Свободное продолжение серии

Анна Смит не плакала, ни кричала, а просто молча вышла во двор и на руках принесла тело мужа в дом, обмыла, переодела его и стала готовить к похоронам. Тем временем Ильсор сидел возле больного. Урфин бредил, не приходя в себя уже третий месяц. Но только сейчас стало ясна причина его странной болезни и обуявшего его безумия. - Его ужалила змея, не знаю, какая именно, но одна из тех, что водятся в пустынях. От их яда противоядия не существует, потому что ни одно противоядие не успеет подействовать. Почему Урфин до сих пор жив ума не приложу. Видимо, он оказался слишком силён даже для яда пустынной змеи. Но навряд ли его разум когда-нибудь прояснится. На моей родине после укуса одной из таких безобидных маленьких змей люди либо умирали в течение трёх минут, либо оставались парализованными или теряли рассудок на всю жизнь. Две трети моей планеты занимают пустыни, а всё остальное – океан. Люди вынуждены жить либо среди песков, либо на морских островах и побережье. Так что о пустынных змеях я знаю всё. Могу попытаться составить противоядие, но навряд ли оно поможет. Я же не знаю разновидностей пустынных змей на вашей планете и в конкретно той пустыни, которую прошёл наш дорогой друг. Так что Элли, как самую умную, отправили в ближайшую библиотеку, а Энни, как будущая писательница взялась составлять жалостные письма во все научные общества и научные библиотеки с просьбой прислать оригинал или копию всей имеющейся информации о змеях, обитающих в пустынях того или иного штата. Ведь доподлинно никто не знал, какой именно вид змей обитает в пустыни, окружающей волшебную страну. Но тут вдруг вскрикнул Тим. - Волшебная страна не отображается на карте, значит, и Окружные горы и Великая пустыня тоже для всего мира не существуют. Значит, флора и фауна тоже не существует. Её невозможно найти ни в одном справочнике. - Ну, сделаем хоть что-то. А ты лучше не расуждай, а помоги, чем можешь, умник! – прикрикнул на него Альфред Каннинг. Элли скоро вернулась с двумя толстенными томами по пустынной фауне, и они с Чарли Блеком засели за изучение, делая подробные выписки по мере чтения. Книжищи были огромными, так что на из изучение должно было уйти не меньше недели. Это при том, если тратить на их изучение по три-четыре часа в день, ведь ни Элли, ни Чарли не могли долго рассиживаться за книгами. Элли подрабатывала учительницей, и с утра до вечера проводила в сельской школе, организованной в одном из домов. Почему-то никто не додумался построить для фермерских детей настоящую школу. Так что в настоящую школу им приходилось ездить на школьном автобусе в ближайший город. А Элли как раз выперли из этой самой школы, только вот за что она так и не призналась ни матери, ни сестре, ни кому-либо ещё. Тим О’Келли, в последнее время увлёкшийся этнологией, поставил себе между бровей стойкой водоотталкивающей краской красную точку. И всё бы ничего, но однажды, проходя через двор с ведром воды для кухни, он столкнулся с Ильсором. Добрый и кроткий Ильсор, выбив из рук молодого человека ведро, повалил его и прижал к земле сложным приёмом то ли айкидоки, то ли дзюдоиста, то ли, что вероятнее, какой-то неизвестной борьбы. - Сотри немедленно это, парень! На моей родине тебя за такое уже казнили бы самой лютой казнью. Позже Альфред Каннинг пояснил: - Рисовать на себе индийские кастовые символы отличия, набивать на лице Моко, символ племён новозеландского народа Маори или рисовать на теле знаки отличия индейских племён или кельтских друидов – это прямая дорожка на тот свет, и не потому, что ты смертельно обижаешь ныне живущих представителей этих народов, а потому что древние боги, в независимости от того, веришь ли ты в их существование или нет, сурово карают не по праву присвоившего себе чужое. Например, моко, татуировка на лице и другие татуированные рисунки Маори не просто изображения на теле, это живой паспорт человека. Они рассказывают всю его жизнь: социальный и общественный статус, семейное положение, постыдные или героические поступки и так далее. Многие молодые люди, не задумываясь о последствиях набивают на теле маорийские кельтские и другие татуировки, надеясь тем самым привлечь внимание богов того или иного народа. Но дело в том, что единицы знают истинный тайный смысл этих татуировок, а думающие, что знают всё обычно плохо кончают, заболевают, сходят с ума, попадают в аварии, тонут, становятся неудачниками. А иногда такая вот татуировка может принести вред всей семье нанёсшего её. - Ты же учёный, Фреди, как ты можешь верить в такую чушь. - А ты поговори на эту тему с Чарли. Он вон там, за домом, на садовой скамье-качелях с Элли книгу штудирует. Он расскажет тебе много интересного о татуировках Полинезийских и Меланезийских народов, об индейских рисунках, кельтских символах духовного водительства и других, не менее интересных обычаях и традициях диких и полудиких современных племён и народов нашего мира. А я, как учёный, изучал это в университете и потом посвятил немало лет исследованию. Да, я инженер, а не этнолог, но деятельность учёного не исчерпывается одной областью знаний. Разумется, Тим за консультацией к капитану Блеку не пошёл. Ему как-то хватило действенных поучений Ильсора. Рука вон уже несколько часов болит. После сбучки Тим стал тише воды, ниже травы. И теперь целые дни проводил у постели больного. Анна была в трауре, остальные были заняты поисками лечения, а его подруга детства Энни целые часы проводила с ИИльсором в его капсульном летательном аппарате, рассчитанным не больше, чем на двух человек. Звукоизоляция там была приотличнейшая. Вот бы Тиму хоть одним глазком подсмотреть за этой влюблённой парочкой. Энни и Ильсор так смотрели друга на друга, что окружающим словно бы наяву виделось то, чем они занимаются наедине и причём занимаются с таким пылом, что происходи это в доме, дом давно бы распался по кирпичику. Благодаря Чарли Блеку, вернее, заработанным им в длительных плаваниях деньгам, маленький домик из деревянного стал кирпичным. А добрый старый капитан Чарли Блек сейчас хандрит над зоологическим томом энциклопедии. И Тим ничем не может ему помочь. Да он вообще никому в этом чудесном домике не может помочь. Кто он: выпускник инженерного института, ничего толком не умеющий. Да, один из лучших студентов, чемпион штата по волейболу. Но кому это нужно здесь, в Америке? Там, в Гудвинии он был национальным героем вместе с Энни и Элли, Чарли и Альфредом, а здесь. - Альфред, отпусти меня в бакалейную лавку в город? - Что ты там забыл, Тим? Не хочет Джордж тебя видеть. Ни тебя, ни кого-либо другого из его прошлой жизни. Он и блестящую карьеру циркового артиста забросил. Ведь после возвращения из Гудвинии он стал популярным. Его фокусы и трюки имели огромный успех. Но он ничего не хочет слышать о прежней жизни. - Он может помочь! - Да чем он тут может помочь? Вот эти ваши доктора, как их там, Робиль и Бориль помогли бы, а престарелый фокусник чем может помочь? - Доктора как раз не справились бы. Яд вывести из тела сможет и школьник, а вот исцелить душу и разум под силу как раз фокуснику, певцу, актёру, музыканту, танцору и так далее. Неужели ты об этом не знаешь. Если в Гудвинии есть такие специалисты, пускай их привезут сюда. Ручных драконов в Гудвинии сейчас много. Урфин там национальный герой. Так пусть и спасают жизнь своего героя. Наши врачи здесь бессильны. А меня отпусти, пожалуйста, к Гудвину. - Ладно, иди, балабол. А над твоим предложением стоит подумать.