Золото и серебро.

Адам старался. Правда старался и чуть не сжёг бахрому пушистого пледа со звёздами. Обычно он без труда расслаблял крылья и волочил за собой, но сегодня они мешались. Большие и объёмные, живущие своей жизнью, крылья то и дело распрямлялись или сжимались, роняли всё вокруг. Апогеем стало падение зажжённой свечи с ароматом земляники. Если эта парафиновая дрянь не сработает, то он бросит её в Лют за плохие советы. А если сработает, то закупится центнером. Как же ему повезло, что Лют — женщина. Женщина с багажом опыта за плечами и горой трупов грешников. Она помогла ему с осуществлением задумки для вечера и выбором одежды. Ей с огромным трудом удалось уговорить его не надевать ничего с собственным именем или надписями про члены. Пришлось выбрать что-то нейтральное, но стильное: чёрная шёлковая рубашка с золотыми пуговицами и светло-бежевые брюки. — Я выгляжу как придурок, — Адам сморщился. — Не хватает галстука, чтобы походить на клоуна. Он расстелил в саду огромный плед, принёс корзинку с едой и вином, зажёг три свечи и подключил музыку. Как сказала Лют: «Женщины любят это». Адам чувствовал себя, как обычно чувствуют себя подростки, — идиотом. Зачем всё это дерьмо, если они могли бы заказать пиццу и посмотреть телевизор. Но он послушался лейтенанта и заморочился с такими мелочами, как ароматизированные свечи и серьёзный подбор вина. Только укладывать волосы наотрез отказался. Адам, который трудился усерднее пчёл в поле, устал. Его приободрила мысль о возможном результате. Он чувствовал, что был близок к завершению чисто "дружеского" периода. Больше всего ангел ставил на сюрприз, который подготавливал несколько месяцев без первоначальных намерений на сближение. Однажды его просто осенило, и с тех пор Адам не унимался, пока спустя бесчисленное количество ночей не закончил. Он написал песню для их дуэта. Сломал несколько карандашей и разорвал две записные книжки, но смог, потратив на это месяцы. Иногда первый мужчина вскакивал посреди ночи из-за внезапно поразившей его голову идеи. Творческое озарение не щадило и во время тренировок, где Лют подхватывала затормозившего ангела на лету. Мелодия, напротив, поразила сразу, как текст лёг на бумагу. Струны послушно дрожали под пальцами, подчиняясь вдохновению Адама. Когда он наиграл музыку со словами Лют, та долго смотрела на него, не решаясь заговорить. Лейтенант впервые за многие годы смотрела на него с сочувствием, от которого тошнило. Она честно призналась, что не ожидала такой... чувственной композиции, но ей понравилось. Адам с сомнением принял похвалу и остаток дня пролежал лицом вниз. Сейчас встала другая проблема. Что он будет делать, если Мишель не согласится? Попытаться уговорить или сдаться с концами и перестроить внимание на других женщин? При этой мысли во рту стало кисло. Ангел винил во всём голод, поэтому решил поторопиться. Тем более, что осталось три минуты до обозначенных восьми часов. Если повезёт, то засыпать сегодня он будет не один. Адам прошёл сквозь пространственную воронку и оказался на кухне. — Заходи, — Мишель звучала приглушённо. Ангел заглянул внутрь. Никого. Из ванной доносился шум воды, так что Адам сел на кровать и, сунув букет маргариток с сиренью в вазу на тумбе, расслабился. Маленькая квартирка, которая в первый раз показалась ему тесной коробкой, пышела домашним уютом. Мишель обжилась здесь за четыре месяца. Он нащупал что-то мягкое под собой и достал огромного плюшевого кота. Игрушка осуждающе смотрела на него большими чёрными пуговицами, словно знала, чего тот хочет от её хозяйки. — Извиняюсь за ожидание, я... — Палмер открыла дверь и остановилась у косяка. Они взглянули друг на друга и симметрично расширили глаза. Мишель вышла в чёрном топе и сине-зелёной клетчатой рубашке, мягкой и плотной. Тёмно-серые штаны облегали бёдра и расширялись к лодыжкам. Безупречно завитые волосы лежали на плечах. Она стояла, в полнейшем смятении, и хлопала накрашенными ресницами. Ангел сглотнул и сместил корпус тела вперёд, оперевшись локтями на колени. — Я эм... — Палмер на миг зажмурилась. — Я пролила на себя кофе, и пришлось срочно переодеваться, — она выдавила из себя искусственную улыбку. — Получилось ебать как горячо, — Адам терял контроль над словами. — Это потому что ты облилась кипятком? — Да, именно так, — Мишель хихикнула, снимая напряжение в плечах. — Поэтому девушки любят вариться в душе до красноты, — она с жалостью взглянула стиральную машинку. — Но первый наряд был идеален. — Неважно, — ангел поднялся на ноги. — Ты выглядишь очаровательно. Мишель приоткрыла губы и сомкнула в осознании того, как глупо выглядит. Она кусала щёку изнутри, отказываясь смотреть ему в лицо. — Ты тоже сегодня отлично выглядишь, — Палмер сосредоточилась на блестящих пуговицах. — Только сегодня? — он наигранно обиделся, вызывая у Мишель закатывание глаз. — Знаешь же, что нет, — голос звучал на удивление ровно. — Человечество должно быть благодарно за твои гены, — она подняла взгляд, оценивая реакцию. — Пытаешься подлизаться. — Получается? — Мишель приподняла подбородок, отчего волосы спали с плеч и открыли вид на шею. Адам едва остановил себя от высказывания первых пришедших в голову слов. Лют яростно советовала следить за языком и игнорировать жжение в паху. Он стиснул зубы от безысходности. Ещё немного потерпеть, и ему больше не придётся выставлять себя паинькой. Но ангел не удержался и опустил взгляд ниже шеи к вырезу топа. Во рту пересохло. — Если ещё раз обольёшься, — Адам прикусил язык. Чёрт, действительно длинный. — Нет, погоди блять, как ты умудрилась облиться? Ты даже карандаши не роняешь. — Это... трудно объяснить, — Палмер неловко улыбнулась. Ангел поднял бровь, и вдруг до него дошло, что она нервничала. Молчаливо и стойко, но Палмер нервничала перед ним. Адам сжалился и отступил, не желая пугать её. Ехидная гримаса смягчилась, и он без лишних слов открыл портал на радость Мишель. Та шагнула за ним, и в лицо ударил ветер. Свежий прохладный воздух и запах зелени, цветения и сладких фруктов. И чего-то... ягодного. Земляничного. Взгляд упал на плед и свечки. Голова начала пульсировать; пол ушёл из-под ног. Время замедлилось, сгустилось как мёд. Мишель погрузилось в тягучую и вязкую субстанцию, утопая в болоте. Страхи поползли по спине склизкой сороконожкой. Почему это так пугает? Пугает и вводит в состояние травматического шока. Холодный ветер отрезвил. Она видела, что его губы шевелились, он что-то говорил, но Палмер не слышала слов. — Зачем? — бездумно вырвалось у неё. — Ты оглохла, киска? Мы разгребли всё дерьмо за неделю до открытия фестиваля, — ангел деловито всплеснул руками. — Почему бы не отпраздновать? Он врал. Частично, с долей правды, но врал, и Мишель уловила ложь с первых секунд, но оспаривать не стала. Только молча проследовала за Адамом, который не останавливался и гудел о надвигающемся фестивале. Ангел развалился на пледе и потянулся за корзинкой, пока Палмер осторожно устраивалась на краю покрывала. Под вафельным полотенцем оказался обычный набор для перекуса, который собирала её мама. Он запомнил. Мишель рассказывала о семейных пикниках. Свежеиспечённый хлеб, сыр, фрукты, мёд и орехи. Помимо них из корзинки торчало горлышко бутыли вина. Празднуют завершение работы в офисе, конечно. Палмер села на колени и, чуть не сбив свечу крылом, отодвинулась от пламени подальше. Адам фыркнул и поднял руку над огнём, заставив её дёрнуться вперёд, отчего он засмеялся. — Это что-то вроде «Праведного огня». Да, название идиотское, — он пожал плечами и разомкнул ладонь, из которой вырвалось оранжевое пламя. — Не сможет тебя прожарить, зато хорошенько отогреет. Дай руку, — ангел протянул ладонь, терпеливо ожидая её решения. Мишель осторожно приблизилась. Пальцы зависли над язычками племени. Знакомое жжение, которое появляется при приближении к огню, отсутствовало. Вместо этого её кожи коснулось сгущённое, плотное тепло. Она коснулась пламени, дрогнув от ощущения. Огонь был почти осязаемым, но он постоянно ускользал, обтекая пальцы как вода. Зачарованная ощущением, Мишель не заметила, как расслабилась. — Круто, да? — Адам, довольный собой, распахнул крылья и руки. — Иди сюда, — он не дождался согласия, прижав её спиной к себе. — Смотри. Вокруг них вспыхнули искры, и языки пламени расползлись по саду. Синее вечернее небо окрасилось тёплыми цветами, как алое зарево. Огонь кружил вокруг них, нагревая холодный воздух. Как он мог гореть, если ничего не сжигал? Танцевал над кустами гортензии и успокаивающе потрескивал. В моменте она забыла о том, где находится. Волнение стихло. — Это потрясающе, — горение заворожило её. Ангел ткнулся носом в светловолосую макушку. — Согрелась? — Адам сжал её ладони в своих. — Ты когда мёрзнешь, втягиваешь голову в плечи. На морского котика похожа, — его плечи затряслись от смеха. — Спасибо, что не на тюленя. — Только когда бесишься, — он хмыкнул, развеселённый хмуростью Мишель. — Вот как сейчас. — Я спокойна, — она с удивлением обнаружила, что так и есть, — но голодна. — Из-за трепета передо мной не могла есть весь день? — он противно захихикал, и Палмер решила не говорить, что это правда. Она не заметила, как проглотила один из огоньков вместе с брускеттой? Потому что в животе танцевало тепло, и Мишель не могла не улыбаться. Первый мужчина останавливался на середине предложения, так как слова вылетали из головы. Лют была права — это сработало. Дальше он собирался действовать по наитию, использовать природный шарм и импровизировать. Всегда получалось. Точнее, почти всегда, но кошечка была особенной. Они наконец-то говорили без стеснений и недомолвок. Не уходили от вопросов, не молчали с глупым выражением лица. Адам бескультурно жевался и громко фырчал в ответ на комментарии Мишель, но не выпускал из рук. Она наблюдала за клочками огня и слушала рассказы ангела о его дневных похождениях. Когда атмосфера достаточно "прогрелась", он решил, что пора действовать. — Кхм... Я тут подумал, — Адам вертел виноградину пальцами, — мы же отлично ладим, а? Палмер остановилась во время глотка. Спавшая защитная оболочка застыла на лице каменной маской. Мишель отстранилась и повернулась к нему лицом, держа в руках пустой бокал. Она на всякий случай убрала стеклянную посуду и вернула внимание к Адаму, который выжидающе смотрел на неё. — Адам, — Мишель глубоко вздохнула, — зачем ты меня позвал? — Знал, что ты догадаешься, — он распрямился, не встретив энтузиазма. — В общем, все эти детские штучки конечно классные, но они надоедают без продолжения. Пора перейти к чему-то стоящему, а? — ангел дёрнул бровями. — Адам... — Нет, послушай, — он сжал её плечи. — Необязательно прекращать это, но почему бы не добавить в наши отношения больше приятного? — губы растянулись в лукавой ухмылке. — Мы могли бы совмещать. — Нет, — Мишель двинула плечами, выбираясь из хватки. — Нет? — Адам сморщился. — Почему нет? — Это никогда не заканчивается хорошо, — Палмер сжала рукава рубашки. — В такой дружбе не получится остаться друзьями. — Да ладно, что за нытьё? — он закатил глаза. — Представь, как хорошо было бы обжиматься с самого утра, а затем завтракать блинчиками? — пламя крутилось по саду, раскалившись докрасна. — Я просто... не хочу терять это, — Мишель указала на них с надеждой в глазах, но Адам пропустил это. — Ты, чёрт возьми, даже ничем не рискуешь. Почему бы не подтолкнуть свою трусливую задницу хотя бы попробовать? — его тон повысился, и ангел встал на ноги. Она последовала за ним. — Ты не понимаешь. Для тебя это всё несерьёзно, ты же привык дурачиться с женщинами, — Мишель мягко рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку, — но я не могу так. Я не могу без чувств. Так что давай... — С чего ты блять решила, что я несерьёзен? Что у меня нет чувств? Крик эхом разнёсся по округе. Тишина после казалась оглушающей, и даже приятный треск пламени не мог смягчить всей тяжести атмосферы. Его глаза в ужасе округлились, как только слова слетели с языка. Мишель бесшумно ахнула, в неверии смотря на остолбеневшего ангела. Понимание пришло к ней первой, и она не осмелилась нарушить тишину. В воздухе повис немой вопрос. «Тогда чего ты хочешь?» Адам шарахнулся от неё в ужасе. Он выглядел как загнанный в угол зверь, испуганный и злой. Напряжённая поза выдавала агрессию. Она подняла руки в попытке сбавить пыл, но ангел разозлился сильнее. Адам тяжело дышал из-за переполняющей его ярости и крика. Первый мужчина закусил губу, и боль всколыхнула заступившиеся чувства. — Знаешь... Забудь. Ведь такого, блять, как оказалось, ты мнения обо мне. Что я хочу только потрахаться с тобой, вау! — он ядовито усмехнулся. — Тогда ты права, мне нахер не нужно это. Я могу прямо сейчас пойти и трахнуть любую женщину, а не сюсюкаться с... — У него не получилось выдавить из себя оскорбление, отчего Адам разозлился ещё больше. — Мне чертовски надоело возиться с тобой, — ангел с силой наступил на полупустой бокал, заставил стекло разлететься по пледу. — Адам, подожди, — Мишель вздрогнула от его дёрганых движений. — Я не хотела смеяться, мне... — Я старался. Я бы не делал ни черта из этого, если бы относился к тебе так же, — он проявил из воздуха потрёпанную записную книжку и со шлепком бросил на землю. — Пошло оно всё к чёрту... И ты пошла, — Адам оскалился, сжимая и разжимая кулаки. — Я, — она потерялась в словах. — Давай... — Ты блять не особенная, — ангел щёлкнул пальцами, создав портал. — Насчёт того, что я сказал раньше, — Адам растянул губы в озлобленной гримасе. — Можешь закончить здесь сама, а я найду настоящую женщину. — Подожди! — Отличного вечера, — он фыркнул и исчез в воронке. Огонь в саду потух. Холод обуял конечности и внутренности, прошёлся по коже колючками. Она стояла над битым стеклом и промокшим от вина пледом и не понимала, что теперь делать. Часть неё требовала найти его и... Мишель без сил и мыслей опустилась на чистую от осколков землю и сжала меж пальцев длинную и пышную траву. Ей необходимо было держаться хоть за что-то, чтобы не рухнуть. Всё кончено. Их отношения, построенные на уважении и понимании, рассыпались в пыль. Ей так не хотелось такого конца, что Мишель оттягивала до последнего. Адам рано или поздно вернулся бы к попыткам стать ближе, но то, как он это сделал... То, чего он именно хотел, сбивало с толку. Его реакция, страх и ярость, смешанные с растерянностью. В расплавленном золоте плескалась боль, и это ощущалось как пытка. Взгляд невольно упал на смятую траву и выемку, куда упал блокнот. Винные дорожки расползлись к листкам бумаги, и Палмер поспешила спасти их от влаги. Она подняла записную книжку, открытую на последней странице, и почти закрыла, но глаз зацепился за верхнюю строчку. Показалось? Мишель не имела права влезать в его личную жизнь. Особенно, после такого фиаско. Но нужно было убедиться, что ей показалось. Она робко опустила взгляд и едва не проглотила сердце. «Michelle's song» Над именем нарисовано маленькое кривое сердечко. Палмер рвано вдохнула и хлопнула ладонью по губам, заглушая вскрик. Она судорожно начала листать, видя одни и те же строчки. Где-то другие слова и фразы, изменённые рифмы, переставленные абзацы, но смысл один. Толстенная записная книжка, где виден прогресс и долгое развитие, оттачивание до блеска одного текста. В голове болезненно застучало. Don't bother saying you're sorry. Why don't you come in? Лют. Лют знает, где он. Она всегда знает. Палмер нащупала сумку, так как не могла оторвать взгляд от текста, и вслепую натыкала номер лейтенанта. Гудок не успел закончиться, как та сняла трубку. По тону стало ясно, что она взбешена и удивлена одновременно. — Какого чёрта ты звонишь сейчас? У вас с Адамом встреча. Где он? — Лют, — Мишель сглотнула. Голос истончился до размеров иголки. — Он ушёл. — Что за херня? — вспышка, и разъярённая женщина уже стояла перед ней, осматривая место происшествия. — Какого чёрта здесь произошло? — её глаза зловеще потемнели. — Я предупреждала тебя не делать этого. Так почему ты... — она затихла, увидев у неё блокнот. Мишель с трудом сохраняла тишину, в то время как во влажных глазах застыло сожаление. Вся её маленькая фигурка подавленно сгорбилась над записной книжкой, бережно сжимаемой подрагивающими руками. Лют опустила глаза и вздохнула. Жалкий вид заставил её смягчиться. Что бы ни произошло, здесь замешаны оба, не она одна. Зловещая аура растворилась вместе с дымкой от портала. Холодный разум воина взял вверх: первым делом нужно вернуть Палмер домой и найти Адама, пока тот не устроил себе неприятностей. Smoke all my cigarettes, again. Every time I get no further. — Вставай, — лейтенант встала на одно колено и положила ладонь на её плечо. — Я отправлю тебя домой, — чёрная воронка с шипением пронзила воздух перед ними. — Я хочу поговорить с ним, — Мишель впилась ногтями в ладонь. — Он... Он сказал, что пойдёт... — слова встали поперёк горла. — Ты правда думаешь, что сейчас подходящее время? Сначала утри сопли и позволь ему остыть, — Лют подняла её, придерживая за плечи. — В каком состоянии он был? Мишель с горечью указала на грязный плед со звёздами, битое стекло и разбросанные закуски. Он был в бешенстве. Палмер с тревогой прижала записную книжку к груди. Возможно, Адам уже забыл об этом недоразумении. И о ней тоже. Выкинул из головы досаждающий мусор, который заставлял его чувства гнить изнутри. Её передёрнуло. Мишель опёрлась на Лют. — Я никогда не видела его таким. И я не знала... Я-я не хотела смеяться над ним, мне так жаль, — вихрь разрастался. — С ним всё будет в порядке? Пожалуйста, передай ему, что мне жаль. — Скажешь лично, — Лют подвела её за локоть к воронке, но остановилась на секунду. — Теперь ты понимаешь, да? — с тоской протянула лейтенант. Мишель приоткрыла губы и поджала их. Тяжесть придавила язык к зубам, горло сжалось. Портал закрылся за спиной с непривычным жужжанием вместо обычно мелодичного перелива. В пустой тёмной квартире, которая только-только стала походить на домашний очаг, Палмер чувствовала себя чужой. Одинокой. От неё ушёл человек, который был с момента её пробуждения здесь: каждый шаг и начинание. Больше не будет так тепло. Они не смогут смотреть друг на друга как прежде. Страх заставил её скорчиться на полу, прижавшись спиной к кровати, чтобы стабилизировать дыхание. Мишель всегда отказывала, потому что боялась потерять его, но именно к этому и привело. У неё не было шанса и выбора? Хуже всего, что Палмер не поняла сразу. Или поняла, но отрицала до последнего. Его быстрые взгляды, прикосновения, нежные моменты. Они могли рухнуть с переходом на новый этап. И она боялась потерять всё это. How long has it been? Come on in now, Wipe your feet on my dreams. Потому что у неё тоже были чувства.

***

— Адам, — женщина бессмысленно застонала. — Чёрт, я так... — Я сказал тебе закрыть рот, — он дёрнул её за плечи, приложив о стену. — Тупая сука, умолкни. В порыве слепой ярости Адам телепортироваться в бар. Агрессивная музыка давила на череп, но внутренний гнев жёг сильнее. В таком состоянии его окликнула бывшая работница, с которой в прошлом они спали. Секретарша, которая раньше занимала место Мишель. Её пришлось уволить на несоблюдение субординации, как написали в отчёте. На самом же деле первый мужчина выкинул девчонку после её попыток сблизиться с ним. Зайти дальше секса. Какая жестокая ирония. Так Адам и оказался в запертой уборной с полураздетой женщиной, чьё имя не помнил. Высокая брюнетка с тёмными глазами и загорелой кожей. Она буквально прыгнула на него, когда ангел затащил её в тесное помещение. Женщина рассекалась в руках как масло, учтивая и ласковая. Она выгибалась и становилась на цыпочки, пытаясь дотянуться до скрытых под маской губ. Адам неделикатно отталкивал её назад. — Я тоже скучала, — она откинула голову. — Просто заткнись, — он сжал тонкую шею, чтобы та замолчала. Её голос не был похож на Мишель. You take up my time Like some cheap magazine. Пальцы неаккуратно потянули за шов рубашки, отчего пуговицы сорвались и со стуком рассыпались по кафельному полу. Она расстегнула оставшиеся, облегчённо вздохнула и потянулась к застёжкам лифчика, пока Адам бездумно пялился в стену. У неё не было светлой кожи или певучего голоса. Её волосы и радужки были чернее ночи, а крылья — острыми и длинными. Он закрыл глаза и уткнулся между шеей и плечом, игнорируя тонкий жалобный писк в голове. Зубы впились в плоть под тихий выдох. И пахла она иначе. Рвотный позыв заставил его отшатнуться. У него свело желудок, и желчь подступила к горлу, обжигая мягкие ткани. Адам врезался в раковину и сжал холодную керамику в качестве поддержки. Пот стекал ручьями; шёлковая рубашка прилипла к коже. В маске стало тяжелее дышать. Почему ему было противно до тошноты? В последний раз похожее случалось после... — Адам? — женщина взволнованно взяла его за руку. — Что с тобой? — Да отъебись ты. Вали отсюда нахрен, — ангел оттолкнул её, отчего она, на каблуках, чуть не упала. — Прилипчивая шлюха, — шепнул он про себя, поворачиваясь к зеркалу над раковиной. — Адам, мне жаль, если что-то произошло... — ДА, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ЧТО-ТО БЛЯТЬ ПРОИЗОШЛО, — керамика треснула под хваткой. — Так что убирайся отсюда. Всхлипы и стук каблуков заглушились струёй холодной воды. Он плеснул водой в лицо и стукнулся головой о зеркало, которое запотело от ломаного дыхания. И Адам был рад, потому что не хотел сейчас смотреть на себя. Громкая музыка на миг стихла, уступив бесперебойному пиликанью телефона. Ангел открыл окошко уведомлений и стиснул зубы. С десяток сообщений от Мишель. When I could have been learning something. Oh well, you know what I mean. Его стошнило. Он даже не помнил, когда его в последний раз рвало со своим стальным желудком, способным переварить свинец. Ополоскав рот от желчи, Адам стянул маску и закрыл глаза руками. Конечности обледенели под холодной водой, и их прикосновение снимало жжение глаз. Скрип двери резанул по чувствительным ушам. Мигрень ударила по задней части мозга битой с вколоченными в неё гвоздями. — Ты настолько тупая, что не понимаешь грёбаных слов? — он рыкнул, сопротивляясь боли от осколков в извилинах. — Хочешь, чтобы я вытолкнул тебя как безмозглую суку, которой ты являешься? — звука закрытия не последовало, и Адам сквозь пальцы взглянул на зеркало. Там, в проёме, отражалась Лют. В гражданской одежде, с вспушившимися, нерасчёсанными волосами и мягкой осанкой, отличной от твёрдой воинской. Она дождалась, пока её признают, и закрыла дверь. Джаз за стеной привёл в чувства — он терпеть не мог эту псевдомузыкальную блевотню и рисковал опустошить желудок дважды. Адам закряхтел, выпрямляя спину, — перед ним всё кружилось. — Отсюда выбежала заплаканная Линда, — вот что за имя. — Что она здесь делала, сэр? Точнее, что вы здесь делаете сейчас? — Это не твоё дело, Лют, — ангел сложил ладони лодочкой и набрал воды, смочив горло. — Возьми свои ебучие, бесполезные советы и иди с ними нахуй. — Давайте сначала выберемся из этой помойки, и вы выскажете всё, что думаете, — она сжала руки, проявляя копье, и разрезала им пространство. I've done this before. And I will do it again. Come on and kill me, baby, Адам немой тенью двинулся за ней, слишком усталый, чтобы отказаться от помощи. Холодный минимализм, острые углы и тёмные цвета. Дом Лют. Он почти забыл, как выглядит её квартира, так как лейтенант не любила пускать людей на свою территорию. Редкое исключение. Будь ангел в другом настроении, то оценил бы жест доверия. Сейчас первый мужчина, уставший от бесконечной злости, без сил рухнул на скрипучий диван. — Твои советы — полная херня, Лют. Чёрт, я сделал всё! А она: «Хэй, я тебе не верю. Ты несерьёзный и бесчувственный кусок дерьма, который считает это простым развлечением». И рассмеялась, — он встретился с сомнительным выражением лица Лют. — Может, я слегка преувеличиваю, но, блять, так всё ощущалось... — Что именно вы сказали, сэр? — лейтенант села рядом. — Что... Что мы могли бы трахаться и продолжать общаться как раньше, — Адам неуверенно вертел языком во рту. Теперь предложение не казалось таким гениальным. Чего он вообще хотел изначально? И что из него вырвалось в итоге? Действия и слова противоречили друг другу. Неясное намерение пугало его, злило и вынуждало кричать изнутри. Он запутался и устал искать ответ, очевидный и до боли простой. Лют скрыла шок за маской суровости. — Я надеялась, что ты поймёшь, зачем это делаешь, Адам, — она смягчилась. — Что ты ей ответил? Он нахмурился, скрестив руки на груди. — Какая уже нахуй разница? — ангел скривился, чтобы не выдать печаль, что разъедала его изнутри. — Адам, — Лют коснулась его напряжённого плеча. — Что ты ответил? — Что она... — он сглотнул, унимая дрожь в голосе. — Что она неправа, — его пальцы впились в предплечья. — И ты ушёл, — она понимающе кивнула. — Найти кого-нибудь. — И у меня блять не получилось, — Адам вцепился в клок волос. — Меня чуть не стошнило на неё. Я прижимал её к стене, тискал и утыкался в шею, а сам будто хлебнул кислоты, — ангел закрыл глаза, — и эта дрянь прожгла всё до кишок. В первый раз он чувствовал себя таким измученным после Лилит. Она оставила и раздавила его, чтобы потом первый мужчина долгое время не мог прикоснуться к Еве без тошноты. Спустя почти тысячелетие жизни с Евой, и её предательство, он не мог даже смотреть на женщин. Ни на человеческих, ни на ангельских. Потребовались столетия, чтобы погасить не утихающую боль в груди. Забыть её, заменив другими. Он больше не хотел переживать это. Пиликанье вернулось. Ангел разблокировал телефон. «Пожалуйста, мне жаль, что так вышло. Я не хотела смеяться» «Я не думала, что всё так выйдет» «И не хотела тебя задеть» «Ты в порядке?» — Адам, чего именно ты хочешь? — голос Лют звучал как из-под толщи воды. — Что ты чувствуешь к ней? While you smile like a friend. And I'll come running, Just to do it again. Телефон в руке треснул.

***

Всю ночь она провела, прижимаясь к деревянному каркасу. Скрючилась на полу и не двигалась, ожидая уведомлений. Тишина. Палмер каждые пятнадцать минут перечитывала заметки в записной книжке, дожидаясь ответа. Но Адам не отвечал. Занятый... как и сказал. Мишель успела пожалеть тысячу раз, что отреагировала так легкомысленно, не удосужившись даже подумать. Она не могла представить, что он может относиться к ней так, хотя наверняка и сам не понял этого. Пока не выплеснул всё, как прорыв плотины. Открытие всполошило её скованные цепями чувства, надёжно упрятанные под замком. Мишель знала, что попросту боится поддаваться им, а тем более, поддаваться Адаму. Он был слишком непредсказуемым, чтобы передать ему ключ. Вот только ангел забрал его сам. Палмер пугала неизвестность. Нестабильность. Она не верила в успех отношений с инфантильными людьми, перескакивающими из кровати в кровать. Они не смогут остепениться, пока не повзрослеют. Мишель не смогла бы с ними сойтись, хотя её постоянно тянуло именно на таких персонажей. Сначала шли отговорки о вечной занятости, сложности характера и неготовности к серьёзным отношениям, хотя и желание иметь их. А затем она умерла, и отговорки кончились, а привычки и страхи остались. И был Адам, на которого не работали её уклонения, а на Мишель не работал его недофлирт. Непревзойдённый тандем двух кардинально противоположных личностей, понимающих друг друга лучше, чем самих себя. С ним было на удивление легко, возможно, благодаря его своеобразному отношению к миру. Мишель нравилось это. Хоть она и не принимала то, насколько сильно. И всё же, Палмер не могла довериться ему до такой степени. You are the last drink I never should drunk. You are the body hidden in the trunk. You are the habit I can't seem to kick. You are my secrets on the front page every week. Ведь всё равно оказалась права. Он моментально ушёл искать замену, когда план провалился. Адам решил принять такую же позицию и наглухо запечатать нечто большее, чем пустое влечение. Осознание оттолкнуло его сильнее реакции Мишель. Возможно, внутренне он и не хотел большего и действовал без понимания того, что им движет. За столь долгую жизнь, если бы действительно хотел, ангел бы уже нашёл кого-нибудь. А значит, не горел желанием. Мишель уснула на полу под утро, обняв прижатые к груди колени. Телефон выпал из рук, но записная книжка надёжно теплилась у живота. Без одеяла у неё замёрзли ноги, голова во время сна втянулась в плечи. В таком состоянии её нашёл Адам, переместившийся на кухню. Он осторожно приоткрыл дверь и высунулся в проём, с тяжёлым сердцем наблюдая за маленьким силуэтом, свернувшимся в клубок. Выбрал неудачное время для примирения. Ангел уже собирался уйти, но Палмер поджала ноги под себя. Холодно. Почему в квартире было так чертовски холодно? Она забыла вчера закрыть окно от волнения. Он бесшумно прошёл через комнату и опустился на колени, сжимая бледные ладони своими. Ледяные. Адам усмехнулся, покачав головой. Он деликатно поднял её с пола на кровать и, собираясь укрыть одеялом, заприметил свой блокнот. У него дрогнули крылья, и Адам, забыв об аккуратности, столкнул вазу с подаренными цветами. Хрусталь разбился вдребезги. — Адам? — Мишель поднялась в сидячее положение и сонно потёрла глаза. — О, эм... Да, хэй, — он сжал кулак, заставив кусочки вазы соединиться, и поднял букет. — Утро? — Доброе, — неловко ответила Палмер, морщась от боли в пояснице. — Я, в общем-то, зашёл на разговор. Не смог вчера ответить, — Адам достал надтреснувший телефон и покрутил им. — Ещё не успел восстановить. Там... сложная херня, — ангел нервно хмыкнул сгорбившись. — Да, конечно, — она поджала ноги. — Садись. Матрас прогнулся под весом ангела. Палмер смотрела на скрещённые перед собой руки, как на спасительный круг. Адам хотел коснуться её ладони в утешении. Ткнуть пальцем под рёбра, щекоча до истеричного смеха. Ущипнуть округлое бедро, чтобы получить тычок в ответ. Что угодно, лишь бы снять напряжение и дотронуться до неё. Потребность в физическом контакте жгла кожу. Он намеренно сжал ладони, чтобы не потянуться к ней. — Вчера я... немного вспылил, — ангел прижался спиной к стене. — Со рта полилось дерьмо. Ты же знаешь, что я так не думаю, кошечка? Просто... длинный язык, помнишь? — ангел криво улыбнулся. — Понимаю, — спокойно ответила Мишель. — Сгоряча. Я тоже... ошиблась. Мне не стоило так говорить, — она сильнее сжала край одеяла. You are the car I never should have bought. You are the train I never should have caught. You are the cut that makes me hide my face. You are the party that makes me feel my age. — Послушай, — Адам заговорил так мягко, как только мог, — давай к чёрту забудем вчерашнее. Если ты этого хочешь, конечно, — он со скрытой надеждой глянул на неё. Лют просила дать Мишель время для принятия, не давить. В мозгу от недосыпа и переживаний сварилась каша. Мишель колебалась. Ангел мог прочесть сомнение на бледном лице, но не мог ничего сделать. Она растерянно заморгала и впервые за встречу встретилась с ним глазами. Золото казалось пасмурным, затянутым тучами. Палмер двинулась вперёд на дюйм и застыла, побеждённо свесив голову. Мишель правда пыталась заставить себя отказаться. Но страх оказался сильнее. — Была бы рада, — она выдавила из себя улыбку. — Отлично, — Адам удручённо вздохнул и встал с кровати. — Что ж, раз уж мы всё уладили, — он замялся, избегая её взгляда, — завтра последняя репетиция и... Чёрт, ты, наверное, не выспалась. Я напишу позже, — ангел отвернулся и щёлкнул пальцами, призывая воронку. — Тоже отдохни. Думаю, это была та ещё ночка, — Палмер прикусила язык, не успев затормозить. Адам напрягся. — Ничего не было, — пропитанный тоскою голос затих. — Девочки из бара милые, — он пожал плечами, усмехаясь, — но они не особенные. Like a car crash I can see but I just can't avoid. Like a plane I've been told I never should board. Like a film that's so bad but I've gotta stay til the end. Let me tell you now, It's lucky for you that we're friends. Сердце Мишель упало. За мгновение она пережила сотню различных эмоций. Волнение. Радость. Печаль. Желание. Страх. Что-то толкнуло её в спину, подбросив к краю постели. Ей не хотелось его отпускать. Палмер вскочила на ноги к порталу, чтобы успеть остановить Адама. — Подожди! — рука прошла сквозь дымку. Воронка закрылась. Она осталась одна.