* * *
Они просидели с ней на диване до назначенного гостям времени, забив на готовку и сервировку. Гарри просто не мог заставить себя отлипнуть от мамы. Но без пятнадцати пять все-таки пришлось разлучиться, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Мама собиралась аппарировать сюда бабулю Гарриет и дедушку Брендона. Гарри же пошел в ванную, чтобы умыться, а там… — Ой, — выдал он, когда отвел полотенце от лица и увидел в отражении Смерть. Он ходил из стороны в сторону, как будто бы тоже нервно чего-то ожидая. — Вы за мной? — обреченно спросил Гарри. Черт, папа… Когда Смерть качнул головой, Гарри вздохнул с облегчением. — Уф, ладно. Хорошо, — пробормотал он. — Но тогда… э-э, зачем вы тут? Я опять что-то натворил? Поезд. Гарри кивнул, прочитав это по губам Смерти. — Я понял, что прибыл сюда на поезде. И если я решусь уйти, то… я должен буду уехать отсюда на нем же? Смерть кивнул. — Но я… я не знаю, где он, — попытался объяснить Гарри. — Я слышал много раз его, но… не могу даже вспомнить, видел ли его когда-то. Станция. — Ага, станция, понял, хорошо. Э-э… не подскажете, где она?.. Нигде. Гарри захлопал глазами, а Смерть пожал плечами. — А! Это не сарказм? — дошло до него. — Либо это какое-то не совсем конкретное место, либо… либо вы тоже не знаете? Смерть посмотрел на него таким взглядом, что… — Простите, не хотел вас обидеть! — затараторил Гарри. — Я просто… я еще ничего не решил, но… в общем, лучше же знать какие-то детали, понимаете? И Смерть опять погасил свет, чтобы Гарри не увидел, как он исчезает. От напряжения крутило желудок, да и руки у Гарри тоже тряслись. Он запоздало вспомнил, что ничего толком не ел, и не знал, сможет ли впихнуть в себя что-то за ужином. Во дворе послышался хлопок аппарации, а следом за ним заливистый хохот Гарриет. Несмотря на общую нервозность, губы тронула улыбка, и Гарри поспешил вниз. Перепрыгивая через две-три ступеньки сразу, он добежал до входной двери и буквально-таки влетел в объятья бабуленьки. — Ты ж моя пироженка! — засмеялась она, сжав Гарри так сильно, что у него ребра затрещали. — Дай на тебя посмотреть! Она немного отстранилась и поправила большие квадратные очки, внимательно вглядываясь в Гарри. — Ты вырос? Вырос, да? — спросила она, ущипнув Гарри за бок. — Или это я от возраста схлопнулась, как старый шезлонг? — Ба-а! — протянул Гарри. Дедушка Брендон стоял с какой-то посудиной в руках и только сухо кивнул Гарри. Подобная реакция не удивила Гарри: дед был таким, какой он есть, чтобы уравновешивать сумасшедшинку Гарриет. — А что, наша миссис Пунктуальность еще не здесь? — спросила она. Бабуля говорила, конечно же, о Юфимии. И как раз после ее слов камин вспыхнул изумрудным пламенем, и оттуда вышел сначала Флимонт, а следом и Юфимия. И если деда сразу же пошел к Гарри с широкой улыбкой, то бабушка стала осматривать гостиную: что тут не то и не так. Вечер обещал быть… сложным. — О нет, дорогая, мы пришли слишком рано? — спросила Юфимия у мамы. Она имела в виду, конечно же, что еще ничего не готово: еды нет, елка не украшена, для пассивной агрессии не расстелена красная ковровая дорожка — где же бабушке теперь сиять? Единственное, что Гарри успел из тех задач, что поручила мама, перетащить стол в гостиную. Стулья так и стояли в кухне, обрамляя пустое пространство. — В самый раз, — мама и бровью не повела. Гарри помнил моменты, когда замечания Юфимии доводили маму чуть ли не до истерики, но сейчас… Он пересекся с мамой взглядом. Да, она однозначно была сосредоточена на другом. Гарри дернул уголками губ, и мама тоже ответила ему улыбкой. — А где Джеймс? — спросила Юфимия. — На работе, скоро будет, — без запинки соврала мама. Гарри поджал губы и сложил руки на груди. Он как раз не был уверен, что папа скоро придет… — Да кто вообще работает в праздники?! — возмутилась Гарриет. Гарри заметил, что мама чуть не закатила глаза: — Врачи, мам, пожарные, полицейские, волонтеры… — Ой, ну кексик, ну не нуди! — отмахнулась Гарриет. А дальше начался какой-то праздничный хаос. Обе бабушки предложили свою помощь, но их вложения полностью нивелировали друг друга. То, что бабуля раскладывала, бабушка идентифицировала как бардак и начинала собирать, а потом прятать по шкафам. Все, что Юфимия переставила местами, Гарриет меняла обратно: ведь оно же не так стояло раньше! Елочные игрушки оказывались на пушистых ветках, и сразу же переезжали в обратно в коробку. Гарри словно оказался в рождественском эпизоде какого-то популярного сериала, но ему искренне нравилось все, что тут происходило. Он старался впитать и запомнить каждый момент, хотя его не покидало ощущение, что он смотрит на все это со стороны, практически не участвуя. Спокойствие мамы поражало. Раньше она сопротивлялась любым советам и наставлениям, не давала ступить на свою территорию: это мой дом, и на столе будут лежать именно те салфетки, которые выбрала я! И не то чтобы маме так уж были важны какие-то конкретные салфетки или цвет диванных подушек. Нет, она просто хотела, чтобы ее избавили и от гиперопеки (от бабули), и от всепроникающего критиканства (от бабушки). — Кексик, ты не заболела? Бабуля попыталась потрогать маме лоб. — Нет, просто не накрасилась, — ответила она, позволив Гарриет себя осмотреть, а потом сразу же ускользнула, выждав подходящий момент, когда бабуля отвлеклась на сову Сову. Мама прошла мимо Гарри и снова тронула его плечо, а он поймал ее руку и сжал. Все правильно. Вот, что важно. Не рождественские украшения, не идеальная сервировка, не праздничные наряды. Важны только они. — Мам, не слушай ее, — шепнул Гарри. — Ты очень красивая. — Спасибо, дорогой, — улыбнулась она, засияв в его глазах еще сильнее. Интересно, если сфотографировать маму и запомнить получившуюся колдокарточку, сможет ли он трансфигурировать ее в том мире?.. Если раньше время западало и тянулось целую вечность, то сейчас понеслось как ненормальное, Гарри толком даже не успевал нервничать, втянутый во всю эту суету. Даже постепенно темнеющий мир перестал так давить своей чернотой: и гирлянды, и свечи смогли рассеять тени, пожирающие пространство. Но как только пришли Ремус и Тонкс, сердечко опять заколотилось. Гарри вопросительно посмотрел на Рема: ну что, ну где они, ну как? Ремус нахмурился, серьезно кивнул, а потом спросил то, чего Гарри никак не ожидал от него услышать: — А Сириус и Джеймс еще не?.. Ну и чему же ты тогда кивал, Лунатик?! Гарри прикрыл глаза на мгновение и набрал в легкие воздуха. Кажется, мама была права насчет того, что надо куда-то деть свою злость… — Я у вас хотел спросить как раз, — шелковым тоном произнес Гарри, — какого черта и где их там носит… — Да не переживай ты, Гарри! — Тонкс хлопнула его по плечу. — Десерт уж точно не пропустят! Ему бы ее уверенность! Гарри вновь посмотрел на Ремуса. Ну, а теперь-то что означает этот взгляд?.. Был бы на месте Рема Рон, Гарри точно бы его понял, а тот понял бы его. — Я могу послать Патронус, — предложил Ремус. — Буду очень признателен, — отозвался Гарри, хотя голос его прозвучал уже на грани сарказма. Но ничего не происходило. Ремус, блин, стоял, и просто разглядывал Гарри! — Отойдем? — спросили они друг у друга одновременно. Гарри хмыкнул. Ну хоть в чем-то они синхронизировались! — Сириус говорил, что этот ужин… имеет куда большее значение, чем мы представляем, — сказал Ремус, когда они вышли в коридор. — Это так? Почуял-таки, собака! Они не озвучивали это, не обсуждали вслух, не согласовывали в письмах или по камину, но крестный все равно догадался… — Да, — кивнул Гарри. — Это очень важно для меня. Сколько он ни смотрел в карие глаза, а все никак не мог понять: в курсе Ремус или нет. Спросить, что ли?.. Вдруг потом не будет возможности? — Пироженка моя! — позвала бабуля Гарриет. — Достань мне!.. Гарри не услышал, что там нужно было достать, потому что деда Флимонт громогласно рассмеялся на какую-то шутку Тонкс. — Иду, ба! — крикнул Гарри и, повернувшись к Ремусу, потребовал: — Патронус! Быстро! Достать, как оказалось, нужно было вафли, чтобы покормить сов. Миниатюрная Гарриет не дотягивалась до верхней полки, а все стулья уже унесли в гостиную. Хедвиг, вопреки своим привычкам, после охоты влетела в окно кухни, а не спальни Гарри. Она не очень ладила со всеми тут, но как будто бы почувствовала, что должна быть здесь, перетерпев неудобства. Она сидела на мамином шкафу с ингредиентами, прижимаясь к стенке. Бедная… — Ба, я их покормлю, все в порядке, — сказал Гарри. Бабуля быстро переключилась и нашла себе другое дело, а Гарри накрошил совиные вафли в разные мисочки. Одну он поставил на место, где обычно трапезничала сова Сова, а другую взял в свои ладони и подошел к шкафу. — Хедвиг, — позвал он и хлопнул себя по плечу, — лети сюда! Но она лишь обиженно отвернула от него голову и что-то прощебетала. Гарри прикусил нижнюю губу. — Я знаю, что здесь все тебе незнакомы, — тихо сказал он. — Но они хорошие. Мама и папа не причинят тебе вреда. Хедвиг украдкой взглянула на него, а потом вновь уставилась в стену. — Но если вы не сможете поладить, то может быть… может быть, с Сириусом тебе было бы спокойнее? А вот и он — прямой зрительный контакт. — Я еще ничего не решил, — одними губами произнес Гарри, — но я очень хотел бы, чтобы о тебе позаботились. И чтобы ты позволила им это сделать. Хорошо? Он протянул руку вверх, но смог дотянуться лишь до кончика хвоста. Слишком высокий шкаф! К счастью, Хедвиг перестала на него обижаться. Гарри натянул рукав и зажал его в кулаке, а потом выставил руку, чтобы Хедвиг смогла на нее сесть. — Девочка моя, — прошептал он, прислонившись головой к ее голове, — спасибо тебе за все… Хедвиг легонько клюнула его и наконец-то проявила интерес к еде. Он пересадил сову на подоконник и поставил мисочку там же. Пока Хедвиг ела, Гарри гладил ее по спине и говорил всякие глупости: — Кто тут самая красивая сова? Ты же сова, да? Несмотря на сюсюкающий тон, в глазах у Гарри защипало. И Хедвиг, словно почувствовав его нервозность, перестала есть и уставилась на Гарри. — Я не знаю, — сказал он, почесав ее над клювом, — честно не знаю… Хедвиг закрыла глаза и прильнула головой к его ладони. — Прости, что не уберег тебя… Так глупо! Можно же было как-то иначе ее перевезти, почему же они не… В кухню кто-то ворвался, что-то схватил и убежал обратно — и Гарри вспомнил, что он тут не один. Вокруг слишком много людей, и они могли заметить его состояние. Он поднял очки на лоб и вытер рукавом глаза. — Пироженка! Помоги мне! В кухню влетела бабуля и принялась хаотично хватать и раздавать Гарри… все подряд. Хедвиг вспорхнула обратно на высоту, чтобы ее не задело творящимся хаосом. — Давай-давай, неси! — подгоняла Гарриет, толком не объясняя ничего. И Гарри носил, не думая, не спрашивая, просто брал, что давали, и ставил туда, куда указывали. — Эй, Гарри, что это у тебя? — крикнула Тонкс, обернувшись через плечо. Она стояла возле елки и пыталась распутать гирлянду. Вероятно, кому-то из бабушек было мало белых лампочек, она хотела еще и разноцветных. Гарри впервые за семь ходок туда-сюда посмотрел на то, что держал в руках: — Э-э… салатник? — А-а! А я думала, сова!.. Гарри фыркнул и покачал головой. Выждав момент, когда все суетологи сфокусируются на чем-то другом, он проскользнул в коридор. Ремус сидел на нижних ступеньках и растерянно смотрел на палочку в своих руках. — Послал? — спросил Гарри. Без ответа. Черт, а может, Сириус уже успел связаться в ответ? И там что-то совсем не так?.. — Ремус? Все нормально? — Я же учил тебя Патронусу?.. — тихо спросил он. — Или я что-то путаю? Ах, вот в чем дело… Гарри поджал губы и сел рядом. — Учил, Ремус. Ремус слишком сильно погрузился в раздумья, и даже не стал спрашивать, почему тогда Гарри сам не загнал своего Патронуса ни Джеймсу, ни Сириусу. Вызывать-то защитника он научился, а разговорить его не удалось ни разу. А еще Гарри предпочел бы увидеть совсем другого оленя — и далеко не рождественского. — Хорошо, — с запозданием отозвался Ремус, — а то порой кажется, что я уже схожу с ума… — Не сходишь, — вздохнул Гарри и обхватив руками колени. — Хотя я понимаю, почему ты себя так чувствуешь. — Мне сложно даются ситуации, где я не могу проверить факты, — признался Ремус. — И сейчас я чувствую себя не в своей стае, потому что я словно бы и помню, и не помню какие-то эпизоды, а протестировать реальность не могу… — Например? Ремус перестал смотреть на свои руки и вдруг уставился на Гарри: — Где именно я учил тебя вызывать Патронус? — спросил он. Гарри понял, что это часть проверки. Ремус вспомнил, но хотел понять, как помнят этот эпизод остальные. Гарри сам такое проделывал с Роном, когда еще не понимал, настоящий тот или очередной глюк… — В Хогвартсе, — ответил Гарри. — Мы тренировались на боггарте. У меня долго не получалось телесное воплощение, и ты посоветовал мне найти воспоминание получше, посчастливее. Глаза Рема чуть расширились. Гарри услышал, как он сглотнул. Интересно, а остальные подробности он вспомнил? Ведь Гарри тогда рассказал ему о предсмертных криках мамы и папы… — Прости, я… мне нужно было убедиться, — хриплым шепотом сказал Ремус. — Ничего, Ремус. Я тоже так делал, — Гарри немного пожевал нижнюю губу и добавил: — Будет сложно. И хреново. — Сириус то же самое говорит… — Мне тоже говорил. И был прав во всем. Какое-то время они молчали. Из-за стены долетал голос Тонкс — она что-то рассказывала бодрым веселым тоном, но Гарри не мог сконцентрироваться на ее словах, не мог вслушаться в смысл. Но остальным вроде нравилось, спустя пару мгновений послышался всеобщий хохот, кажется, даже бабушка Юфимия смеялась вместе с остальными. — Все те видения, которые у тебя были, голоса… это оно, да? — вдруг спросил Ремус. — Видимо, — Гарри дернул плечом и поспешил перевести тему: — А ты все-таки послал Патронус или?.. Ремус кивнул. — Хорошо, — шумно выдохнул Гарри. — Я очень хочу, чтобы они были здесь. И желательно, чтобы оказались здесь немедленно. — Такое чувство, что ты куда-то собираешься, — заметил Ремус, — и боишься с ними разминуться. — Я еще не решил. Ремус высоко поднял брови, но не стал задавать уточняющих вопросов. — Джеймс совсем был плох последние дни, — заметил он. — Почти ни с кем не разговаривал, запирал дверь, а на работе… Гарри прикрыл глаза. — Да, — сказал он. — Папа тоже не любит непроверяемые факты. Черт, ну почему это все должно происходить сейчас? Почему до папы не дошло все чуть раньше? Ну, или позже… Как угодно, лишь бы он был здесь!.. Гарри уже был готов раздракониться, позволив чувству негодования взять над собой верх, но вдруг! В дверь позвонили! Гарри мигом вскочил и сделал оставшиеся несколько шагов. Забавно, когда-то ему было страшно открывать входную дверь, да даже стоять возле нее. Сейчас Гарри даже согласился бы ночевать на коврике, лишь бы не пропустить возвращение отца. Не спрашивая, кто там, он распахнул дверь. — Ты-ы? — разочарованно протянул он. — Регулус? — удивленно спросил Ремус, выглянув из-за плеча Гарри. — Все в порядке? — Сириус и Джеймс выгнали меня и опечатали офис, — сухо произнес Регулус. — Устроили там какие-то разборки. Не знаю, не мое дело. — Тогда почему ты здесь? — удивился Гарри. Значит, в офисе? Надо двинуть туда немедленно! — Сириус попросил передать, что скоро будет, — пояснил Регулус. — С Джеймсом или без, но он придет. Просто хочет… что-то там, не знаю. Я не слушал. Гарри шумно выдохнул. Как можно пропускать мимо ушей такие важные вещи! — Я так понимаю, — подал голос Ремус, — мы не должны бросать все и бежать туда, да? Иначе бы он мог сказать это по камину или ответить на мой Патронус. Гарри понял, что это был намек ему. Рем, может, и плохо читал мысли, но не мог не заметить нервозную реакцию Гарри — просто трактовал ее как-то по-своему. — О-о, наконец-то пришел кто-то поющий! — протянула Гарриет, возникнув за их спинами. — Начинайте, молодой человек! Я готова услышать рождественскую песнь! Регулус, кажется, забыл, что нужно моргать. И говорить тоже… Гарри решил сжалиться над ним и разрулить ситуацию: — Ба, это наш гость, — сказал он и чуть дернул головой, подсказывая Регулусу, что тот должен войти в дом, если не собирается открывать новую ветку диалога с гиперактивной болтливой женщиной. Регулус намек понял, но прошел вовнутрь с таким видом, словно его тут собираются казнить. — А гость что, не поет? — спросила бабуля. — Может, хоть немного танцует? — Не танцует, — сухо ответил Регулус. — Ну и какой смысл тогда? — спросила она. — Пойдем тогда, помогать будешь! Регулус не успел скорчить мину или что-то ответить, инициативность бабули победила. Гарри повернулся к Ремусу. — Думаешь, они разрулят? Сириус и папа? — Потерпи немного, — Ремус приобнял его за плечи. — Если следующий час не будет никаких вестей, я аппарирую туда, ладно? — А меня сможешь захватить? Ремус поднял брови. — Ты уже не?.. — Не боюсь — совсем. Вчера мы с мамой вместе ходили в магазин. Ни одного припадка, — поделился Гарри своим успехом. Ремус улыбнулся уголками губ. — Это хорошо. Тогда аппарируем, — пообещал он. Гарри посмотрел на часы. Лишь бы время опять не начало выпендриваться… Ремуса позвала Тонкс, и он отошел к ней и маме — они уже вместе пытались разобраться с гирляндой и не могли ничего сделать даже магией. Гарри снова пересекся взглядом с мамой и улыбнулся ей. Мама кивнула ему и вновь отвлеклась на Тонкс. Кэсси вилась у елки и недовольно молотила хвостом. В ее кошачьей картине мире елка должна была лежать на полу. Когда она вновь попыталась поточить когти о ствол, мама несколько раз громко хлопнула ладонями по коленям, чтоб ее прогнать. Кэсси побежала прочь, смешно пробуксовывая по скользкому паркету. — Гарри?.. Ох, нет, только не сейчас!.. Гарри сглотнул и снова отошел в коридор, чтобы не потеряться в потоках разных голосов и не упустить ничего важного. — Гарри, надеюсь… надеюсь, ты что-то для себя решил, — вздохнул Рон. — Я… ух, ну все, я принимаю зелье. Будь что будет… Гарри зашатало, и он схватился за перила, чтобы не упасть. Нет, пожалуйста, еще немного!.. Зуб на зуб не попадал. — Погоди! А вдруг он спит сейчас? — спросила Гермиона. — Или просто не слышит? Гарри легко мог представить, как она схватила Рона за руку, когда тот уже поднес к губам флакончик или кубок с зельем. — Ну, выбора нет, — вздохнул Рон. — Он все равно не может выйти с нами на связь. — Один раз он открыл глаза и смотрел на нас… — Он часто их открывает, это просто рефлекс или что-то там. — Нет, тогда он очень осмысленно смотрел! — сопротивлялась Гермиона. — Рон, я не знаю. Я очень боюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты зря туда… — Гермиона, пожалуйста! — попросил Рон. — Мне тоже страшно, но… я чувствую, что надо. Или сейчас, или никогда, понимаешь? Об ноги что-то потерлось, Гарри вскрикнул от неожиданности, не признав кошку Кэсси. Та испугалась его испуга и побежала по коридору, как психованная белка. Мерлина мать, как она успевает быть во всех местах одновременно?! — Так, ну все, — сообщил Рон после того, как прокашлялся. — Гермиона тут и скажет тебе, когда меня отрубит. — Да, Гарри, я здесь. — отозвалась она. — Слежу за вами двумя и жду… Она осеклась. То ли сама вспомнила, то ли Рон замотал головой, подсказывая, что не нужно ничего такого произносить. Гарри вспомнил: Рон уже так делал, когда Сириус погиб, и Гермиона постоянно пыталась поднять эту тему. Наверное, чтобы запустить и ускорить все стадии принятия, которые прочитала в какой-нибудь книжке или брошюре по психологии. — В общем, жду любого развития событий, — исправилась она. — Никакого давления. — А тебе хотелось бы, признай! — усмехнулся Рон, но было слышно, что он уже гнусавит. Наверное, зелье начало работать. — Взять за шкирку и… — Ой, а то тебе не хочется! — возмутилась Гермиона. — Хочется, конечно… Но ни у кого из них не было контроля. Рон и Гермиона не могли повлиять на его решение, даже если бы начали активно настаивать и приводить аргументы. А он… он тоже не может намекнуть, не может подать никакой сигнал, не может… не может остановить их. Рон сказал, что поймет Гарри, но тогда и Гарри должен понять его, правильно? И если друг решил потратить свою последнюю попытку… Гарри надеялся, что к тому моменту, когда Рон придет, у него уже будет для него ответ, и друг не проторчит здесь дольше, чем нужно. Взгляд скользнул к зеркалу возле входной двери. Интересно, что такого сказал Смерть Рону? Реакция у Рона была такой, словно ему угрожали… Шумно выдохнув, Гарри решился подойти и заглянуть. Тик. Так. Тик. Так. Смерть указал на запястье, словно там были часы. Гарри сглотнул. — Я знаю, — прошептал он, — мы договорились на Рождество, но папа… Но Смерть выглядел так, словно не готов был слушать какие-либо оправдания. Уйди. Или. Умри. — Хорошо, — сказал он. — Я определюсь до конца… э-э, ужина. Смерть долго смотрел на него, не моргая. Гарри тоже. Он понимал, что должен идти искать поезд, если осмелится на попытку вернуться. А если нет? То что тогда? Просто остаться на месте, а остальное сделают за него? Или нужно все-таки что-то с собой сделать?.. — Я понял про поезд. А если я выберу?.. Его отвлек шум. Смех, выкрики и указы словно выкрутили на максимальную громкость, и Гарри вздрогнул от неожиданности, вернувшись обратно в реальность. Когда он повернулся обратно к зеркалу, не увидел лика Смерти в собственном отражении. Ладно, пусть будет так: если отец и Сириус не объявятся раньше срока, то Гарри останется здесь. Все — точка. Пусть хоть сто лет потом нудят, похер, надо было раньше. Если же они придут… он еще подумает. Гарри передернулся. Ему не нравилась ни одна мысль, ни один вариант. Все должно быть не так! Дело не в выборе совсем, а в том, что это пиздец — оказываться в ситуации, где нужно выбирать между одним херовым вариантом и другим! В любом случае, в любом мире кто-то останется с разбитым сердцем, и в обоих — Гарри. Либо он потеряет связь с семьей, либо с друзьями. Нельзя же так… — …Не могу не предупредить тебя, — заговорил таинственный собеседник в воспоминаниях Гарри. — Отказавшись выбирать, ты тоже делаешь выбор. И у этого будут свои последствия. И вот они… Интересно, если бы он изначально сел на поезд, было бы проще?.. Гарри вернулся обратно к родным, надеясь, что, пока будет с ними, дурацкие мысли удастся приглушить. Немного помогало, если не считать того, что взгляд постоянно прыгал к часам. Мама точно видела, что он зациклился. Когда Гарри отводил глаза от циферблата, замечал, что она поглядывает на него. — Он успеет, — одними губами прошептала мама в один из таких моментов. Гарри кивнул, хотя уже не верил в это. Минуты тянулись целую вечность, но мир вокруг Гарри танцевал со скоростью света. Ему даже казалось порой, что с ним говорят на ускоренной перемотке. Ну, или это его зажевало, как старую повредившуюся кассету… Тонкс, и без того тараторящая, сейчас для него пищала, как мультяшка. Громкий голос бабули бил по ушам, Гарри надеялся, что дискомфорт не сильно отражается на его лице — не хотел никого обидеть. Одежда тоже стала казаться некомфортной, складки джинс терли под коленями, на поясе кололась бирка. Длинные болтающиеся рукава свитера хотелось закатать, чтоб не мешали, но Гарри боялся, что мог не уследить за чарами иллюзии на шраме. Его концентрация и так не особо справлялась, а если придется родне объяснять, почему у него на руке выцарапана надпись «Я не должен лгать», то… Бабуля позвала его с кухни. Оказывается, пока он плавал в прострации, они там уже успели что-то приготовить, или доготовить, или начать… Не хватило сил вникнуть. — Пироженка, ну что же ты такой вареный сегодня, а! — всплеснула руками Гарриет, заметив его. Гарри не успел ничего ответить, а бабуля уже развернулась и указывала пальцем на Регулуса, растерянно державшего в руках багет: — Господи, юноша! От того, что ты его теребишь, он больше и тверже не станет! — воскликнула Гарриет. — Ба-а! — простонал Гарри, из-за всех сил стараясь спрятать улыбку. — Боже, мама! — Гарриет! — недовольно протянула Юфимия. — А что я такого сказала? На Регулуса было жалко смотреть. И весело. Шутку он явно не оценил, но и как реагировать, тоже не знал. Гарри легко мог представить, что Сириус отпускал подобные шуточки в сторону Регулуса все их детство. — Давай сюда, — вздохнул Гарри, отобрав у Регулуса багет. Тот, кажется, до сих пор не мог поверить, что семейство Поттеров-Эвансов так быстро и легко втянуло его во все это. Когда Гарри понес в гостиную жареного гуся, Регулус увязался за ним. — М-м, Гарри? — тихо позвал он. Казалось, он не был уверен, что правильно обратился по имени. — Да? — Я… я хотел кое-что спросить. Гарри удивился, услышав от Регулуса подобный тон. Он звучал практически жалобно, просяще и совсем не сочетался с его холодным цепким взглядом. — Ладно, спрашивай, — разрешил Гарри. Он осмотрелся по сторонам. Сейчас в гостиной был только дедуля Флимонт, но он задремал в кресле. Они отошли от него в самый дальний угол. Регулус молчал какое-то время, словно собираясь с мыслями, а может, торговался сам с собой: стоит ли вообще поднимать этот вопрос или лучше обойтись. — Ты говорил про крестражи, и… это помогло? — тихим голосом спросил он. — Вы довели дело до конца? Так вот в чем дело! Заодно и стало понятно, почему он позволил себя здесь задержать. В гостиную влетели фужеры, а следом вошла бабушка Юфимия, мягко рассекая воздух волшебной палочкой. Теперь нужно было фильтровать речь… — Меня уже там не было, — сказал Гарри. — Но мой друг сказал, что они смогли загнать… его в угол. — И… и как? Гарри дернул плечом и стрельнул взглядом в сторону Юфимии, Регулус ему кивнул. — Да, мои тоже не… — У меня мама, а папа еще… без понятия, если честно. Бабушка наконец-то вышла, и Гарри шепотом изложил то, что помнил из рассказа Рона: про то, что Волдеморт еще какое-то время сражался с несколькими противниками одновременно, про то, что смертельное проклятье произнесла Джинни — бывшая девушка Гарри (почему-то ему захотелось сделать на этом акцент), про то, как все потом пинали труп, не в силах отпустить боль. — …Но Рон — это тот самый мой друг — сказал, что не видел его здесь. Он даже меня спрашивал, нет ли здесь никаких Темных лордов, пытающихся навести здесь какие-то порядки. Регулус кивнул и сложил руки на груди. — Я понял, — произнес он. — Угум, — отозвался Гарри. — Не знаю, можно ли как-то проверить, добили ли они его. Вряд ли здесь есть картотека или нечто подобное, ага? Он вздохнул и уставился в сторону. Тусклый свет превратил окно в черное зеркало, и теперь там отражалась гостиная. Но Смерти там не было. Пока. — Гарри? — позвал Регулус. — Если он здесь, я найду его. Гарри опять перевел взгляд на Регулуса. Он вдруг вспомнил тот ноющий воющий кусок живого мяса под сидениями чистого призрачного Кингс-Кросса. — Не думаю, что теперь он опасен, — сказал Гарри. — Но… прецеденты были. Возможно, он уже отсюда возвращался… — Я разберусь, — пообещал Регулус. — Не смогу оставить это, пока не получу подтверждение. У Регулуса были такие же серые глаза, как у Сириуса, но взгляд считывался по-другому. В Сириусе всегда чувствовалась какая-то смешинка и даже безуминка, у Рега ее не было совсем. Но что объединяло братьев Блэк, так это то, что они всегда держали зрительный контакт. Словно все свое детство провели, играя в гляделки, кто кого пересмотрит… — Мальчики! — позвала бабуля. — Хватит уже миловаться в углу! Давайте, помогайте! Регулус неловко кашлянул, а Гарри фыркнул и покачал головой. — Извини за бабушку, она немного… перегрузилась, я думаю, — вздохнул он. — Когда много всего происходит, она берега путает. — Здесь все равно поприятнее, чем у меня дома, — дернул плечом Регулус. — Сложно признавать, но кое в чем мой бестолковый брат был прав… — Оставайся на ужин, — предложил Гарри. — Тебя как-то так втянули, не спросив, но если ты хочешь… — Ладно, — сказал Регулус таким тоном, словно его не пригласили, а уговорили. Но Гарри уже решил никак не реагировать на это. Еще несколько штрихов — и вот уже праздничный стол собрался буквально из ничего. Они с мамой успели только приготовить гуся и напечь пряничных человечков, но, как оказалось, в посудине дедушки Брендона был запеченный картофель, и бабушка Юфимия откуда-то достала рождественский пудинг. Гарри упустил момент, как именно тот был доставлен. Вероятно, она принесла его сюда в уменьшенном виде. Он вновь посмотрел на часы, а потом перевел взгляд на два пустых стула напротив себя. — Я помню, Гарри, — шепнул Ремус, наклонившись к нему. — Еще немного, и сходим туда. Гарри кивнул. Да, в разгар ужина их отсутствие будет заметно. А еще все-таки оставалась надежда, что вот сейчас, когда уже все готово, папа вместе с Сириусом войдут сюда в праздничных свитерах, и!.. — Думаю, можем начинать, — объявила мама. — Джеймс и Сириус присоединятся к нам чуть позже. Гарри опустил глаза и поджал губы. Он почувствовал, как Ремус положил руку на спинку его стула, как будто хотел погладить Гарри по спине, но не решился это сделать. Ладно, черт с ними! Они не пришли, но остальные-то пришли! Все дедушки, все бабушки, Ремус, Тонкс и даже далекий от Гарри Регулус — все они собрались здесь. И мама. Самое главное, что она тут. Она устроила весь этот праздник для него. Чтобы ему было, что вспомнить, если вдруг он… Гарри улыбнулся ей уголками губ и принялся накладывать еду в свою тарелку. В общем-то, все шло достаточно хорошо. Несмотря на некоторую напряженность между Поттерами и Эвансами, никакого взрыва еще не произошло. — Всегда находил странным, что вы тоже празднуете Рождество, — вдруг произнес дедушка Брендон, наверное, подав голос впервые за вечер. Ну все, понеслась!.. — Редко, но метко, дедуль, — пробормотал Гарри, но его услышали только Ремус и мама, сидящие рядом. — Кстати, да, — согласилась Гарриет, — как это у вас, волшебников, устроено? Было видно, что мама хотела вмешаться и как-то остановить разгорающуюся дискуссию, но, наверное, у нее уже не осталось сил. Гарри запоздало осознал, что этот ужин — большое событие не только для него. Он накрыл мамину руку своей. Они вновь столкнулись взглядами. — Люблю! — одними губами сказала мама. — И я, — ответил он. Еда не особо лезла в Гарри. Он не чувствовал ни запахов, ни вкусов, но видел, как мама украдкой кидает на него взгляды, и впихивал в себя еду, чтобы не вызывать беспокойства. Никто не был в курсе договора Гарри со Смертью, но каким-то образом мама почувствовала, Сириус догадался, Ремусу вон сказал, а сейчас, вероятно, вдалбливал папе, что тот должен собраться и прийти сюда. А, точно… Гарри же сам проболтался. Как минимум сегодня утром: — Я боюсь, что он не успеет. Он был так сконцентрирован на себе, что даже не заметил, как его слова отразились на мамином лице. — Успеет. Он всегда успевает. То ли он переборщил с едой, то ли нервозность выкрутилась на максимум, но Гарри почувствовал, что желудок сейчас погонит все обратно. Извинившись, Гарри натянул рукава до самых кончиков пальцев и встал из-за стола. И как только он вышел в коридор… — Гарри? — позвала Гермиона. — Кажется, он уже в глубокой фазе сна… Тебе нужно позвать его. Нет-нет-нет! Нет! Папа же еще не пришел… Гарри не сможет ни на что решиться, пока не поговорит с ним!.. Он зажал рот рукой и поспешил в ванную комнату. Хорошо, что ему хватило сил махнуть палочкой и наложить на двери чары тишины… Когда его наконец-то перестало полоскать, Гарри устало прислонился головой к тумбе под раковиной и обхватил руками колени. Как же это все задолбало… Он уже устал ждать непонятно чего, он не мог ни на что решиться в тех обстоятельствах, что ему выпали! — Гарри? — снова позвала его Гермиона. — Прости, если надоедаю, просто боюсь: вдруг ты не слышал нас раньше?.. — Оставьте меня уже в покое, — пробормотал он. — Я просто хочу исчезнуть… Чтобы меня не было, ни там, ни тут… В дверь постучали. — Гарри? Мама. Гарри несколько раз стукнулся головой об тумбу. Он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии, но и вскочить на ноги сейчас тоже не смог бы. Дотянувшись до палочки, валяющейся на полу возле унитаза, Гарри взмахнул ею, снял чары тишины и отодвинул щеколду. — Входи, — хриплым голосом произнес он. Мама осторожно открыла дверь, медленно вошла. Гарри услышал, как она сглотнула. — Что такое? Плохо себя чувствуешь? — спросила она, опустившись на пол рядом с ним. Нет смысла скрывать… — Рон принял зелье, — сказал Гарри, — надо позвать, чтобы он нашел сюда дорогу, а я… — Что тебя останавливает? Гарри немного пожевал губу, прежде чем ответить. — Мне кажется, я не справлюсь с последствиями, — прошептал он. — Я не уверен, что готов… Мама погладила его по плечу, протянула руку к его волосам, убрала прядь с лица. Гарри решился посмотреть ей в глаза. Она понимающе улыбнулась ему и выдала то, чего он никак не ожидал от нее услышать: — Рон Уизли. — Мам, — пораженно произнес он, мотая головой. — Рон Уизли, — повторила она. — Рон Уизли. — Мам, нет… — проскулил Гарри совершенно не своим голосом. — Пожалуйста, я не смогу… — Милый, у вас может не быть другого шанса поговорить, — произнесла мама. — Раз он уже принял зелье, то… Ее глаза тоже блестели. Или наоборот, шансов поговорить будет… очень много. Гарри почувствовал, как по спине прокатилась ледяная волна ужаса. Она права. Стоит встретиться с Роном хотя бы за тем, чтобы отправить его обратно и приказать больше никогда-никогда сюда не приходить, пока не состарится, прожив самую лучшую и полную жизнь… — Рон Уизли, — прошептал он. Мама приобняла его, а потом помогла подняться. Она выкрутила краны, и Гарри кое-как смог набрать в ладони прохладной воды и протереть лицо. Дурнота немного отступила. Гарри прополоскал рот, но когда запрокидывал голову, закрывал глаза, чтобы не смотреть в зеркало. — Давай, милый, последний рывок, — мама старалась натянуть улыбку, но он слышал, как на самом деле дрожал ее голос. — В нужный момент ты все решишь и сделаешь правильный выбор. — Даже если?... — Даже если, — она на мгновение прикрыла глаза. — Хорошо, — Гарри кивнул. — Спасибо, мам. — Возьми небольшую паузу и выходи к нам, хорошо? — мама потрепала его по плечу и вышла из ванной — отвлекать Гарриет. Гарри опять резко включился в реальность и услышал, что их уже «ищут». Боковым зрением он заметил какое-то движение со стороны зеркала. Смерть опять пришел и пытался привлечь внимание Гарри. — Ну что еще? — спросил он, повернувшись к зеркалу. Несмотря на то, что для этого не было никаких условий, зеркало запотело, и на нем уже было выведено слово:«У х о д и».
— Угум, или умри, — мрачно отозвался Гарри, вспомнив, о чем Смерть говорил ему из коридорного зеркала. Но ошибся, из-за своего зазеркалья Смерть стал писать другое:«Н е ⠀⠀о б о р а ч и в…».
Гарри не стал дожидаться, пока тот допишет, натянул рукав до самых пальцев и вытер зеркало. — Ненавижу библейские отсылки, — пробормотал он и вышел из ванной. Ага, значит, так? В коридорном зеркале были написаны те же слова, но уже дописанные. Гарри шумно выдохнул через нос. Он схватил маленький стульчик, на который садились, чтобы обуться, и замахнулся им на зеркало. И вдруг!.. Он услышал скрип шагов по снегу, а потом и звон ключей. Гарри медленно повернул голову, не в силах поверить… — Пап?.. Джеймс молча осмотрел Гарри с ног до головы и остановил взгляд на стульчике, который тот так и держал над своей головой. — Ладно, это я заслужил, — признал он, поправив на носу очки. — Давайте-ка обойдемся без насилия сегодня, а? — из-за спины папы появился еще и Сириус. — Опять… Оба и правда выглядели помятыми. Папа рассек губу, а у Сириуса на лбу был след… копытца?.. Гарри уронил стул на пол и преодолел несколько шагов, разделяющие их с отцом. Папа зажмурился, наверное, ожидая, что Гарри начнет кричать или кинется на него с кулаками. Гарри хотел — несколько часов назад точно хотел. Но теперь… Он обхватил папу руками и сжал так сильно, что тот сдавленно крякнул. На шум в коридор кто-то пришел, но Гарри стоял к ним спиной и не видел. — Говорила же, успеет, — произнесла мама. — Всегда успевает. Папа промычал что-то невнятное. — Что там у вас за собрание? — спросила бабуля Гарриет. — Мам, мы сейчас… — О, Сириус!.. — Это кто тебя так? — Рождественский олень! — Юфимия! — Брендон, дорогой! Подойди! Гарри слышал, но не слушал, что там все говорили. Имело значение только то, что папа пришел… Постепенно коридор очистился, все, кроме Гарри и Джеймса, вернулись в гостиную. Гарри не помнил, кто всех разогнал, чтобы дать им возможность поговорить, но был благодарен ему или, вероятнее всего, ей. Он немного отстранился и посмотрел ему в лицо. В глазах у папы стояли слезы. — Почему ты нас избегал? — спросил Гарри. — Разве мы?.. — Мне было стыдно, — перебил его папа и опустил взгляд в пол. — Стыдно? — не понял Гарри. — Почему?.. Он думал, все наоборот — папа убежал, потому что обиделся на них. Ну, или как минимум хотел переварить это все наедине… — Я открыл ему дверь, — совсем несвойственным ему высоким голосом произнес папа, — без палочки. Желудок снова скрутило, а колени задрожали. — Пап… — Я доверился не тому человеку, — продолжил он, — я подвел Лили, я подвел тебя. Я пиздец как подвел тебя, Сычик!.. Слезы на глазах отца просто разбивали Гарри сердце. Невыносимое зрелище… — Это не так, пап, — прошептал он, схватив папу за плечи. — Ты ни в чем меня не подвел, он бы… он все равно бы убил вас. Гарри вспомнил свой страшный сон, где у него были длинные белые пальцы. Палочка ни на секунду не дрогнула, когда вычерчивала в воздухе траекторию молнии — формулу смерти. Была бы у папы палочка в тот день или нет, Волдеморт бы с ним расправился — просто на минуту-другую позже. Не доверься они Хвосту, Пожиратели добрались бы до Сириуса и, вероятно, выпытали бы это из него, сделав то же самое, что и с Лонгботтомами. Гарри знал, что Волдеморт не остановился бы ни перед чем. Так или иначе он бы не дал им спокойно жить, искалечил бы или уничтожил его семью как-то еще — может быть даже хуже. — Ты не подвел меня, папа, — повторил Гарри. — Ты ни в чем не виноват! — Но ты не должен быть здесь, — дрожащими губами произнес папа, обхватив ладонями лицо Гарри. — Не должен, понимаешь? — Я здесь… я здесь потому что вы с мамой — единственные, кто меня не подвел, — сказал Гарри. — Нет, — папа закрыл глаза и помотал головой. — Нет, так не… Гарри не расслышал, что он сказал, потому что его снова позвала Гермиона и напомнила про Рона. А потом в поле его зрения опять попало зеркало. Тик. Так. Тик. Так. Времени мало… — Рон идет, — выдавил Гарри, вновь посмотрев на отца. — Он… он может прийти в любой момент. — К тебе? — уточнил папа. — Или… за тобой? Он тоже все понял. Ну, или Сириус ему подсказал… — Не знаю, — сдавленно прошептал Гарри. — Я… я не знаю. Не могу решить… Его уже всего трясло. Руки, губы, колени — все превратилось в тупое желе. — Гарри, послушай… — Нет! — Гарри… — Я знаю, что ты скажешь, — Гарри зажал ладонями уши. — Не говори ничего! Я не хочу это слышать! Папа долго смотрел на него, а потом мягко взял его за руки и отвел их в стороны. — Умереть ты всегда успеешь, — произнес он. — Успей хоть немного пожить. Горячие слезы потекли по щекам. — А если я не смогу?.. — Сможешь, — твердо заявил отец. — Ты очень смелый, Гарри. Ты даже не представляешь, насколько. — Совсем нет, ничего я не смелый, я… — Гарри, — перебил его папа, — я видел, что случилось с тобой в Запретном лесу. Он пошатнулся, и если бы папа его не удержал, наверное, точно упал бы. — Ч-что?.. Откуда?.. Неужели папа вспомнил, как Гарри призвал их Воскрешающим камнем?.. — И ты точно не был похож на человека, который хотел умереть. В голове всплыли слова мамы. — Но жить уже я тоже не хотел, — признался Гарри. — Значит, надо захотеть, — твердо заявил папа. Он засунул руку в карман своего зимнего пальто и достал оттуда шарик из набора плюй-камней, всучил его Гарри. — Я не хочу туда без вас, — выдохнул Гарри, сжав шарик в кулаке. — Без вас там будет плохо… — Первое время — да, — кивнул папа. — А потом просто будет… по-другому. Не лучше, и не хуже. — Но если!.. — Ну треснешься тогда башкой об умывальник! — вскрикнул папа. — Черт возьми, Гарри! У тебя так много возможностей вновь оказаться здесь! А шанс вернуться туда — всего лишь один! Тик. Так. — Ладно, — нервно кивнул Гарри. Тик. Так. — Ладно, — папа кивнул, а потом втянул в объятья. Почему на сердце так тяжело, но при этом так легко? Он даже толком не понимал, что в теле слушается его лучше или хуже. Гарри просто уже несло по течению слов и объятий. — Ты куда это, пироженка? — Да так, друзья позвали, — тихо произнес Гарри. — Прости! Люблю тебя, бабуль… Дедушка Брендон молча пожал ему руку Регулус зыркнул из дальнего угла комнаты и кивнул. Гарри ответил тем же. Бабушка Юфимия сняла с его свитера несколько катышков, и только потом обняла. — Ну ты чего клювик повесил, а? — засмеялся дедуля Флимонт, хлопнув Гарри по плечу. — Ты словно не к друзьям, а на экзамен собрался! — Просто хотел оказаться в двух местах одновременно, деда, — вздохнул Гарри. Ремуса и Тонкс он попытался обнять одновременно. Он не знал, стоит ли говорить им про Тедди, и решил все, когда оказался в коридоре с Сириусом наедине. — Здесь же я лучше справился, да? — прошептал Сириус. — Как твой крестный… Гарри обхватил его руками и сжал со всей силы. Он не знал, как объяснить это словами, и надеялся, что так он выразит всю любовь и благодарность, которую чувствовал к Сириусу. — Когда тебя не стало, я разнес кабинет директора, — выдавил он. — Настолько мне было херово, Сириус. — Кабинет директора? На такое даже мы бы не осмелились… Но сказал он это совсем не бодрым веселым тоном. — Угум, — кивнул Гарри и попросил: — Можешь забрать Хедвиг себе? Тебя она помнит, а остальных никогда раньше не видела и боится до сих пор… — Конечно, малыш. Я все сделаю. — И еще кое-что… Гарри наклонился к уху Сириуса и шепнул ему про Тедди. Крестный выругался и зажал рот рукой. Не хотелось оставлять Сириуса еще и с этим, но… — Я боюсь, что они скоро вспомнят, — объяснил Гарри. — Ты?.. — Да, — если до этого Сириус еще держался, то теперь и его прорвало. Гарри вдруг понял, что никогда раньше не видел его плачущим… Тик. Так. Тик. Так. — М-мне нужно идти, — с трудом выговорил он и с сожалением отлип от Сириуса. — Спасибо, что привел папу… — Все-все, иди, поговори с ними! — закивал крестный и подтолкнул Гарри к входной двери. Дрожащими руками Гарри надел куртку и вышел наружу. Родители уже стояли там. Когда-то они тоже ждали Рона здесь все вместе… Мама подошла первой и втянула его в объятья, а потом подошел папа и обхватил руками и Гарри, и маму. — Я не знаю, что сказать, — прошептала мама. — Как будто бы кажется, нужно сказать напоследок что-то… — Не надо, мам, — выдохнул Гарри, чуть отстранившись и сделав полшага назад от них. — Давайте просто постоим вместе, ладно?.. Ему хотелось смотреть на них, пусть сквозь пелену слез, но запомнить как можно больше, каждую черточку, каждую деталь, каждое движение. Из снежной тишины до них донеслись голоса. Гарри повернул голову к дому миссис Данс и увидел в темноте прямоугольник открытой двери, но не понял, открыла ее Альта или ее бабушка. У порога стояли люди и пели чувственными нежными голосами: — Тихая ночь, святая ночь. Все спокойно, все светло… [1] Так, наверное, не бывает. Настолько красиво, настолько проникновенно. У Гарри снова возникло ощущение нереальности происходящего. Полумрак мертвого мира приглушил для него яркость гирлянд на домах, а обнаженные голоса не пытались спрятаться за музыкой. Атмосфера, как в кино. Не то чтобы Гарри видел много фильмов, и точно не полностью, а лишь то, что удавалось подсмотреть украдкой, когда Дурсли залипали в экран, забывая о его существовании, но даже этих крупиц хватало для понимания, как это работает. А теперь Гарри знал точно, чем вдохновляются люди, которые ставят подобные сцены. Голоса, до этого певшие в одной связке, распались, продолжили каждый в своем темпе, при этом не разрушая общую композицию, наоборот — создавая новую: — Спи!.. — Спи-и! — Спи в блаженном покое… — В блаженном покое! — Спи… Гарри посмотрел на маму с папой. Они тоже слушали песню. Папа почти не моргал, глядя куда-то перед собой абсолютно стеклянными глазами, а мама, почувствовав на себе его взгляд, повернулась к нему. Уголки ее губ немного приподнялись, но улыбка не смогла пробиться через тихий плач. Все уже все понимали, не нужно было озвучивать очевидное — и Гарри выбрал сказать важное: — Я вас очень люблю. В лучших традициях любого семейного сериала — этот рождественский эпизод довел его до слез.