Lady And Gentlemen

      Ответ на её «спасибо» несколько раз пишется и тут же стирается, оставаясь так и не отправленным. Она об этом не знает и больше не ждёт его.       Сделав в то утро по одному шагу навстречу друг другу, они так и застывают на месте по разные стороны обрыва. А ей хочется, очень хочется продолжения. Как бы она не старалась отрезвиться, уговорить себя, её всё равно тянет сблизиться с Рэймондом. И, вопреки его внешней неприступности, она догадывается, что это взаимно. Однако между ними вот уже больше недели зияет пропасть. Правда её не так просто ощутить, если работа поглощает тебя целиком, занимая собой практически всё время в сутках.       Так происходит и у неё. В свободные часы удаётся лишь вырваться на маникюр или какой-нибудь ланч с мамой, например. Плюс приходится исправно возвращаться домой каждый вечер. Как и в этот раз, когда в компании Нэда и Марка она коротает путь из «Эндимиона» в свою обитель. Тут, в машине её настигают очередные сообщения от Максимилиана. Он и его воспалённый мозг всё никак не унимаются даже после окончания рабочего дня.       — Вы позволите немного отклониться от маршрута? — Марк отвлекает её своим учтивым обращением к ней на задние. — Буквально на пару минут.       — Хорошо, — отвечает она, параллельно решая важный рабочий вопрос в своей голове. Предстоящий визит в её ресторан значимого гостя вот уже который день требует особой подготовки и личного курирования. Поэтому на бытовые вопросы у неё практически не остаётся внимания и возражений.       Автомобиль плавно увозит её со знакомого пути в сторону и скоро оказывается в районе, где живёт Рэймонд. Здесь кровь по телу разбегается быстрее, и она не может ничего с этим сделать. В салоне становится жарче. Интуиция верещит, что они едут здесь не случайно. Неужели снова кто-то проник в её квартиру, и ей уже подготавливают мягкую постель в своей свободной спальне? Пульс набирает обороты. Сейчас снова сталкиваться с этим прохладным или даже суровым взглядом, снова улавливать в нём необъяснимое расположение к ней, снова стараться не поддаваться на это. Придётся держать себя в руках.       Её опасения подтверждаются, как только машина заезжает в смутно знакомые ворота частного дома. Приятная ностальгия набрасывает на неё здесь свои сети, навевая спокойствие и безопасность, которых она успела глотнуть внутри холостяцкой квартиры мистера Смита. Да, хочется ещё. И поэтому, когда ворота сзади закрываются, и Марк выходит из машины, она ждёт, что и ей сейчас тоже предложат выйти. Но нет.       В доме горит свет, территория участка тоже освещена, однако из-за тонировки стёкол на задних сидениях чтобы что-то разглядеть отчётливо, приходится напрячься. Только Рэя, вышедшего на улицу, она улавливает легко и сразу. Крупная вязка его свитера определённо ему идёт, как-то сглаживает, делает мягче. Ей по вкусу этот новый, по-домашнему уютный Рэймонд. Очередное оповещение в телефоне тормозит её цепочку мыслей. Снова Макс задаёт тысячный мелочный вопрос, чтобы ничего не упустить. Она отвечает ему и тут же поднимает глаза.       Марк отдаёт Рэю что-то из внутреннего кармана своей ветровки, пока они переговариваются неподалёку от машины. Их голоса тихие, так что слов не разобрать. Да и ей не до этого. Она неосознанно любуется сосредоточенным видом мистера Смита, который по привычке поправляет очки и скрещивает на груди руки. Нет смысла отрицать свою симпатию к этому парню. Только до сих пор не понятно, что с ней делать? Обычно её достаточно, остальное берёт на себя мужчина. Но здесь почему-то привычная схема не работает. Это запутывает все мысли в непривычные петли.       Новое сообщение от Макса желает ей спокойной ночи.       Как мило.       С нейтральной ухмылкой она вновь поднимает глаза на разговаривающих мужчин. Надеется, что они там обсуждают что-то действительно важное, и её остановка здесь того стоит. В окне дома за их спинами мелькает какая-то тень. Кто это? Она нахмуривается, подозрительно фокусируясь на окне. Там уже снова никого нет, но её уверенность в увиденной тени крепка. Она спускается в кресле чуть ниже и устраивает себе наблюдательный пост с задних сидений. Нечасто можно увидеть гостей Рэймонда, поэтому её интерес выкручивается на полную.       Наконец тень появляется вновь, переместившись в другое окно. Рассеянный человеческий контур становится всё чётче, обрисовывая фигуру. Когда занавеска и вовсе приоткрывается, в окне показывается моложавое женское лицо. Там, за стеклом девушка лишь на пару лет постарше неё самой вглядывается в говорящих возле дома мужчин, в подъехавшую машину. Её светлые волосы обрамляют приятный овал лица с несколько кукольными чертами. От любопытства незнакомка нетерпеливо высовывается из-за укрытия занавески, силясь рассмотреть хоть что-то ещё из происходящего на улице. На ней свободно свисает светлая рубашка мужского кроя, которая, судя по оголённым ногам, надета, только чтобы прикрыть наготу.       Фу, и почему так душно в салоне?       Приходится прибавить себе кондиционер. Девушка в окне пронзительно всматривается в стёкла незнакомого автомобиля, и в один момент даже кажется, будто замечает её на задних сидениях, смотрит прямо в глаза. Но тонировка и глубокая чернота разливающейся ночи прочно защищают, скрывают её от этого наглого интереса в свою сторону. В ответ она лишь внимательно исподлобья смотрит на неудачную разведчицу. Маленький гадкий ком застревает в горле, который почему-то трудно проглотить, сколько не откашливайся. Должно быть, жажда.       Вот Рэймонд жмёт руку Марку, значит они уже наболтались. Должно быть, обсудили все байки и сплетни, и могут, наконец, позволить ей отправиться к себе. Кукольное личико быстро юркает обратно за занавеску, чему-то улыбнувшись. Не то своей скромной шалости, не то освобождению Рэя и их возможности пошалить теперь вместе. Эти мысли штормовой волной прибивают кровь к голове.       Фу, да почему тут так душно-то?!       Её аж подташнивать начинает. Видимо, переутомление. Постоянная работа и вся эта напряжённая занятная история с Ричардом дают о себе знать. Других объяснений быть не может. Пока Марк возвращается в машину, она отворачивается в боковое окно и прикрывает глаза. Кто-то в её голове распылил щедрой порцией беспорядочные мысли, чтобы перекрыть какой-то неприятный, досадный фон. Когда машина выезжает из ворот, она снова бросает на окна свой взгляд, даже не догадываясь, насколько снисходительным и равнодушным он оказывается. Словно это только лишь с её позволения те двое могут находиться в этом доме вместе. Тугой ком в горле уходит, растворяется в дыхании, распалённом от взыгравшего азарта. Её наивные выводы о полной свободе Рэя от каких-либо любовных отношений хрустят под ледоколом реальности с милым женским лицом на борту. Никто не говорил, что у него нет, к примеру, девушки. Зато его нежелание сближаться теперь обосновано. Неприятно, но обосновано.       Что ж, это всего лишь личная жизнь одного из её телохранителей, не более того. И ей знать об этом совершенно не интересно. Она же на его рубашки не претендует.       Глаза быстро начинают слипаться, отпуская её по пути домой плыть в полудрёме сквозь ночь города. Просторный пейзаж неизвестной долины вырастает вокруг неё своими горами, низинами, озёрами и реками. Тут очень красиво. Только она видит всё вверх ногами, потому что гигантский хищный орёл несёт её в небе над всем этим великолепием. Он искусно, ювелирно держит её за ноги, стискивая их кончиками своих стальных когтей. Этот дремотный сюрреализм ватой затыкает все мышцы её тела. Она не хочет туда, куда летит противный орёл, неся её с собой как свою добычу. Но сопротивляться не может: рискует упасть с опасной высоты. Тревога от этих ощущений разгоняется будто от вдавленной в пол педали газа, и пробуждает её с неприятным послевкусием во рту.       Точно переутомление. Надо задуматься об отдыхе.       Подходящий случай не заставляет себя ждать. Хоть она и не фанатка проводить свободное время дома, но вот наконец освободившийся вечер ей действительно хочется оставить в своей съёмной квартире наедине с собой. Что может быть прекрасней горячей ванны и душевной музыки? Она решает, что ничего, и, пока создаёт себе приятную атмосферу, совсем входит во вкус. Её изначально простая идея перерастает в целый вечер спа с арома-сауной, любимыми треками, сериалом, фруктами и целой кавалерией различных баночек чудодейственных средств красоты и молодости. Увлёкшись приготовлениями, она даже забывает свой разряжающийся телефон в сумочке, и закрывается с ноутбуком в уже запотевающей ванной комнате как в отдельном потрясающем мире, где нет ни забот, ни угроз, ни времени.       Её голова почти сразу отключается от надоевших мыслей. Только теперь ей понятно, как давно она не расслаблялась, и насколько это было необходимо. Здесь, вдали от внешней суеты, она наконец предоставлена сама себе, и никто ничего от неё не хочет. В современном мире — это особый вид рая. Сколько она уже не принимала вот такую ванну в собственной квартире, смело вовсю подпевая избранным исполнителям? Трудно посчитать. Темп повседневных забот обычно уводит её из дома пораньше, а обратно возвращать не торопится. Но не сегодня, не этим вечером. Теперь она может замедлиться, и ей так хорошо. Свой выпавший шанс набраться сил и спокойствия на будущий неопределённый срок она точно использует по полной.       В итоге всех запланированных и даже незапланированных расслабляющих процедур её благодарное тело ощущает полную перезарядку. Готовая свернуть горы от прилива энергии, она, наконец, открывает дверь ванной комнаты. И тут же её сжатый вскрик нарушает тишину квартиры. В гостиной, прихожей и столовой горит свет, хотя она чётко помнит, что уходя, оставляла только включённый напольный светильник.       С кухни тут же доносится движение. Шаги. В один момент она дотягивается до ручки двери, чтобы закрыться в ванной. В злонамерениях непрошенных гостей сомнений у неё почему-то нет.       — Всё в порядке, это я, — слышится голос Рэймонда. Она успевает увидеть его в проёме кухни. Её оголенные влажные плечи, наспех завязанное полотенце, босые ноги оглядываются им с трудно скрываемым недовольством. Они оба замирают в повисшей тишине. Мистер Смит медленно вскидывает подбородок, внимательно задерживаясь взглядом на её лице.       — Рэймонд? Что… что ты здесь делаешь? Как ты попал в квартиру?       — Незаконно.       — И какого…?       — Я пришёл убедиться, что с тобой всё в порядке.       — «Убедиться, что со мной всё в порядке»? Ты в курсе, что для этого существуют телефоны и сообщения? — она делает несколько смелых шагов в гостиную. Его брови вздымаются вверх, искажая лицо возмущением.       — Надо же. Значит, ты про них тоже знаешь.       — Ты издеваешься?       — Нет, мне кажется, это ты издеваешься, — говорит Рэй, пока сокращает расстояние между ними и опускается напротив неё на подлокотник дивана в гостиной.       — Объясни, наконец, что здесь происходит? — её голые руки недовольно скрещиваются на груди. Раздражение в ней подогревается его этими таинственными репликами, напускным спокойствием, и тем, что она стоит перед ним едва одетая. Рэй упирается ладонями в колени своих широко расставленных ног, чем слегка смущает её. Нервно сглотнув, она старается смотреть только ему в лицо.       — А я не понимаю. Не понимаю, как ты умудрилась исчезнуть из поля зрения в собственной ванной. Расскажи, почему до тебя невозможно дозвониться уже несколько часов? При всех нынешних обстоятельствах.       — Не знаю. Наверное, мой телефон разрядился.       — Да, твой телефон разрядился, — её так будоражит этот спокойно-угрожающий тигриный тон его голоса, — а ещё в квартире не было света, дверной звонок до сих пор не работает, и на стук никто не открывал. Твои родители почти снесли мне голову, решив, что тебя похитили. Теперь они собираются снести её тебе.       — Я пропала всего на пару часов.       — Три. Три часа.       — Мне льстит, что ты настолько по мне соскучился, дорогой, — в ответ на её насмешливую улыбку его губы подёргивается в нервном оскале. — Лучше скажи, как ты в итоге попал в квартиру? Ты что, взломал мою входную дверь?       Он устало опускает голову вниз и через паузу обмораживает её своим кристально сдержанным голосом:       — Нет, я залез через трубу.       — Надеюсь, через канализационную.       Медленно снизу вверх он поднимает на неё лицо, скошенное выражением злости. Нервный тик снова пускает азбуку Морзе по его глазам. Однако говорить он продолжает совершенно ровным тихим голосом:       — В твоём положении выходить из-под наблюдения категорически не приветствуется. Тебе нужно постоянно быть на связи и на виду.       — Я всего лишь принимала ванну.       — Твоё «всего лишь принимала ванну» вырвало меня с другого конца Лондона, подняло на уши большую часть наших людей. Твоих родителей пришлось отговаривать вызывать сюда полицию или кого-нибудь посерьёзнее. И всё потому, что ты выбрала не лучшее время для ванн.       — Ты для этого остался? Прочитать мне лекцию, профессор Смит?       — Нет. Я решил убедиться, что ты просто безответственно относишься к этим реалиям и даже не понимаешь насколько.       — Ага, всё, мы закончили?              Она выдерживает его настойчивый взгляд, который он на ней оставляет. Ей нравится, даже когда он так смотрит на неё. Может, ему это тоже сейчас нравится? Но для укрощения строптивого характера этого ещё не достаточно:       — С твоего позволения я бы хотела одеться.       — Мы ещё не договорили.       — Мистер Смит, Вы забываетесь. И вообще впредь я запрещаю вламываться ко мне в квартиру. Это всё же моё личное пространство. Придумайте другие способы удостовериться, что со мной всё в порядке. Мне больше подобные фокусы не нужны.       — Это не тебе решать, как мне делать свою работу, — тон его голоса становится всё жёстче. Он поднимается с подлокотника и тут же вырастает над ней.       — Разве? — она смотрит на него, вздёрнув свой острый носик в ответ на его буравящий взгляд.       — Скажи спасибо, что я остался дожидаться на кухне, а не ворвался прямо в ванную, — Рэймонд покачивает головой, кивая на изумление в её лице. Эта фраза настолько смешит и злит одновременно, что в ответ она не может сдержать свою ядовитую приторно ласковую интонацию.       — Что ж, дорогой, теперь тебе придётся жалеть об этой упущенной возможности, — она мечется по его лицу от глаз к губам и обратно. Это — самый удачный момент для их поцелуя. Был бы, если бы они были совсем другими. Но Рэймонд умышленно спускает по ней свой взгляд сверху вниз и парирует:       — Ты себя переоцениваешь.       — Переоцениваешь тут только ты свои дешёвые попытки меня задеть.       — Неужели? — Рэй неконтролируемо подаётся к ней ближе. Воображение подсказывает, что он готов взять её за грудки за это полотенце и хорошенько встряхнуть. Но что-то, возможно её совершенно беззащитное, уязвимое положение перед ним с единственным сомнительным щитом в виде мягкого полотенца, запирает его порыв за дверью самообладания на крепких петлях. Дикое раздражение поднимается в ней как вскипающая ртуть в стекле термометра. Его бесцеремонность подцепляет крючком её нервы, путает их, связывает в тугой узел вместе с его. Всё, чего хочется сейчас, это чтобы он поскорее убрался отсюда.       — Соблюдай субординацию, Рэймонд.       — Соблюдай установленные правила, — взбухшая вена на лбу выдаёт его напряжение. Он произносит её имя, также подчёркнуто хладнокровным тоном, как и она. Секунды сжираются их чудовищно разозлёнными взглядами друг на друга.       — Кстати, спокойной ночи. Закроешь за собой?       — Конечно, — бросает он, моментально разворачиваясь и удаляясь к выходу. Она взглядом толкает его в спину, чтобы помочь ещё быстрее убраться отсюда.       Вот же засранец. И что в нём такого хорошего находят его начальники? Выпендрёжный «я большой и грозный, вы все у меня на мушке». Пошёл ты, Рэймонд. Она тебе ещё покажет, как кидаться ей в лицо своим «ты себя переоцениваешь»! Если тут кто-то и переоценивает себя, так это ты, мистер «типа самый крутой дядя».       Он распалил, зажёг её, и это пламя теперь лижет ей нутро своими нестерпимыми языками. На контрасте с этим жгучим ощущением она ёжится от уличного ветра, пробежавшего в квартиру, пока входная дверь отворялась и резко захлопывалась. Когда она расцепляет руки, всё это время скрещенные на груди, полотенце тут же срывается на пол. Она слегка заторможенно опускает на него глаза. Смутная иллюстрация из альтернативной Вселенной, где это происходит прямо при Рэймонде, убери она руки минутой раньше, щекочет сознание до муравейника мурашек. «Вот тогда бы он взял свои слова назад» проносится в голове. Она гордо поднимает запоздавшее со своим трюком полотенце и отправляется за телефоном.       Он действительно оказывается полностью разряжен. Естественно её возвращение на связь вызывает облегчение прежде всего у родителей. В звонке она останавливает их эмоциональное мнение о произошедшем, так как оно ей неинтересно. Всё же в порядке. А следующего такого раза не будет. «Наверное» добавляет она мысленно.       Былой запал куда-то растратился, и уже вскоре она залезает в кровать восстанавливать энергетические потери. Но попытки уснуть остаются безуспешны: этот долбанный Рэймонд всё лезет в голову. Сон задерживает свой рейс, и она опять начинает злиться. Те соблазнительные руки неприлично упирающиеся в широко расставленные колени как-то странно отпечатываются в воображении, волнуют её. Она прокручивает в голове весь диалог с Рэймондом, ещё больше раздражаясь. Призраком возникает перед глазами и милое женское личико неизвестной блондинки, замеченной у него дома. Их легко можно представить себе вместе, если нужно срочно вызвать рвоту, головную боль или что-то типа этого. Настоящий лайфхак. От своего злорадства спать ей хочется ещё меньше.       Ну что за разбор полётов он ей тут устроил?       Это уже не вызов, Рэй, это — война.       Ей приходится ещё долго ворочаться в горячей постели из-за своих лихорадочных мыслей. А если уж она так много думает о нём, что до сих пор не может уснуть, то ей сильно хочется в отместку прийти ему этой ночью во сне. В каком-нибудь особенно запоминающимся, эротичном сне.       И она даже не догадывается, насколько точно сбывается её желание.