Это было целую жизнь назад... Целую жизнь малютки Аянами Лэйн назад... Когда я даже не мог помыслить об иной судьбе нежели безвестно сгинуть в тюрьме или братской могиле, не оставив потомства, как и множество моих сверстников... Но тут, долго желанное чудо, когда я вовсе уже счёл, что оно не произойдёт, а мне и без него нормально... Всё-таки... Случилось...
***
...продолговатая капсула открывается - на кушеточке под стеклом лежит та, от взгляда на которую, моё сердце ёкнуло, я опьянел и кажется вместо крови по моему телу стало литься вино... ...девушка белоснежная, с голубыми как безоблачное летнее небо, волосами, лежала неподвижно и сонно моргала, влюбляя в себя красными глазами, в которых очень хотелось одновременно утонуть и скрыть ото всего грязного несовершенного порочного мира за своею пазухой, чтобы и частичка от этого искажённого грехом бытия, не попала, не проронила зёрнышка своего гнилого в душу этой красавицы в белом-белом платьишке по щиколотки. Кругом, сквозь ватные уши, брызгали канистрами бензина, товарищи. Гаркал приказы командир. Ещё не остановившаяся до чёрноты багровая кровь лилась из прострелянной головы мадам, что учудила не репликанта как мы думали, а девушку вырастить из пробирки, в силу свободного времени, финансов и диагноза неизлечимого бесплодия, в наш век одиночества и оскалености контр-революционной победы и реванша капиталистов... Сквозь ватные уши донеслось: -Куда нам её?! Рядышком оказалась наша вторая женщина доктор - с гетерохромией. Брюнетка, соотечественница Виолетта Церновна Коллайдер и, заглядывая мне в глаза, крикнула: -НЕ ТУПИ! БЕРИ ЕЁ! Ритцуко усмехнулась тогда: -Что, прямо здесь? Но я не ощущал себя таким же как прежде. Вуаль прозрачности окутала всё вокруг, оставалась только безмолвная, как назвала её покончившая с собою мать, Аянами Рей. ~...какое прекрасное имя...~ думал я. Казалось вовсе нелепым вообще как-то на эту суету кругом обращать внимание. Я прикоснулся сердцем к вечному, по-настоящему, самому важному на свете и потому остальное сильно вторично, душа вытянулась из моего тела и искала возможности сплестись намертво крепко с душою этой прекрасной, ничего не понимающей, напуганной, хрупкой и беззащитной... Так хотелось уже назвать её......моей...
Поэтому словно пьяный я перехватил её беспокойный взгляд и время остановилось. Только таяло моё сердце, потому что так сладко ахнула девушка и румянец заалел на её щёчках, сама же она продолжала смотреть в мою душу, приоткрывая ротик. Не проронив ни слова, не прерывая нашего контакта глаза-в-глаза, я бережно попытался взять девушку на руки, потом вспомнил, что у меня на торсе болтается автомат, где-то в задворках сознания отточенное намертво, чеканилось знание, что обойма судя по весу полу-пустая была... В общем, чьи-то заботливые руки сами сняли с меня автомат и вот, я в рядовой своей гражданской форме, бережно беру девушку, помня узкие проходы впереди, говорю ей: -Обними меня. Она выдыхает дрожа голосом сладко: -Х-х-х-х-х-х-хорошо... ...и в момент, когда здание вспыхивает, мы уже далеко-далеко, под моим пальто, под свитером, мой торс намертво стиснула девушка, сидя на мне в полупустом вагоне метро, а я только рефреном думаю одно-единственное...Какой же у неё прекрасный голос!