Глава 1
Лучик солнца во тьме ночной
Родион очнулся спустя некоторое время и приподнялся, сев на диван поудобнее. Он слышал утешительные слова Разумихина, обращенные к Авдотье и Пульхерии Александровне. Парень коснулся руки рядом стоящего Димы, чтобы он прекратил бормотать те самые утешения, которые как-никогда нужны были семье Родиона. — Маменька, — Родя взял руку матери и сестры, стыдливо опуская взгляд. — ступайте домой. Разумихин вас проводит. Всё завтра… Завтра поговорим. — Родион ненадолго задумался и всё же спросил. — Давно вы приехали? — Роденька, ей Богу! Ей Богу, сынок! Останусь я, подле тебя спать буду. — взволнованно заговорила Пульхерия, прижимая ладонь сына к своим губам. — Ей Богу, останусь! Родион поднял голову, смотря в глаза матери. — Не мучьте меня, маменька! Молчание длилось довольно долго. Родион чувствовал дрожь в руках, видя обеспокоенное и даже настороженное лицо матери и сестры, а его грудь болела от невыносимого горя, которое теперь занимало все его мысли и поселилось в сердце. — Но как же так можно, Роденька… — Дуня присела подле брата. — Маменька же волнуется. Услужи ей, а? Разумихин покачал головой на их спор. Ему явно надоело это упрямство лучшего друга и его неуважение к заботе окружающих. — Я останусь с ним, а вы ступайте. — видя удивленные взгляды , он ни капельки не смутился, а даже напротив, как-то небрежно закатил глаза и принял серьезный и, даже в какой-то мере, озлобленный на всех вид. — Ступайте-ступайте. Я за ним пригляжу. Вам с ним всё равно не управиться, а я уж привык. — Чем… чем я могу возблагодарить вас? Родион опустил руки и откинулся на спинку дивана. — Маменька, прошу вас! Ступайте! Дуня взяла руки Родиона, изредка касаясь губами тыльной стороны руки. — Роденька, ну что ты всё «ступайте» да «ступайте»… Ты видал сегодня Петра Петровича Лужина? Он обещался в письме зайти к тебе на квартиру. Такой хороший человек… —Хороший! Я к черту его послал и выгнал. Я этого брака не желаю. Ты, Дуня… должна ему отказать. Ты выходишь за Лужина для меня. А я жертвы твоей не приму. Дуня подорвалась и с дикостью в глазах посмотрела в глаза брата. Безжизненные, темные очи смотрели в ответ, словно видели всю душу Авдотьи насквозь. — Да как ты! Да как ты сме…, — под конец Авдотья стушевалась при виде этих глаз. — …ешь… Она резко повернулась в сторону окна и подошла к нему. Глаза её защипало от слёз, но Дуня не заплакала. Дима долго смотрел на эту перепалку и даже его стальные нервы перестали выдерживать поведение Родиона в сторону семьи. -Родя, нельзя так со своей семьей. О тебе ж беспокоятся.! Разумихин подошел к Дуне, чтобы успокоить её. Родиона почему-то невероятно раздражала ситуация, при которой все оказались против него. — Родненькая, сыночка… Приходи завтра нам в нумер. Обязательно приходи. — Брат, Лужин хороший человек… Ты должен с ним… -Довольно! Уйдите! Не мучьте меня! — перебил сестру Родион, не в силах терпеть ноющую боль в груди. Дмитрий указал головой на дверь и Авдотья, взяв за руку Дунечку, тихо поблагодарила его и они ушли. Когда звуки шагов стихли, Дмитрий повернулся к Родиону с недовольным лицом: - Что это, чёрт возьми было, вообще? Сначала от меня бегаешь, дай работу, не надо работы! Я за тобой по всему городу, докторов организовываю, а ты чуть что сбегаешь и шлёшь меня по известному адресу! Несколько месяцев про мать с сестрой мне говорил, а как они приехали, и их прогоняешь! Деньги тебе шлют - не берёшь! С ума ты, Родя, сошёл? Родион не отвечал, смотрел в сторону и тяжело дышал. -Знаешь, я вчера на статью в газете интересную наткнулся… -Какая к чёрту статья?! - Дмитрий, не выдержав, почти закричал и подошёл к другу ближе, хватая его за воротник, - как Алёну Ивановну убили, так ты будто сумасшедший! Раскольников не отвечал. Помолчав некоторое время, Разумихин вышел из комнаты, хлопнув дверью.Глава 2 Теория
-А долго идти нам? -Ещё пару улиц пройти, - недовольно бросил Разумихин, не отошедший ещё от вчерашней размолвки. Родион опять почувствовал, как скоро у него начинает стучать сердце и сбиваться дыхание. И всё было бы не так отвратительно, ежели б хотя бы Разумихин не увязался бы с ним. Вернее это Раскольников, конечно, с ним увязался. Дмитрий сам предложил знакомство со следователем, и Родион постеснялся отказаться. Знакомство со следователем - худшее, что может быть теперь, и страх попасться, а главное, страх того, что Разумихин обо всём узнает возрастал в геометрической прогрессии. -Порфирий Петрович, - Разумихин с улыбкой пожал ему руку, - добрый день! -Здравствуйте-с, Дмитрий Прокофьевич, здравствуйте-с! -Позвольте представить, - Разумихин указал рукой на смущённо стоявшего в уголке Родиона, - мой друг - Родион Романович Раскольников, пришёл забрать вещи, заложенные процентщице. Раскольников почувствовал, как дёргается, у него губа. Чёртовы нервы. Порфирий Петрович, услышав что у того есть к нему “дельце”, оживился, пригласил Родиона сесть на диван, а сам сел с другого краю, принял выражение лица невероятно озабоченное и принялся гостя слушать. Родион изложил всё кратко и ясно, собою остался доволен. -Вам следует подать заявление в полицию, - я, мол, такой-то, прошу подать, чтобы забрать, то есть выкупить, вам, впрочем, скажут, - небрежно ответил Порфирий Петрович. -Да в том то и дело, что я сейчас не совсем при деньгах, а вещи заложенные принадлежали моим близким и потому очень дороги мне, хоть и стоят не более пять рублей… -Это всё равно-с, а впрочем, можно вам и прямо ко мне заявленьице подать-с. -Это ведь на простой бумаге? -О, на самой простейшей-с, - Порфирий Петрович как-то странно посмотрел на Раскольникова с хитрым прищуром и непонятным выражением лица, что у Родиона мелькнула мысль: “Знает”. -Извините, что побеспокоили, сущая мелочь, но вещи дороги, как память об ушедших… -То-то ты вчера так занервничал, когда я сказал, что Порфирий закладчиков опрашивает, - заговорил Разумихин, Раскольников, дёрнувшись, резко перевёл на него взгляд: -Да ты, брат, издеваешься надо мною, из-за того, что я так об вещах этих забочусь, я говорил тебе, что часам этим грош цена… -Да я же совсем наоборот! Совершенно напротив! -Ваши вещи не могли пропасть. Ведь я давно вас здесь уж поджидаю. — Что-о? Поджидал! Да ты разве знал, что и он там закладывал? — крикнул Разумихин. Порфирий Петрович прямо обратился к Раскольникову: — Ваши обе вещи, кольцо и часы, были у ней под одну бумажку завернуты, и на бумажке ваше имя карандашом четко обозначено, равно как и число месяца, когда она их от вас получила... — А почти все закладчики теперь уж известны, так что вы только одни и не изволили пожаловать, — ответил Порфирий с чуть приметным оттенком насмешливости. — Я не совсем был здоров. — И об этом слышал-с. — Дай чаю хоть. В горле пересохло, - обратился Разумихин к Порфирию. -Прекрасная идея-с! Родион Романыч, вам тоже распорядиться чаю подать-с? Иль чего покрепче перед чаем? Заметов ушёл приказать подать чаю. Пока стояла тишина, Родион забылся в путающихся мыслях. -Дурак! - ругнулся про себя Родион. - Знает! Точно что-то знает! Порфирий Петрович, ну не играйте вы со мной, как кошка с мышью! Невежливо ведь. Может я не позволю-с! Всё это, как молния, пронеслось в голове Родиона. Порфирий Петрович вскоре вернулся с чаем, водкой и закуской и даже как-то повеселел. -Порфирий Петрович, так кто выиграл вчера? - Выпив рюмку водки и закусив бутербродом спросил Разумихин, - я вчерашнего плохо помню, голова до сих пор болит. -Да никто не победил. -Родион, вот вчера на такой разговор съехали: есть преступление иль нет? Про старуху-то, - обратился Разумихин к Родиону. Вчера, говорили, до чертиков доврались. -Вопрос был не так сформулирован, - отметил Порфирий Петрович. -Да, не совсем так, - согласился Разумихин. - Родь, вот сам рассуди, преступление есть протест против чего-либо и ничего более. Никаких причин более не найти. -Можно и допустить некие причины, - возразил Заметов. -Ничего не допускается! - перебил Разумихин. - я вам ихние книги показать могу! У преступников любимая фраза: “среда заела”! Ведь если мир устроить нормально, то и преступления исчезнут! Натура им не полагается, она изгоняется! С логикой нельзя натуру перескочить. И думать не надо! Логика предугадает три случая, а их может быть миллионы! Вся жизненная тайна умещается всего-то в двух печатных листах, а вы всё о логике! -Вот ведь как разгорячился, - посмеялся Порфирий Петрович. - вот так же вчера в шесть голосов кричали все “среда формирует преступника”. Да что ваша среда? -Среда - один из важных факторов, Порфирий Петрович, - рассеянно сказал Раскольников. - вот не будет этой среды или перестроишь её - почувствуешь облегчение. Ни страха ввиду раскрытия твоего преступления, ни моральных страданий. Я, - Родион осекся. Он чуть не выдал себя одной простой фразой: “я по себе знаю”. - п… предполагаю, что такое вполне возможно. Благодаря окружающему нас обществу, если конечно анализировать поведение, то вполне возможно отличить этих… “необыкновенных” людей, вследствии чего раскрыть преступление. -Можете рассказать поподробнее? -Несомненно. В своей статье я намекнул, что “необыкновенный” человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи того потребует. -По поводу всех этих вопросов, преступлений, среды, девочек мне вспомнилась теперь, — а впрочем, и всегда интересовала меня, — одна ваша статейка: «О преступлении».. или как там у вас, забыл название, не помню. Два месяца назад имел удовольствие в «Периодической речи» прочесть. — Моя статья? В «Периодической речи»? — с удивлением спросил Раскольников, — я действительно написал, полгода назад, когда из университета вышел, по поводу одной книги, одну статью, но я снес ее тогда в газету «Еженедельная речь», а не в «Периодическую».-Внимательней быть надо, Родион Романыч, так бы хоть денег заработали. “Еженедельная” закрылась и слилась с “Периодической”, вот и конфуз произошёл такой-с. Вы в статье рассуждаете, будто бы существуют на свете два разряда людей: “низший разряд” и “люди, которые двигают мир”. -Так и что же? Разве это не правда? - Неожиданно вмешался Разумихин. Порфирий Петрович усмехнулся. -И говорите, что первым закон преступать совершенно не дозволено, а остальные “право имеют” убивать и грабить, потому как делают это ради высшей цели. Родион нервно вздохнул, Разумихин при том странно на него покосился. -Да, я о таком писал. -А себя вы, Родион Романыч, отнесли ко вторым, полагаю? - Порфирий Петрович приподнял голову и приоткрыл рот. Раскольников молчал дольше, чем следовало: -С чего вы взяли? -Да так, - Порфирий Петрович резко стал спокойнее, - ни с чего, просто предположение. Это ведь я так только интересуюсь, собственно, для уразумения вашей статьи, в литературном только одном отношении-с. Сами бы вы решились перейти черту? — Если б я и перешагнул, то уж, конечно, бы вам не сказал, — с вызывающим, надменным презрением ответил Раскольников. - Позвольте вам заметить, — отвечал он сухо, — что Магометом иль Наполеоном я себя не считаю... ни кем бы то ни было из подобных лиц, следственно, и не могу, не быв ими, дать вам удовлетворительного объяснения о том, как бы я поступил. — Ну, полноте, кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает? — с страшною фамильярностию произнес вдруг Порфирий. Даже в интонации его голоса было на этот раз нечто уж особенно ясное. Раскольников молчал и пристально, твердо смотрел на Порфирия. Разумихин мрачно нахмурился. Ему уж и прежде стало как будто что-то казаться. Он гневно посмотрел кругом. Прошла минута мрачного молчания. — Вы хотите меня официально допрашивать, со всею обстановкой? — резко спросил Раскольников. — Зачем же-с? Покамест это вовсе не требуется. Вы не так поняли. Я, видите ли, не упускаю случая и... и со всеми закладчиками уже разговаривал... от иных отбирал показания... а вы, как последний. Да вот же, кстати! Вспомнил! - вскрикнул Порфирий Петрович. - Вас же видели, кажись, в восьмом часу. — В восьмом, — отвечал Раскольников, неприятно почувствовав в ту же секунду, что мог бы этого и не говорить. — Так проходя-то в восьмом часу-с, по лестнице-то, не видали ль хоть вы, во втором-то этаже, в квартире-то отворённой — помните? — двух работников или хоть одного из них? Они красили там, не заметили ли? Это очень, очень важно для них!.. — Красильщиков? Нет, не видал... — Да ты что же! — крикнул вдруг Разумихин, как бы опомнившись и сообразив, — да ведь красильщики мазали в самый день убийства, а ведь он за три дня там был? Ты что спрашиваешь-то? — Фу! Перемешал! — хлопнул себя по лбу Порфирий. — Черт возьми, у меня с этим делом ум за разум заходит! — обратился он, как бы даже извиняясь, к Раскольникову, — нам ведь так бы важно узнать, не видал ли кто их, в восьмом-то часу, в квартире-то, что мне и вообразись сейчас, что вы тоже могли бы сказать... совсем перемешал! — Так надо быть внимательнее, — угрюмо заметил Разумихин, - Порфирий, пора бы уже расходиться. Шестой час уже.Глава 3
Секрет
В глаза неприятно светил солнечный свет. На улице было непривычно тихо, не было слышно, как сосед ругается с женой, как зычным голосом о чём-то рассуждает Настасья. Родион открыл глаза и огляделся. Никого. Раскольников встал с дивана, подошел к двери и прислушался. Тоже тишина. Наспех одевшись, он вышел на улицу. — Духота-то какая в квартире. Да и на улице лучше думается, - думал Раскольников, надевая на голову цилиндр, - а мне много о чём ещё подумать надо. Не признаться не могу, признаться - опасно. Что сделает Разумихин? Может он на следующий же день пойдёт в контору, к Порфирию Петровичу… Он шел больше непроизвольно, ежели осознанно, расталкивая всех на своем пути. —...или может просто разочаруется, не захочет со мною общаться… Закончив мысль, он остановился и посмотрел перед собой, увидел нужную ему дверь. Вновь его стали одолевать сомнения, но Родион твердо ступил вперед, а потом и вовсе уверенно и легко пошел наверх. Никогда ещё Раскольников так спокойно и уверенно не шел, как сейчас. Он постучал в дверь и за ней послышалось шуршание одежды и поспешные шаги. Разумихин открыл дверь, поправляя свой затёртый, старый халат. Обычно радостное лицо его выражало негодование. — Родя? Зачем ты здесь? Родион зашёл внутрь, и Дмитрий закрыл за ним дверь. — Ну проходи-проходи. Поговорим в комнате. Он отвел друга в комнату, и они сели на диван у окна. — Разумихин… Дим… Дима, я… Мне надо признаться. Дмитрий немного нервно улыбнулся. Родион опустил взгляд и несколько секунд разглядывал собственные ногти. Глубоко вздохнув, он поднял голову и вновь принялся говорить: — Я… Это сделал я. Тишина длилась с минуту. Разумихин не выдержал и первый разорвал её. — Родь, что «Это»? — Я убил старуху… Я! Я! Это сделал я! Родион зажмурился. Напряженная атмосфера витала в воздухе. — Вот бы не видеть того лица… того страшного лица Разумихина. Только не разочарование, — думал Родион, медленно открывая глаза и глядя на друга, — вот оно…о чём он думает…как понять..? Они смотрели друг другу в глаза. Родион не мог более смотреть ему в очи, а уж тем более ждать его реакции. Родион встал с дивана, намереваясь уйти, но не успел он ступить и шагу, как его остановил Разумихин, схватив того за локоть. — Родь! Погоди, сядь. Разумихин посадил Раскольникова на прежнее место, постоял некоторое время, что-то обдумывая, и сел рядом. — Алёну Ивановну убил?! — И Лизавету… Разумихин молчал, лицо его выражало бурную умственную деятельность, он пристально смотрел на пол, приложив одну руку ко лбу. -Шутишь, Родя? Мне шутки твои… Раскольников резко его оборвал: -Не шучу! Это правда! Я три недели назад в семь часов вечера взял топор и… -Что ты орёшь? Хочешь, чтоб все узнали? В ответ последовал стыдливый взгляд. Родиону было невероятно стыдно перед Дмитрием, так обидно за него, что тот самый лучший друг его оказался убийцей… Разумихин нервно ходил по комнате: -Зачем? Зачем ты, дурак, это сделал? Денег взять? - Он на секунду задумался, - а что статья твоя-то? Что об состоянии преступника в момент преступления, теперь на собственном опыте рассказать можешь? Раскольников задумался. Ответ на вопрос “зачем” он не придумал. Догадка Разумихина про теорию пугала. -Да, денег. -А заработать ты, дурак, не пробовал?! Уроки ты бросил, университет бросил, да сколько я тебе предлагал заработать, а ты отказывался! Сколько взял? Коли украл, так хоть используй! -Дима, послушай, разве не сделалось миру от сего поступка лучше? Она ведь паразит, жадная, мерзкая тварь, на простых людях наживалась, а теперь деньги её могут на благо людское пойти. -На благо? Так используй же их на благо? Себе помоги, мне помоги, семье помоги, в конце концов! Может не придётся сестре замуж непонятно за кого выходить? Спустя минуту молчания, Раскольников продолжил: -Сходишь со мной на встречу с Лужиным, я тебе про него говорил, Дуня просила тебя прийти, ты пойдёшь? Глубоко вздохнув, Разумихин согласился.Глава 4
Лужин
В коридоре они столкнулись с Петром Петровичем: он явился ровно в восемь часов и отыскивал нумер, так что все трое вошли вместе, но не глядя друг на друга и не кланяясь. Родион и Дмитрий прошли вперед по коридору, а Лужин, для приличия, замешкался несколько в прихожей. Они уселись за стол. Наступило молчание, которое разорвал Лужин своим вопросом к Пульхерии Александровне. — Благополучно добрались до Петербурга? — Да-с, слава Богу. Пётр Петрович не стал томить и отбросил остальные формальности, оскорблённо и злостно смотря на Родиона Романовича. -Вчера я имел удовольствие познакомиться с вашим сыном, Пульхерия Александровна, — и Лужин умолк, заметив краем глаза нахмуренного Разумихина, - у нас произошёл не самый приятный разговор, и посему я попросил вас, Авдотья Романовна, чтобы ни он, ни прочие лица при нашем разговоре не присутствовали. — Просьба ваша, чтобы брата не было при нашем свидании, не исполнена единственно по моему желанию. Вы писали, что были оскорблены моим братом. Если Родион вас действительно оскорбил, то он должен и будет просить у вас прощения. — под конец Дуня заговорила торопливо и немного раздражённо, — всё наше будущее зависит теперь от того, разъяснится ли, уладится ли всё это сегодня иль нет. Я прямо говорю, что иначе не могу остаться с вами, и если вы хоть сколько-нибудь мною дорожите, то вся эта история должна сегодня же кончиться. Повторяю вам, если брат виноват, он будет просить прощения. -Я не буду просить прощения, Пётр Петрович, - Родион резко встал из-за стола, - потому что я совершенно невиновен пред вами! Вы - мерзавец, жадный и подлый человек! Что вы за жених, ежели при наличии у вас денег, вы оплатили невесте лишь только дорогу до дорога, не сняли квартиру, не помогли с дорогой и теперь с пренебрежением относитесь к её ближайшим родственникам?! -Как раз финансовый вопрос я хотел сегодня поднять, - несколько неуверенно ответил Лужин, - я присмотрел для Авдотьи Романовны и Пульхерии Александровны хорошую квартиру в хорошем районе, и уже на днях они смогут туда въехать. Ваши обвинения, Родион Романыч, небозновательно и основаны исключительно на ревности к сестре и к её новому материальному положению-с. Раскольников кипел от злости, в глазах его заиграло нездоровое раздражение. Он отодвинул стул и бросился на Петра Петровича, но был удержан Разумихиным. Тот схватил Родиона за локти и притянул к себе: —Ты что, дурак, делаешь, успокойся! - Прошипел ему на ухо Дмитрий. — Авдотья Романовна, — Пётр Петрович как будто не заметил произошедшего и продолжал говорить вежливо и учтиво, он достал платок и протёр лоб от пота, — ваши слова очень для меня значительны-с. И скажу более, даже обидны, ввиду того положения, которое я занимаю в отношении к вам-с. Вы этими словами показываете моё ничтожное для вас значение. Любовь к будущему спутнику жизни, к мужу должна превышать любовь к брату, аль я не прав, Авдотья Романовна? — Лужин встал и пошёл в переднюю. Все остальные двинулись за ним. — Авдотья Романовна, если я выйду теперь в эту дверь, при таком напутствии, то, рассчитывайте на то, что я уж не ворочусь никогда. Обдумайте хорошенько! Мое слово твердо. — Какая наглость…! Ежели вы считаете, что, выйдя за вас замуж, я перестану любить и ценить ближайших мне людей - вы ошибаетесь, — тихо, но твёрдо проговорила Дуня, - ежели вы так считаете, то я и не хочу, чтобы вы возвращались… Лужин опешил от такого конца, на который он явно не рассчитывал и вся его учтивость мигом пропала с лица. Он на мгновение хитро улыбнулся и продолжил: -Что же, может быть виною нашего разлада с Родионом Романычем стало небольшое недопонимание, потому, уважаемый Родион Романыч, я хотел бы предложить вам встречу в ближайшие дни для разъяснения некоторых обстоятельств. -Я не собираюсь с вами встречаться, Пётр Петрович, ваше отношение к Дуне мне совершенно понятно, и мнения своего я не изменю. -Я нанесу вам визит на неделе, - из внутреннего кармана пиджака Лужин достал бумажник и отсчитал несколько купюр. Он положил их на стол перед Авдотьей: -Уважаемая Авдотья Романовна и Пульхерия Александровна, не сочтите сию сумму подкупом, а лишь моим желанием вам помочь. Дуня открыла рот и набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, но Пётр Петрович продолжил: – В ближайшие дни приеду к вам по поводу переезда на новую квартиру, - он поклонился и с достоинством вышел за дверь.