Рассвет.

...яркий насыщенный рыжий ранний рассвет ложился на стены. Я медленно моргнул, крепче стиснув и поглаживая любимую, что улеглась на моём торсе. В один из таких редчайших моментов, моментально забывается и смывается, отточенным навыком, работа. Оковы смрадной грязи спадают, рассыпаются в прах. Свобода радостным счастьем дышит, смакует эти мгновения каждой клеточкой тела. Словно от кошмара я наконец проснулся и вообще живу совсем другой, кардинально другой, жизнью. Ореол безопасности и уюта окутывает, позволяя душе порхать в безоблачном небе, а кругом всё так прекрасно - крохи, капли зла не найдётся. Всё чисто и непорочно. Я улыбаюсь - жёнушка любимая, верная и святая, чмокает в подбородок, ласкается и ёрзает в моих объятиях. Мы, голые и счастливые с улыбкой смотрим молча друг на друга. -Доброе утро, моя любимая заюшка... -Доброе, мой герой... - тихо произносит Рей и по тому, как её улыбка становится всё шире, я не выдерживаю и смакуя такой в первое время при знакомстве, редкий, искренней и оттого странный и оттого любимый, смех моей прекрасной жёнушки-жены, я жадно целую её, переворачиваюсь, укладывая хрупкую красавицу вниз и оказываясь над нею, продолжая банкет...

***

Где-то к полудню, мы остановились. Мёртвой хваткой обнявшие друг-друга, голые и счастливые, то и дело снова целуемся, снова признаёмся в любви. Аянами тихо говорит: -Приготовлю завтрак... И я нехотя, спустя дюжину поцелуев, отпускаю жену, влюблённо и упоённо глядя как она одевается в мою, огромную для её тела, рубашку, перед этим, едва вдыхая её аромат и розовея. В общем, глядя на манящие голые ножки жены, следую за нею. Подойдя к холодильнику улыбаюсь прикреплённому магнитиком, фото. Мы всей семьёй: Рей, Лэйн и я, втроём на пикнике в лесопарке, каких уже мало осталось. Это было солнечным весенним воскресеньем... Тоскливо стало и одновременно сладко от предвкушения, при виде дочурки. Голубые волосы не передались ей от мамы - девочка была шатенкой и, несмотря на бледность, альбиноской не была, глазки были карие. В общем, тоскуя по своему зайчонку, я зашёл в туалет, покурить. Дал две тяжки и когда развернулся закрыть дверь, Реюшка робко сказала, укольнув меня рубинами глаз: -А... Я думала... Съездим заберём дочку... Ради любимой тушу только что начатую сигарету, целуя благодарно улыбающуюся Аянами говорю: -Давай. Мне как раз 2 выходных дали. Реюшка улыбнулась покорно, тихо и совершенно счастливо, выдыхая: -Здорово... Жёнушка подошла ближе и, с грустью посмотрела мне в глаза, приглаживая пластырь на моём нагом торсе: -Только... Жаль, что по такому поводу... Я ладонью коснулся щёчки Аянами, та моментально стала тереться об неё и смотреть таким любящим взором в мою душу, что счастье моментально даровало такую опьяняющую лёгкость и тихую уютную радость, что я с улыбкой только и промолвил: -Не бойся. Просто царапина... Ещё один жадный поцелуй сплёл нас воедино и после него мы ещё минут пятнадцать провели в объятиях друг-друга. Я тьмокал макушку любимой, пьянея от гипнотически приятного аромата её волос, говоря какие-то совсем юношеские, романтические глупости: -Так хорошо... Мне так хорошо с тобой... Аянами чуть отстранилась и расплывшись улыбкой тихо ответила: -И мне с тобой... Никогда никуда не отпущу... - после чего Реюшка обняла меня изо всех сил и от этого очень тоскливо стало, потому что ещё чуть-чуть и мы опять перейдём к боли расставания и риска моего положения... В общем, удалось закруглиться на хорошей ноте, без ливня слёз и признаний в любви, да громких фраз Аянами, с уже набившим оскомину желанием "убежать туда, где никто не найдёт, чтобы заставить рисковать жизнью"...