Больше, чем...

Застава представляла из себя укреплённую стену вдоль северной границы, за которой находились жилые строения из камней и брёвен для служащих здесь стражников, а ещё амбары и конюшни. Вдоль стены стояли смотровые вышки, на стенах были встроены арбалеты. На широком дворе стояли чучела и брёвна для тренировок. Когда мы проехали тяжёлые ворота, нас встретил гомон домашней птицы и скота, лай собак и гул работающих кузниц, словно это была не гномья застава, а людская деревня. Стражники на воротах радостно приветствовали возвратившихся с рейда гномов, слышались шуточки и смех. Но гул их голосов быстро стих, когда они заметили, что гномы приехали не одни, а с какими-то чумазыми чужаками в рваных одеждах и шкурах. — Кто это, ваше высочество? — спросил один из подбежавших гномов. — Волд в целительской? — спросил Кили, не слезая с козла. — Они с подмастерьем ушли на западный склон за травами, ваше высочество, но сказали, что скоро будут, — ответил стражник. — Пошлите за ними, — Кили спешился и перенял меня у Торина. — Да поживее, болван! Не видишь кто перед тобой? По толпе прошёлся шепоток, а потом кто-то из всадников выкрикнул: «Да здравствует король Торин!» и мир пронзили полные радости, неверия и удивления крики. — Байд, — тем временем отдавал приказы Кили, пронося меня через расступающуюся толпу, — бери самого молодого козла и скачи в Эребор с новостью. Король Торин вернулся живой и здоровый! Ну же! Живо! Дагир, за мной! Кили быстрым шагом поднялся по ступенькам на широкую веранду, толкнул толстую дверь ногой и мы оказались в натопленном помещении. Почти бегом он пробежал по ещё одной лестнице и внёс меня в комнату, где бережно уложил на шкуры, расстеленные на низкой кровати. — Дагир, вели принести еды, вина, — повернулся кили к шедшему за нами гному. — Нагрей побольше воды. Найди каких-нибудь тряпок почище. Будешь стоять на дверях, выполнять любые приказы её или целителей, потом тебя кто-нибудь сменит. Выполнять! Торин, идём в соседние покои. Отдохнёшь, поешь, а вечером устроим пир! О Наис позаботятся. — Я побуду здесь до прихода целителей, — твёрдо сказал Торин. — Ты же с ног валишься, дядя, — ответил Кили. — На тебя смотреть страшно… — Наис, ты как? — игнорируя племянника, спросил Торин, подсев ко мне и взяв меня за руку. — Идите, ваше величество, — проговорила я, пребывая в каком-то странном состоянии, словно до конца не понимала, что всё происходит по-настоящему. — Кили, подсоби, — попросил Торин, словно не услышал моих слов. Он принялся распутывать привязанную к моим сапогам шкуру. Кили поспешил сделать то же самое со второй ногой. — Горные бездны, — пробормотал молодой гном, стягивая с меня остатки изношенного в тряпье сапога. — Как же долго вы шли? — С конца весны, — сухо сказал Торин. — Нас выбросило за Северные холмы намного восточнее Гундабада. Перезимовали на той стороне, а как снег сошёл, двинулись в путь. Пришлось поплутать. — Больно? — Кили посмотрел на меня с такой жалостью, что я испугалась и попыталась сесть, чтобы посмотреть на свои ноги, но Торин не позволил, да и сил моих не хватило даже для того, чтобы приподняться, хотя я успела отдохнуть, сидя на козле. — Ничего страшного, — сказал Торин. — Через пару дней всё заживёт. Теперь-то у нас есть целители с их травками, да Наис? — пытался подбодрить меня он. — Вы отцу моему сообщите, что со мной всё хорошо, — попросила я. — Когда мы поедем домой? А можно он сюда приедет? Можно его кто-нибудь привезет? Пожалуйста, Торин, — я потянулась рукой к королю, и он, заметив мой жест, тут же сжал мою ладонь. — Кили, сделай, как она просит, — сказал Торин. — Привезти отца? — переспросил он. — Так… это… гонец уже уехал. — Так пошли ещё одного, — сказал Торин. — Наис не в том состоянии, чтобы ехать в Эребор. До Горы сколько? Четыре дня? — И четыре ночи, но это с остановками, — подтвердил Кили. — Если поспешить, то и за три доехать можно. — Теперь нам спешить некуда, — Торин оглянулся на дверь, за которой послышались гулкие шаги. Через секунду там появились двое взъерошенных гнома в простых беспоясных рубахах. Один молодой и безбородый ещё, а второй с сединой в рыжих волосах. У обоих были перекинуты через плечи сумки, из которых торчали пучки трав с головками белых цветов. — В-в-ваше… величество! — споткнувшись о порожек и врезавшись друг в друга, воскликнул старый гном. — Махал сотворил истинное чудо! Никогда не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами! Небеса благоволят нам, вернув вас с того света! — Рано ещё меня на тот свет списывать, — добродушно сказал Торин. — Это целитель Волд и его ученик Доран, — представил вошедших Кили. — Ну чего встали?! Тут вон того… госпоже помощь нужна. Воду нагреть я уже велел. — Может, сначала осмотрим вас, ваше величество? — неуверенно спросил пожилой целитель. — Я стою на ногах, а она лежит, — с нескрываемым раздражением в голосе сказал Торин. — Я понял, ваше величество. Прошу простить меня, — Гном судорожно поклонился королю и поспешил к кровати. Молодой Доран последовал его примеру. — Торин, пойдём, — Кили подошёл к выходу. — Тебе тоже бы помыться, отдохнуть… — Идите же, ваше величество, — сказала я, удерживая его взгляд, в котором ещё сквозило недовольство. Мне не хотелось оставаться наедине с чужаками, мне было страшно и неуютно, но я уже видела эту невидимую нить, которая разделила нас с Торином. И целитель только что это подтвердил. Он король и не должен оставаться со мной, когда есть другие, способные мне помочь. — Я в порядке, — добавила я для пущего эффекта. — Я приду проведать тебя позже, — сказал он и, дождавшись моего кивка, вышел вслед за своим племянником. Мои мысли вернулись к Двалину. Мне хотелось расспросить целителей о нём. Вдруг всё, что наговорил Кили, неправда? Вдруг я просто глупая гномка и ничего не поняла. Но я не хотела терять последнюю надежду. Ведь если эти гномы подтвердят слова принца, то мир рухнет, а я перестану дышать. — Я целитель Волд, к вашим услугам. А это мой ученик Доран. Госпожа?.. — целитель Волд уже рассматривал мои разутые ноги. — Наис, — выговорила я своё имя, стараясь не морщиться, когда пальцы гнома касались моей кожи. — Не так страшно, как может показаться, — мягко улыбнулся Волд. — Доран, иди в целительскую и свари свежий настой для примочек. Хотя лучше было бы принимать ванны с целебными травами. Доран, передай мою просьбу его высочеству. Бадья нужна в крайнем случае завтра. Поилки для скота пусть оставят козлам. А для леди пусть срубят новую. Так, госпожа Наис, мы с вами должны осмотреть вас, — пробормотал Волд. — Вы же позволите? — Делайте, что должны, господин целитель, — сказала я, когда молодой гном вышел и прикрыл за собой дверь. Старый гном помог мне раздеться до сорочки, которая уже давно истончилась, потеряла свой цвет и зияла дырами. Он накрыл меня легким шерстяным покрывалом и открывал только ту часть, которую осматривал, едва дотрагиваясь до моей кожи. Что он там мог разглядеть, я не знала, но послушно следовала его просьбам и указаниям. — Экземы вылечим, синяки сами сойдут, а эти старые уже почти сошли, — бормотал он себе под нос. — Шрамы… похоже, какой-то зверь… — Медведь, — пояснила я. — Ещё прошлым летом. — Зашили кое-как… Шрамы немного воспалились, — крякнул гном, замешкавшись, но сумевший удержать невозмутимое лицо. — Вы падали на них? — И не раз, а однажды даже кувырком с выршины холмов, — я закрыла глаза, стараясь ни о чём не думать. Мне бы не помешало сейчас потерять сознание, но мой организм решил зло подшутить надо мной, и я даже спать уже не хотела. — Что жы вы так неосторожно? — Вы серьёзно? — вырвалось у меня со слабым смешком. — Когда вы в последний раз ели? — Не помню. Дня три или пять назад. Я не считала, не до того было, — сказала я, мечтая, чтобы этот Волд оставил бы уже меня в покое. — Похоже, что у вас ничего не сломано, — Волд наконец-то перестал меня крутить и оставил плед в покое. — Вам нужен хороший отдых, сытная еда. О примочках и мазях я позабочусь. Когда срубят бадью, дам вам травы для купания. Они быстро затянут маленькие ранки и снимут воспаление. А ещё сварю вам укрепляющий бальзам. Мой ученик позаботиться о ваших ступнях. А сейчас мне нужно ещё осмотреть его величество. С вашего позволения, госпожа Наис. Я облегчённо вздохнула, когда он вышел. Лежать на мягких шкурах в нагретой комнате было странно, да и в целом всё казалось мне невероятным сном. Меня то и дело охватывал страх, что сейчас я проснусь, и мы с Торином всё ещё плутаем по холодным холмам, натыкаясь на обрывы и тупики. Я хотела подняться, но сил не хватило. Поэтому просто лежала и осматривалась, вдыхая незнакомые запахи. Это была жилая комната. Здесь была простая чугунная печь, но на полу и на двух больших сундуках лежали шкуры, на стенах висело оружие, на умывальном столике стоял серебряный кувшин, на кресле у печи валялись чьи-то вещи. На столе перед креслом высились стопки книг и бумаг. Из серебряной чернильницы, украшенной самоцветами, торчало дорогое на вид перо. Это были покои знатного гнома. Возможно, даже самого принца. В печи треснуло полено, и я вздрогнула. Холод поднялся из живота и сковал сердце тоской. Я жива, но почему же мне не радостно? Отчего в горле ком размером с хороший валун, а в груди затаился страх? Неужели я поверю в то, что Двалин мог так быстро меня забыть? Нет. Он не такой. Я же знаю, знаю… Спать! Надо поспать. Не думать ни о чём и провалиться хоть во тьму, хоть в кошмар. Но не лежать бревном в чужом доме, на чужой кровати и не чувствовать себя такой беспомощной и маленькой! Жалкой. Обманутой судьбой. Хотя что это я раньше времени? Всё будет хорошо. Мы дошли, а дальше будет проще. Лишь бы Двалин… Всё. Спать, Наис! Спать! Но сон не шёл. Я поворочалась, кряхтя от боли. Я зажмурила глаза. Я задышала глубоко и ровно. Но сквозь опущенные веки проникали образы медведя, несущихся варгов, холодной пещеры, Двалина, отца, Торина, летучей мыши. Голова лопалась от мыслей, беспощадно ярких, тревожных, пугающих, нежеланных. Они никак не хотели исчезать. И самой болезненной были мысли о Двалине и другой гномке. Дис. Сестре короля. Вдове. Матери принцев. Вот зачем ей Двалин? У неё уже есть двое детей. Да и они с Двалином же знакомы давно. Если бы он испытывал к ней какие-то чувства, то уже был бы женат! Но может что-то поменялось? Она стала богаче, красивее, желаннее? Или Двалин давно и тайно был в неё влюблён, но Торин был против? Или всё это мои домыслы? Я вскрикнула со злостью, с силой вцепившись в покрывало, чтобы отогнать образы, и распахнула глаза. Комната наполнилась звуками падающих предметов. — Что ж вы орёте, госпожа гномка? — посетовал только что вошедший молодой целитель и подбежал к моей кровати. — Болит где? Что? Позвать господина Волда? — Всё хорошо, — выдохнула я. — Помогите мне сесть и намочите тряпку протереть лицо. Гном послушно помог мне сесть и принёс влажное полотно ткани, а потом начал собирать уроненные им ленты тканей и пузырьки с колбачками. — Вы это… простите. Я должен был постучать, но боялся, что вы уже спите… А его величество велел дать вам отдохнуть, — говорил гном, расскладывая вещи на умывальном столике. — Как он? — спросила я, разглядывая почерневшую от моего лица и рук ткань. Мне бы помыться… Да кто ж мне поможет? Не этот же молодой гном, красный от смущения точно томат, просто от того, что я едва прикрыта пледом. Да и я сама никого бы не подпустила. Придётся потерпеть. — Его величество сейчас с принцем Кили. С ним всё намного лучше, чем с вами, хотя целитель Волд и велел побольше отдыхать, — сказал гном. — Вы позволите обработать ваши ступни? Я кивнула и откинулась на подушки, что услужливо подложил целитель. Когда он закончил, в воздухе стоял сильный травяной дух. Но ногам стало лучше. Какие-то травы обладали холодящим эффектом и успокаивали зуд и боль. — А вот и еда, — в дверь постучали, и целитель Доран перехватил поднос с мисками. Он поставил поднос мне на колени и удалился, смущённо почёсывая нос и стараясь не смотреть на меня. А через несколько минут дверь снова открылась. На пороге был Торин. Он переоделся и умылся. Даже причесался. Запахло табаком, и я сильнее затосковала по отцу. Захотелось, чтобы он сейчас был рядом. Тогда бы всё стало не таким страшным. — Я вас не узнала, — попыталась я пошутить, чтобы скрыть свои чувства. — Счастливым будете. — Как ты? — Торин подошёл ко мне. — Ешь. Я как раз пришёл проверить, поела ли ты. Скоро принесут воду, сможешь помыться горячей. Мне не повезло. Я мылся ледяной. — Я рада, что у вас всё хорошо… — У нас, Наис, — Торин леконько погладил меня по руке. — Целитель сказал, что здоровье у тебя крепкое, раз ты ещё жива, а травы ускорят заживление ран. Только надо есть, Наис. — Хорошо, — сказала я, думая совершенно о другом и чувствуя какое-то опустошение. — Хорошо, — повторил он и улыбнулся. Ненадолго повисла пауза. Но не такая, как раньше, когда у нас просто не было сил и желания разговаривать, а наполненная нашими общими чувствами, которым не нужны были слова. Мы спасены. Мы дома. Мы смогли. Лишь один вопрос не давал мне расслабиться в этот уединённый, интимный миг и разделить радость. Я поняла, что должна спросить. Должна узнать. — Я хотела спросить… — начала я, опустив глаза в миски с едой, которую съела лишь наполовину. Хоть я и была голодной, как зверь, в горло не лез кусок то ли от усталости, то ли от переживаний, то ли по какой-то другой причине, о которой я запрещала себе думать до этого момента. — Ты хоть поспала? — спросил Торин, не дав мне продолжить. — Да как-то не получается, — призналась я. — Скажите… — Хочешь велю целителям принести тебе что-нибудь для сна? — Потом, ваше величество… То, что сказал ваш племянник… — Ты не стесняйся, Наис. Говори, если что-то хочешь… — Да расскажите мне уже всё! — воскликнула я, срываясь на хрип, и встретилась глазами с королём. — Пожалуйста, — добавила я уже тише. — Я имею право знать… — Имеешь, — вздохнул Торин и как-то осунулся, смягчился, словно скинул тяжелую ношу. — Так говорите, — попросила я и отставила поднос на другой край кровати. — Наис, — Торин внимательно вгляделся в моё лицо, словно решая, какие слова подобрать. — Я сильнее, чем вы думаете, — проговорила я. Торин нахмурился и потёр свой лоб, словно прогонял дурные мысли. — Все думали, что мы мертвы… — начал он. — Я это знаю. — Двалин взял лучших стражников к Гундабаду, — начал рассказывать он. — Они нашли пещеру с гнёздами. То, что они там увидели, чуть не свело с ума сильнейших и повидавших многое воинов. После этого Двалин не смог справиться с чувством вины. Да, Наис, он винил себя в том, что не уберёг своего короля и невесту. Три месяца он не вылезал из трактиров, лез в драки, устраивал погромы. Совершенно слетел с катушек. Это могло закончиться очень плохо, но моя сестра как-то сумела достучаться до него. Она тоже горевала и искала утешения. Так получилось, что они сблизились. Решили, что вместе им легче будет пережить горе утраты, спасти друг друга от безумия и одиночества. Они не знали, что мы смогли выжить. Я бы тоже не поверил в возможность подобного. Я сжала плед так сильно, что свело пальцы. Значит слова Кили я поняла предельно верно. И вот мир рухнул, а я всё ещё дышу… — Моя сестра ждёт ребёнка, — тихо сказал Торин, словно шёпот мог как-то сгладить слова, сделать их менее болезненными. — Они бы уже поженились, если бы не традиционный трёхлетний траур после смерти короля. Но они дали клятвы и живут вместе. Я… Я впервые не знаю, что делать… — Ничего нельзя сделать, — выдавила я из себя, чувствуя, как грудь наполняется звенящей пустотой. — Значит вот так… — я подняла глаза на Торина. — Как же глупо… — я заставила себя сделать вдох. Воздух вдруг стал слишком плотным, и мне с трудом удалось протолкнуть его в себя. — Спасибо, что рассказали, ваше величество. А то бы кинулась ему на шею, как дурочка… — горько усмехнулась я, удерживая рвущуюся боль внутри. — Наис… — Я в порядке… В порядке… Мне надо просто поспать… Помогите переставить поднос… — Наис… — Я буду спать, — я сползла вниз и повернулась на бок, закутываясь в одеяло. Звякнули миски. — Со мной всё будет в порядке, ваше величество. — Послушай, если я могу что-то сделать… что угодно… — Я в порядке, ваше величество, идите. Вас, наверное, уже заждались… — Мне жаль, Наис, — тихо проговорил Торин, и его ладонь опустилась мне на плечо. Я вздрогнула и сжалась. Он убрал руку. Не знаю, когда он ушёл и сколько я пролежала, пялясь в противоположную стену. Я не хотела думать. Пустота во мне была спасительной, и я держалась за неё изо всех сил. Ведь если начать думать, пытаться понять, поверить, то можно запросто умереть от такой злой шутки судьбы. На следующий день мне срубили бадью, наполнили горячей водой. Я сумела до неё дойти и легла прямо в сорочке и с перевязанными ногми. Вода с травами обжигала и щипала кожу. Я опустилась под воду с головой и пролежала так долго, как смогла. А когда вынырнула поняла, что плачу. *** — Я не оставлю тебя здесь, Наис. В Эребор мы вернёмся вместе, — сказал Торин. — И я не буду это обсуждать. — Вы же король, — попыталась урезонить я его. — Возвращайтесь. Вы нужны своему народу. А я подожду отца и поеду назад с ним. — Наис… — Это разумно, — перебила я. — Прошло уже сколько? Пять дней? Гонец должен уже быть в Эреборе. Не заставляйте всех ждать. — Я не поеду без тебя, — упрямство Торина было странным. Я же видела, как ему не терпелось вернуться. — Ну что за глупости, ваше величество! — нахмурилась я. — Вы же видите. Я уже встаю на ноги. Кормят меня тут как на убой. Всё хорошо. Поезжайте. — Нет, — отрезал Торин. Он сидел на одном из сундуков, скрестив руки на груди и наблюдал за тем, как я допиваю целебный отвар. Я изо всех сил сжимала кружку, чтобы она не дрожала. Уже пятую ночь я не могла сомкнуть глаз. Проваливалась в небытие и тут же просыпалась в холодном поту. От недосыпа сил не прибавлялось. Но знать об этом Торину было не нужно. И вообще он уже должен быть в Эреборе. Мог бы уехать в тот же день, как нас нашли, и доехал бы — я была в этом уверена. Но нет, сидит на заставе и никуда не торопится, точно ему маслом тут намазано. — Да что вы упрямый-то такой! — вздохнула я. — Зачем вам я? Не надоела за год? — Всё шутишь, — покачал головой король. — Было бы лучше, если бы я истерику закатила? — усмехнулась я. — Это бы помогло? Изменило бы что-то? Торин мрачно смотрел на меня исподлобья и молчал. — Не изменило бы, — ответила я сама. — Не вижу смысла ходить с распухшим носом и красными глазами. Такова судьба. Вот приедет отец, заберёт меня домой. Будем с ним, как прежде, работать в таверне, подсчитывать по вечерам прибыль, рассказывать друг другу сплетни. Как же я соскучилась по всему этому!.. Да и вы сами же раньше против были. Говорили, что не пара я Двалину. Как в воду глядели… — Наис… — Я же сама часто задумывалась, что во мне нашёл такой гном, как Двалин, — продолжала я, не слушая короля. — Так и ждала, что в один прекрасный день он вдруг одумается и поймёт, что на самом деле не любит меня… что всё это было просто наваждением… А тут случились мыши… Наверное, так было предопределено. Глупо жаловаться на судьбу. Поэтому я просто начну всё с начала. С чистого листа… Ведь жила я как-то без него… и сейчас… буду жить… — За дурака меня держишь? — спросил Торин, когда я замолчала, ковыряя ногтём край кружки. Я прикусила губу и отвернулась. А чего он ждал? Что ему плакаться буду? Жаловаться? Потребую, чтобы вернул мне Двалина? Что я, ребёнок неразумный? Не понимаю, что с момента, как нас нашли, всё изменилось. Мы больше не Торин и Наис, вынужденные выживать вместе. Стёртая между нами грань никуда не исчезла. Он король, а я обычная гномка. И мне было не понятно, зачем он постоянно ходит ко мне, словно обязан мне жизнью. Ведь если посчитать, то он меня спасал гораздо чаще. И не его вина, что всё так получилось с Двалином. Всё равно ничего теперь не изменить. Так зачем это всё? — Вам не обязательно нянчиться со мной, — вскинулась я. — Здесь целых два целителя. Я живу как принцесса в замке на всём готовом. С меня только пылинки не сдувают. И я в полном порядке! Вы что, слухов не боитесь? Что подумают гномы, если узнают, что вы задержались из-за меня? — Мне плевать, что подумают гномы, — сухо сказал Торин. — За кого ты меня принимаешь, Наис? Думал, за год ты хорошо меня изучила, чтобы понимать, что я не брошу тебя. — Но сейчас же нет никакой опасности… — Разве дело только в опасности? — качнул он головой и со вздохом достал свою курительную трубку и кисет с табаком. — Преданность, верность, ответственность в конце концов! Я обещал, что мы вернёмся вместе, значит так и будет. За пару лишних дней Эребор не развалится. — И я тоже не развалюсь, — тихо сказала я. — Думай, что хочешь, а я останусь, — буркнул он, выдыхая облачко дыма. — Как твои раны? — Я в порядке. — Хорошо. Повисло молчание. Я разглядывала содержимое кружки. Торин курил. В какой-то миг я поняла, что присутствие короля не тяготит меня. Даже наоборот — успокаивает. Его уверенность и твёрдость в принятии решений всегда действовали на меня успокаивающе. Я была ему благодарна за то, что он не уехал, хотя никогда бы не призналась в этом. — Двалин едет сюда, — сказал вдруг Торин, как хлыстом ударил. Я даже вздрогнула. Кружка вывалилась из ослабевших пальцев и упала на пол. — Как едет? — вырвалось у меня испуганно. — На козле, скорее всего, — мрачно пошутил король, нагибаясь за подкатившейся к его ногам кружкой. — Вчера прилетел ворон с сообщением. Моё сердце провалилось куда-то в низ живота. Грудь сдавило с новой силой. — Не подпускайте его ко мне, — прошептала я, залезая под плед, потому что стало зябко. Мурашки обсыпали кожу. Руки задрожали сильнее. — Пусть хотя бы попробует объяснить… — Зачем? — замотала я головой. — Это не имеет смысла. Я… Я и так всё поняла. Обещайте, что не подпустите его ко мне. — Наис. — Обещайте! — Ну хорошо. Я не пущу его к тебе… — Подождите, — остановила я его, потому что он направился к выходу. — А отец? Он тоже едет? Торин остановился на мгновение у распахнутой двери и оглянулся. — Не знаю, Наис. В послании не было ни слова о твоём отце. Но я узнаю. Ворон ещё не улетел. — Спасибо, — выдохнула я и спряталась за пледом, как за щитом. Он едет. Двалин едет сюда! Что же мне делать?!