Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

Прошло уже два дня минуло с того злополучного момента, но ни гордая Рейан, ни упрямый Баязид, вопреки ожиданиям друг друга, не делали ни единого шага на встречу. Время близилось к полудню, Рейан сидела в своей комнате, в компании Лионеллы, что недавно приняла ислам и отныне величалась Лалезар, ведя непринуждённую беседу на отвелечённые темы. Хоть Рейан и рассказала подруге о случившемся, валахская девушка придерживалась иного мнения, нежели она, и считала, что лучше бы ей первой слелать шаг на встречу, ведь всё-таки он шехзаде. Та лишь усмехалась на это и упрямо качала головой. Ничего, мол, поупрямится-поупрямится, да поймёт рано или поздно, как ему без неё невыносимо. - Рейан-хатун, собирайся, шехзаде тебя видеть желает! - дверь распахнулась и вошедшая Гюльшен-калфа начала говорить прямо с порога, неотрывая взгляда своих чёрных глаз от русской девушки, что сидела на тахте. Лалезар чуть улыбнулась, взглянув на подругу, но та лишь фыркнула и покачала головой. Она ещё и сама к нему идти должна! Вот наглец! Ещё чего! Захочет - сам придёт! - Передай шехзаде, что я отказалась приходить! - заявила Рейан, отворачиваясь от, казалось, застывшей от подобной наглости калфы. - Что значит "отказалась"?! - воскликнула она, упирая руки в бока и будто бы даже задыхаясь от возмущения. - Да как ты смеешь идти против воли шехзаде, несносная ты девчонка!? Лалезар, отчасти солидарная с высказываниями Гюльшен, схватила Рейан за руку, без слов, выразительными движениями глаз и губ, говоря о том, что бы она одумалась. Но девушка была непреклонна и в конце-концов, до предела разозлённая калфа, поняв, что ничего путного от неё не добьётся, стремительно вылетела за дверь, стуча каблуками, расшитых золотом сафьянцев по мраморным полам дворца. - Рейан! Что ты такое делаешь? - недовольно и удивлённо вопрошала Лалезар, несильно дёрнув её за руку. - Ты, что хочешь ещё больше с шехзаде разругаться?! А если он тебя в старый дворец сошлет, что тогда? - Вот когда сошлёт, тогда и посмотрим, кому от этого хуже будет. - хмыкнула девушка, пристально смотря в глаза подруге. - Рейан, скажи, кого ты пытаешься обмануть? - будто бы даже с ласковой усмешкой на устах, спросила Лалезар, через несколько мгновений, чуть сощурив глаза. - Ты же любишь его. И даже не отрицай. - Люблю. - кивнула головой русская. - Но это отнюдь не значит, что я стану терпеть всё, чтобы он мне не сказал. У меня тоже есть гордость. - твёрдо проговорила она, а затем устало прикрыла глаза. - Всё, Лалезар, я не хочу больше об этом говорить. В глубине души Рейан всё же терзали сомнения. А если он не придёт? Разозлится так сильно, узнав о то, что она откащалась приходить, что и вправду больше никогда не пожелает её видеть? Девушка нахмурилась и помассипрвпоа вески. А каких дел он успеет натворить с Селимом, если она не вмешается как можно скорее. "Ладно, - подумала она, останавливая внезапный поток мыслей. - Будем решать проблемы, по мере их поступления." По прошествии примерно получаса, из-за двери послышался громкий голос какого-то стражника: " Дорогу! Шехзаде Баязид Хазретлери! " Лалезар удивлённо вскинула брови, Рейан слелала ешё более невозмутимое лицо, а шехзаде в секунду оказался на пороге покоев. - Лалезар-хатун, оставь нас. - сразу же попросил он, бросая взгляд на демонстративно отвернувшуюся фаворитку. - Лалезар! - девушка схватила подругу за руку, пытаясь остановить, но та лишь настойчиво сжала губы, глазами показывая в сторону шехзаде и качая головой. Рейан вздохнула, убирая руку и валахская девушка, поклонившись направилась к выходу, оказываясь за спиной шехзаде ещё раз настойчиво смотря на подругу, выразительным взглядом, тем самым пытась хоть как-то вразумить её. Русская лишь фыркнула, и глядя на Лалезар, в ответ закатила глаза, а затем демонстративно взяла в руки книгу и открыла её на первой попавшейся странице, опуская взгляд. - Вы почтили меня своим присутствием, шехзаде, какая неожиданность, - ядовито, нараспев проговорила она, слова, что так и сочились сарказмом, медленно переворачивая страницу и даже не смотря на Баязида. - Не стоило, ведь кто я такая, для того чтобы Вы тратили на меня своё драгоценнейшее время. - Рейан...- прошептал Баязид осторожно подходя ближе. Когда первые эмоции стихли он осознал многое, например то, что ему действительно не стоило говорить те слова девушке, котрую он любит всем сердцем, а ещё, он в очередной раз убедился в том, что не может прожить без неё и дня. Даже услышав от Гюльшен-калфы то, что Рейан отказалась приходить к нему, он, вопреки ожиданиям, даже не разозлился, а сам решил переступить через собственную гордыню. - Госпожа моего сердца, луна моих ночей, солнце моих дней, я так виноват перед тобой... - начал он виноватым голосом, остородно присаживпясь рядом с любимой на тахту. - Прошу сжалься надо мной, ведь не видя твоего прекрасного лика, мои дни погрузились во мрак и тьму и я готов целый век молить тебя о прошении, лишь бы эти муки закончились и ты вновь, подобно яркому солнцу, осветила мой путь, путь грешного раба вечной любви к тебе, о моя прекрасная госпожа, ведь я неизлечимо болен любовью к тебе. Я клянусь, я исполню всё, что ты прикажешь, только бы заслужить твоё прощение, только бы вновь утонуть в твоих бездонных глазах, полных любви. Рейан хмыкнула, уже давным-давно простив его, но свою роль гордой девицы, она, нужно признать, играла просто мастерски. Но увлекаться этим всё-таки не стоило, ведь он, ввиду своего характера, запросто мог опять вспылить и уйти прочь, а ей это было совершенно не нужно. Девушка незаметно усмехнула. Как забавно, он вновь называетеё луной и солнцем, повелительницей и госпожой. Как же это было легко и просто предугадать. Прибежал и неделя ни минула. Рейан, сильно хлопнув, закрыла книгу, всё же переводя взгляд на взиравшего на неё с надежной, плескавшейся на поверхности изумрудных глаз, шехзаде. - Ты знаешь, чего я хочу, Баязид. - твёрдо сказала она, чуть наклоняя голову на бок. Шехзаде сжал губы. Говорить об этом всё ещё не было ни малейшего желания, но ещё сильнее он не хотел окончательно потерять эту девушку, вновь вспылив и обидев её. Поэтому он тихо вздознул, осторожно накрывая её ладонь своей. Рейан нахмурилась, пока ещё не намеренная окончательно отступать, но руку высвобождать не стала. - Хорошо, я скажу то, что ты хотела услышать, - честно признать, слова эти, мягко говоря, прозвучали как-то очень выстрадано и донельзя нехотя, но для девушки сейчас главным было услышать желаемое и во что бы то ни стало отговорить его от решений, принятых на горячую голову. Особенно тех, что касаются шехзаде Селима. - Дефне будет казнена сразу после родов, а Селим… Селим должен ответить за то, что сделал. Рейан довольно хмыкнула, но почти сразу же её лицо исказила гримасса страха и ужаса от осознания того, что он собирался сделать. — Неужели ты собираешься… Ты хочешь собрать против него армию? — спросила она и её самые страшные догадки подтвердились, когда шехзаде еле заметно кивнул. — Баязид! Подумай о последствиях! Что скажет Повелитель, твой отец, когда узнает о таком действии с твоей стороны?! Ты считаешь он будет доволен, а?! — Может быть и нет, но ты что, предлагаешь мне и дальше сидеть сложа руки и снова ждать смерти?! — прикрикнул Баязид, не сдержавшись. — Селиму должно сойти всё с рук?! Он должен остаться безнаказанным?! — Нет же, Баязид! — ответила Рейан, стараясь подобрать нужные слова. — Не мне тебе объяснять, что ты — шехзаде, а одни из основополагающих правил, которым подчинена жизнь шехзаде — это подчинение воле султана! Все решения, наказания или помилования должны проходить строго через него и никак иначе! То, что ты собираешься сделать, будет воспринято Повелителем как бунт и не мне говорить тебе о том, что за этим последует! - Он пытался отравить меня в моём собственном дворце! — пытался хоть как-то поспорить шехзаде, но в глубине душе он начал понимать о правильности тех вещей, что пытается донести до него Рейан, но признавать это и поступать так, как скажет даже она он не собирался. — Так не уподобляйся же ему! — продолжала девушка, стараясь подбирать как можно более неоспоримые аргументы, хоть и знала, что с непокорным нравом Баязида и это вряд ли поможет. — Каждую ситуацию нужно уметь поворачивать в то направление, которое будет выгодно тебе. А теперь представь, в какой ситуации окажется Селим, когда Повелитель узнает о его поступке. — Рейан едва скрывая, появляющуюся улыбку, с удовольствием наблюдала за тем, как меняется выражение его лица на спокойное и даже заинтересованное. Она определённо правильно сумела понять, на какой рычаг стоит давить. — И как возвысишься ты, в его глазах, если не только не предпримешь никаких враждебных действий, но и будешь поступать так, будто хочешь оправдать брата, потому что любишь его. А ещё лучше будет если султан увидит, что ты, как настоящий шехзаде следуешь законам, а потому по поводу Дефне тебе следует обратиться к Кадию и спросить у него как будет правильно поступить в данной ситуации по Шариату. Баязид невесело и даже как-то несчастно усмехнулся, пытаясь что-то сказать, но Рейан вновь его опередила. — Послушай, Баязид, ребёнок от женщины, что послали тебя убить не принесёт ничего хорошего ни тебе, ни чести Династии. — твёрдо сказала она, намереваясь продолжить. — К тому же, нам неизвестно, что она ещё может натворить за время беременности. — в глубине души девушка понимала что ничего, ведь даже сам факт того, что она сидела взаперти под стражей, не давал ей такой возможности, но в этом была и личная выгода. Ей не нужен был ещё один соперник для своих будущих детей. — После ответа, который пришлёт Кадий, ты должен будешь написать султану, чтобы он вынес окончательный вердикт, таким образом ты выступишь не только как достойный шехзаде и любящий брат, но и послушный сын не только своего отца как отца, но и Повелителя, что с точностью, да наоборот очернит Селима в глазах султана. Прошло несколько дней прежде чем Баязид написал письмо Кадию. Рейан вздохнула с облегчением. Как бы она ни старалась, все её труды могли оказаться совершенно напрасными, ведь она знала с кем говорит. Баязид никогда не слушал и не слышал никого и даже его безграничная любовь к ней не сделала бы девушку исключением из этого правила. Рейан, благодаря своему уму, просто напросто сумела найти нужную точку воздействия. И, к счастью, не прогадала. Баязиду, как и полагала Рейан, идея опустить Селима в глазах отца пришлась по душе, но вот сам факт того, что ему возможно предёться убить не только Дефне, но и своего собственного нерожденного ребёнка...Больше всего на свете он надеялся на то, что Повелитель пришлёт свой запрет на свершение этого приговора. К сожалению или к счастью, но этого не случилось. Как и ожидала Рейан, султан, очень разгневанный на поступок Селима, прислал положительный ответ и даже решил лично приехать для того, чтобы узнать о самочувствии сына, после случившегося и поддержать его в такой момент, вместе с Хюррем-султан. Казнь была назначена на утро, а день был пасмурный и очень ветренный. Рейан, в этот тяжёлый момент стоящая рядом с Баязидом, стралась убедить себя в том, что она всё сделала правильно. " Это ради благополучия и счастья Баязида... Ради блага наших будуюших детей..." - как мантру повторяла она про себя. Но всё же как она могла поступить так? Убить человека, нерожденного ребёнка, всё равно, что собственными руками... Дефне подняла несчастные, заплаканные глаза прямо на Рейан и девушка содрогнулась. Свет погас в них ещё до момента свершения казни и казалось, что эти пустые, безжизненные очи заглядывают ей прямо в душу, с мольбой, навеки застывшей в них. Меч опустился на её шею и раздались пронзительные голоса, взлетевшей стаи воронов, Баязид замер, судорожно вздохнув, сжав губы и сильно зажмурив глаза, не желая этого видеть. Было ясно, как сильно он этого не хотел. Страшные завывания, будто стонущего, ветра, добавляли ужасной атмосферы этому моменту, и Рейан, пытаясь успокоить жуткий, леденящий душу страх, вызванный посмертным взглядом венецианки, подняла глаза, обращая взор к серому небу, стараясь сдержать слёзы и поджала губы, рвано вздохнув, а затем взяла Баязида за руку, прижимаясь к его плечу, стараясь поддержать и ища поддержки в ответ. Голова шла кругом, губы дрожали, а непрошенные слёзы так и рвались наружу. Отныне её руки были запачканы кровью и этого уже не изменить. И в первую очередь это была не кровь той, кто пыталась убить человека, шехзаде, а кровь невинного дитя, что она носила под сердцем. Видно правду говорят о том, что гарем ломает невинные, чистые души, ожесточает, нежные розы здесь обрастают колючими шипами, заставляющими обливаться кровью любого, кто к ним прикоснётся, ну а те, кто не желают этого, противятся, просто не выживают. А жить Рейан хотела больше всего на свете. И не просто жить, а жить так, чтобы все знали о том, кто она такая, чтобы уважали. Чтобы боялись. Ведь если выхода нет, она будет только на вершине. На самой вершине. Она выбьется из небытия, из рабства, из безнадежного унижения на самый верх, благодаря собственным силам, одаренности души, мужеству и неугасающей вере в свое предназначение на земле. И это был первый шаг в жизни Рейан и последний шаг Василисы. Сейчас она поняла, не без ужасной горечи на душе, что сегодня умерли не только Дефне и её ребёнок, но и прежняя она. Теперь Василиса с папой. Всё так, как и должно было быть с самого начала. Она уступила своё место властной, расчётливой, жестокой и беспринципной, будущей Рейан-султан, что не принебригая никакими методами, ни смотря ни на что, возведёт шехзаде Баязида на престол. Даже если ценой этому будет её собственная душа. Она клянётся в этом. *** Уже ночью, лёжа на расшитых одеялах в покоях шехзаде, в длинной шёлковой рубахе для сна, с изящными шитыми узорами в области груди и лёгкими широкими рукавами, Рейан, помогая сильно уставшему от всех потрясений, пережитых за этот день, Баязиду снять кафтан, думала о последнем "деле", которое ей обязательно нужно было завершить. Шехзаде устало рухнул на кровать, сразу же прижимая к себе любимую за талию и прикрывая глаза. Рейан ласково провела ладонью по его волосам, пропуская мягкие пряди сквозь пальцы, а затем, тихо выдохнув и положив подбородок ему на грудь так, что бы хорошо видеть его лицо, прошептала: - Баязид?... Он негромко промычал в ответ, не открывая глаз и давая тем самым понять, что ещё не спит. - Одному всевышнему известно, что я передила в тот день, когда тебе подсыпали яд...- из далека начала она, а шехзаде, тем временем, немного нехотя раскрыл глаза. - Теперь мы знаем, чего ожидать от Селима и Нурбану и я думаю, что для того, чтобы это не повторилось, тебе боле не следует брать новых наложниц, да и вообще пускать кого бы то ни было в свои покои. Рейан опасливо взглянула на Баязида, прекрасно осознавая, что делая такое предложение играет с огнём. Но то ли шехзаде был слишком утомлён для того, чтобы приниматься спорить, то ли он и в правду согласился со своей фавориткой, но в ответ он лишь тихо проговорил: - Я думаю ты права, моя роза. Именно так я и буду поступать впредь. - Спи, милый...- тихо прошелестел её голос в ночной тиши, а довольная улыбка тронула её уста и она мягко положила голову на его тихо вздымающуюся грудь. Под предлогом того, что делает это для того чтобы обезапасить жизнь шехзаде, она, таким образом, укрепила свои позиции. Отныне она была уверена в том, что ни одна женщина, кроме неё, не появлится и на пороге его покоев. И она оказалась права. Это обещание он сдержал. 《 Во сне девушка находилась в какой-то тёмной и пустой комнате, освещаемой лишь слабым, мигающим пламенем единственной свечи. Она слабо поёжилась, с трудом поднимаясь с кровати. Взгляд её внезапно упал на собственные руки и она не сумела сдержать испуганного крика ужаса. Её руки руки были в крови. Внезапно дверь с тихии срипом отворилась и на пороге появился мужчина. В полумраке, всё ещё находящаяся в глубоком потрясении, она с трудом смогла различить его лицо. - Папа?...- неверяще прошептала она, подрываясь с кровати, но выставненная вперёд ладонь отца остановила её от дальнейших движений. - Папочка, я так скучала! День и ночь о тебе думала, столько слёз пролила...Ах, если бы можно было время вспять повернуть... - Кто ты? Я не знаю тебя...- отвечал её отец и девушка пораженно распахнула глаза. - Как же, папа? - со слезами на глазах проговорила она. - Это же я - твоя любимая дочка, твоя Василиса! Но тот лишь со вселенской печалью в глубоких голубых глазах, несчастно качал головой. - Нет, ты больше не моя девочка, не моя Василиса. - Не говори так...- горько всхлипнув, попросила девушка. - Я всё ещё твоя любимая девочка, папа! - Твои руки пропитаны кровью! - грозно произнёс он, беря её окровавленные ладони в свои и тут же отпуская. - Моя девочка никогда не совершила бы такого зла. - Всё это я делала ради любви, ради того, чтобы когда-нибудь отомстить за тебя! - пыталась доказать что-то девушка, отчаянно качая головой и утирая, лившиеся потоком слёзы. - Поверь, папочка, я не плохая... - Ты впустила в своё сердце зло, а если начала, то уже не сумеешь остановиться! Ты совершила жестокость не ради меня или кого-либо, а лишь ради себя! Ты совершила большой грех, на твоих руках кровь невинного дитя! - это были его последние слова, прежде чем бросить на дочь сожалеющий, немного разгневанный вгляд и направиться прочь. - Нет, папочка, не уходи, прошу! Не бросай меня снова!!!- кричала она, упав на колени и заходясь в горьких рыданиях...》 - Рейан, проснись. Проснись, проснись. - сквозь сон услышала она ласковый голос и нежное, поглаживающее прикосновение к своей щеке. - Успокойся, ничего не случилось. Девушка резко распахнула глаза, встречаясь с успокаивающим взглядом изумрудных глаз напротив. Слёзы уже не во сне, а наяву посыпались из её глаз. - Папа ушёл... Оставил меня...Он злится на меня...- всхлипнула девушка и Баязид вновь провёл ладонью по её волосам. - Ну тише, всё хорошо, Рейан, не плачь. - тихо проговорил шехзаде. - Я с тобой. Всегда буду с тобой. Я же обещал. Девушка ещё раз всхлипнула, принимаясь к его груди и сильно сжимая в своих ладонях белую ткань его рубахи, пока он оставлял лёгкий поцелуй на её светлой макушке. *** Покинув на следующее утро покои шехзаде, предварительно разделив с ним утренную трапезу, Рейан, направляясь вперёд по длинным белокаменным коридорам дворца, в платье оттенка молодой бирюзы с глубоким декольте и практически полностью прозрачной накидке, накинутой на плечи, с золотисто-жёлтой окантовкой и рисунком в нижней части, с наполовину прилегающими рукавами, а от локтей струящимися вниз, подобно ручейку, в длинном колье с двумя кисточками, спускающемся чуть ниже декольте, из тяжёлого турецкого золота и в плоской, прилегающей к макушке диадеме, имеющей форму лиры и инструктированной синими топазами, думала о том, что проведёт этот день с Лалезар и, возможно, зайдёт навестить Орхана, успокоится и постарается забыть обо всём, что произошло в эти злополучные, ужасные дни. Но появившаяся на её пути Гюльшен-калфа, заставившая фаворитку закатить глаза, нарушила все её планы. - Рейан-хатун, живо идём со мной, госпожа тебя видеть желает. - промолвила калфа, окидывая девушку презрительным взглядом. - Госпожа? - немного недоумённо спросила Рейан. Неужели Хуриджихан наконец решила взяться за неё? Поздновато... - Хюррем-султан. - нехотя уточнила Гюльшен, нетерпеливо схватив её за руку. - Иди живее! У меня по мимо тебя дел полно! Рейан немного удивлённо вскинула брови, но всё же последовала за калфой. Вполне можно было и предположить, что султанша пожелает её видеть. Всё же она отправила её сюда с определённой целью, с которой, как казалось самой девушке, она справлялась очень даже неплохо. - Госпожа, - Рейан учтиво поклонилась, заходя в покои матери своего возлюбленного. Хюррем-султан, величаво восседающая на тахте, в дорогом платье насыщенно зелёного цвета, изящно и щедро расшитым серебрянными нитями, с высоким воротником и в тяжёлой короне, чьи звенья, подобно пиками, гордо устремлялись ввысь, а посерелине был крупный бордово-алый рубин, улыбнулась и легонько кивнула головой. - Значит та, что ведёт в рай... - задумчиво проговорила султанша, довольным, одобрительным взглядом взирая на фаворитку сына. - Отныне твоё имя Рейан, как мне стало известно и видимо ты действительно сумела сильно очаровать моего сына. Мне рассказали, что с тех пор как ты вошла в его покои он все дни и ночи проводит лишь с тобой, никого боле зовет и не замечает... Даже, Хуриджихан. Ты даже священную ночь четверга сумела у неё отнять...- продолжала улыбаться Хасеки. - А ты молодец, видно я не прогадала, отправляя тебя сюда для того чтобы ты заставила шехзаде забыть об этой Хуриджихан. Вижу, ты прекрасно справляешься с этим. - Благодарю вас, госпожа, - учтиво кивнула Рейан, тоже улыбаясь в ответ. - До меня дошли слухи о том, что мой сын после произошедшего ужасного события, собирался с войной пойти против своего брата, шехзаде Селима, но якобы ты сумела этому помегать. - продолжила Хюррем-султан, сосредоточенным, внимательным взглядом смотря на девушку. - И якобы именно ты посоветовала ему сделать всё по закону и написать письмо сперва Кадию, а затем и Повелителю. Это так? - Да, госпожа, это действительно так, - подтвердила Рейан, думая о том, откуда у султанши были эти сведения. Хотя, наверное, у такой женщины, как Хюррем-султан везде есть свои люди. - Нужно признать, я впечетлена, - хмыкнула Хасеки, даже с неким уважением. - Что ж, я оказывается не ошиблась на счёт твоего ума и хитрости. Заставить Баязеда сделать что-либо, не под силу даже мне, а ты справилась... Надо же...Молодец. - после сказанной фразы, взгляд щелёных глаз султанши внезапно стал суровым и даже, каким-то угрожающим. - Но сильно не зазнавайся и не забывай, благодаря кому ты здесь оказалась. Я надеюсь, что ты не забудешь, кому служишь и о клятве верности, котрую ты мне дала, иначе горько об этом пожалеешь. - Конечно, госпожа, вы можете даже не сомневаться в моей преданности. - улыбнулась Рейан, чуть склонив голову. И нужно признать, сейчас говорила она совершенно искренне. Хюррем-султан за это время, стала для неё незримым примером для подражания, исключительной женщиной, добившейся небывалых высот и она сделала своей целью однажды стать такой как она. Добиться того же и даже большего. Да и к тому же, только глупцы стали бы намеренно ссориться с самой могушественной женщиной Османской империи. А глупой Рейан точно не была - Отлично, - лицо султанши снова озарила яркая улыбка. - Ладно, ты можешь идти, Рейан. Девушка ещё раз поклонилась госпоже, направляясь к выходу из покоев. Хюррем-султан же в этот момент думала о том, что эта девушка гораздо более спрсобная чем она думала. Осторожная, хитрая, она прекрасно изучила её сына за довольно короткий срок и сладкими речами сумела направить его в нужное русло. Она определённо лучше всех подходила на роль любимой для Баязеда, но главное, чтобы иля по этой дороге она во всём слушалась её, ведь её сила и ум могли сделать ее как сильным союзником, так и противником, чего султанша совершенно не хотела 《 Рейан - это звезда, что будет освещать тебе дорогу к трону и сжигать своим пламенем всех твоих врагов и недоброжелателей, сынок, главное, чтобы ты умерил своё упрямство и гордыню. Тогда на всём свете не найдётся человек, сумеющий вам противостоять...- про себя подумала султанша, рассуждая о том, что пока всё складывается как нельзя лучше, но терять бдительность нельзя ни к коем случае 》 Рейан, в раздумьях о прошедшем разговоре с Хюррем-султан, вышла из покоев и уже намеревалась сделать шаг вперёд, как вдруг, внезапно почувствовала ужастную слабость, у неё сильно закружилась голова и она приложила ладонь ко лбу. На этот раз весьма кстати, на её пути вновь появилась совершенно не желающая обращать на фаворитку шехзаде внимание, Гюльшен-калфа, которая, с поражённым вскриком, поймала внезапно потерявшую сознание девушку, не дав ей упасть на мраморный пол. *** - Ну? Что с ней? - нетерпеливо спросила Гюльшен-калфа у лекарши, совершенно не желая тратить своё время, возясь с этой девчонкой. Лекарша, осторожно промакивающая лоб потихоньку раскрывающей глаза Рейан, смоченным в воде полотенцем, выпрямилась, глядя на калфу. - Всё хорошо, ты совершенно здорова.- ответила она, а затем, лёгкая улыбка тронула её губы и она перевела взгляд на девушку. - Почему же я тогда потеряла сознание? - нахмурившись, удивлённо спросила девушка. - Это нормально в твоём положении, - проговорила лекарша. - Но сейчас тебе нужно беречься... Ты ведь ребёночка ждёшь, Рейан-хатун. Поздравляю. Рейан перевела неверящий, недоумённый взгляд, распахнувшихся глаз, на лекаршу и уголок её губ чуть дёрнулся ввысь. С губ сорвался короткий, радостный смешок и она приняла вертикальное положение. - Я беременна...- проговорила она, прикладывая ладонь к пока ещё плоскому животу, её лицо озарила улыбка безграничного счастья и зазвучали переливы звонкого смеха. - Слава Аллаху! - Иншалла, родится здоровый шехзаде, - кивнула Гюльшен-калфа, как-будто бы даже искренне. - Я прикажу, чтобы в гареме сладости и бакшиш раздали, пусть все знают, что скоро у нашего шехзаде снова ребёнок родится! Рейан, улыбка на лице которой не пропадала, радостно выпорхнула за дверь, не убирая руки с живота и даже легонько подпрыгивая, намереваясь как можно быстрее рассказать радостную весть Баязиду. - Рейан, о Аллах, я так испугалась! - девушка, пребываюшая в своих мыслях, далеко не сразу заметила Лалезар, быстрым шагом и с обеспокоенным выражением лица, идущую ей навстречу. - Я хотела зайти к тебе, но услышала, что якобы ты в коридоре сознание потеряла, после встречи с Хюррем-султан. С тобой всё в порядке? Рейан лишь усмехнулась. М-да, как же всё-таки в гареме быстро расходятся слухи, ничего не утаишь. - Всё хорошо, Лалезар, - мягко улыбнулась она, беря подругу за руку и продолжая заговорческим тоном.- Просто лёгкое недомогание, голова кружится, скоро начнётся тошнота... Лалезар посмотрела на неё с лёгким недоуменением, а затем качнула головой, чуть улыбаясь и прищуривая карие глаза. - Я беременна! - радостно оповестила подругу Рейан и лицо той, в свою очередь тоже озарила улыбка. - Я так рада за тебя, Рейан! - воскликнула валахская девушка, тут же заключая её в обьятия. - Дай Аллах, пусть ребёночек растёт счастливым и здоровым. - Аминь, - кивнула фаворитка. - У нас скоро родится прекрасный шехзаде. - А если девочка? - спросила Лалезар. - У меня будет сын. - уверенно ответила Рейан, после чего распрощалась с подругой, продолжая свой путь в покои любимого. Конечно у неё будет мальчик - она даже не рассматривала другого варианта, ведь рождение шехзаде - это ещё одна пройденная ступенька, на лестнице, ведущей к величию. Закон гарема суров - если у тебя нет сына, не будет и власти. Никто не станет с тобой считаться. Но если у тебя есть сыновья, да ещё и больше, чем у соперниц - тогда тебе есть на что расчитывать. В твоих руках сосредоточится большая власть. *** Дверь покоев распахнулась перед ней и Рейан осторожно прошла внутрь и огляделась. Баязеда в комнате не было. Девушка чуть нахмурила брови, но после, к своему облегчению, заметила шехзаде, стоящего на балконе. Она, с улыбкой на лице, ступая как можно тише и аккуратней, проследовала к нему, выходя на балкон и осторожно прижимаясь к любимому, обнимая его со спины. Баязед чуть вздрогнул, от неожиданности, а затем тихо выдохнул, накрывая её ладонь, покоящуюся у него на груди, своей. Этот пьянящий аромат райских садов, нежность этих дивных рук...Он узнал бы её из сотни, из тысячи других. Они простояли так несколько минут, после чего шехзаде аккуратно развернулся, кладя руки на её тонкую талию. - Что со мной сделала... - тихо промолвил он, проводя тыльной стороной ладони по её щеке. - Голова кружится. Увидел тебя и сердце быстрее забилось. Рейан моя, мой рай на земле... - Эти дни были покрыты мраком и горькими слезами отчаянья, Баязед... - из далека начала она, смотря прямо в его глаза. - Но сегодня эти страдания наконец закончатся. Я принесла радостную весть. Внутри меня, теперь не только моё сердце пренадлежит тебе. - девушка улыбнулась, а шехзаде продолжал взирать на неё непонимающим взглядом. Её губы тронула усмешка. - Ребёнок, Баязед. - Рейан! - безграничное счастье, масштаб которого невозможно было описать, заплескалось в его изумрудных глазах и он счастливо улыбнулся, подхватывая любимую за талию и начитая кружить. Счастливый смех будующих родителей заполнил всё окружающее пространство. - Баязед! - с придыханием и улыбкой, не угасающей на её лике, сказала Рейан, когда он наконец опустил её на землю. - Помедленне. Шехзаде улыбаясь, казалось, ещё ярче, сразу же коснулся губ любимой в нежном, полном благодарности поцелуе. Рейан ответила ему, одной ладонью упираясь в грудь, другую кладя на затылок и запуская пальцы в его волосы. - Ты вновь сделала меня счастливейшим из мужчин, Рейан моя, - сказал Баязед, через время отстранившись. - Проси у меня что захочешь. Рейан чуть прикусила губу, раздумывая и отводя взгляд. - Я бы хотела собственные покои, Баязед, - ответила она в тот момент, когда её надонь покоилась на его тронутой щетиной щеке. - Рядом с твоими. - Конечно, солнцеликая госпожа моя, - ответил шехзаде. - У тебя будут самые просторные покои, рядом с моими, в котрых всё будет так, как захочешь ты. Вместо ответа Рейан лишь вновь припала к его губам и мысли её в этот момент были лишь о том, как она счастлива. *** Покои, что ей подарил Баязед были просто великолепны: все в золоте, изящной резьбе, просторные и светлые, они включали в себя огромную спальню, комнату для будующего малыша и для приёма гостей, а из окна открывался дивный вид на Кютахью. Дивно расписанные стены, шёлковые шторы, тахты, стояшие полукругом, постель из парчи, расшитая золотом, подсвечники, свисающие со стен...Всё это было отныне её. Рейан закружилась по комнате с радостным смехом, сопровождаемым недовольным взглядом Гюльшен-калфы. Девушка подкинула в воздух одну из подушек, схваченных с тахты, а затем взяла сочное и спелое алое яблоко с золотой тарелки с фруктами, приготовленной специально для неё. - Не прыгай так, Рейан-хатун, а то ребёнка потеряешь! - цокнула языком калфа, но Рейан не обращала на неё никакого внимания. Девушка долго выбирала цвета тканей для подушек, резные столики из ценных пород дерева и мрамора, толстые персидские ковры, просила поставить всё на определённые места, чтобы всё-всё в этой комнате было только так, как нравится ей. В услужении у Рейан отныне были собственные служанки: две совсем юные рабыни из гарема Нэшэ и Залиха, которых представили новой госпоже сразу же, ведь отныне она носила статус икбал*, но конечно же знала о том, что через девять мсяцев войдёт сюда уже султаншей. - Позовите ко мне Лалезар. - попросила девушка, присаживаясь на кровать и откусывая ещё кусочек от яблока. - А ещё я хочу розового лукума. Гюльшен-калфа! Женщина, намеривающаяся покинуть новые покои фаворитки, развернулась упирая руки в бока. - Ну чего ты раскомандовалась, Рейан-хатун? У тебя свои служанки теперь есть - им и приказывай! - но, после недолгого молчания, она всё-таки продолжила. - Лалезар-хатун нет в гареме, её к себе Хуриджихан-султан попросила. Рейан, распахнув глаза, растерянно посмотрела на калфу. Зачем ей понадобилась Лалезар? Что-то здесь не чисто...Нужно в любой момент быть начеку, ведь теперь, когда она носит под сердцем дитя, Хуриджихан разозлится ещё сильнее и попытается сделать всё что угодно, не побрезгует никакими методами, для того, чтобы она не родила. А этого допустить нельзя ни в коем случае. Но то, что эта девушка может сотворить с её подругой, бросало в дрожь. Что-то нужно было решать.. *** В этот самый момент, в покои Хуриджихан-султан привели Лалезар, выпрямившуюся, когда ага наконец отпустил её руку и непроницаемым взглядом с вызовом посмотревшую на султаншу. Дочь Хатидже и Ибрагима была в отчаянье. Эта русская, по её мнению, точно что-то скрывала. Она точно была настоящей колдуньей, потому что, девушка верила, что никому другому не под силу было разрушить их любовь. Все ведь помнят, ЧТО это были за чувства и на что он шёл ради неё...Не могло это так просто рухнуть в один миг. - Выбирай. Или ты сейчас же говоришь мне обо всех тайнах своей подруги Рейан, или я приказываю бросить тебя в темницу! - властно бросила султанша, вальяжно восседающая на тахте. - Но за что, госпожа? Ведь я ничего не сделала! - в голосе её не звучало ни капли страха или отчаяния, но холодок уже начал пробегать по её спине. - Твоя обязанность, хатун, служить Османской династии! А это значит служить мне! Отвечай! Что скрывает эта гадина Рейан!? - Хуриджихан сорвалась на крик, гордо поднимая голову говоря о своей принадлежности к династии. - Поверьте госпожа, я ничего не знаю! - пыталась хоть как-то защититься Лалезар, конечно не желая очутиться в темнице, но и подставлять подругу, начиная выдумывать о ней то, чего нет на самом деле, чтобы себя спасти, она не собиралась. - Ложь!!! - крикнула Хуриджихан, вставая. - Ладно, не хочешь говорить - не надо. Стража!!! Бросьте эту хатун в темницу! Лалезар не проронила ни слова, когда один из стражников грубо схватил её за руку, выволакивая за дверь. Хуриджихан скривила губы, снимая с головы корону с крупными "петельками" украшенными россыпью сияющих брилиантов и кладя её на колени. Голова от тяжести украшения начала болеть и султанша попросила одну из своих служанок сделать массаж головы, который поможет ей расслабиться. Девушка уже перестала отличать день от ночи и свет от тьмы, ведь за целый месяц с момента ее возвращения во дворец, она ни разу не увидели даже лица любимого мужа, что уж говорить о чем-то другом. Эта гадюка, словно туча, заслонила для неё солнце. Если она приходила в покои к шехзаде, стражники сообщали о том, что его нет внутри, и ни в саду, ни в коридорах дворца, она ни разу не пересеклась с ним. То ли это случайное стечение обстоятельств, то ли он намеренно избегал её, но даже в ночь страшного события, когда Баязеду подсыпали яд, она узнала об этом только утром, когда случайно услышала шёпот рабынь о том, что эта выскочка Рейан, якобы спасла шехзаде. Подумать только, какая неслыханная дерзость, какое коварство, какой позор и какое злодейство! Она - законная жена, член Великой династии Османов, не слышала об этом событии, а какая-то жалкая русская рабыня провела подле него всю ночь! Хуриджихан от гнева, вновь наполнившего её сердце и душу, сжала корону с такой силой, будто хотела чтобы та рассыпалась на тысячи мельчайших осколков. Раздался жалобный треск драгоценного металла, на пол упал и покатился камень, а султанша, необратив на это никакого внимания, недовольно поморщилась. Шум и громкие переливы смеха девушек из гарема не давал ей спокойно пребывать в своих мыслях. - Что у них там происходит, Мюжгян? - устало спросила султанша. - В гареме бакшиш и лукум раздают, госпожа, вот девушки и радуются, - мелодично пропела рабыня, круговыми движениями массирую вески султанши. - Рейан-хатун ведь беременна. - от услышанных слов, пронзивших её слух, Хуриджихан разжала пальцы и корона с жалобным звоном ударилась об пол. Чудовищно побледнев настолько, что лишь её чёрные очи ярко выделялись на безжизненном лице, она посмотрела на рабыню. - Как? Вы не знали? Простите, я не хотела растроить вас, госпожа. Девушка хотела продолжить своё дело, но султанша резко дёрнулась, скидывая её руки. - А ну прочь! - гаркнула она с яростью на лице, но испугавшаяся служанка, всё же пыталась что-то ответить. Хуриджихан, выйдя из себя ещё больше, схватила серебрянный кувшинчик со стола и остервенело кинула его в стену, недалеко от головы рабыни, та вкрикнула, наспех поклонилась и убежала прочь. Хуриджихан обессиленно упала на пол и склонила голову, так, что длинные кудри едва не касались ковра, она сильно хлопнула раскрытой ладонью об пол и слёзы посыпались из её глаз. Как же так....Теперь эта гадюка подарит ему ребёнка и он наверное вообще не вспомнит о её существовании... Почему судьба так немилосердно обошлась с ней? Почему всевышний не наградил её единственной возможностью, которая способна сделать любую женщину по-настоящему счастливой? Не даровал ей возможности родить любимому ребёнка? Может, сложись всё по другому, никакая русская змея не сумела бы встать между ними... Из груди Хуриджихан вырвался истошный крик отчаянья, она зажмурила глаза, прижимая руки к груди и едва ли не начала задыхаться от потоков собственных слёз. *** Спустя минуты, тянувшиеся, как казалось султанше, целую вечность, она, наконец, выплакав все слёзы, поднялась на ноги и подошла к зеркалу. По ту сторону на неё взирала уставшая, измученная от боли разбитого сердца, некогда красивая девушка, сейчас с тёмными кругами, что бессонными ночами залегли под прекрасными, словно ночное небо, чёрными глазами, раньше розовые щёчки с нежным румянцем побледнели и впали, а улыбка, ранее всегда блестевшая на ее лице и вовсе бесследно исчезла. Сейчас её глаза горели не любовью, а лишь ненавистью, от которой ей порой становилось трудно дышать. Эти чувства сжигали её изнутри, превращая её прекрасную душу в ужасное пепелище. Изо дня в день она несла в себе груз обид: все слёзы, за это время пролитые ею, острыми осколками впивались в хрупкое и ранимое девичье сердце, оставляя на нём отвратительные шрамы. Это уже не была прежняя Хуриджихан-султан. И именно любовь слелала её такой, как когда-то жестоко обошлась и с её покойной матерью. Султанша, в душе которой не осталось ничего, кроме ужасающей боли, вышла из покоев и казалось, что это не она идёт по некогда ставшим родным коридорам, а её безжизненная тень. Она долго молчала, терпела все обиды, проглатывала слёзы, лишь бы не пасть ниц и не потерять лица, лишь под покровом глубокой ночи позволяя накопившейся боли выйти наружу, но больше она была не намерена продолжать это. Эта женщина, этот дьявол в женском обличье, должена заплатить за всё содеянное. Направляясь, она намеревалась войти в её покои, но как специально на её пути появилась Рейан, выходяшая из собственной комнаты. Остановившись, девушка поклонилась султанше, с вызовом смотря ей прямо в глаза, а затем проговорила: - А я как раз направлялась к вам, госпожа. - весело, словно в насмешку над состоянием Хуриджихан, начала славянка. - Хотела узнать по какой причине Лалезар-хатун бросили в темницу. Султанша, лицо которой исказила гримасса чистейшего гнева, при виде соперницы, принёсшей столько страданий и боли, моментально оказалась рядом с ней, закричав, что есть мочи: - Кто ты такая, что смеешь разговаривать со мной так непозволительно дерзко?! Кто дал тебе такое право?! - Вам, госпожа, вероятно послышалось что-то не то. Я лишь задала вопрос. - спокойно, как-то насмешливо и без какого-либо страха, взирая на Хуриджихан, что до бела сжала губы в тонкую линую, ответила Рейан. Взгляд султанши невольно упал на её грудь и её глаза расширились от удивления и гнева, когда она заметила кулон, в виде золотистой птицы, пылающей огнём. Перед глазами фейерверком пронеслись события, некогда приснившегося ей сна, и Хуриджихан едва не задохнулась от осознания того, что он был вещим. Это была она! Рейан та адская птица, что явилась перед ней в тот миг...Вот почему Баязед гладил её и не обжигался, а она сама в это время, заживо сгорала в пламени, порождённом её крыльями. Султанша остервенело дёрнула золотую цепочку на её шее, сжимая её в своих руках до побеления костяшек пальцев. - Да ты - проклятая дочь шайтана! Ты зачаровала шехзаде, заворожила его злым колдовством!!! Подлая змея, обвившая его шею! Своим ядовитым шипением ты затуманила его разум, усыпила бдительность!!! Ведьма!!! Но не обольщайся, твои чары развеятся и шехзаде, поймет, кто ты на самом деле!!! - озлобленно закричала Хуриджихан, что есть мочи и такая вселенская ярость плескалась в её глазах, что казалось, что одним лишь страшным взглядом собственных глаз она может убить любого, кто стоит на её пути. - Ну что ж, ведьма, так ведьма. Очень славно, госпожа. - дерзко ответила Рейан, складывая руки на груди и гадая зачем ей понадобилось срывать кулон с её шеи. Хуриджихан, не выдержав столь явного проявления наглости, отвесила девушке резкую, сильную пощёчину, от которой она пошатнулась и не устояв на ногах ударилась головой о мраморную стену. Тупая больно пронзила затылок, но Рейан лишь тихо ахнула. Взбешённая и разъяренная до предела султанша, одной рукой схватила её за подбородок, больно сжав и впиваясь в нежную кожу острыми, точно у кошки, ногтями, другой же вцепитась в роскошные, шёлковистые волосы, желая выдрать их с самым корнем. - Ты - жалкая русская девка, я же - член Великой династии Османов! Ты еще будешь со мной тягаться?! Ты еще смеешь?! Рейан насилу вырвалась из цепких рук разъяренной султанши, отскочила от Хуриджихан, готовая в отпору, к защите, ко всему самому худшему. Она не станет лить слёзы как больно бы ей не было. Слез своих она здесь не покажет никому и никогда. И кричать, звать на помощь не будет. Крика ее не услышат, чтоб они все оглохли. Да, она была беспомощна, обреченна и покинута, но несмотря ни на что была уверена в своей силе и только своей, что превосходила по своей мощи любую другую. И не для гарема, не для соперниц, а для той вершины, к которой здесь стремится каждая, а достичь не суждено никому, кроме нее одной. Хуриджихан хотела дёрнуть её за руку, но тут внезапно, откуда-то появилась её верная служанка - Небибе, схватившая свою госпожу за руку, тем самым останавливая от дальнейших действий. - Госпожа, остановитесь, оставьте её, эта рабыня того не стоит! - пыталась она вразумить яростно вырывающуюся султаншу, которая озлобленно продолжала кричать проклятия в сторону Рейан. - Как мне никогда не суждено будет подарить Баязеду ребёнка, так и ты своего никогда не увидишь!!! - выкрикнула Хуриджихан, всё же сумев вырваться из цепкой хватки служанки и резко толкая, не успевшую сориентироваться Рейан, в грудь. Та, не сумев удержать равновенсие, споткнулась о подол собственного платья и упала прямиком вниз по ступенькам мраморной лестницы. Небибе в ужасе вскрикнула, вновь хватая султаншу за руку и уже силой утаскивая её с места страшного происшествия, последний раз даже жалостно взирая на Рейан и всё же незаметно кивая головой первой, попавшейся под руку, случайно проходящей мимо, девушке, на бессознательную фаворитку, лежащую на ледяном полу внизу у лестницы. *** Обеспокоенный, растерянный и ужастно разгневанный Баязед, сложив руки за спиной обеспокоенно расхаживал взад-вперёд по больничным покоям, ожилая пока лекарша проведёт осмотр, лежавшей без сознания Рейан. Одному Аллаху было известно, что ему довелось испытать в тот миг, когда ему доложили о том, что его любимая упала с лестницы и находится в плохом состоянии. Никому не было известно как это произошло и каждый полагал, что это лишь несчастный случай и от этого на душе становилось лишь тяжелей, ведь мысль о том, что кто-то мог намеренно совершить такое злодеяние, приводила его в ужас. Сейчас он лишь неустанно молил всевышнего о том, чтобы с ней и ребёнком всё было хорошо. Наконец, лекарша завершила осмотр и отошла от кровати Рейан. Баязед тут же подскочил к ней, раздражённо и нетерпеливо вопрошая: - Ну! Говори же, что с Рейан-хатун и моим ребёнком?! Женшина чуть потупила взгляд и прижала губы, но после легко кивнула головой. - Это настоящее чудо, шехзаде, но ребёнок, хвала Аллаху, не постралал...- едва услышав эти слова, ставшие настоящим утешением для его сердца, Баязед поднял глаза наверх, вознося молитвы милосердному Аллаху. Рейан, сквозь сознание почувствовав едкий запах настоек и отваров целебных трав, потихоньку приоткрыла глаза, морщась от света настенных факелов. - Баязед... - тихо, ещё слабым голосом прошептала она. Шехзаде, услышав это, моментально обернулся, облегчённая полуулыбка озарила его лицо и он в секунду оказался подле её кровати, осторожно, чтобы ненароком не потревожить и не навредить, присаживаясь на край. - Рейан, я благодарю всевышнего за то, что он сохранил тебя для меня, - промолвил он, аккуратно накрывая её ладонь своей. - Как ты? - Голова болит...- чуть поморщившись, ответила девушка, а затем её охватил ужас и она приложила ладонь к животу. - Мой ребёнок...Что с моим ребёнком? - Успокойся, Рейан, с нашим ребёнком всё хорошо, - сказал шехзаде тоже в свою очередь кладя ладонь по верх её, находившейся на животе. - Тебе сейчас нужно отдыхать, моя роза, после падения... - Падение...Ну да, как же...- усмехнулась Рейан под непонимающий взгляд Баязеда. Она не станет молчать. Пусть он всё знает, ведь чем меньше у неё будет соперниц, тем больше шансов возвыситься. - Это Хуриджихан-султан столкнула меня с лестницы, Баязед! Она набросилась на меня в коридоре, принялась кричать, оскорблять, угрожать, сорвала мою подвеску, а потом толкнула вниз.... Шехзаде резко изменился в лице, видимо пытаясь осознать всё то, что ему рассказала любимая. Сам факт того, что милая и добрая Хуриджихан была способна на такой поступок...Но и не доверять Рейан у него не было никакой причины, к тому же тут доказательства на лицо. Баязед резко поднялся с кровати, в его глазах плескался гнев. - Баязед, останься со мной, - попросила Рейан, глядя на шехзаде. - Я вернусь очень скоро, - ответил он, прежде чем скрыться за дверью. *** Хуриджихан лежала на длинной узкой тахте, в окружении многочисленных подушек, заботливо положенных верной Небибе. В её душе не было и капли сожаления о содеянном, важно было лишь то, чтобы эта змея поплатилась за все страдания, приченённые ей. Дверь распахнулась и на пороге появилась другая рабыня - Мюжгян, взглянув на которую, султанша тут же вскочила с тахты, принимая сидячее положение. - Ну? Говори! Эта гадюка потеряла ребёнка, да? - нетерпеливо спросила она, требуя ответа. Мюжгян потупила взгляд. С определённого момента она стала до смерти боятся госпожу, которой до этого служила много лет. - Нет, госпожа...- тихо прошептала рабыня, но эти слова дошли до слуха Хуриджихан. - Не может такого быть!!! Ведьма!!! Она точно ведьма!!! Ведь она этого даже не отрицала!!! Исчадье ада!!! Ненавижу!!! - что есть мочу закричала султанша, пока обеспокоенная Небибе пыталась как-то успокоить её. - Не трогай меня!!! - Госпожа...- осторожно начала Мюжгян, но метавшая молнии глазами Хуриджихан, направила свой гнев и на неё. - Уйди прочь, пока я не вышвырнула тебя на невольничий рынок!!!! - Но госпожа! Вас шехзаде к себе зовёт... - быстро, на одном дыхании пролепетала служанка, присев в поклоне и наспех скрывшись за дверью. Небибе напряглась и замерла, испугавшись, что госпожа откажется идти, но Хуриджихан только и ждала, когда наконец вновь явится пред глазами Баязеда. Ибо какая женщина пренебрежет случаем высказать мужчине все, что она о нем думает и не важно при этом, кто этот мужчина: самый убогий юрюк из Анатолии или сам шехзаде. С опухшими от слёз глазами и растрёпанными волосами, Хуриджихан направилась в покои супруга, отказавшись даже от расчёски. "Ничего, пусть посмотрит на плоды своих стараний. - думала в тот момент султанша." Стражники пропустили её в покои шехзаде и она прошла внутрь. Баязед, до сего момента стоявший, сцепив руки за спиной, повернулся к ней. Хуриджихан предстала перед ним разгневанная, но гордая и несломленная, ведь она вошла в этот дворец госпожой, а не была продана ему в рабство. В памяти всплыли воспоминания о тех волшебных днях, когда он шёл на такие отчаянные поступки, только лишь ради одной встречи с ней и её глаза вновь наполнились горькими слезами. Она не могла его ненавидеть, как бы сильно она этого не хотела, сколько бы боли он ей не причинил, потому что любовь, что она испытывала к нему, превосходила ненависть во много крат... Сейчас, она подумала о том, что если бы он только позвал, хоть словом, хоть жестом, она в миг забыв о гордости, о своём происхождении и статусе, побежала бы к нему... Баязед смотрел на неё из под нахмуренных бровей, плотно сжав губы. В глубине души он понимал, что сильно обидел супругу, но эмоции, нахлынувшие на него в тот момент, когда он увидел бессознательную девушку, что была в его сердце, он думал лишь о том, что ничего не может оправдать поступок Хуриджихан. - Правда, что это ты угрожала Рейан, а потом столкнула её слестницы?! - резко спросил шехзаде, взирая на некогда любимую девушку суровым взглядом зелёных глаз. Хуриджихан гортанно рассмеялась. Ну конечно, теперь его не волнует никто и ничто, кроме этой русской рабыни. - Да, это я, но поверь мне, что это ещё не конец! Я ещё не воздала этой дочери ада всё положенное за её злодеяния!!!! - твёрдо выкрикнула она, смотря в его глаза, без толики сожаления. Баязед не мигая смотрел на ту, которую звал своей любовью и повелительницей сердца, которую еще совсем недавно ставил надо всеми, без которой не мог дышать. Смотрел и не видел идола, коему поклонялся. Стояла перед ним озлобленная, кичившаяся лишь своим происхождением, увешанная драгоценностями султанша, а с другой стороны, полная жизни и искристого ума девушка, которая точно вырвалась из ада, коснувшегося, может, и её души, но отпустившего на волю, чтобы попала она в рай, ибо рай только для таких, как она. - Никто, слышишь, никто не смеет поднимать руку на Рейан! - громогласно произнёс Баязед, подходя ближе. - Запомни это, Хуриджихан, потому что ещё хоть одна подобная выходка и я не стану закрывать на это глаза! Рейан - моё сокровище! Хуриджихан покачала головой, а горькие слёзы отчаяния и гнева в этот момент, застелали ей обзор. Больно было осознавать то, что ты уже ничего не значишь для того, кому навек отдала своё сердце, но ещё больней - услышать это от него самого. - Рейан, Рейан, Рейан... Только она теперь тебя волнует! А ты забыл о том, кто я тебе?! Забыл о том, на что ты пошёл ради того, чтобы я была твоей женой?! Неужели теперь это ничего не значит?! Эта рабыня посмела мне дерзить, а при том, её обязанность - кричала султанша, желая наконец высказать всё то, что накопилось у неё на душе. Эти слова были последней каплей. Отныне он знал лишь одно: больше он не желает видеть жену нигде и никогда. Баязед ели сдерживая порыв гнева, чётко и твёрдо, но с явным нетерпением в голосе, яростно сверкая изумрудами глаз, проговорил сквозь плотно сжатые губы: - Иди к себе, Хуриджихан! Я не хочу тебя больше видеть! - Ну нет, знаешь ли! - гневно выкрикнула султанша, подходя ближе к нему. - Ты мне указывать не смей, я не одна из твоих рабынь! Я член правящей династии Османов, дочь Хатидже-султан и Ибрагима паши! Я Хурджихан-султан и никто, даже ты, не вправе так со мной обращаться!!! - Ладно, не хочешь, тогда я уйду! - раздражённо бросил он, но прежде чем выйти, ещё раз перевёл на неё взгляд. - Только верни сперва то, что ты у Рейан забрала! Хуриджихан скривила губы и сузила глаза. Ненависть, что пришла к ней вместе с ращбитым сердцем и уязвлённой гордостью, словно чёрная туча затянула её душу. Она вынула подвеску из складок одеяния и с презрением в глазах бросила её под ноги супругу, а затем, развернулась, взмахнув юбками дорогого, расшитого платья и вышла прочь.