Рассвет.

После просмотра, Лэйнушка вновь нас поблагодарила и, в общем-то ожидаемо, как всегда, убежала в комнату, тестировать подарок. Мы с Реюшкой переглянулись, поцеловались и, пока жена ушла мыть посуду, я тягостно сглатывая слюну, мялся перед входом в комнату Лэйн. Понятно, что после того как сдаёшь родную дочку в интернат фига с два ожидать какую-то привязанность. Конечно, комп ей дороже, конечно она и передачки-то эти как способ отплатить с нами глядит. Ну так и что же? Вообще забить, контакт не налаживать? А ведь совсем скоро она войдёт в трудный турбулентный возраст непослушания и вообще! Ай! Постучавшись, я заглянул в комнату: -Ну как, побеждаешь дочка? -Да! - ответила Лэйнушка Я бережно вошёл в комнату и сел на кровать. Дочка уже переоделась в обожаемый ею, метко купленный Аянами, костюм медвежонка. Просторный, удобный и почти что плюшевый. За окном уже потихоньку осеннее солнышко становилось всё более зимним, пасмурные, тускло-серебряные небеса сыпали первым снегом, который ложился поверх чёрной отходящей ко сну, осенней земли. Некоторые снежинки ложились на стекло. Покрывало белоснежной чистоты всё сильнее и сильнее, щедро сыпало. Я выдохнул облегчённо, вспоминая как научился, спустя первое время на дембеле, умело справляться с воспоминаниями о тревоге, о войне и пасмурном дыме пожарищ, о земле не засыпающей, осенней, а по-настоящему мёртвой, с воронками. И среди разрушенных готических храмов, жилых построек, поверх воронок и братских могил плавно ложился таким же покрывалом первый снег, ложился на шинель, на обугленные от сажи, лица огнемётчиков, ложился на середину только что начатой сигареты, к которой прильнул как астматик к ингалятору, жадно вдыхая тяжёлый дым, который рубцами оседает на глотке, чугуном наполняет лёгкие... Потом я всё же подружился с зимой. Она мне стала невероятно мила когда всё было кончено и мне попалась чистая, непорочная, верная. Которая от меня родила самую чудесную дочурку на всём белом свете, с которой мы вместе строили снеговика и Лэйн так звонко и радостно смеялась, а потом мы играли в снежки и конечно, я не попадал в девочек, а Реюшка тоже промахивалась, оба мы подыгрывали дочке. Аянами же улыбаясь с румянцем мороза на щёчках, стряхивала с моего лица снег и жадно, жарко целовала, растапливая снег... Фоном шла музыка, какую слушает дочка и снова она отплачивала благодарностью как мало какой ребёнок. Ставила треки, что нравятся нам обоим и вообще, не по годам смышлёная, добрая и самая-самая лучшая. Конечно, все нормальные родители так думают о своих детях... Лэйн обернулась: -Пап, хочешь сыграть? -О, это та самая? -Та самая, пап! - кивнула дочка Я увидел старую родную графику последнего года минувшего века. Саундтрек играл оттуда. В общем, мы с дочуркой взяли геймпад и стали проходить по уровню. Обожал я уровни в космосе: вопреки здравому смыслу и во имя художественной истины, здесь архитектура безо всякой атмосферы была красивой посреди космоса, на орбите. Далеко, где уже все проблемы остались на бренной земле. Только великолепие красоты космоса, звёзд, планет. Ламповая старая игра света и тени. Графика отсылающая к моей ещё довоенной юности, когда отдушиной от одиночества, от наломанных дров, да и вообще просто когда надо было залечь на дно и убивать прокрадывающуюся под кожу, панику, меня спасала какая-то компьютерная игра. Вот так, уютно отстраняясь пьянок и ещё чего потяжелее, я прилеплялся и выруливал к определённому здоровому образу жизни, отрывался от мещанской мелочности, ведь в реальности априори уже невозможна была та красота, какую создал виртуальный мир. Через это потихоньку и пробиваешься в спасительный аскетизм, когда даже игры не надо, все эти атмосферно красивые миры давно внутри собственной души, уютный плед, которым можно укрыться, бинт, которым можно перетянуть кровотечение очередной житейской скорби, отрезвляющая отрада райской прохлады, опавшей прямо в самое дно ада, окутавшее прохладой облака спасительной влаги и этим облаком разорвавшее цепи геены огненной, плавно подымающей вверх, к свету и чистоте... Позже к нам присоединилась и мама, да так в общем-то и вышел компромисс, мы заранее затарились вкусняшками и, если документалку доча терпела полтора часа, то всё оставшееся время мы посвящали дочурке, по-очереди проходя уровни и отказываясь от затеи любых противостояний в виртуальном мире между собой - мне даже не пришлось поддаваться... Уснули мы втроём, признаваясь в любви своим самым родным и близким, под тихий шорох снегопада за окном, в мягком полумраке из света фонарей, идущего с окон и проезжающих во дворе, машин. Наши с Аянами пальцы, порою переплетались в волосах дочурки, которую мы оба гладили по голове, ведь наше единственное сокровище, наше продолжение и просто живое чудо с бьющимся сердечком, было сейчас между нами. Реюшка, очень любящая мамочка, то и дело, жадно прижимала к себе Лэйн, опуская веки в таком долгожданном умиротворении, что дочка рядом и всё хорошо, спокойно, безоблачно и безопасно...