Глава 1 Разоблачение
Пётр Петрович, как и обещал, через два дня приехал на квартиру к Родиону для разъяснения некоторых обстоятельств, о которых говорил в прошлую встречу. Ровно в полдень они уже сидели друг напротив друга. Пётр Петрович сидел у стола, облокотившись о него локтем правой руки и положив на ладонь щеку. Лужин, как обычно, формально и спокойно, начиная с чего-то отвлеченного от основной темы разговора, которую он припас для более подходящего момента, начал с погоды, как начинают в разных светских кругах, чего не одобрил Родион, которому хотелось скорее закончить разговор. - Прекращайте, господин Лужин. У меня нет желания вести с вами диалог до самого вечера. Давайте же покончим с этим. С чем вы хотели объясниться? Лужин согласно кивнул, выполняя просьбу Родиона, и не стал томить. Перекинув ногу через другую, Пётр Петрович чуть поддался вперед.. - Я знаю, что вы - убивец. Думаю, вы понимаете всю сложность ситуации. Кстати, напомните-ка, как звали вашего дружка? Разумилов? Он тоже пойдёт с вами под суд из-за вас. - С чего это вы решили, что я убил, - Родион осёкся, хотелось добавить "Алёну Ивановну", но ведь тогда сразу станет ясно, - с чего вы решили, что я - убивец? - С того, что каждое слово ваше, господин Раскольников, сказанное вашему дружку я отчётливо слышал. Родион побледнел, сердце его забилось с невероятною быстротою. Он приложил все усилия, чтобы спрятать улики, не попасться, но попался так глупо. - Что же вы слышали? - Вы голосом сумасшедшего говорили: "Я убил старуху… Я! Я! Это сделал я!". Лужин слегка улыбался, вызывая в Раскольникове всё больший страх. Пётр Петрович прищуром посмотрел в глаза Родиону, да так пристально, словно видел его насквозь. - Вы... Вы, господин Лужин, явно что-то путаете, - чуть дрогнувшим голосом сказал Родион, потупив взгляд на своих руках так, чтобы зеркало души - а именно глаза - не выдавали всю подноготную. - Не знаю, где вы это услышали, но тот человек явно был не мной. Лужин встал из-за стола и подошёл к окну, изредка поглядывая на собеседника. - Ежели вы так говорите..., - Пётр Петрович посмотрел на Раскольникова сверху вниз оценивающим взглядом, - а что же вы вчера делали на Починкова 47? Родион мельком взглянул на Лужина и этого мгновения было достаточно для Петра Петровича, чтобы доказать правоту. Лужин же только победоносно усмехнулся на действие Раскольникова. - Ни... Что я делал…вас это не должно волновать, - всё продолжал этот цирк Родион, - я вас не понимаю... - Я понимаю ваш страх за себя, но неужели вам не жалко вашего друга? Этот молодой человек так искренне за вас переживает, что глупо. Видимо, он не далёкого ума. Полный идиот, да и такой же как и ваша мамаша... - Не смейте говорить так о таком добром человеке как Разумихин! - подскочив с места, воскликнул Родион, - И я вас, кажется, предупреждал, что не потерплю оскорбления в сторону моей матери! Раскольников в нерешительности сел на кровать, опустив голову. В голове блуждала лишь одна мысль: "Как уберечь Разумихина от лживого обвинения?". Он не убивал, пусть судят убивца! Ежели придётся пойти под суд - Родион пойдёт с поднятой головой, но упечь за решетку невиновного человека не позволит. От скрипа двери Раскольников дрогнул. - До свидания, господин Раскольников, - многозначительно улыбнувшись, Лужин скрылся за дверью.Глава 2 Приобретения
Родион задумчиво посмотрел на часы - неужели уже так поздно? Ещё вчера Раскольников договорился с Разумихиным встретиться у строящейся церкви, но Родион опоздал. Потому он наскоро собрался и побежал до назначенного места. Уже подходя к церкви, Родион заметил в свете фонаря знакомый силуэт Дмитрия. Разумихин облокачивался о столб, прикрывая ладонью рот, растянутый в зевке. -Явился, наконец. Где там ты всё спрятал? Родион молча подошел ближе к зданию и дрожащими руками достал сверток с драгоценностями из-под камня. -Пошли, - предложил Разумихин. -Куда? -Домой, Родя, или ты здесь всё рассматривать хочешь? Дорога домой прошла в напряжённой тишине. Раскольников молчал, не желая нравоучений Разумихина и опасаясь, что его могут услышать посторонние. Придя домой к Раскольникову, Дмитрий тут же принялся рассматривать награбленное: -Много-ж ты взял, Родька. Тут рублей двести наверное или даже больше. Да и дорогие вещицы есть. Вон браслет на золотой похож, и часы наградные есть, ордена…, - Разумихин казался уж очень одухотворённым приобретением, он сел за стул и стал торопливо пересчитывать деньги: -Десять рублей, да пятьдесят, ещё сто… -Хватит! - не выдержал Родион и резко накрыл монеты руками, - сначала ты зовёшь меня дураком, что я Алёну Ивановну ради денег убил, а теперь радуешься?! -Так если есть деньги, отчего не воспользоваться! Ты, брат, на благое дело их прочил, а они у тебя под камушком лежат, - со смешком ответил Разумихин. Наступило молчание. Оба думали о чем-то своем. Родион сел на стул напротив Разумихина, подперев голову руками. -Разумихин, ты всё же плохо меня знаешь. Как же я по-твоему раньше без денег обходился? Почему только сейчас убил кого-то ради них? Нет, брат, не ради них я чужую кровь пролил. Дмитрий поднял испуганный взгляд на Родиона. -Так ради чего же ещё? Родион просидел без движения пару секунд и в нерешительности поднял взгляд на друга. -С чего я вообще завёл этот разговор? Зачем только, дурак, начал! - ругался про себя Родион. Диме казалось, что мы столько дружим и знаем привычки, особенности друг друга, что было правдой, но сейчас, мы оба будто бы стали другими, оба смотрим друг на друга, ожидая чего-то из ряда вон выходящего, он мотнул головой, - то самое “из ряда вон выходящее” сидит прямо перед ним. Если же от прежнего Разумихина осталось ещё много, то Раскольников кардинально изменился: он стал нервным, мнительным, даже безумным. Стал склонен принимать спонтанные решения и беспричинно менять ход своих мыслей. -Ну? Ради чего? -Ради теории, - всё же сказал Раскольников, продолжая смотреть Разумихину в глаза, - помнишь статью? -Статью помню, - лицо Дмитрия стало серьёзным и даже испуганным, он взял стул и сел напротив Родиона, не сводя с него взгляд, - про “обыкновенных” и “необыкновенных”. -Я решил проверить теорию. Решил, что я могу убить. Что избавлю мир от старухи мерзкой и жадной. Разумихин долго молчал, лицо его было сосредоточено и зло, что очень напрягало Родиона. -Стало быть, ты выдумал теорию о преступниках, то есть не выдумал, но, не важно, а чтобы проверить её - человека убил?! - закричал Дмитрий, но тут же осёкся - стены слышат, - так было?! Раскольников молчал, стыдясь ответить. Одновременно в нём просыпалась на Разумихина невероятная злость за то, что тот не может поверить в его злодеяния. Это, впрочем, может и к лучшему, Родион ещё не определился, но злоба и раздражение росли с каждою секундою. Он, резко вскочив, чуть не ударил Разумихина: -Да! Так и было! А ещё Лужин знает обо всём! Когда я к тебе пришёл тогда признаваться, он, оказывается, там же был. И всё услышал. -Лужин знает?! Дурак ты, Родька! Он же шантажировать будет! Дурак! Или сдаст тебя просто и всё! -Что же ты теперь предлагаешь? - внезапно спокойно ответил Раскольников. Разумихин тяжело дышал, глаза его бегали по комнате. -Ты, брат, кашу заварил, ты и расхлёбывай! Коли так - Лужин и меня в соучастники запишет, то-то я заметил тогда, на встрече, я ему не понравился, - Дмитрий резко подошёл к стене, снял с крючка картуз и надел его. -Прощай, Родя! - он поднял руку, прощаясь. Родион подбежал к нему и взял за плечи, дёргая к себе, чтобы Разумихин ни в коем случае не открыл дверь. -Стой, Разумихин! Истерзанный болезнью, Раскольников значительно уступал в силе Дмитрию и потому прилагал все усилия, чтобы того удержать. -Послушай меня, Дима! Коли и потащит меня Лужин под суд, коли и тебя запишет в соучастники, я клянусь тебе, не докажут! -Чего не докажут, Родя?! - закричал Разумихин. -Того, что ты причастен. Ты невиновен, и обратного я доказать не позволю! Дмитрий смотрел на друга дикими глазами. -А теперь уходи, уходи, Дима! Разумихин дёрнул бровью и вышел за дверь. Родион сел на кровать и закрыл лицо руками. -Упечёт Лужин и меня, и Разумихина за решётку, никак нельзя его защитить, - рассуждал Раскольников про себя, - только если он уедет. Уедет если к себе, в провинцию к дяде, там не найдут его ни Заметов, ни Порфирий Петрович, ни ещё кто-нибудь. Никто не найдёт. Раскольников встал так резко, что у него закружилась голова, а перед глазами пошли чёрные пятна. Он надел пальто, фуражку и вышел на улицу. В очередной раз шёл, не разбирая дороги. Пути своего Родион не запомнил, и сколько времени прошло, он тоже не знал. Но оказался он в приличном районе около какой-то адвокатской конторы. Из дверей её вышел мужчина средних лет в светлом костюме и с кудрями на голове. -Лужин, - пронеслось у Родиона в мыслях. То действительно был он. Рядом с ним шли два молодых парня, видимо, какие-то помощники или лакеи, около лестницы уже стояла повозка. От неожиданности Раскольников застыл, не в состоянии пошевелить ни единой частью своего тела. -А-а, Родион Романыч! - Приветливо начал Пётр Петрович, приподнимая цилиндр, - очень приятно. Я как раз вам хотел нанести визит. Не изволите ль проехать со мною? Денег не возьму. Не беспокойтесь. -Нет. Я сейчас не могу. Я занят, дела у меня тут. Недалеко. -В таком случае, до встречи, Родион Романыч, прощайте-с!Глава 3 Ливень
Встреча с Лужиным произвела на Раскольникова сильное впечатление. -Знает он всё. Обо всём знает. Всё расскажет. И меня, и Разумихина посадят. И Разумихина, и меня. И Дуню, нет, на Дуне он женится. Тиранить её будет до конца дней своих. И матушке тоже житья не даст… Так в мыслях он прошлялся до самого вечера. Вновь вышел на соседние улицы, где был встречен Настасьей. -Ты чего это тут так поздно разгуливаешь? Небось опять заболеть хочешь! Холодрыга-то какая, - Настасья ненадолго замолчала, пристально разглядывая Родиона, - небось опять душно стало, а окно открыть не догадался, - весело посмеявшись, поправила сумку-авоську, набитую продуктами. -Настасья, я так рад, что встретил тебя, - Родион говорил голосом блаженного, глупо улыбаясь. Он проследил за движениями Настасьи и взял её сумку-авоську. Они двинулись обратно к дому Раскольникова. -Ну так что тебя вновь беспокоит, страдалец ты мой? - Улыбаясь, с нескрываемой насмешкой спросила Настасья. -Настасья… я с Разумихиным повздорил, - он поднял взгляд на мрачное небо, - вот не знаю как поступить. Обидел его сильно. -Так что-ж произошло между вами? Родион задумался: -Скажем так, из-за меня у него могут быть большие неприятности. Но я не хотел. Просто такое стечение обстоятельств. Наступило молчание. Настасья, с очень сосредоточенным лицом, смотрела под ноги, а Родион вглядывался всё в тоже небо. -Объяснитесь! - вдруг вскричала она, чем испугала попутчика, перетянув всё внимание на себя, - ты должен объясниться! Ежели не хочешь его потерять, так поговори с ним. Объяснись. Вы мальчики умные, вместе со всеми невзгодами справитесь. И скажи ты ему, наконец, спасибо за его заботу, а то как ни придёт он - ты только и посылаешь его куда подальше. Ну разве это дело? Родион продолжал смотреть в её добрые и лучистые глаза ещё пару секунд после сказанных фраз. Раскольников даже улыбнулся уголками губ и хотел уж что-то сказать, как Настасья его опередила, громко и со смешком возмутившись: -Ох господи! Прошли, ха-ха! Действительно, они прошли мимо подъезда. Родион отдал Настасье сумку-авоську. -Спасибо, Настенька, спасибо тебе за всё! - радостно вскрикивал и целовал её Раскольников, - ты ступай, а я ещё загляну к Разумихину. Родион, совершенно радостный, направился к Дмитрию. Он поднял взгляд к небу. Оно всё больше темнело и затягивалось облаками. -Дождь, небось, будет, - думал Раскольников, переводя взгляд с неба на дорогу, по которой он шёл, - только бы успеть дойти до Разумихина. Родион как в воду глядел. Уже подойдя к дому Разумихина, успел насквозь промокнуть и чихнуть минимум десять раз за всю дорогу. Поднимаясь на пятый этаж, он слышал свои шаги и сильное сердцебиение, которое пульсировало в висках, из-за чего разболелась голова. -Нервы. Всё нервы. Всё вздор! Всё из-за этой чертовой теории! - ругался про себя Раскольников, - вот она… дверь в квартиру. Стучать иль нет? Постучу… Раскольников, прикрывая рукой рот, чихнул, а потом уже постучал. Из-за двери вскоре показалось удивлённое лицо Разумихина. Увидев Раскольникова, он недовольно выдохнул: -Чего хотел? -Дима, я хочу объясниться. Разумихин открыл дверь шире и, видно, заметил, что одежда Родиона совсем промокла: -Опять шлялся непонятно где и непонятно как? А мне лечить тебя потом? - Он говорил одновременно раздражённо и ласково, по крайней мере так казалось Раскольникову, бывшему на тот момент не в себе, - проходи. Родион прошёл в комнату. -Чего хотел? - Разумихин был в одной лишь короткой рубашке, расстёгнутой до середины груди и в халате ниже колен, - впрочем, тебя бы высушить сначала. Родион осмотрел Дмитрия снизу вверх: голые ноги, коленка, выглядывающая из-под халата, распахнутая рубаха, овальные очки. Очень уж Разумихину шёл такой вид. -Чего стоишь, дурак, - со смехом заявил Разумихин, подходя ближе к Родиону и снимая с того картуз. Дмитрий помог снять Раскольникову пальто и повесил одежду на крючок. -Чего пришёл-то… -Я… — мямлил Родион, расстёгивая жилет, — я хотел…извиниться. Я был груб сегодня. И вчера, и в прошлом…когда ты по всему городу бегал, врачей приглашал, я тогда тебя выгнал. Я хочу извиниться, - подняв взгляд, Родион увидел, как пристально Разумихин наблюдает за тем, как расстёгиваются пуговицы на рубашке, как медленно обнажается грудь Родиона. Дмитрий резко дёрнулся и отошёл к комоду: -На вот тебе рубашку. Чистая. Раскольников снял свою мокрую рубашку. Разумихин слишком долго ещё смотрел на его торчащую ключицу, выступающие рёбра, узкую талию, но всё же отвернулся. -Скажешь ты что-нибудь, Дима? -Ты уверен, что я должен что-то говорить? Ты, конечно, извинился, но желания с тобой общаться пока нет. Родион постоял на месте, переминаясь с ноги на ногу, но всё же подошел чуть ближе. Ноги совсем озябли, да и штанины неприятно липли к ногам. Разумихин одним движение снял халат и остался в одном лишь нижнем белье. -На! - Он решительно потянул халат Раскольникову, - снимай штаны свои. Родион покраснел, но спорить не стал - вариантов других у него не было. -Спасибо. Право, Разумихин, мне неловко вновь принимать твою доброту. Я её не достоин, - Родион некоторое время помолчал. - Дима, прости меня. Давай пойдем к Лужину и попробуем договориться с ним? Вместе. Разумихин тяжело вздохнул, на секунду закрывая глаза. -Чтобы он точно меня втянул в это дело? -Об этом я не подумал…, - Родион задумался, - я сам схожу и договорюсь с ним. Главное, я хочу быть уверен, что ты простил меня. Ты мне дорог. Разумихин, щурясь, странно на него посмотрел и вдруг обнял. -Тебе отогреться надо бы. Вон какой холодный, кликну горничную, она чаю сделает, - попытался оправдать действия Разумихин, впрочем, Раскольникову они не были нужны, он обнял Дмитрия в ответ и почувствовал его дыхание на своей шее. -Где бы тебе постелить…, - Дмитрий немного отодвинулся от Родиона. - диван тебе подойдёт? -А ты где будешь? - отчего-то обыденно бледные щёки Родиона вдруг загорелись румянцем. -На полу, - пока Раскольников не начал возмущаться, Дмитрий решил наконец полностью отодвинуться от Родиона и позвать горничную, - Катенька! Сваргань-ка чайку! Да и бельё постельное организуй, - прокричал Разумихин, подходя к двери. Родион же получше закутался в халат Разумихина, почему-то глупо улыбнувшись. Заметив дурацкую, но отчего-то счастливую улыбку Родиона, Разумихин подошёл к нему и потрогал тыльной стороной руки лоб. -Опять шлялся по всему городу, а мне лечить тебя потом. Опять жар, - возмутился Дмитрий, укутывая его ещё сильнее в халат, - Горе ты мое луковое. Пришла Катерина и, увидев Разумихина в одном лишь белье, застыла в дверях. -Проходи, Катя, - махнув рукой, Дмитрий позволил ей пройти. Она принесла две кружки чая и поставила их на стол. -Дмитрий Прокофьич, вам мёду организовать? Ваш друг совсем больным выглядит, да и ливень какой, сохрани Боже от такой напасти других. -А давай! Не повредит, - Разумихин отошёл от Родиона и повернулся к Катерине, - ну Катенька! Как обычно измазалась, когда выпекала, - Разумихин подошёл к ней и вытер муку с её щеки. -Сию минуту, господин Разумихин. Катерина мило улыбнулась, опустив голову вниз, чтобы скрыть алеющие щеки и ненадолго ушла. -Ох, Родька. Пей чай давай. Разумихин смотрел девушке вслед и как только она скрылась из виду, повернулся к Родиону, который уже взял горячую кружку чая и пил, всё с тем же угрюмым лицом. Катерина, вернувшись с постельным бельём, постелила на кровати и на полу. -Спасибо, Катенька. Она ласково улыбнулась. Дима проводил её к двери, и как она отвернулась, легонько шлёпнул. Катенька, смутившись, игриво посмеялась. -Так что, Родя, - Разумихин сделал глоток чая, - что делать-то будешь теперь? Сядь уже, что стоишь? Раскольников сел на стул. -Лужин, верно, попросит не вмешиваться в брак с твоей сестрой, - начал Разумихин. -Попросит. Точно попросит. -Может тебе переехать? На время, - смотря перед собой, монотонно спросил Раскольников, - уехать в провинцию. Я денег дам, лишь бы тебя в это дело не втягивать. -Откуда деньги у тебя? Лишь те, старухины? Знаешь, Родя, ты дело это начал, а я! - хотел было начать возмущаться Разумихин, как его прервала неожиданно вошедшая Катерина. -Вот мёд, самый лучший, хозяйский взяла! Специально для вас, Дмитрий Прокофьич, - с мягкой улыбочкой, задевая Разумихина бедром. Катерина поставила мёд на стол, и Раскольников отчего-то зло на неё поглядел. Дмитрий усмехнулся: -Что ты, брат, будто ревнуешь, - едва за Катериной закрылась дверь, он продолжил, - но возвращаясь к делу. Сейчас решить можно мало, надо ждать встречи с Лужиным, - Разумихин замолчал. -Это само собой, - Родион сделал глоток чая, после чего чихнул, - но явно не в ближайшее время… -Родь, допивай чай и ложись, тебе нужен постельный режим. Желательно встретиться с Лужиным в ближайшее время, так что нужно лечить тебя, - Разумихин потряс кулаком, - и только попробуй мне вновь сопротивляться лечению. Родион одним глотком выпил остатки чая и лег в постель, кутаясь в одеяло. Разумихин ещё сидел за столом, рассматривая плавающие на дне чашки чаинки. Родион отвернулся к стене, стыдясь смотреть на Дмитрия. Стыд и стеснение пробирали всё тело Родиона одновременно из-за того, что Разумихин отдал ему свою одежду и кровать, а сам будет спать на полу, и из-за общей странности ситуации. Раскольников не мог точно понять, что в тот момент чувствовал. Через некоторое время он услышал, как Разумихин переставил плошку с мёдом и встал из-за стола: -Через пару дней ты у меня будешь как огурчик, - довольно улыбнувшись, сказал Разумихин, подошёл к свече и затушил её. Раскольников ещё долго не мог уснуть, изводя себя постоянными мыслями: -Что захочет Лужин в обмен на молчание? Дуню? Денег с меня не взять, он может взять только Дуню, а что, если он уже обо всём доложил и теперь просто поставит меня перед фактом: собирайтесь, Родион Романыч, в тюрьму? -Что ты там всё возишься? - Неожиданный и громкий голос Разумихина заставил Раскольникова дрогнуть. -Ничего. -Опять страдаешь об чём-нибудь? Катька понравилась? Вон как смотрел. Она да, девка хорошая. Впрочем, ты, наверное, об Лужине думаешь. Нечего о нём думать, до встречи с ним, успокойся. -Легко говорить “успокойся”. Дмитрий не ответил. Только перевернулся на другой бок и, наверное, уснул. Раскольников проснулся от невероятного грохота. Он резко сел. В комнате никого не было. Даже Разумихина. В дверь негромко постучали. Раскольников встал с кровати, надел халат Разумихина и открыл дверь. То была Катерина: -Здравствуйте! - она кокетливо улыбнулась, - Дмитрий Прокофьич вчера не назвал вашего имени. -Родион Романович. Катерина улыбнулась ещё шире: -Очень приятно! Вас шум разбудил, верно, вы простите, я посуду уронила. Дмитрий Прокофьич велел подать вам завтрак, когда вы проснётесь. Вы что изволите? -Что есть, то и изволю, - спокойно ответил Родион. В последнее время он совсем отвык от завтраков. Могла Настасья, по доброте душевной чаю принести, да и только. -Ну-у, у нас разное есть. Можно яичницу пожарить, можно каши сварить… -Что Дмитрий Прокофьич ест, то и мне дай. Он сам куда запропастился? -А кто его знает, Родион, Романыч? - Катерина развела руками, - встал ни свет ни заря, куда-то убежал. -Катерина, который час? -Одиннадцатый. Разумихин вернулся через час: -ЗдорОво, Родька, проснулся? Молодец! - он кинул на кровать какой-то мешок, - к тебе сбегал - Настасье сказал, где ты, да с кем и одежду твою забрал. Вот ещё, кстати, - Дмитрий достал из-за пазухи два конверта, - от матери. И от Лужина. Раскольников выхватил оба конверта из рук Разумихина и быстро распечатал письмо от матери. “Дорогой Родя, ты несколько дней нам не писал, и я уже было начала беспокоиться, но Дуня заверила меня, что всё в порядке, и я лишь преувеличиваю. Надеюсь, что с тобою всё хорошо, болезнь твоя отступает, и что Дунечка совершенно права. Спустя два дня после нашей встречи к нам пришёл господин Лужин. Он поинтересовался нашим и даже твоим здоровьем и сказал, что, действительно, присмотрел нам другую квартиру, и уже сегодня мы в неё въехали. Квартира небольшая, но зато очень хорошо отделана, нам теперь прислуживает очень милая девушка, её зовут Маша. Я не знаю, состоялась ли у вас с господином Лужиным встреча: он об этом не говорил, и мы с Дунечкой не спрашивали. Дорогой Родя, пожалуйста, напиши нам как можно скорее. Твои матушка и Дуня” Прочитав письмо, Раскольников поднял голову на Разумихина и даже улыбнулся: -Спасибо, спасибо, брат. Дмитрий усмехнулся: -От Лужина-то прочти. Раскольников начал читать вслух: -Я знаю, что вы не желали бы иметь со мной дело, Родион Романыч, но желаю вас видеть у себя на квартире для объяснения. В прошлый раз у нас не заладилось, но в этот раз, надеюсь, всё пройдёт более гладко. В самом низу был написан адрес Лужина. На следующий день, Родион и Разумихин уже стояли перед подъездом.Глава 4 Условия
Родион и Дмитрий поднялись на четвертый этаж и постучали в дверь. Раскольников был белый, словно полотно, на что Разумихин не мог не обратить внимания: -Опять беспокоишься? -Я не беспокоюсь. Не могу уже. Надоело. За дверью послышались шаги и щелчки. Старый слуга приоткрыл дверь на цепи и выглянул: -Родион Раскольников? -Да, это я. Они вошли в переднюю, где уже стоял Лужин: -Ах, это вы? Вы и дружка с собой взяли. Тем лучше-с. Он провёл гостей в гостиную, по дороге попросив горничную подать чаю. Родион и Дмитрий сели на предложенный им диван, а Пётр Петрович сел напротив них на кресло. Друзей от Лужина отделял маленький столик, на котором уже стояли какие-то печенья в тарелке и плошка конфет, а через пару минут и горячий чай. Когда прислуга удалилась, Лужин начал разговор: -Я просил вас прийти, Родион Романыч, чтобы поговорить о кое-каких деликатный вещах. Раз ваш друг… Как вас..? -Дмитрий Прокофьич. -Раз Дмитрий Прокофьич здесь и не сбежал, значит действительно хочет помочь или…впрочем, не знаю, может ли у него быть иная причина, - Лужин сделал глоток чая и продолжил, - моё условие просто: я хочу жениться на Авдотье Романовне. И тогда никто и никогда не узнает о ваших злодеяниях. -А почему мой друг должен быть уверен в том, что вы выполните своё обещание? - спросил Разумихин. -Неужто ваш друг не в состоянии говорить сам? -Он передал мне ваши слова о том, что вы и меня хотите втянуть в это дело, потому я и задаю вам это вопрос. Документов законных мы написать не можем. Раскольников крепко задумался: таких мыслей ему в голову не приходило. Совсем. -Разве у вас есть выбор? - хмыкнул Лужин, перекинув ногу на ногу. -Если вы женитесь на моей сестре, а потом…донесёте на меня в полицию, это будет…несправедливо… Лужин рассмеялся: -Неужто вы, проучившись на юридическом факультете всё ещё оперируете словом “справедливость”? Повернув голову на Разумихина, Родион заметил, что тот тоже улыбается. -Да, справедливость - такое дело… - тихо заметил Дмитрий. -А если вы воспрепятствуете моему браку с вашей сестрой, то можете быть уверены - завтра же я обо всём расскажу местному приставу. Родион с Дмитрием переглянулись. Разумихин незаметно кивнул. Не мог Раскольников согласиться - он убил, а страдать Дуне. Жертвы такой принять никак нельзя. Впрочем, если его посадят в тюрьму - то что помешает ему жениться на Дуне? И тогда брак их будет ещё хуже. -Я согласен. Женитесь на Дуне, - хриплым голосом, чувствуя, как на душу ложится тяжелейший камень, ответил Раскольников. Лужин расплылся в искренней улыбке. -Тогда прошу вас уговорить Авдотью Романовну прийти и объясниться со мной. Родион чувствовал себя оскорблённым, и как бы он не любил Дуню, выбора не было. Дмитрий, сидевший подле Раскольникова, перестал улыбаться и сжал руки в кулак, и Родион знал, что это не к добру. -Лужин, вы самый хитрый и подлый человек, которого я только видел, - невольно вырвалось у Разумихина. Он, с силой отодвигая чашку с нетронутым чаем, который немного пролился на стол, опустил голову, скрестив руки на груди. Лицо Разумихина выражало досаду и злобу, а глаз нервно дёргался, но Дмитрий продолжал держать себя в руках, стараясь как можно лучше скрыть злобу. -Вы не первый, кто мне это говорит, Дмитрий Прокофьич, - учтиво и снисходительно улыбнувшись, проговорил, по-видимому, заученный ответ Лужин, ни капельки не оскорбившись. -Разумихин, держи себя в руках, - шепнул Родион, - мы ничего не можем сейчас сделать. -Теперь, ежели мы договорились, прошу вас уйти-с. У меня уйма дел. Эх, - театрально вздохнул Лужин, - столько дел, столько дел, а я тут с вами разглагольствую. Последними словами они обмолвились уже в передней. Лужин удосужился проводить гостей сам. -Помните, Родион Романович, я буду ждать письма Авдотьи Романовны. Желательно в ближайшие дни. Родион ничего не ответил и вышел вслед за Дмитрием. Они шли в сторону дома Родиона в безмолвии. -Уговорить Дуню встретиться с этим деспотом? - начал лихорадочно размышлять Родион, не замечая прохожих на пути, чудом их не задевая, - нет выбора. Нет его… или я мог выбрать другой путь? Нет. Мог. Но Дмитрий… он тоже невиновен. Он тоже семья, не мог я по-другому… может и мог, но не хотел. Почему…, - осёкся Родион, зацепив плечом прохожего. Только сейчас он заметил руки Разумихина на своих плечах. Дмитрий же, заметив в глазах Родиона осознанный взгляд, улыбнулся. -Ты вновь задумался. Родь, твои рассуждения тебя в могилу доведут когда-нибудь, - отпуская плечи Родиона, Разумихин, стараясь как-то приободрить друга, - “что не делается - всё к лучшему” - Родион утвердительно кивнул головой, и Разумихин продолжил, - самое время применить это на деле. Напиши сегодня письмо к матери и отдельно для Дуни. Попроси её дать визит Лужину в ближайшее время. Родион тяжело вздохнул, потирая уставшие глаза: -Напишу.Глава 5 Второй шанс
В тот же день Раскольников решился идти к матери и сестре. Их новая квартира совершенно его поразила: при входе Родиона встретил аккуратный дворник или правильнее сказать “швейцар” пусть он и не был в ливрее, Раскольников прошёл внутрь и увидел красивый лестничный пролёт, отделанный бежевой штукатуркой, отвалившейся лишь в двух-трёх местах по низу. Он прошёл на второй этаж и увидел нужную дверь. Родиону открыла та самая служанка Маша: -Проходите, проходите, Родион Романович! Пульхерия Александровна и Дуня в тот момент пришли с прогулки и находились с своей комнате, всё ещё в верхней одежде. Едва Дуня заметила брата, тут же бросилась ему на шею: -Родя! Родя, скажи что происходит? Сначала ты совершенно не желаешь нашего с Петром Петровичем брака, а потом мне приходит от него письмо, где он пишет, что вы загладили все разногласия. -Это так, - сухо ответил Раскольников, - Дуня, послушай! - Родион оторвал сестру от себя, заставляя смотреть в глаза, - Лужин мне первоначально не понравился, потому как вёл он себя высокомерно и грубо, но причина тому оказалась лишь в том, что, когда он пришёл, я сильно болел. У меня был жар и лихорадка, я мало что понимал, потому многие слова его для меня исказились, и отвечал я не в соответствии с тем, что он говорил мне. Что привело и к конфликту на свидании. Прости меня, Дуня, в вашей размолвке с Лужиным виноват исключительно я, но потому я всё это постарался исправить. Он попросил меня объясниться с тобой, а после, когда ты напишешь ему письмо, что зла на него не держишь более, он приедет к вам для обсуждения деталей свадьбы. Дуня смотрела на Раскольникова, почти не моргая, приоткрыв рот. Когда Родион закончил говорить, Дуня с минуту ещё молчала. -Вы с ним помирились? - наконец спросила она, оглядываясь на матушку. -Да, Дуня, не волнуйся. И вам, матушка, тоже беспокоиться не о чем. Пульхерия Александровна сидела на кресле и смотрела на сына не менее дикими, чем у Дуни, глазами. -Хорошо-хорошо, сынок, я рада, что ты разобрался. Молодец. Ты садись за стол, мы чай пить хотели, садись. Во время чаепития Родион старался вести себя естественно. Задавал вопросы, рассказывал истории, даже шутил. Направляясь к дому, он глубоко анализировал каждое своё действие, каждое своё слово.