***
Стоя под струями тёплого душа, Юнги задумчиво размышлял о том, как кардинально изменилась вся его жизнь за последние полтора месяца. Он с трудом узнавал себя — некогда решительный и смелый, не задумывающийся о последствиях, теперь… он постоянно мялся и сомневался, не в силах сделать даже простой шаг… шаг к тому, кто сейчас был ему так нужен. Все эти дни Юнги каждый вечер ходил оранжерее, подолгу сидел у запертой двери, прислушиваясь к царившей за ней тишине, вглядываясь в узорчатые тени, что отбрасывали на стекло склонившиеся над крышей ветви ивы, но так и уходил домой, не решившись открыть эту дверь. Выйдя из душа, он наспех вытерся, натянул боксеры на всё ещё влажное тело и отправился сушить волосы феном. «В день свадьбы брата ты обязан выглядеть нарядно и празднично!» — таковы были условия матери, когда за завтраком он попытался убедить её, что и джинсы с рубашкой вполне подойдут ему в качестве наряда… Но сегодня эта женщина была непреклонной. Мин внимательно осмотрел себя в зеркале, касаясь пальцами груди там, где ещё пару дней назад красовался огромный порыв, сшитый аккуратными швами, сейчас лишь еле заметный шрам от которого скоро не останется и следа… он исчезнет с мертвенно-белой кожи; стерев последние материальные воспоминания о пережитых испытаниях, хотя в памяти они ещё долго будут жить. Он аккуратно застегнул пуговицы на светлой льняной рубашке, вставил в манжеты серебряные запонки с изящной гравировкой, подчёркивающие его происхождение, и надел тёмно-синий костюм из дорогой шерстяной ткани. Этот костюм идеально сидел на его статной фигуре, подчёркивая все достоинства, а глубокий насыщенный цвет выгодно оттенял глаза цвета тёмного янтаря, придавая его лисьему взгляду особую выразительность и таинственность. Юнги достал из тумбочки у зеркала серебряную брошь с изящно выполненным изображением волка, символизирующую его внутреннюю сущность, и закрепил её на лацкане пиджака. Ещё один придирчивый взгляд в зеркало, он поправил непослушную чёлку, на секунду улыбнулся сам себе формальной светской улыбкой, репетируя приветствие для гостей… В целом, он остался вполне доволен своим видом и готов был присоединиться к стае. Надев туфли, он спустился в гостиную и не спеша направился через сад к шатру, где уже собирались первые гости, на ходу поправляя манжеты и воротник рубашки.***
Юнги стоял рядом с взволнованным Хосоком, который нервно перешагивал с ноги на ногу и теребил манжеты рубашки в ожидании появления невесты. — Брат, успокойся! Ведёшь себя хуже невесты, — пошутил Юнги, пытаясь разрядить обстановку. — Хён, я cтараюсь, но пока не получается… Чувствую себя так, будто сейчас упаду в обморок! — смущённо признался Хосок. Торжественная музыка вдруг заиграла громче, оповещая о приближении главной героини торжества. И, действительно, через мгновение раздался общий вздох восхищения — на дорожке показалась невеста. Хрупкая, словно фарфоровая статуэтка, Лиен в пышном белоснежном платье, украшенном жемчугом и кружевами, шла к алтарю, держась за руку отца. Тот оправился от болезни и сегодня, гордый и счастливый, вёл любимую дочь к её суженому. Поравнявшись с взволнованным женихом, господин Ван аккуратно убрал фату с лица дочери и нежно обняв ее за плечи, поцеловал в щёку. Повернувшись к братьям лицом передал её трепетную ручку в крепкие и надёжные ладони Хосока. — Береги её. — только и смог сказать растрогавшийся Альфа и быстрым шагом направился на свое место рядом с матерью Юнги и Хосока. Юнги украдкой вытер невольную слезу умиления и радости за брата, которому сегодня так повезло обрести столь прекрасную и мудрую спутницу жизни. Повезло логично продолжить историю их любви, которая зародилась ещё в раннем детстве и расцвела сейчас даря этим двоим счастье семейной жизни. Молодожёны робко произнесли брачные клятвы, краснея обменялись кольцами и под аплодисменты гостей запечатлели на губах друг друга их первый семейный поцелуй. И всё это происходило на фоне общих возгласов восторга и всхлипываний растрогавшихся родных. После церемонии все гости переместились в другую, более просторную часть убранного гирляндами сада, где раскинулся огромный шатёр. Это место могло вместить всех приглашённых и стало идеальной площадкой для проведения дальнейшего празднования. Здесь уже были накрыты столы с закусками для фуршета, играла живая музыка, приглашая гостей к танцам на подготовленном танцполе. Веселье было в самом разгаре, царила атмосфера всеобщего ликования и радости за молодую пару. Однако Юнги, наблюдая всю эту идиллию со стороны, ощущал себя здесь лишним. Поэтому он решил тихо улизнуть с торжества сразу же после первого танца молодожёнов. «Подарю, подарок, скажу тост, а потом можно будет незаметно скрыться от чужих глаз и затеряться где-нибудь в прохладной садовой чаще» — подумал про себя Юнги. Спустя час, выпив пару глотков сверкающего в бокале игристого вина и почувствовав, что веселье толпы начинает давить и тяготить его окончательно, Юнги поставил бокал на ближайший столик и решительно направился к выходу из шатра. Однако его внимание вдруг привлёк знакомый силуэт. Это был парень, что стоял рядом с Намджуном и Сокджином и о чем-то оживленно с ними беседовал. Он стоял к Юнги спиной, облачённый в идеально сидящий на стройной фигуре костюм молочного цвета. Белоснежные брюки безукоризненно облегали длинные ноги и подчёркивали бёдра. А пиджак с узким силуэтом в талии делал плечи парня ещё более впечатляющими и широкими. В руке незнакомец небрежно держал высокий бокал с вином, откидывая запястье с длинными элегантными пальцами. Этот аристократичный жест… Сердце Юнги пропустило удар, а в голове зашумело от нахлынувших догадок. Неужели это Чимин?! — Что ты здесь делаешь, чёртово высочество?! — буркнул он себе под нос и рванул в нужном направлении. Подойдя ближе, Мин бережно взял хрустальный бокал из руки Чимина и вручил его, не сводя глаз с лица фейри, изумлённому Сокджину. После нежно взял Чимина за руку и молча повёл за собой в глубь укромного сада, подальше от любопытных взглядов. — Юнги, подожди… — тихо позвал Чимин, и от этого медового голоса по телу парня вновь пробежала сладкая дрожь. Юнги остановился, нехотя выпустил тонкие пальцы из своей ладони и, сделав пару шагов вперёд, замер, не решаясь повернуться. Он пытался совладать с бушующим в груди водоворотом эмоций, который накрыл его с головой, стоило лишь коснуться рукой Чимина и почувствовать кожей его тепло. — Юнги… Что с тобой? — с беспокойством спросил принц. — Я и сам не знаю, как объяснить то, что творится со мной… — наконец тихо проговорил Юнги и медленно повернулся к фейри. Не поднимая глаз, он смотрел в упор на носки своей обуви и нервно запустил руки в карманы, боясь, что дрожь, что сейчас пробирает тело, выдаст его переживания. — Почему ты здесь? — Лиен пригласила меня на свадьбу. — словно извиняясь произнес фейри. — А ты… — он закусил губу и на секунду замолчал, но тут же, собравшись духом, продолжил. — Почему ты так и не зашёл в оранжерею? Ведь ты приходил, я чувствовал твоё присутствие… за дверью… — У меня нет оправданий, принц Чимин. — вздохнул Юнги. — Я просто не смог сделать это. Принц видел, как тяжело сейчас Юнги. Как же ему хотелось подойти к нему, крепко обнять, прошептать на ушко, что всё будет хорошо, и что бы ни случилось — они справятся вместе. Но он не двигался… Он смотрел на Юнги и понимал то, как невыносимо он скучал все эти дни по этому человеку… по его губам, по прикосновениям его сильных рук, по теплу крепкого тела… До мурашек, до дрожи скучал. И был готов принять его таким, какой он есть сейчас — со всеми терзаниями и сомнениями. Только бы он позволил быть рядом… не оттолкнул. — Ты так и не посмотришь на меня? — тихо спросил принц, сохраняя выдержку и сдержанность, хотя хотелось кричать. — Юнги… пожалуйста… Мин, наконец, поднял голову. Их взгляды встретились и сплелись воедино. Тёмные, словно ночное небо глаза бывшего волка и цвета расплавленного мёда радужки фейри смотрели друг на друга открыто и проникновенно. Юнги почувствовал, как по его телу разливается горячая волна, а в груди разгорается нестерпимое, всепоглощающее желание обнять Чимина, ощутить исходящее от него тепло, вдохнуть его запах, прикоснуться к этим губам… одного взгляда хватило, чтобы понять… он любит его. — Ты знаешь, когда ты ушёл, я… — Боже… Какой же я дурак! — воскликнул Юнги, перебив Чимина и решительно шагнув вперёд, он схватил того за руку и притянул к себе. — Боже, какой же я дурак… Юнги уткнулся лицом в плечо принца, жадно вдыхая его ни с чем не сравнимый аромат, ощущая как мелко дрожит его тело. — Я настоящий трус, Чимин… — прошептал он. — Я так боялся, что между нами всё изменится… Боялся, что вместе с волком навсегда уйдут мои чувства к тебе. — О, Юнги… — в голосе фейри звучали нежность и понимание. Он осторожно погладил его по взъерошенным волосам. — Знаешь, когда ты ушёл, я почувствовал как рушится мой мир. Каждую минуту я ждал, что ты откроешь дверь и… когда прошли третьи сутки, я испугался, что ты можешь никогда и не появиться. Но потом, заметив, что ты всё-таки пришёл и стоишь за дверью оранжереи, я понял… тебе нужно время, чтобы всё обдумать и принять. Я могу его тебе дать… подожду столько, сколько потребуется. Чимин замолчал и просто продолжал нежно поглаживать Юнги по волосам, пока тот всё также стоял, уткнувшись лицом ему в плечо. — Мне больше не нужно ни минуты… — голос Юнги хрипло раздался у уха фейри и дыхание обожгло нежную кожу. — Сейчас, рядом с тобой, в моей душе и сердце наконец воцарилось спокойствие. — он крепко прижал принца к себе, опуская руки на талию. Запах, тепло, ощущение рук фейри на плечах — всё это будто вновь возвращало Юнги к жизни после долгого темного сна. Он чувствовал, как внутри закипает пламенная лава чувств, а тело готово вот-вот взорваться от переполняющей каждую клеточку всепоглощающей страсти. Дыхание сбивалось от накатывающего желания. — Это чувство… Я ощутил всю его мощь ещё в шатре, когда только увидел тебя. Подумал, что мне показалось, привиделось от тоски… — Юнги-я… — нежно прошептал Чимин, запуская пальцы в его волосы. — Я думал, эти дни меня убивает тоска по волку, по своему прошлому… Но теперь понимаю — на самом деле я умирал от невыносимого одиночества, от разлуки с тобой, — Юнги поднял голову и осторожно коснулся губ феи мягким поцелуем. — Прости меня, я такой дурак… — Перестань, тебе просто нужно было немного времени. Я понимаю. Но Юнги уже решительно взял его за руку и буквально потащил за собой прочь из сада. — Юнги? Куда мы?.. — Мне больше не нужно ни секунды!.. сейчас… — он остановился и пристально посмотрел в глаза Чимину. — Прости, но я не могу ждать. Я так соскучился, я хочу быть с тобой прямо сейчас. Хочу, чтобы ты снова стал моим… и теперь навсегда! На атласных щеках принца вспыхнул нежный румянец, а во взгляде затеплились искорки предвкушения и страсти. — Ты… ты не возражаешь? — с надеждой спросил Юнги. Чимин медленно поднял на него свои чарующие глаза, мимолётным движением облизнул пухлые губы и улыбнулся самой соблазнительной и манящей улыбкой. Этого оказалось достаточно — последние робкие сомнения Юнги тут же улетучились прочь. Он поймал ладонью нежный подбородок фейри, наклонил к себе его лицо и впился страстным поцелуем в эти манящие губы, от которых у него кружилась голова. Руки сами потянулись к изящному стройному телу, жадно оглаживая его сквозь одежду… Их чувства вырвались на свободу, сметая все преграды. Едва за ними закрылась входная дверь, как Юнги тут же прижал принца к ближайшей стене, вовлекая в долгий, глубокий поцелуй и позволяя рукам жадно блуждать по стройному телу. Чимин оттолкнул его к противоположной стене, и сам прижался к его груди, впиваясь губами и даря жаркий поцелуй, от которого у обоих закружилась голова. Он запустил пальцы в волосы Юнги, оттягивая его голову для доступа к шее — язык вычерчивал на коже влажные узоры, заставляя парня задыхаться от нарастающего возбуждения. — Пойдём наверх… — выдохнул Юнги, хватая любимого за руку и увлекая к лестнице. Они едва не спотыкались, преодолевая ступени и не разрывая поцелуя. Дверь спальни захлопнулась, наконец оставляя их наедине друг с другом, чтобы они могли целиком отдаться страсти. Юнги с восхищением смотрел в потемневшие от желания глаза Чимина, обещающие незабываемые мгновения. Он едва сдерживал себя от порыва наброситься на этого соблазнительного мужчину, что сейчас опустился на постель и с вызовом смотрел из-под ресниц, прикусывая припухшие от ласк губы. — Ты сводишь меня с ума!.. — простонал Юнги, подходя ближе и опускаясь перед ним на колени. Чимин чуть наклонился вперёд, его пальцы медленно развязали галстук Юнги, и тут же использовали его как поводок, притягивая для нового глубокого поцелуя. Мин не останавливался, аккуратно стянул с фейри пиджак, а затем принялся расстёгивать рубашку, задевая кончиками пальцев разгорячённую кожу и заставляя Чимина вздрагивать от этого. Он мягко опустил его на простыни, и поднялся на кровать, нависая сверху. Губы Чимина манили, и Юнги с наслаждением целовал их, посасывал, кусал, заставляя фейри стонать сквозь поцелуи. Он скользил ладонями по податливому телу, ощущая, как оно отзывается дрожью на каждое прикосновение, как твердеют соски под пальцами… Его рот блуждал по груди Чимина, оставляя алеющие метки-напоминания, что ещё ярче расцветут к утру. Чимин решает не отдавать всю инициативу любимому, — он игриво затягивает галстук на шее Юнги, перекатывается, оседлав его бёдра, и целует покрасневшую от сдавливающего галстука кожу. Из груди парня вырывается протяжный стон наслаждения. Принц довольно улыбается и продолжает покрывать влажными поцелуями шею и грудь любимого. — Мой принц… — шепчет Юнги, вплетая пальцы в шелковистые пряди волос Чимина и прижимая его к себе. Его ладони скользят по плечам фейри, стягивая мешающую ласкам рубашку. Чимин на мгновение отрывается от сладкой пытки и помогает Юнги избавить его от этой части одежды. Их губы снова ищут друг друга, языки сплетаются в танце, а Юнги резко опрокидывает принца на спину, и поднимается, спеша расстегнуть брюки и стянуть вместе с бельём, обнажаясь полностью. Он замирает на мгновение, позволяя своему мужчине любоваться открывшимся видом. А Чимин с удовольствием разглядывает прекрасное тело, блуждая по нему мутным взглядом, от которого кровь ощутимее приливает к паху. — Поможешь мне?.. — фейри взглядом указывает на свои брюки, а голос его звучит настойчивым приказом, полным искушения. Юнги опускается и с наслаждением целует кожу вдоль ремня тут же расстегивая его, пальцы двигаются уверенно и быстро и уже справляются с пуговицей. Он аккуратно хватает зубами молнию, раскрывая её, и касается губами потяжелевшей плоти сквозь ткань белья. Он слегка сжимает головку губами, заставляя фейри сладко простонать. Какой же он открытый, его принц… так щедро дарит ему свои вздохи, дрожь и стоны — это неимоверно заводит Мина. Он стаскивает мешающие ласкам брюки и кидает их куда-то в темноту комнаты, белье следует за ними незамедлительно. Юнги на мгновение замирает, глядя на член фейри, готовый вот-вот излиться только от ожидания наслаждения. Мин поднимается выше, его губы и пальцы атакуют чувствительные соски фейри, вырывая новые протяжные стоны. Он обхватывает ладонью ствол его члена, ощущая пульсацию и влагу на головке. Тело под ним мелко дрожит, требуя большего. Он накрывает возлюбленного собой, устраиваясь меж раздвинутых бёдер, трётся своим пахом о его плоть. Их члены соприкасаются, посылая мощный разряд по телам обоих. Юнги жадно впивается в припухшие от поцелуев губы, глотая стоны Чимина, и обхватывает их члены ладонью, плотно сжимает, проводя вверх-вниз. Чимин инстинктивно двигает бёдрами навстречу этим движениям и стонет на каждое прикосновение. Горячие влажные звуки поцелуев наполняют комнату. — Дай мне секунду, — шепчет Юнги, доставая из тумбочки смазку и презервативы. Он ласково прикусывает мочку уха фейри и томно произносит: — Ты позволишь? — Да-а… — стонет в ответ Чимин Юнги раскрывает упаковку зубами, выдавливает прохладный гель себе на пальцы и осторожно касается ими сжатого отверстия. Мышцы напрягаются, но постепенно поддаются нажиму. Он продолжает дарить любимому нежные поцелуи, отвлекая от дискомфорта, и аккуратно массирует его изнутри, вскоре добавляя второй палец. Мин с наслаждением ласкает податливое тело губами и руками, заставляя Чимина всё громче стонать и извиваться на простынях. Он медленно спускается поцелуями к паху, обводит языком головку, проводит по стволу влажными губами и вбирает член в рот, одновременно добавляя третий палец. Когда подушечки пальцев Юнги проходится по простате, всё тело Чимина пронзает разряд наслаждения. Мин продолжает ласкать набухший член рукой, а сам поднимается выше, прижимаясь губами к уху: — Ты позволишь? В ответ Чимин лишь выгибается навстречу, прижимаясь бёдрами. Мин быстро раскатывает презерватив по стволу, щедро смазывает его смазкой и аккуратно приставляет головку к готовому принять его входу. Мышцы слегка напрягаются, но постепенно впускают его в себя. Он медленно входит лишь наполовину и замирает, наслаждаясь пульсацией вокруг чувствительной плоти. Как бы не хотелось одним толчком погрузиться в это тело до упора, но Юнги сдерживает себя, давая Чимину привыкнуть. Он осторожно двигается внутри, каждым движением задевая нужную точку внутри и заставляя любимого стонать в голос. Наконец, он полностью входит одним мягким движением, их бёдра соприкасаются и в воздухе раздается их общий на двоих стон. Оба уже на грани, ещё немного — и наслаждение накроет с головой… — Я больше не могу сдерживать себя… — шепчет Юнги, уткнувшись лицом в шею Чимина. — И я… — отзывается тот хрипло. Он слегка подается бёдрами навстречу, позволяя Юнги войти еще глубже. На миг его пронзает боль, и он инстинктивно впивается ногтями в плечи любимого. Тот тут же накрывает его губы неторопливым поцелуем, помогая отвлечься от боли. Ещё немного — и дискомфорт сменяется наслаждением. Движения становятся размашистей, поцелуи глубже, срывающееся дыхание перемежается стонами. Юнги чувствует приближение разрядки, продолжая ласкать возбуждение любимого. Пара глубоких толчков, — и его накрывает оргазм. За ним следует и Чимин, изливаясь ему в ладонь. Тяжело дыша, они оба вжимаются друг в друга крепко и нежно одновременно. Юнги аккуратно выскальзывает из фейри, снимает и завязывает презерватив, кидая его на пол у кровати. Рукой на ощупь потянув с тумбочки салфетки, он приводит Чимина в порядок, вытирая его живот. А после он нежно обнимает фейри, и целует его в висок россыпью поцелуев, накрывая их одеялом. — Ты в порядке? — тревожно спрашивает он, продолжая касаться губами его лба. — Всё хорошо… А ты? — Я счастлив как никогда, — шепчет Юнги, заглядывая в любимые глаза. Чимин улыбается ему с нежностью — эта улыбка дороже всех сокровищ мира. — Я по-прежнему готов отдать за тебя жизнь, — шепчет Мин, вновь накрывая губы любимого мягким, расслабленным поцелуем, вкладывая в него всю свою нежность. За окном раздаются весёлые хлопки праздничного фейерверка, отблески которого наполняют комнату, создавая волшебную атмосферу. Юнги рассматривает расслабленное лицо своего принца, нежно проходясь кончиками пальцев по шелковой коже. Фейри закрывает глаза и глубоко вздыхает. — Я вздремну, хорошо? — спрашивает Чимин сонно. — Ты не против? — Конечно, спи, моё волшебство на ножках, — ласково отвечает Юнги, крепче обнимая любимого и укладывая его голову к себе на грудь. — Я люблю тебя, принц… Да, он по-настоящему любит этого мужчину, это не импритинг, не принуждение его воли… это воля его сердца, которое принц держал в своих руках. Это воля его души, которая хочет раствориться в этом человеке. В том, что сейчас тихо засыпает рядом, прижавшись щекой к его груди, — его вторая половинка, его пара, его единственный. И это не изменится вне зависимости от того, кем в конечном итоге станет Юнги. Они нашли друг друга и выбрали навсегда.