Путь феникса. Книга 1: Его врата, ведущие в рай

В нос Хасеки-султан ударил едкий запах, возвращающий в реальность. Молодая женщина с трудом открыла тяжёлые веки. Голова раскалывалась от боли. - Осторожнее Рейан, ты сильно ударилась! - обеспокоенно воскликнула Лалезар-калфа. - Где Хюррем-султан? Где я? Озираясь, Рейан-султан не понимала, почему вокруг не обстановка покоев Хюррем-султан, а ее собственная комната, ведь ей казалось, что прошел всего миг. Лалезар не успела ответить, ибо её прервал внезапно начавшийся переполох и шум за дверью. Голоса, срывающиеся на крик, громкие всхлипы и испуганный шёпот раздавались с той стороны. - Что там происходит? - скорее машинально спросила Хасеки-султан, подсознательно понимая, что вероятно, всем во дворце стала известно страшная новость о казни шехзаде Мустафы. - Не вставайте, госпожа. Отдохните. В вашем положении нужно беречь себя. - сказала темноволосая лекарша, внимательно посматривающая на фаворитку регента государства. Рейан-султан непонимающе нахмурилась. - Что? В каком ещё положении? - Как, госпожа, вам это неизвестно? - удивилась женщина, а затем улыбнулась. - Вы беременны. Хасеки-султан встряхнула головой, растерянно улыбаясь краешком губ и кладя ладонь на свой живот. Это была действительно прекрасная новость. Может известие о том, что она подарит ему ещё одного ребёнка, хоть немного притупит боль Баязида от потери любимого брата. Несмотря на уговоры лекарши, Рейан откинула с ног расшитое одеяло, покинула свои покои и стремительным шагом направилась в ту сторону, откуда раздавались знакомые голоса. Хюррем-султан, облакотившаяся о мраморную стену Фатьма-султан, Гюльфем-хатун, Рустем-паша и Баязид нахидились в одном из коридоров дворца. Рейан склонила голову, но впрочем казалось, что никто даже не заметил её прихода, поглощённые своими эмоциями. - Мама это правда? - нахмурив брови, твёрдо спросил регент государства. - Баязид, сынок... - прошептала Хасеки-султан, попытавшись положить руки на плечи сына, но он резко выставил ладонь вперёд, прерывая намерения матери. - Не прикасайтесь ко мне! - жестко воскликнул он. - На ваших руках кровь брата. - Баязид, успокойся, прошу...- взволнованно сказала Рейан-султан, хватая возлюбленного за локоть, но шехзаде, поглощённый своими чувствами и болью, что принесло ему известие о смерти Мустафы, казалось, словно не замечал свою Хасеки. - Шехзаде, как вы можете обвинять свою мать... - пркачал головой Рустем-паша. Баязид резко развернулся, разгневанным взглядом изумрудных глаз, в недрах которых плескалась невыносимая душевная боль, смотря на пашу - Да! Обвинять надо бы тебя. Ты ведь был там! Может ты лично убивал моего брата?! - разнёсся его голос по коридору. Рейан-султан растерянно смотрела по сторонам, переводя взгляд на окружающих её членов династии. Фаворитка шехзаде понимала, что нужно как-то прекратить всё это, но как, совершенно не представляла. Внезапно пришедшая в её голову мыслю была безрассудной, но казалась единственной возможной на данный момент. - Баязид... - едва слышно прошептала султанша, хватаясь за его руку и резко закрывая глаза, теряя равновесие. Успевший сориентироваться в последний момент шехзаде, в миг подхватил её хрупкое тело. Отчасти Рейан-султан даже не пришлость разыгрывать обморок: молодая женщина едва дышала от нахлынувшего волнения. Очнулась Хасеки-султан уже на постели в покоях шехзаде. Вновь открыв глаза от резкого запаха средства, приводящего в сознание, Рейан взглянула на сидящего подле неё Баязида. Чуть склонив голову, он сжимал пальцами переносицу, прикрыв глаза. - Баязид...- фаворитка коснулась другой его руки и регент государства немного вздрогнул от неожиданности, поднимая на неё обеспокоенный, горький взгляд. - Рейан...- нежно дотронувшись до лица любимой, Баязид смотрел ей в глаза и молодая женщина не без печали отметила, что даже столь радостная весть не сумела забрать его горя. - Как ты себя чувствуешь? Ты должна была раньше сказать мне об этом раньше. Иншалла, ты снова подаришь мне шехзаде и тогда я дам ему имя покойного Мустафы... Шехзаде поморщился от невероятной душевной боли, а Рейан-султан почувствовала, как все внутри нее похолодело. Меньше всего на свете она хотела, чтобы один из её сыновей носил имя шехзаде, казнённого по приказу собственного отца. - Баязид, счастье моё, мой господин, что я ещё могу сделать для того, чтобы боль от потери перестала терзать твоё сердце? - шёпотом спросила Хасеки-султан, чуть приподнимаясь на подушках и кладя ладонь на его щёку, трепетно поглаживая. Баязид прикрыл глаза, а затем подался вперёд, нежно поцеловал Рейан в лоб, откинув пряди с её лица. - Эта боль всегда будет жить в моём сердце, Рейан. - едва слышно ответил шехзаде. - Но только с тобой я смогу почувствовать себя лучше. Хасеки-султан прикусила губу, стараясь не расплакаться и резко заключила любимого в свои объятия, успокаивающе поглаживая его по прядям волос. Сердце стучало в груди от того, насколько ей было невыносимо видеть его страдания. Но назад пути уже не было. Всё свершилось. И возможно однажды, спустя много десятков лет, он даже поймёт, что всё, что бы не произошло, только к лучшему. Наверняка Рейан-султан знала лишь одно. Грядут тяжёлые времена. Народ, янычары, беи - все, кто поддерживал шехзаде Мустафу будут рьяно высказывать своё недовольство. Солдаты будут переполнены ненавистью, они будут жаждать крови. Будут восстания. И не одно. Но больше всего молодая женщина боялась того, что со всем этим придётся справляться шехзаде в Баязиду. *** Несколько дней минуло со дня известия о казни шехзаде Мустафы: дворец погрузился в траур, читались молитвы из Корана, раздавали халву. Дождь крупными каплями падал на сырую землю, а проморзглый ветер угрожающе выл, будто чувствуя настороение, что витало под куполом Топкапы. Баязид наблюдал за потоками дождя, стоя на балконе главных покоев. Рейан-султан в длинной меховой накидке с капюшоном, подошла к возлюбленному сзади, сторожно приобняв. Шехзаде отрешенно кивнул фаворитке, чуть касаясь её хрупких пальцев и продолжая наблюдать, как капли стремительно опускались на землю. - Отныне всегда будет холодно... - тихо сказал Баязид. - Как теперь жить с мыслью о том, что отец способен казнить родного сына?... - Баязид, сердце моё, любовь моя... Наши дети, я, мы всегда будем рядом... Вот увидишь, пройдёт время и боль утихнет... Несколько минут они молча стояли рядом. Рейан-султан не убирала рук, прижимаясь к груди шехзаде; её сердце переполнялось нежностью и печалью к возлюбленному. Больше всего на свете молодая женщина хотела показать Баязиду, что лишь она отныне его единственная поддержка и опора. Едва слышно шехзаде прошептал: - Тело Мустафы отправили в Бурсу, я хочу отправиться туда на церемонию похорон. Рейан-султан вздрогнула, сердце пропустилр удар. Слухи о народном волнении не давали ей покоя. - Баязид... - султанша вышла из-за его спины, кладя руки на плечи. - Подумай, зачем тебе ехать туда? Сейчас очень неспокойное время, народ разгневан. Может случиться всё, что угодно. Прошу тебя, не рискуй своей жизнью. Подумай...Подумай о том, что будет со мной, если с тобой что-то произойдёт. Баязид покачал головой, невесело усмехнувшись. - Мой долг попрощаться с моим братом Мустафой, Рейан. Я поеду. Всё равно поеду. Хасеки-султан вздохнула, прекрасно понимая, что если Баязид что-то решил, отговорить его просто невозможно. - Хорошо...Если это так важно для тебя, ты можешь ехать, только позволь, мы поехать с тобой, Баязид, пожалуйста... - Рейан, не стоит. В твоём положении это может быть небезопасно. - Моё положение никак не влияет на то, что я хочу быть с тобой в этот трудный момент! Неужели я многого прошу, Баязид? Шехзаде нахмурился и покачала головой. Он не ответил, но по его лицу Хасеки-султан прекрасно поняла, что он согласен на выполнение её скромной просьбы. *** Миниатюрная ножка коснулась поросшей уже увядающей травой земли, зашелестел бархат, скромно расшитого серебром, траурного платья, беспокойно покачнулся чёрный платок с кружевной оборкой на голове молодой женщины от порыва унылого ветра. Султанша сделала несколько шагов вперёд, вдыхая будто пропитанный страданиями воздух. Глаза Рейан-султан в ужасе распахнулись, когда взгляд её упал на чёрный гроб с бледным телом, завёрнутым в белоснежный саван. Мысль о том, что каких-то несколько дней назад это был живой, живущий человек, вызывала дрожь во всём теле. Плата за будущий триумф шехзаде Баязида, за триумф ее сына Сулеймана. Страшная цена за власть. Готова ли и она раз за разом платить подобную дань? Рейан застала Махидевран-султан и Михринису-султан, супругу и мать покойного Мустафы в ужастном состоянии. Глаза женщин ввалились, под ними были черные круги от бессонницы. Волосы Михринисы, неаккуратно собранные в узел, стали больше похожи на воронье гнездо, чем на прическу, чёрное платье Махидевран было измято, а платок сполз с одного плеча и повис, как тряпка. 《 - Запомни эту картину, Рейан. - вздогнув, сказала себе фаворитка Баязида. - Вспоминай каждый раз, когда захочешь сдаться. Когда устанешь бороться. Так выглядит безысходность. Так выглядит семья проигравшего шехзаде.》 - Госпожа, если желаете, вернёмся в карету до окончания церемонии. - осторожно начала Залиха-хатун, видя выражение лица Хасеки-султан, а затем резко вскрикнула, прикладывая ладонь к губам. - О Аллах... - Что с тобой? - повела плечом Рейан-султан, проследив за тем как взгляд служанки упал на маленького Мехмеда. - Ничего, простите меня, госпожа...- дрожащим голосом прошептала девушка, а затем полными тоски глазами взглянула на султаншу. - Шехзаде...Шехзаде так сильно похож на моего братика, да прибудет он в раю...Просто как две капли воды. Простите, госпожа, я буду держать себя в руках. Рейан не ответила Залихе-хатун, словно пропустив её слова мимо ушей, потому что именно в этот момент отчаявшаяся от своего непосильного горя и разгневанная Махидевран-султан, оказалась возле шехзаде Баязида. - Вы что здесь делаете?! - вскрикнула она. - Как ты посмел сюда приехать? Тебе, твоей матери, что вам ещё надо?! Вы сделали, что хотели! - Моя душа тоже болит. - спокойно ответил Баязид. - Я потерял часть своего сердца. Мне жаль.... Мне жаль, что я не остановил его. - Это твоя вина!!! Ты не смог скрыть тайну, которую он тебе доверил, а теперь ты говоришь что тебе жаль?! На этих словах Рейан-султан вздрогнула, голова пошла кругом, а во рту пересохло. Что если то письмо, письмо, написанное её собственной рукой было одной из причин кончины шехзаде Мустафы? Что если на её руках и его кровь тоже? - Аллах свидетель, мое горе не меньше вашего и я страдаю так же сильно. - ответил Баязид безутешной султанше. - Но ты сын Хюррем-султан! - горько усмехнулась Махидевран-султан. - Тебе этот грех придется пронести через всю твою жизнь и жизнь твоих детей. Церемония похорон прошла для Рейан-султан как в тумане, а тихие молитвы раздавались словно где-то далеко, не здесь. То и дело молодая женщина поглядывала на Мехмеда, что стоял, прижавшись к матери и не ведая, что за жестокую участь ему приготовила судьба. Вид несчастного малыша, который словно запуганный зверёк льнул к матери, разрывал душу. Маленький Мехмед был ровесником Сулеймана, и от того терзания Рейан становились ещё невыносимее. Она хорошо изучила законы османского мира и прекрасно понимала, что мальчика ждёт неминуемая гибель вслед за своим отцом. Хасеки-султан резко хватанула ртом воздух, понимая, что отчасти и на её душу тяжёлым грузом ляжет вина за смерть невинного ребёнка. С трудом дождавшись окончания церемонии похорон, Рейан села в карету, не в силах унять бешеное биение своего сердца. Этот день дался ей слишком тяжело. Фаворитка Баязида, теряя равновесие, оперлась рукой о нестабильную стену кареты и прижала лоб к шершавой ткани. Не чувствуя от бессилия боли, она ударяла ладонями по холодному материалу снова и снова, беззвучно плача. Ей ещё не приходилось брать на себя грех от смерти ребёнка и сейчас это оказалось выше ее сил. *** Рейан осторожно, чтобы не разбудить Баязида, убрала со своей талии руку спящего шехзаде и вынырнула из-под тяжёлого одеяла. Этой ночью Хасеки-султан плохо спала - то, что довелось увидеть и услышать на похоронах шехзаде, никак не выходило из её головы. Ворочаясь в постели до самого рассвета, молодая женщина то проваливалась в беспокойный сон, то просыпалась, вглядываясь в темноту и торопя наступление утра. Даже мерное дыхание Баязида, которое всегда убаюкивало и дарило умиротворение, теперь никак не помогало. Рейан опустила ноги на пол и тихонько встала, оглянувшись на возлюбленного. Шехзаде спал и Хасеки-султан, подойдя к камину, полулегла на стоящий напротив огня диванчик, поджав ноги и укутавшись в лёгкое покрывало. Фаворитке Баязида было о чем подумать. 《- Шехзаде...Шехзаде так сильно похож на моего братика, да прибудет он в раю...Просто как две капли воды. - эхом отдавались казавшиеся неуслышанными слова Залихи-хатун, в её голове.》 Мысль о спасении маленького Мехмеда не желала покидать её головы, как бы она не старалась. Вина от написанного ею в собственных интересах письма, пламенем обжигала сердце и Рейан-султан старалась найти хоть один верный способ для того, чтобы свершить задуманное. Несколько часов она провела в раздумьях, почти не двигаясь, пока не услышала голос регента государства. - Рейан? - чуть севшим ото сна голосом позвал он. - Доброго тебе утра, Баязид. - султанша встала с дивана и подошла к постели. - Я не хотела будить тебя. - Иди ко мне, Рейан моя, ещё очень рано. - нежно прошептал шехзаде. Фаворитка умела скрывать свои чувства за улыбкой и звонким смехом, поэтому приняв беззаботный вид, вернулась в постель, тут же утонув в объятия любимого. Как-то недавно Михримах-султан в разговоре упоминала одно имя, имя человека, что верно и преданно служит шехзаде Мустафе много долгих лет. Ташлыджалы Яхья-бей. С большим трудом, но султанше удалось отыскать местонахождение этого человека. И одним вечером, взяв в руки остро наточенное перо и лист пергамента, Рейан-султан написала ему строго-секретное послание, что содержало в себе лишь одно предложение: 《 Не мне одной известно, что ждёт сына казнённого Мустафы, но я знаю, как спасти шехзаде Мехмеда.》 Со вздохом отдав запечатанный свиток Лалезар, молодая женщина откинулась на подушки. Она понимала, что Ташлыджалы, как один из самых верных людей покойного Мустафы, вероятно, убит горем и будет только рад, если представится возможность хоть как-то спасти его маленького сына, но в то же время Рейан одолевали страхи и сомнения. Что если это благое дело враги сочтут за слабость и попытаются всеми силами возвести Мехмеда на трон? Султанша сжала губы. Нет, этого нельзя допустить. Никому, ни одному живому лицу, кроме двух людей, что в силах ей помочь, нельзя будет знать о том, что отданный в будующем приказ Повелителя не был выполнен. Иначе не миновать страшной беды. Вопреки страхам и опасениям Рейан-султан в назначенный день, тихо выйдя из дверей Топкапы и последовав к мраморному повильону, она встретилась внутри с тем самым поэтом и воином Яхьёй-беем. В том, что стояший перед ней мужчина с залёгшей в тёмных глазах печалью, это именно верный саратник Мустафы, султанша не сомневалась. Слишком уж номинальное значение несла резная перегородка из ореховых шкарлупок, за которой они и начали свою беседу. - Госпожа, простите мне мою дерзость, но позвольте спросить, кто вы? - начал Ташлыджалы. К письму, что пришло из дворца Топкапы он отнёсся весьма скептически и лишь его содержание толкнуло его на то, чтобы в последний раз ступить на территорию этой адской, после казни Мустафы, обители. Он и сам не раз задумывался о судьбе Мехмеда, но дальше планов эти мысли не заходили. Слишком уж большую боль и разочарование причинило ему то, что он не смог уберечь от гибели шехзаде. - Кто я не имеет никакого значения. - раздражённо прервала его Хасеки-султан. Её нахождение здесь было тайным, а времени было ужасно мало, поэтому нельзя было терять ни одной секунды. Поставленная у дверей Лалезар-калфа внимательно следила за тем, чтобы их никто не услышал и не увидел. - Важно лишь то, зачем я позвала тебя, Ташлыджалы. Мне известно, что ты был верным другом и соратником покойного шехзаде, а так же я прекрасно понимаю, что может ждать шехзаде Мехмеда в очень скором времени. И я предлагаю тебе попытаться спасти его, конечно только в том случае, если ты будешь делать все так, как скажу я. - Госпожа, но какая вам от этого выгода? - недоверчиво осведомился поэт. Возможный выход из этого страшного положения грел его сердце, но Яхья-бей боялся доверять судьбу шехзаде незнакомой ему женщине. - Никакой, Ташлыджалы. Я просто считаю, что дети не должны расплачиваться за грехи своих родителей. Яхья-бей помолчал с несколько минут, тщательно облумывая предложение Рейан-султан, в конце-концов придя к выводу о том, что это, пожалуй, единственный возможный шанс спасти маленького шехзаде. - Я согласен, госпожа. - наконец изрёк он. Хасеки-султан довольно кивнула. - Мне не известно, когда может прийти приказ от Повелителя, поэтому кажлый миг, кажую секунду ты должен быть начеку, Ташлыджалы. - начала Рейан-султан. - Если однажды карета всё же прибудет, чтобы забрать шехзаде Мехмеда, ты последуешь за ней и сделаешь, всё, слышишь, всё, чтобы забрать у них ребёнка. Только учти одно: каждая живая душа должна думать, что приговор свершился. Забудешь об этом, зделаешь по сврему и я клянусь, что расплата будет страшной. - её глаза угрожающе сверкнули сквощь резьбу перегородки. - В порту тебя будет ждать моя верная служанка. Ей ты и отдашь шехзаде, увидишь его в последний раз. - Но госпожа, почему нельзя рассказать об этом матери шехзаде? Михриниса-султан не перенесёт потери сына... - Ты, верно, не понял меня, Ташлыджалы. - вновь пресекла его Рейан-султан. - Никто, слышись, никто, не должен знать о том, что Мехмед останется жив! Если хоть словом обмолвишься с Михринисой-султан или Махидевран-султан - забудь о нашем договоре! Я лично прикажу палачам привести приказ в немедленное исполнение! Хасеки-султан прекрасно понимала характер и возможные желания Михринисы-султан, которая, будь такая возможность, неременно могла бы попытаться посадить на престол своего сына, ведь с поддержкой народа и армии, это не составило бы большого труда. Этого допустить она никак не может. Для каждого жителя османского государства шехзаде Мехмед должен быть мёртв, только так она будет согласна осуществить задуманное. В далёкой Венгрии, откуда и была родом Залиха-хатун, он обретёт новое имя и новый дом и никто больше не услышит о сыне Мустафы. Взмахнув юбками дорогого платья и поправив лёгкий платок на голове, Рейан-султан покинула мраморный павильон, оставляя Ташлыджалы наедине со своими мыслями. *** Карета всё дальше неслась в сумрачную даль под темнеющим небосводом. Маленький Мехмед, прижавшись лбом к стене кареты, боялся даже пошевелится. В силу возраста он не понимал куда его везут и единственным, что сейчас беспокоило ребёнка быто то, что его мамы, милой мамочки нет рядом. И как он понял из слов Ибрагима-паши больше уже и не будет. Мехмед боялся. Он не мог представить своей жизни без нежных ладоней и светлой улыбки. Как он будет засыпать тёмными ночами в холодной кровати без её мелодичного голоса, что всегда рассказывал сказки о странствия, храбрых героях и славных победах? Никогда ещё подобных вопросов не возникало в его голове, ведь росший в любви и ласке Мехмед, окружённый бабушкой, мамой и старшей сестрой, он никогда не знал разочарований. Никогда не знал, что значит остаться одному в целом свете. Извозчик, что вёз карету шехзаде, пристально вгляделся в темень ночи. Тень, смутно напоминающая всадника уже не впервые мелькала среди густого леса. Мужчина дёрнулся поводья на себя, замедляя ход лошадей. Страх за собственную жизнь проморзглым холодком пробежал по его спине. Что если всадник не один? Что если за ветвями лесных деревьев скрывается целая армия, собравшая в себе все силы, готовые поддержать шехзаде Мехмеда? Ибрагим-паша, нахмурился, тоже заметив наездника, теперь уже медленной рысью следующего прямиком за каретой, а после и вовсе стремглав преградившего им дорогу. Извозчик бросил поводья, вжавшись в стену кареты в надежде, что его не заметят, всадник тем временем спешишся и подойдя к экипажу, резко отворил его дверь. - Кто ты такой?! Как ты смеешь останавливать нас?! - гневно воскликнул Ибрагим-паша, а вглядевшись в темноту, резко вскинул брови. - Ташлыджалы?! - Ибрагим-паша. - медленно поклонился Яхья-бей. - Даже не смей преграждать нам дорогу! У меня приказ Повелителя о том, чтобы шехзаде немедля был доставлен в место назначения! - Паша, шехзаде Мехмед дальше поедет со мной. - покачал головой Ташлыджалы. - Как ты смеешь?! Думаешь, можешь строить планы об измене Повелителю?! Так у тебя ничего не выйдет! У меня есть дозволение уничтожить любого, кто помешает нам выполнять приказ! - Яхья-бей мигом схватил полуспящего Мехмеда на руки. Ибрагим-паша вытащил острый кинжал из ножен. На подкорке сознания, сам дивясь своей ловкости, верный саратник Мустафы выбил из рук паши оружение, вонзив своё в его грудь. - Что ты делаешь, Яхья-бей!? Как ты ответишь за это перед Повелителем? Ты будешь немедленно казнён! - закричал второй пассажир кареты - пожилой паша с седеющей бородой. - Повелитель очень далеко сейчас и неизвестно когда он вернётся. Ты ничего не докажешь. Будь благоразумен. Сообщи всем, что исполнил приказ. Я же обещаю, что больше ты никогда не услышишь о сыне шехзаде Мустафы. - Мне известны ваши планы! Вы сторонникими взбунтовавшегося шехзаде! Вы непременно пожелаете посадить на престол его сына! - продолжал паша. Ташлыджалы лишь покачал головой, бережно усадив ребёнка в седло и натянув вожжи. Мужчина пришпорил коня и вмиг умчался прочь Приближаясь к пристани под покровом ночи, Яхья-бей думал лишь о том, что сейчас может помешать ему развернуть коня и отвести ребёнка к страдающей матери. Фаворитка регента государства сейчас для него не представляла никакой угрозы, шехзаде был с ним и никто был не в силах его забрать. Ташлыджалы вздохнул, глядя на сонно склонившего голову на его грудь Мехмеда. Нет. Михриниса-султан слишком поглощена своим горем, многочисленные силы, готовые на всё ради мести за смерть любимого шехзаде Мустафы, не дремлют. Ребёнку не место в этих интригах, в кровавых играх. Отныне его жизнь должна быть спокойна. В Венгрии, под другим именем, с другой семьём, маленький шехзаде наконец сможет обрести счастье и покой. И тогда и душа Ташлыджалы хоть немного успокоится, ведь шехзаде Мустафу уберечь он не сумел. Но его сына сможет. На пристани он спешился, подхватил Мехмеда на руки, осторожно, чтобы не разбудить и огляделся по сторонам. На груди одной девушки, в лёгком платке и с каскадами каштановых волос, он заметил дорогое поблёскивающее колье - отличительный знак, по которому он и должен был найти ту саму служанку светвоволосой госпожи. Ташлыджалы стремительным шагом подошёл к озирающейся по сторонам Залихе-хатун, отныне вновь носившей имя данное ей при рождении - Маргит и кивнул головой. Девушка облегчённо выдохнула, бережно принимая спящего Мехмеда на руки. - Спасибо. - тихо прошептала Маргит, спешно поднимая юбку и направляясь к уже готовому к отбытию кораблю. Ташлыджалы проводил задумчивым взглядом сына того, кому верно и преданно служил столько лет, и со вздохом сел в седло, натягивая вожжи. Последний раз он увидел Мехмеда. Прследняя ниточка, державшая его во дворце оборвалась, но жалел ли он? Нет. Нисколько. Ташлыджалы со всей отвагой готов был повторить сегодняшний поступок ещё сотни, тысячи раз. *** Несколько недель спустя, Рейан сидела в своих покоях, нервно теребя рукав своего платья. В начавшейся всвязи с восстаниями суматохе, она совершенно забыла о шехзаде Мехмеде, полностья погрузившись в тревоги о Баязиде. Вот и сегодняшней тёмной ночью она с замиранием сердца ждала его возвращения от подавления бунтовщиков, решивших напасть на Михримах-султан и Рустема-пашу и вознося молитвы Аллаху о том, чтобы с ним ничего не случилось. - Рейан, шехзаде вернулся во дворец вместе с Михримах-султан, Рустемом-пашой и Хюмашах-султан! - воскликнула Лалезар-калфа, наспех вбежавшая в пркои подруги. Глаза Хасеки-султан заискрились и она облегчённо выдохнула, вставая с диванчика. - О Аллах, благодарю тебя! - прошептала она с улыбкой и подхватив юбки, стремглав бросилась к выходу из покоев. Недовольная и испуганная Михримах-султан в изумрудной накидке стояла в коридоре рядом с Хюррем-султан и шехзаде Баязидом. Увидев, что с любимым ничего не случилось, Рейан-султан выдохнула ещё раз и ускорив шаг, подбежала к ним, наспех поклонившись. - Баязид! - прошептала она, бросаясь в объятия шехзаде, что тут же прижал её к себе. - Я молилась, чтобы с тобой ничего не случилось! - Всё хорошо, любовь моя, тебе не стоило волноваться. - ответил Баязид, целуя фаворитку в лоб. - Слава Аллаху, что вы смогли вернуться. - проговорила Хюррем-султан, смотря на дочь и обнимая внучку. - Как вы? - Это ужастно мама. - недовольно покачала головой Михримах. - Из-за Рустема бунтари нас едва не убили, а он ничего для спасения не сделал! К счастью брат вовремя успел. - Ты одна из тех, кто раздул это пламя Михримах. - едко ответил великий визирь. - Я не понимаю, о чем ты. - Тебе прекрасно известно о том, что я говорю. - Как вы можете? - недовольно прикрикнула Хюррем. - Сейчас не время для ссор и при мне держите себя в руках. Хотя и тяжело сохранять спокойствие после случившегося. Луноликая госпожа сжала губы. - Простите. - пробормотала она, направившись вперёд. Рейан отпустила руку Баязида, согнула колени, склонила голову и последовала вслед за Михримах-султан. Хасеки-султан мечтала лишь о том, чтобы тревога, что ей впервые довелось испытать сегодняшней ночью, больше никогда её не настигнет. Но как же она ошиблась. Сидя ранним утром в покоях Михримах-султан, молодая женщина задумчиво смотрела на свои руки. - Что с тобой, Рейан? Тебе нехорошо? Может лекаря позвать, а то неприведи Аллах, с ребёнком что-нибудь случится. - сказала госпожа луны и солнца, поглаживая светлые волосы улыбающейся Ханзаде, что сидела на её коленях. Внещапный шум и людские крики, раздающиеся со стороны улицы, заставили султанш нахмуриться. - О Аллах, народ на площади...- прошептала Рейан-султан, подходя к окну и увидев ращъярённых людей в руках у которых были камни и палки. Они требовали голову Рустема-паши. Молодая женщина перевела взгляд на Михримах. - Что же теперь будет? Я не могу так сидеть, госпожа. С вашего позволения, я пойду к шехзаде Баязиду. Мне лучше быть рядом с ним, неизвестно, что он может наделать. - Рейан, успойкойся, я уверена, всё будет хорошо. - покачала головой луноликая султанша, но слова её не произвели никакого действия на Хасеки-султан, которая стремительным шагом направилась к дверям покоев, постучав костяшками пальцев. - Госпожа, - лала Мустафа и паши, что находились рядом с Баязидом склонили головы в знак приветствия. - Промедление грозит нам бедой. - продолжил свой разговор Соколлу Мехмед-паша. - Что нам делать? Шехзаде перевёл на визиря серьёзный взгляд. - Надо сделать то, что необходимо Соколлу. Я выйду к людям. Рейан в ужасе распахнула глаза и схватила его за руку. - Баязид, подумай! Ничем хорошим это не закончится! Сейчас опасно выходить из дворца! Не совершай ошибок! Твоя жизнь окажется в опасности как только ты выйдешь из дворца! С ними говорить бесполезно, пойми этим шагом ты ничего не добьёшься! Шехзаде вынул свою руку из крепкой хватки фоваритки, пристально, но мягко посмотрев ей в глаза. - Рейан, мне нужно пойти. Только так я смогу предотвратить беду. Не переживай, со мной ничего не случится. И напоследок проведя ладонью по лицу любимой, Баязид стремительно удалился в компании Мехмеда-паши. - Рустем-паша, почему ты ничего не сказал? - начала Хасеки-султан, переводя взгляд на великого визирь. - Неужели ты считаешь, что шехзаде должен отправиться к разъяренной толпе, рискуя своей жизнью?! - Госпожа, прошу вас, успокойтесь. - ответил паша. - Подумайте сами, что я мог сделать? Шехзаде Баязид не сиал бы меня слушать так же, как не прслушал и вас. Стремительным шагом, шелестя расшитыми юбками, навстречу им шла Хюррем-султан. - Рейан, шехзаде Баязид у себя в покоях? - немного взволнованно спросила она. - Нет госпожа... Я не знаю что делать! - в отчаянье воскликнула молодая женщина. - Баязид решил выйти к бунтовщикам и даже я не сумела его отговорить! Хюррем-султан, умоляю, сделайте что-нибудь! Хюррем сдала губы и резко развернувшись, последовала прочь. Рейан-султан опёрлась рукой о мраморную стену, сердце будто выпрыгивало из груди. В голове наботом звучал лишь один вопрос: Что если с ним что-то случится? - Госпожа, народ на площади кричит, говорят отец собирается выйти из дворца! Скажите, с ним всё будет хорошо? - откуда-то появившиеся шехзаде: Орхан, Осман и Сулейман, полошли к Хасеки-султан. Молодая женщина прижала к себе бросившегося в её обьятия сына, смотря на старших мальчиков. Крики народа становились всё громче и даже отсюда она услышала крик глашая: 《 Дорогу! Шехзаде-султан Баязид Хазретлери!》Сердце забилось чаще, а потому будто и вовсе остановилось и словно забыв обо всём, Рейан протянула руки в строну испуганных не меньше неё детей. - Орхан, Осман, идите сюда. - прошептала она и когда шехзаде подошли ближе, она ласково положила ладони на их головы, прижав к сердцу, словно собственных детей. - Не переживайте, с вашим отцом всё будет хорошо. Он очень храбрый. Ничего не случится. Она говорила, а дрожь во всём теле становилась всё сильнее, пока наконец не выдержав, она не направилась в сторону башни, откуда можно было разглядеть всё то, что происходило на площади. Поклонившись, Рейан-султан вошла в башню справедливости уже в тот момент, когда толпа на площади покорно расходилась и в этот миг ей показалось, что тяжкий груз упал с её плеч. - Наш храбрый шехзаде, - с улыбкой проговорила Михримах-султан, оборачиваясь на фаворитку брата и радостно улыбаясь, сжав её ладонь. - Я более отважного человека ещё не встречал. - продолжил Сюмбюль-ага. Фатьма-султан усмехнулась, смотря на площадь. - Баязид обладает всеми качествами, что необходимы для властелина. - радостная улыбка не сходила с уст луноликой госпожи и она всё еще не отпускала ладони Рейан-султан. - Как он ловко всех усмерил. -Я вижу в Баязиде твоего отца, Михримах, Султана Сулейман-хана. - проговорила Фатьма-султан. - И твоего несчастного брата Мустафу. Внутри Рейан всё похолодело, а улыбка вмиг слетела с её лица. - Не боишься этого сходства, Хюррем? Тебя это должно побеспокоить. Фаворитка Баязида мысленно кивнула. Она-то точно боялась этого больше всего на свете. - Баязид! - воскликнула Рейан-султан бросаясь в объятия любимого и стараясь прижаться как можно сильнее к его сильной груди. - Как хорошо, что всё обошлось! Мой храбрый шехзаде, ты доказал всем, что достоин быть приеемником султана Сулеймана. Хасеки-султан посмотрела в его глаза, положив руки на его лицо и коснувшись губ нежным поцелуем. - Все хорошо, Рейан. Не переживай, в твоём положении это может быть опасно. - ласково прошептал Баязид, прижимая любимую ближе к себе за талию. - За меня не беспокойся. Я хочу лишь сказать тебе, чтобы ты всегда был осторожнее. Береги себя, хотя бы для меня и наших детей. Второго такого человека, что сравнится с тобой по храбрости не отыскать и в целом свете, но пойми, любимый мой, часто смелость - это глупость. Всегда нужно думать о последствиях. Рейан-султан серьёзно посмотрела в его изумрудные глаза, вновь прижимаясь к шехзаде всем телом. Вряд-ли эти слова будут что-то для него значить, но даже сказав это, на душе стало спокойнее. Даже если он сам не будет думать о будущем, значит эти займётся она. Радостное воссоединение влюблённых прервала внезапно вошедшая взволнованная Хюррем-султан с известием от шехзаде Селима. Джихангир очень болен и лекари не в силах ему помочь. Рейан вздохнула. Каждый раз, когда она начинает думать, что всё хорошо, объявляется новая беда.