратно, словно удав, которого выпотрошили из его норки. — Чего говоришь? — по-детски распахнулись в адрес Альбуса зеленые глаза, когда он повесил удава на веревку, привязав между деревьями, чтобы отбить хорошенько. Альбус Дамблдор сложил руки на груди и было разомкнул губы, чтобы что-то сказать, но потом сорвался с места и исчез в проеме ворот, вернувшись со стопкой фолиантов наперевес. — Сам забыл, — растянул губы мужчина, поправив очки на носу и, сооружив себе стол прямо из книг, положил сверху одну и открыл, ведя пальцем по оглавлению. Впрочем, стоило Гарри отыскать пылебойку и со всей дури вжарить по ковру, вызывая облако пыли, оба они застыли, потому что на весь дом послышался истошный крик удовольствия, явно доносящийся со стороны ковра. Больше напоминающий женский крик отчаянной любительницы острых ощущений, которой давно не устраивали так желанную ею порку. Гарри застыл, как и Альбус Дамблдор, очки которого сами сползли по носу от услышанного. Они переглянулись и зашлись таким дружным хохотом по поводу услышанного, что в их дружном смехе потерялся и смех Северуса Снейпа тоже, который, прильнув спиной к старому дереву, зажимал теперь губы, чтобы не выдать себя. По бледным щекам текли слезы веселья и задора.