Lady And Gentlemen

      Это — красавчик Флит, один из лучших жеребцов, которых она седлала за всю свою жизнь. Сегодня он ведёт себя ещё более игриво, чем обычно, что забавляет её всё время тренировки.       Это — Тед, её инструктор по верховой езде. Сегодня он ведёт себя как обычно: старается держать дистанцию, но безответная влюбленность в свою подопечную всё равно отбрасывает тень на небрежность его жестов, на полутона голоса.       А это крытый манеж, на котором она проводит свой вечер в их компании, отрабатывая элементы верховой езды до профессионального блеска. Не для соревнований — для собственного удовольствия.       В своём увлечении она похожа на собственную мать. Они обе сидят в седле с детства и обе способны провести целый день на конюшне, растворившись в собственной любви к лошадям. Мама даже как-то участвовала в соревнованиях и очень удачно. Но её саму туда пока не тянет, хотя кажется, что ей уже ничего не стоит составить конкуренцию профессиональным всадникам.       Она вообще словно рождена для верховой езды. Любительница крепко держать вожжи в своих руках, волевая, решительная, настойчивая, каждый раз она чувствует себя в седле как птица в небе. Порой кажется, будто она и вправду парит. Парит и смотрит на всё и всех свысока. Ну, к этому ей уж точно не привыкать.       И жеребец у неё под стать своей наезднице. Его насыщенно чёрная грива, сухой мускулистый корпус цвета горького шоколада с мягкими опалинами, прямые сильные ноги, градиентно уходящие в иссиня-чёрный — всё бессовестно обнажает отличную английскую породу. В окрестностях уже давно шутят, что у этого скакуна должна быть собственная охрана, ведь он не иначе как представитель королевской кавалерии.       О, как чертовски красиво они смотрятся вместе! Словно созданы друг для друга, чтобы олицетворять собой сплетение мощи и изящества. Случайно оказавшись на их тренировке невозможно не наслаждаться гармонией этой пары, которая словно сошла из-под кисти маэстро-художника, влюблённого в них обоих. На это просто хочется безотрывно смотреть, замерев с осторожным восторгом.       Сегодня из-за взбалмошного настроения Флита тренировка у неё оказывается настоящим марафоном. Да, этот парень, конечно, с характером. Она с улыбкой принимает каждую его шалость и кое-где даёт ему продемонстрировать свой нрав. Немногие могут справиться с его темпераментностью. Но она просто очень хорошо его понимает. В своенравии не откажешь им обоим.       — Подумай, что ты делаешь сейчас, — громко комментирует ей Тед, — выполняешь крутой элемент или сворачиваешь ему шею?       Она послушно корректирует свою команду корпусом, и Флит быстро покоряется. Тед довольно кивает, внимательно следя за ними своими карими глазами с будто лукавым прищуром. Ещё бы он был недоволен: теперь она всё делает безошибочно.       — Умница.       Да, она и сама знает.       — Мягче!       Ну она же старается!       — Погоди, не так быстро!       Ой, давай без этого, Тед.       Где-то Флит снова не слышит её команды, но она быстро уговаривает его кнутом. Хороший мальчик.       — Отлично сработано, — доносится от Теда после каждого повторения отточенной связки. Улыбка не сходит с её губ всё время тренировки, но не от его комплиментов. Она чувствует, что делает всё правильно даже там, где тренер не согласен.       — Ты же знаешь, что так ты вынудишь его тащить тебя за собой по манежу, — прилетает ей очередной комментарий.       "Я сама могу разобраться" мелькает в её мыслях. Но это не со зла, а от дикой усталости. Под конец занятия её тело уже заливает цементной тяжестью. Однако она не позволяет ей согнуть свою спину или сковать мышцы, лишив их необходимой гибкости. Флит же, мокрый и взбудораженный, кажется, готов мчаться без остановки ещё не один десяток миль, только откройте ворота.       Нет, не сегодня, красавчик. Ей уже пора домой. В конце занятия, чтобы Флит окончательно успокоился, она спешивается и прогуливается с ним несколько кругов. Тед выходит на манеж.       — Как ты? Устала?       — Очень.       — Да, он сегодня особенно резвый. Должно быть, считал настрой с тебя.       Он классный инструктор: особенно чувствует лошадей, за что те его особенно любят. Оказавшись рядом, Тед умилительно им улыбается. Свет рикошетит от кольца в левой мочке его уха, привлекая внимание.       — Откуда ты это знаешь? — отвечает она, поглаживая мощную горячую шею любимого скакуна.       — Сегодня он готовился только для тебя, больше его никто не седлал. И до встречи с тобой он был спокойным лапочкой.       — Не знаю, чем я могла его так взбудоражить.       — Своим настроением. У тебя точно всё в порядке?       Струны нервов чуть звучно откликаются на его вопрос. Но виду она не показывает и с улыбкой кивает вместо ответа. Он догадывается, что это не совсем правда.       — Но ты была хороша. Грамотно сработала для такого настроения Флита.       — Спасибо.       — От тебя, как всегда, было не отвести глаз, — непроизвольно вырывается у него. Быть может, он рассчитывает на отклик, но у неё ничего не откликается.       — Тед, — она ухмыляется, и в шутку указывает головой на Флита, — он же всё слышит.       — Хорошо, от вас обоих.       — Другое дело.       Они вместе посмеиваются, хотя в его взгляде мерцает слабое огорчение. Он пытается сблизиться с ней на протяжении почти всех лет знакомства, но безуспешно. Она крепко держит оборону.       Почему? Ответа у неё нет. Тед симпатичен, приятен, вежлив, но её не торкает. Это — романтик до глубины души, который живёт конным спортом, игрой на гитаре и чем-то там ещё, о чём он может говорить часами. Но это не для неё. Ей жаль, что она не может ответить ему взаимной симпатией, однако что-то изменить здесь они оба не в силах.       — Что ж, мне пора, красавчик, — обращается она, но не к Теду.       — Да, кажется, тебя ждут.       — Кто?       — Какой-то новый водитель, — Тед как будто бы безразлично пожимает худыми покатыми плечами, крепко наматывая поводья на руку. — Он был здесь. Ты не видела?       Она отрицательно качает головой. За время занятия здесь мог появиться кто угодно, ей нет дела до случайно затесавшихся зрителей. И какой это ещё новый водитель? Её привёз сюда Нэд. Что могло произойти за это время? Она оглядывается вокруг, но теперь зал пуст. Когда Флит уводится отдыхать, ей остаётся привести себя в порядок и попрощаться с Тедом. Уходя, она благодарно улыбается ему, даже не подозревая, что в очередной раз безбожно утягивает с собой его мысли, мечты, желания.       На улице её обнимает поздний зимний вечер. Прямо недалеко от главных ворот облокотившись спиной о незнакомый джип BMW стоит Рэймонд Смит. Его тёплое дыхание мягкой ватой клубится на свету фонарей.       Ничего себе, вот это у неё водитель сегодня! Кажется они виделись больше недели назад? И вот опять. Это уже интересно.       Короткое замыкание где-то в груди запускает её сердце чаще. Нет, это ничего не значит. Просто хвастливое эго так согревается мыслью, что мистер Смит видел воочию её успехи в седле.       Улыбка становится ещё пленительнее, пока она приближается к нему. Нет, это ни о чём не говорит. Она вспоминает, какой же у него приятный грудной голос, когда он произносит:       — Добрый вечер.       Свет фонарей поглаживает его удачно уложенные назад светло-русые волосы, забирается лучами-пальцами в аккуратную растительность на лице. И, хоть за его бородой с усами часть мимики не разглядеть, ею улавливается едва понятное волнение. Наверное, это похоже на колыхание невидимой искусной паутины, которую осторожно касается новая обречённая живая душа.       — Добрый вечер.       Она смотрит на него своими гордыми лазурно-синими глазами, куда он старательно избегает нырять.       Что такое, мистер Смит? Слишком заманчиво для Вас?       — Похоже, у меня сегодня какой-то особый сервис. Рада Вас видеть.       — Я просто заменяю Нэда, — спокойно констатирует Рэймонд.       — А он взял выходной за время моей тренировки?       — Ему пришлось отвезти машину в мастерскую.       — В мастерскую?       — Да, для проверки на трекеры, — Рэймонд открывает ей дверь на задние сидения. — Отслеживающие устройства.       — Что? Мистер Смит, мы что, снимаемся в каком-то боевике про спецагентов?       Она улыбается, а он откашливается. И если бы не его нервный тик, то она бы не поймала это ощущение запертого у него внутри скромного волнения.       Даже лёгкое касание паутины может стать западнёй.       — Прошу, — он продолжает придерживать ей дверь.       — Чья это машина?       — Моя.       Она мельком пробегается по нему с ног до головы, подходя ближе, кивает, усаживается на кожаные сиденья цвета крепкого виски. Удобно.       Мистер Смит обходит машину и, заняв место за рулём, настраивает зеркало заднего вида. В нём они сталкиваются взглядом под стальной шелест заведённого мотора.       — Вы теперь будете сменять Нэда?       — Только в крайнем случае. Я и ещё пара моих ребят, скоро познакомитесь с ними.       — Хорошо. Я рада, — его глаза вмиг находят её в отражении. — В смысле, что я в надёжных руках.       Шелест шин и рассекаемый ветер фоновыми помехами сопровождают последующее молчание. Отвернувшись в окно, она заговаривает первой:       — А как вообще обстоят дела?       — Пока так же. Затишье.       — Говорят, затишье бывает перед бурей.       Шелест шин и рассекаемый ветер. Что-то этот мистер Смит совсем не болтлив. Ну и ладно, зато она молчать не собирается:       — Какая буря может случиться?       — Какая угодно, — он снова берёт паузу. — Мы не знаем, что задумали на той стороне.       — А что задумали мы?       — Найти рычаги управления.       — Компромат? — она с неподдельным интересом встречает взгляд Рэймонда.       — Что-то типа того.       Они вновь спотыкаются о паузу. И перешагивая через неё, она роняет:       — Спасибо.       — Что?       — Я говорю: спасибо, что возитесь с этим делом.       Ей кажется, будто он на секунду теряется в словах.       Она сказала что-то не то?       Откашлявшись, Рэймонд произносит:       — Это моя работа.       — У Вас есть семья? — задаёт она вопрос раньше, чем включает фильтры приличия.       Он нервно моргает в отражении зеркала. Она тут же осекается:       — Оу, я... Это было нетактично с моей стороны. Я не хотела...       — Понятно.       — Мне не стоило спрашивать об этом.       — Всё в порядке.       Повисшая пауза растягивается до первого светофора, тормозящего их своим красным сигналом. Рэймонд на несколько мгновений ловит её взгляд в зеркале.       О чём ты думаешь, мистер Смит?       — В последнее время в ресторане всё идёт как обычно? — его приятный голос подаёт ей повод ретироваться в разговоре.       — Да, по-моему, да. Что-то могло случиться?       — Я только уточняю. Сейчас важна любая информация.       — Конечно, — она задумывается, перебирая по полочкам памяти события прошедших дней. — Ничего странного не было. Вам удалось выяснить, кто доставил тот конверт?       — Да, — Рэймонд протяжно кивает, внимательно следя за загоревшимся сверху жёлтым.       Она молчит, ожидая ответ. Он молчит, ожидая зелёный.       — Мне надо знать, кто это?       — Уже нет.       Светофор меняет сигнал, и автомобиль трогается с места. Почему "уже нет"? Наверное лучше не спрашивать. Она закусывает губу от любопытства. Очевидно её берегут от лишней информации, но не выйдет ли ей это боком?       — Вы же будете держать меня в курсе происходящего?       Рэймонд скользит глазами по её отражению.       — В рамках необходимого.       — Там может быть настоящий криминал, да?       Его едва заметная ухмылка секундой мелькает и прячется в бороде.       — Мы стараемся обойтись без него.       — Это возможно?       — Нет, но мы стараемся, — тяжёлый вздох мистера Смита не вселяет в неё надежду.       — А Ричард?       — А Ричард стараться не будет.       — Чего он ждёт?       — Мы не знаем.       — Может, он думает, что ему захотят отдать бизнес "по-хорошему"? — её бровь остроконечно изгибается.       — Вряд ли.       — Значит что-то готовит.       Их задумчивые взгляды встречаются. Новый виток паутины касается пульса на чьей-то шее.       Когда за окном начинает мелькать знакомый пейзаж города, она произносит:       — Я живу на улице...       — Я знаю, — мистер Смит сверкает стёклами очков от встречных фар.       — Ну да. Ваша работа — всё знать?       — Пожалуй, это лучшее её описание.       — Дарю.       — Спасибо.       Пока они сокращают расстояние до её квартиры, она задумывается, в чём на самом деле заключаются его обязанности. Зайдя слишком далеко в своих предположениях, она бросает взгляд на салон вокруг себя, будто ища следы каких-то преступлений. Ничего. Взыгравшее было волнение внутри укладывается морской волной на тихий пляж, и она умиротворённо выдыхает.       Наконец машина сворачивает на нужную улицу. Телефон показывает входящий вызов от неизвестного абонента. С водительского раздаётся мягкий тембр мистера Смита, который снова щекочет её.       — Это мой номер. Сообщайте, если что-то будет идти не так.       Она ухмыляется.       Конечно, мистер Смит. Вы правда думаете, что так просто сможете её контролировать?       Возле кованой калитки дома она выходит из машины, пока Рэймонд придерживает ей дверь.       — Спасибо за компанию, — её акт вежливости снова сбивает его с толку. Он чуть заметно кивает и идёт к дому первым, объясняя, что ему лучше сначала проверить квартиру.       Она почему-то непроизвольно держится за его спиной. В этом нет необходимости, но ей хочется. Так как-то уютней.       В прихожей, оставшись одна, пока он обходит квартиру, она задумчиво засматривается на себя в зеркало.       Как же хорошо дома. Странно, но с мистером Смитом здесь и вправду становится ещё спокойнее. Будто вся обстановка заражается надёжностью от одного его присутствия. Наверное, ей уже мерещится.       Всё же интересно, у него есть семья? Жена, дети?       Вспоминается её неаккуратно брошенный вопрос и, пока в этот момент Рэймонд возвращается из глубин квартиры, она обращает внимание на его руки. Только заметная печатка на мизинце и больше никаких колец. Значит уже можно мысленно расстилать постель.       — Вам, наверное, ещё долго добираться до дома?       Рэймонд снова теряется, но быстро возвращает своё самообладание и, поправляя очки, отвечает:       — Нет причин для беспокойства.       — Хорошо. Я лишь хочу предложить чай.       — Что? — Рэймонд смотрит на неё, будто ему послышалось.       — Чай. Дар богов по версии англичан, — она забавляется его милой реакцией. Он переспрашивает не потому что не слышит. Он переспрашивает, так как от её выпадов теряет равновесие словно на скользком льду и каждым вопросом пытается выиграть время, чтобы удержать землю под ногами. Её губы собираются уточкой, пока она сдерживает улыбку. Мистеру Смиту не удаётся не уронить на них взгляд.       Как же манко переливается эта паутина своими пьяняще-опасными нитями.       — Я на работе.       — Но это всего лишь чай.       — Даже если это всего лишь чай, — в его голосе эхом далёкого, едва слышного раската грома различается раздражение. Он по привычке приподнимает подбородок выше и выдерживает натиск её внимательного взгляда.       Оу, да Вы любитель порычать, мистер Смит? Это ещё заманчивей.              — Что ж, хорошо. Тогда не смею задерживать, — она напускает абсолютно безразличный вид и устало улыбается. Рэймонд не сразу, но делает шаги к выходу и открывает дверь с холодным "До свидания".       — Доброй ночи, мистер Смит.       Он уходит стремительно, словно сбегает, вырывается из плена.       Что случилось? Вас что-то коснулось, мистер Смит? Не бойтесь, это всего лишь невесомые узоры безвинной паутины. Такому большому и сильному мужчине она ведь нипочём, не правда ли?       — И мне доброй ночи, — вместо его ответа тихо проговаривает она, наблюдая в окно, как уставшее лицо Рэймонда подсвечивается приборной панелью автомобиля. Он бросает взгляд на её крыльцо и, мотнув головой, трогается с места.       Нет, Рэймонд, это не поможет. К сожалению, тут уже ничего не поможет.       Она провожает его автомобиль довольным взглядом и идёт на кухню.       Чаепитие же никто не отменял.