Остывшая надежда в небрежно накинутой гимнастерке

Александр проснулся на холодном деревянном полу. Когда-то здесь находился красивый узорчатый ковер в самых ярких цветах радуги. Но, к сожалению, он уже давно сожжен в желудке маленькой, ненасытной печки-буржуйки. Этот горький опыт навсегда научит Невского ценить то, что дал ему господь Бог. Исхудалыми руками парень помог себе подняться. Это далось ему с огромным трудом, казалось, на его спине сейчас 3000 килограммовый слон, подумаешь, залез немного покататься на такого крохотного, по сравнению с ним брюнета. Честно сказать, от Саши остались только кожа, да кости. Бледная кожица аристократа была настолько тонкой, что кровеносные сосуды вот-вот лопнули бы. Холодно. Представьте себе скелет, обмотанный в пищевую пленку. Не в обтяжку, совсем слабенько, да настолько, что вся она давно уже сморщилась, особенно на сгибах, между фалангами тонких изящных пальцев. Примерно так Ленинград сейчас и выглядел. Ходячий мертвец. А среднестатестическому современному гражданину РФ это представить невозможно, что уж там говорить о богатых. Электричества нет, что, в целом, не удивительно, радио не включишь. Да даже если был бы шанс, то ничего кроме раздраженного белого шума Саша не услышал бы. Что-ж, Александр так бы и дрыхнул, но на весь город заорала сирена. И опять переться в подвал. Но, как говорится, плюсы нужно искать везде. Даже на кладбище. В общем, радостная новость состоит в том, что Ленинград наконец опровергнет факт своей гибели, если в бомбоубежище повстречает дежурного. Ну, если дойдет конечно. Ладно, не будем о плохом. Он же все-таки встал, а это уже успех. В подъезде раздался шелест обугленных, потрепанных шлепанцев о ступеньки. Шаг за шагом. Когда же этот ад закончится? В сыром, пропахшем кровью местных жителей бомбоубежище звенели капли, летевшие с почти обвалившегося потолка. Даа, это место врядли поможет, но терять уже нечего. Внизу брюнет повстречал дежурного, что недавно колотился в его расцарапанную, Когда-то чуть не сгоревшую дверь. Рады оба. Все живы.