Кровавая Мэри

— Четыреста девяносто, пятьсот, пятьсот двадцать, пятьсот пятьдесят, — Освальд энергично и живо пересчитывал деньги, награду за его спасение, и выкладывал их на стол перед сидящей напротив Мэри, — крышками, если тебе так угодно, — на этих словах паренёк откинулся в своём потёртом кресле и закинул руки за голову. — Погляжу, ты старомодная девица, раз решила брать плату этим металлоломом. И не поверишь, что только недавно была в Убежище. — А что не так с крышками? — навскидку пересчитав, девушка загребла горстку крышечек и убрала их в одну из сумок на поясе. — Это универсальная валюта, разве нет? — она ещё рассуждала понятиями, идущими со времён, когда всё это было игрой. — Была таковой. Лет двадцать назад, — скептически ответил Освальд. — Сейчас в ходу Республиканские доллары и Бостонские марки, но сойдут и крышки, особенно в нейтральных поселениях вроде этого. Мэри с недоумевающим видом хмыкнула. Подобное было шоком, так как она отчётлива помнила о крышках… это было само собой разумеющимся, а тут Освальд говорил о совершенно других вещах. Ей естественно хотелось узнать больше, например, что это за валюты вообще и почему они так называются, но их беседе помешал звук колокольчика, закреплённого на двери, оповестивший о госте в офисе Освальда. Благодаря выработанной долгими тренировками в тире скорости реакции, девушка в синем комбинезоне почти тут же обернулась и обнаружила в дверях широкоплечего громилу в самодельной металлической броне с засохшими пятнами крови. Он выглядел как типичный рейдер, и подобное можно было сказать о многих жителях Потдама. Неотёсанные, вооружённые до зубов и жутко вонючие. Это было поселение рейдеров и, пожалуй, единственное, что удивило Мэри помимо того, что их не тут же не атаковали, когда они с нагим Освальдом проходили через пост стражи — так это их удивительную дисциплину. Помимо туповатых шуток и показывания пальцем, эти головорезы не тронули ни её, ни парня, над голым видом которого больше всего потешались. — Мне нужно три парня на ферму и двух тёлочек для пира Босса. Только хорошеньких, без мутаций, — проговорил он глубоким, грозным голосом, толком не пересекая порог. — Скажи своему Боссу, что сейчас у меня ничего нет. Эти чёртовы железнодорожники угнали весь мой товар! — Освальд был сильно раздражён нахлынувшими запросами местных «жителей» и с трудом скрывал свою злобу по отношению к тем, кто ограбил его и оставил умирать голым посреди дороги. — Мне потребуется пару дней, чтобы привести новых. — Босс платит в полтора раза больше за парней в этот раз, так что постарайся успеть ко Дню Большой Драки, — спешно вымолвил рейдер и без прощаний вышел из офиса. Мэри уже могла предположить, чем же занимается Освальд и о каком товаре они говорили с тем громилой. Впрочем, это можно было понять и по клеткам, что стояли вдоль дальней стены офиса, напротив входа. Они были явно не для животных и могли вместить до двух человек в каждую. Освальд определённо был из того рода торговцев, что промышляет человеческим товаром. — Значит товар… — со слабой ухмылкой протянула девушка, толком не зная, уйти ли ей сейчас или подождать объяснений парня. Она никогда не сталкивалась с рабством, ни в этой, ни в прошлой жизни и питала достаточно ощутимую неприязнь к этой практике. Стоило мыслям о том, что Освальд работорговец, достаточно пробыть в голове Мэри, как образ прежде несуразного паренька приобретал почти демонический окрас. И всё же, это был единственный человек, которого Мэри знала за пределами Убежища. И он был к ней дружелюбен, благодарен за спасение. Наверное, если бы не та в чём-то забавная встреча, то какого-либо видения будущего у Мэри не сложилось. Хотя и сейчас завтрашний день оставался туманным. — Знаю, для жителей Убежища это может показаться чудовищным, — разведя руками ответил Освальд, выражаясь почти виноватым тоном, — но таковы местные обычаи. Кому-то не повезло и он оказался в рабстве — такое случается, особенно в этих местах, — парень прочистил горло и шустро поводил глазами от стены к стене и снова на Мэри. — Я лишь покупаю этих бедолаг у всякой шпаны и варваров, привожу их в порядок и перепродаю. Не пойми неправильно, я не рейдер. Это просто бизнес. На самом деле Освальду было неприятно оправдываться за своё ремесло, за ремесло его предков, перед какой-то соплячкой из Убежища, где и слышать не слышали о настоящей жизни. Он любил свою работу, любил чувство превосходства, которое она даёт и свято верил в рабство, как неотъемлемое право цивилизованного человека. Это мировоззрение перешло к нему с молоком матери. И всё же, эта странная девка из Убежища спасла его жизнь и за это он был ей безгранично благодарен. Тогда, на дороге, он впервые почувствовал дикий, неотвратимый ужас перед смертью, отчаяние почти захлестнуло его, но эта девушка… она была посланникам Божьим, не иначе. Освальд не желал её обидеть, отпугнуть своим занятием. В отличие от местных рейдеров, он понимал огромное значение благодарности. — Тогда тебя оставили на дороге противники рабства? — уточнила девушка. — Верно, члены Железной дороги… — хмуро произнёс Освальд. — Они та ещё заноза в заднице! Отобрали у меня грузовик, товар и любимый костюм, подаренный тётей Августой. Не обольщайся их благими намерениями, они жестокие люди. Мэри резко засомневалась — правильно ли она поступила. Человек перед ней не слишком старался приукрасить свою работу в её глазах. Он этим жил, зарабатывая на поломанных судьбах людей. И неудивительно, что кто-то решил приговорить его к медленной и невыносимой смерти посреди мёртвой земли давно погибшего государства. У девушки были свои принципы, и ни один из них не поощрял рабство. Но с другой стороны… Она уже сделала, что сделала, и видя благодарную улыбку на лице Освальда, она понимала, что это был правильный выбор, пусть и в отношении не совсем хорошего человека. — Что ж… — Мэри по понятным причинам с трудом находила слова и частенько отводила взгляд, дабы обдумать ситуацию в которой она оказалась. — Это неожиданно, — единственное, что она и смогла из себя выдавить. — Могу понять, — доброжелательно кивнул Освальд, после чего, воспользовавшись очередной задумчивой паузой девушки, он просмотрел парочку блокнотов и бумаг из ящиков стола. — И всё же я не хотел бы, чтобы моя спасительница покинула меня из-за такого открытия. Ты, считай, только что вышла из Убежища, и я не сомневаюсь, что найдётся немало ублюдков, которые захотят воспользоваться твоим незнанием, — продолжил он резво и с определённой заботой. — Что скажешь: останешься здесь, поможешь мне уладить кое-какие дела, и как освоишься, решишь, что делать дальше? Это предложение застало Мэри врасплох — она думала, что ей придётся уйти, когда оказалось, что он работорговец. Она и сама желала покинуть это место, опасаясь не только рейдеров, но и самого Освальда, который вполне мог быть волком в овечьей шкуре и за спиной держать кинжал, отвлекая своей улыбкой и доброжелательными словами. Девушка не спешила верить парню на слово, и всё же перспектива искать место для ночлега поблизости от лагеря рейдеров была куда более мрачной. — И какие дела тебе нужно помочь уладить? — поинтересовалась Мэри, понимая, что за временную защиту ей придётся что-то сделать для Освальда. — Ах, ничего серьёзного! — вольготно и совершенно без задней мысли махнул парень. — Во время засады железнодорожников я потерял всех своих людей, и теперь меня некому защищать во время сделок. А это может плохо сказаться на бизнесе… — он недовольно покачал головой. — А ты кажется хорошо управляешься с дробовиком и со всей своей экипировкой выглядишь внушительно. Скажу прямо — скоро прибудет очередная банда с рейда и приведёт свою добычу. Тебе ничего не нужно будет делать, только стоять и выглядеть угрожающей и быть начеку. Стрельба не планируется, — подмигнул он ей в конец. Это было предложения работы, от которого Мэри не могла отказаться. А был ли выбор? Она находилась перед работорговцем в городке аморальных бандитов, и кто знает, что с ней будет, скажи она нет. Она боялась последствий отказа, пусть внешне старалась не подавать виду. — И какова будет моя награда? — не желая показать слабость, поинтересовалась Мэри. — Двадцать пять крышек. Сумма небольшая, так как тебе нужно будет только стоять и следить. Эти ребята не идиоты, они не начнут пальбу во время такой рутинной сделки, — совершенно спокойно отозвался Освальд. Мэри не была уверена в своём выборе. Этого ли она хотела? Впервые за долгие годы она выбралась из-под контроля Убежища и теперь столкнулась с по-настоящему самостоятельным решением. Это сбило её с толку. Но она и не видела альтернативы, в конце концов, она может быстро оказаться в опасности из-за отказа помочь этому работорговцу… по крайней мере, она так считала. Правильно или нет, но в итоге Мэри согласилась.

***

За импровизированными стенами Потдама, на близлежащем холме, где стояло разрушенное основание некогда уютного домика, собралась любопытная компания. С одной стороны была четвёрка рейдеров, мелкая банда, что промышляет на дорогах к востоку отсюда. Они носили минимум брони, но их грязная и потёртая одежда идеально подходила для маскировки в этих серо-зелёных пейзажах. Мастера засад и меткой стрельбы… насколько может быть меткой стрельба человека, который полжизни сидит на дешёвых химикатах. В Потдам они обычно приходят дабы продать тех бедолаг, которым не посчастливилось поймать пулю в жизненно важную часть тела. С другой стороны была пёстрая парочка — молодой парень с закрученными усами и аккуратно уложенными волосами в компании девушки из Убежища обвешанной патронными сумками и с дробовиком наперевес. Они оба были аномалиями в пустоши, но по разным причинам. Освальд был одет в тёмный костюм с выглаженной белой рубашкой, по довоенной моде, которой до сих пор следовали те, кто считает себя наследниками старого мира. Мэри же носила синей комбинезон, но при этом была обвешена боеприпасами и бронёй не хуже рейдеров напротив. К тому же волосы девушки, которые были убраны в хвостик, оставались ещё чистыми — роскошь по меркам пустоши. Освальд тщательно и въедчиво осматривал приведённых рабов, пытаясь выявить возможные дефекты. Он со знанием дела проверял их конечности на переломы, приказывал раздеться до гола, дабы найти признаки мутаций, и буквально заглядывал им в рот, для оценки зубов. Ему не хотелось переплачивать за дрянных рабов и уже тем более за хороших. А в это время, его напарница в лице Мэри молча и с безразличием на лице, рассматривала четвёрку рейдеров, а если более точно — их оружие. Будучи оружейником Арсенала, девушка имела определённый бзик на хорошо вычищенное оружие. Она сама провела неисчислимое количество часов за чисткой стволов жителей своего Убежища. И поэтому она не могла не смотреть без боли на побитое и измазанное оружие рейдеров. Вся эта грязь, местами даже ржавчина и какие-то непонятные надписи испытывали пределы сдержанности Мэри. Ей так и хотелось сказать этим рейдерам, чтобы они хоть раз почистили свои стволы. Но кажется её совет будет воспринят без должного внимания, если не откровенной враждой. — Так сколько за этих? — поинтересовался Освальд, крутя руку одного из рабов. — Парней по двести пятьдесят, девчонок по триста. Если купишь всех сразу, то сойдёмся на двух тысячах крышках, — сплюнув нездоровой зелёной слюной, отозвался невысокого роста парень с шрамом через нос и снайперской винтовкой за спиной, которую Мэри определила как DKS-501, будучи рьяным читателем журнала «Стволы и пули». — У этой большой фингал, и ты хочешь за неё триста крышек? — возмутился Освальд, ткнув в одну из рабынь, чья одежда была сильно изорвана, а под глазом красовалась достаточно свежая гематома. Не смертельно, но портит качество «товара». — Ей стоило не дёргаться, ха! — криво оскалившись, ответил рейдер. — Ещё благодарить будешь — я научил эту суку послушанию. — Двести тридцать, не больше, — отрезал парень в костюме, после чего подошёл к одному из рабов-мужчин и бесцеремонно ткнул того в колено, из-за чего тот болезненно скривился. — У этого колено повреждено, так что крышек двадцать тоже минус. Тебе стоит аккуратнее брать рабов, если хочешь получить такую сумму. — Двести пятьдесят и точка. Я не позволю какому-то сосунку меня обдирать! — разъярённый рейдер уже потянулся за пистолетом в кобуре, а его соратники оперативно подняли все имеющиеся стволы, направив их в сторону работорговца и Мэри. Но не успел главарь достать свой старенький десяти миллиметровый пистолет, как тут же оказался на мушке Маузера С96, почти мгновенно вытащенного из-под пиджака Освальда. Мэри тоже не отставала и её дробовик был противопоставлен противнику. Но рейдеры даже не шелохнулись — у них численное и огневое превосходство. Девушка не сможет уложить сразу двоих разбойников. К тому же, ей никогда не приходилось убивать людей… От развития этой мысли её спасало лишь обострённое чувство опасности и нахлынувшая волна адреналина. — Опусти ствол, приятель, — предложил спокойным голосом Освальд. — Я всего лишь предлагаю справедливую цену. — Засунь эту цену себе в задницу, стиляга! Моих ребят больше и они без труда завалят тебя и твою синюю сучку! — не менее уверенно рявкнул главарь, переглядываясь со своими друзьями. Мэри была готова нажать на спусковой крючок дробовика, прекрасно зная, что её выстрел попадёт прямо в грудь одного из рейдеров, но вот второй, вооружённый пистолетом-пулемётом, без проблем нашпигует её свинцом. И никакой натренированной реакции и рефлексов не хватит, чтобы выжить. Она ждала, надеясь на лучшее и тихо ругала себя за то, что согласилась на эту работёнку. Хотя, она уже знала, что ждёт её на той стороне и это несколько успокаивало перед лицом смерти. — Твои руки дрожат, — протянул Освальд с улыбкой. — Сколько дней вы уже без своих химикатов? Три, два или уже неделя? Слышал ломка и отходняк страшные ребята, — у рейдеров руки и правда тряслись, в отличие от крепкой хватки Освальда. — Давайте, господа, прекратим эту глупую ссору и сойдёмся на тысяче шестьсот за всех. Цена хорошая, больше здесь никто не даст. — Тысяча восемьсот, — немного помолчав и переглянувшись с остальными, ответил главарь, продолжая держать пистолет наготове. — Тысяча семьсот пятьдесят, — парировал Освальд. Главарь рейдеров недовольно помотал головой и прищурившись, всё-таки согласился: — По рукам, — он опустил оружие, а вслед и остальные его люди. Работорговец забрал свой новоприобретённый товар, а банда рейдеров ушла со своими крышками, которые они, скорее всего, спустят в один день. Все были довольны, за исключением, наверное, Мэри, которая не была рада резкому обострению «мирной» торговли. Она была довольна тем, что ещё жива, но по пути обратно в Потдам девушка не могла не размышлять о том, во что же она вляпалась. Если каждая сделка Освальда проходит так, то… Было очень странно, что он ещё жив и не несёт пулевых ранений. Впрочем, он пока ничего не говорил о своей прошлых телохранителях. В их наличии нет сомнений, Мэри убедилась в необходимости сильных людей с оружием, когда торгуешь людьми, на собственном примере. Пожалуй, только эти мысли отвлекали её от угрюмых физиономий рабов, которых она сопровождала. Работорговец, рейдеры сидящие на химикатах и те несчастные, которых продавали за крышки. Это было безумием… больше даже того, что происходило в Убежище. Селекционеры? Зачистки? Всё это оказалось ничтожным на фоне одного лишь дня. И сейчас она была частью этого безумия. Был ли у неё выход? Что она будет делать дальше? Ей нужно было это всё как следует переварить.