***
Поттер прошел первое испытание и заполучил яйцо. Хогвартс ликовал. Гриффиндорцы, которые буквально недавно объявляли бойкот герою, чуть ли не носили Поттера на руках. Еще бы, у Хогвартса вдвое выросли шансы победить, а факультет львов конечно же хотел, чтобы победил их чемпион. Тео прятался в библиотеке от обилия шума, что царил в коридорах. Все как с ума сошли из-за этого турнира. Нотт в десятый раз бросил взгляд на скомканный «Пророк». Со страниц на него смотрела колдография, которая запечатлела момент объятий Поттера и Грейнджер в палатке чемпионов перед первым туром. Статья была посвящена Мальчику-Который-Выжил и его кудрявой подруге. Скиттер в нелицеприятных чертах рассуждала об амбициях маглорожденной ведьмы. В эту минуту Теодору хотелось прибить Поттера. Ну какого хуя опять страдает Гермиона? И какого Мерлина он её так долго обнимает? Нотт готов был рычать от злости. В голове набатом билась кровь, гудели мысли, хотелось разорвать на клочья Поттера. А после ткнуть кудрявую ведьму в злосчастную статью и приказать раз и навсегда держаться от шрамоголового подальше и, желательно, от рыжего. А в идеале вообще от всех представителей противоположного пола. От кипевших эмоций перехватило дыхание. Что с ним происходит, какого хрена он так завелся? Постаравшись вдохнуть глубже, Тео осенило. Мать твою, это ревность! Это мерзкое чувство и ярость от того, что ведьму, которая его волнует, обнимает другой волшебник. Блядь, Забини был прав: Тео влип. Он до конца не понимал, что ему делать с этой информацией и как не убить Поттера, когда он увидит его в следующий раз. Мальчик-Который-Выжил после Авады сдох от рук ревнивого сокурсница. Это было бы неразумно — прибивать чемпиона Хогвартса. Но, Мерлин, как же хотелось. Мимо стола, за которым Нотт предавался невеселым мыслям, проскочила его личная головная боль — Грейнджер. В библиотеке практически не было никого, кто бы мог обратить внимание на Нотта. И Тео не нашел ничего лучше, как проводить кудрявую взглядом, когда он повернулся в направлении, в котором шла Грейнджер, Тео заметил Виктора Крама, который сейчас стоял у одного из стеллажей с книгами и тоже пристально следил за гриффиндоркой. Блядь, а какого хуя болгарин тут забыл? Разве он не должен качаться на волнах на их огромном корабле? И что это? Интерес, во взгляде которым Крам сканировал Грейнджер. Только этого еще не хватало! Мало было Нотту проблем с Поттером, болгарский ловец видимо решил положить глаз на Грейнджер. Это было сильнее Тео. Резко подскочив на ноги, чем вызвал удивленный взгляд в свою сторону от Грейнджер, Тео схватил сумку и быстрым шагом вышел из библиотеки. Нужно было что-то делать. Все эти мысли приведут к тому, что Нотт не выдержит, схватит в охапку гриффиндорку и спрячет от всех подальше. Чтобы не обращала на себя внимания, чтобы не влипала в неприятности, чтобы наконец перестала беспокоить Нотта.***
Очередной хаос вызвала новость о том, что в этом году Хогвартс в честь Турнира проводит Святочный Бал. Восторг и визги однокурсниц могли оглушить похуже новорожденных мандрагор. Обычно спокойная гостиная Слизерина превратилась в хаос из посылок от мамочек, которые хотели, чтобы их чистокровные чада блистали на этом празднике. Суматоха не вызывала никаких эмоций у Тео; он с облегчением выдохнул, когда понял, что в этом году может не возвращаться в родовое поместье. Причина была уважительная: в этом году все ученики оставались в школе, и Тео не был исключением. Блейз уже успел пригласить одну из студенток Шармбатона и сейчас активно подсовывал Нотту ее подругу. Симпатичную француженку звали Адель — она наивно хлопала ресницами, которые обильно покрывала тушь. «Интересно, ей не тяжело от такого обилия косметики», — думал Нотт, предлагая стать его парой на Святочном Балу. Шармбатонка захихикала и с видом одолжения согласилась. Тео, как истинный джентльмен, выросший в традициях аристократического общества, склонился и слегка поцеловал костяшки девушки. Она была и правда симпатичной: черные до талии волосы, молочная кожа, чуть раскосые голубые глаза, правильные черты лица. Такую не стыдно было показать родителям. Но увы, в сердце Нотта царил образ вечно растрепанных кудрей, карамельных глаз, вздернутого подбородка и абсолютной неспособности к самосохранению. А вот и она: проскочила мимо их компании с видом, как будто её это не касается. Ну, не сучка ли? Хотя что это было в ее взгляде, брошенным вскользь на Тео? Эмоция настолько быстро проскочила и исчезла, что Нотт не мог ее распознать. Но он был точно уверен гриффиндорка смотрела на него. Это приободрило: значит, Грейнджер знает о его существовании и даже обращает на него внимания. Тео принял стратегическое решение по совету Блейза. Он постарался уделять внимание своей будущей спутнице, как можно больше. Прогулки по территории Хогвартса, иногда она с подругой присоединялась к нему и Блейзу за обедом в Большом Зале. На удивление, это сработало: если первый раз Малфой выразил свое удивление легким поднятием бровей, то чем чаще Тео видели в компании девушки, тем меньше внимания блондин уделял Нотту. За неделю до предстоящего бала, Тео под дезиллюминационным возвращался в подземелья, после того как проводил Адель к их карете, и услышал звуки венского вальса из одного из классов. Странно, насколько помнил Теодор, все репетиции уже давно закончились. Они с Блейзом от души повеселились, когда наблюдали за потугами Поттера и Уизли. А вот у Грейнджер получилось все неплохо, не хватало только практики. Тео стало любопытно посмотреть, кто в ночи решил попрактиковаться, и он, крадучись, подошел к двери. Стараясь не выдать себе лишний раз, приоткрыл и взглянул внутрь. Это был заброшенный кабинет Чар. Парты были сдвинуты по стенам, на одном из столов, что, видимо, служил когда-то учительским, стоял небольшой патефон. Из него лились звуки вальса, а в центре класса по кругу вальсировала не кто иная, как Гермиона, мать ее, Грейнджер. Какова вероятность, что именно сегодня, когда Адель настояла на том, чтобы Тео проводил ее до кареты, хотя тому абсолютно не хотелось, он наткнется на кудрявую волшебницу? Правильно, эта вероятность была равна нулю. Ну, или одному проценту из ста. И, видимо, этот процент выпал Тео. Грейнджер плавными движениями скользила по паркету класса; лицо было сосредоточенное, губы сжаты, и вот он, момент поворота с поддержкой, где ее партнер, после круга, должен ее подхватить, но она сбивается с темпа. Ноги заплетаются и, едва не упав и чудом удержав равновесие, девушка останавливается. — Блядь, — брови Тео взлетели, когда Грейнджер выругалась. Это очаровательно. Нотт улыбнулся, наблюдая, как девушка старалась восстановить сбитое дыхание. Ее грудь резко поднималась и опадала, и Нотт засмотрелся на треугольный вырез ее футболки. Стоп, что? У Теодора был сегодня вечер открытий. Кто мог похвастаться, кроме гриффиндорцев, что видел Гермиону Грейнджер в какой-то другой одежде, кроме школьной формы и растянутых свитеров по выходным? Правильно, никто. И раз у Нотта появилась такая возможность, Тео решил воспользоваться ею. Невидимый он медленно проскользнул в кабинет и расположился неподалеку от двери. Вперив немигающий взгляд на Гермиону, решил ее рассмотреть получше. Такая возможность была одна из ста. Сейчас на ней были длинная, чуть расклешенная юбка и футболка с коротким рукавом и треугольным вырезом. Хотя футболкой это было трудно назвать: при каждом движении девушки, предмет гардероба задирался и оголял полоску молочной кожи. Тонкие руки снова приняли позицию, имитируя партнера рядом, и девушка пошла по новому кругу. По ее лбу скатилась капелька пота, и Тео захотелось убрать ее, а лучше стереть языком. И вот опять, поворот для поддержки, музыка набирает оборот, и Грейнджер сбивается с темпа. В этот раз ее ноги запутались в полах юбки и, не удержавшись, она с размаху шлепнулась на задницу. — Да твою мать! — взвизгнула ведьма, вынимая несколько прядей из собственного рта. Это было настолько забавно, что Тео не выдержал и засмеялся. Грейнджер испуганно обернулась в ту сторону, где находился Нотт. Тео мысленно дал себе подзатыльник: ну, что ему стоило промолчать? — Кто здесь? — палочка Гермионы лежала рядом с патефоном, и гриффиндорка мелкими шагами продвигалась к столу. — Дух Рождества, — намеренно исказив свой голос, проговорил Тео. — Прошедшего или Будущего? — спросила с ухмылкой Грейнджер, при этом не забывая двигаться в сторону своей палочки. — Настоящего, — тихо ответил Тео, сделав шаг по направлению к девушке. Она его не узнала, и у него был шанс хоть немного поболтать с этой всезнайкой. — Ты знаешь маггловские сказки? — удивленно спросила волшебница, резко остановившись. До палочки оставался один шаг и если бы Грейнджер хотела, она бы довольно быстро смогла рассекретить Тео. — Да, — ответил Нотт. Буквально этим летом ему в книжном попалась эта история. Его позабавил жадный Икабод Крейн — он ему напоминал собственного отца. Такой же злой и алчный. Вот только вряд ли Теодора Нотта-старшего перевоспитает бестелесный призрак. — Покажись, — проговорила девушка, обшаривая взглядом весь класс. Нотт же стоял в паре шагов от нее и с жадностью наблюдал за пухлыми розовыми губами, которые были чуть приоткрыты. — Я же дух, я не могу показаться, — прошептал Нотт. Ему так хотелось узнать, мягкая ли кожа на ощупь, на взгляд она была похожа на атлас. — Ну, это мы можем легко исправить, — Гермиона схватилась за палочку и резко развернулась в том направлении, в котором слышала голос. Нотт похолодел. Нет-нет, он не готов был. Не думая, что творит, схватил запястье Грейнджер, удерживая на месте. — Не надо, — прошептал он, проводя большим пальцем по гладкой коже. Блядь, она была такой, какой он представлял. — Я могу помочь тебе. — Мне не нужна помощь. Пусти, — попросила гриффиндорка, однако не делая попытку вырваться. Это приободрило Нотта. — Ты очень красиво танцевала, но я видел, что в одном моменте у тебя есть трудности, — Гермиона на слова Нотта сузила глаза и посмотрела на то место, где должна была быть его рука. — И? — спросила гриффиндорка, сохраняя неподвижность и буравя взглядом свою руку. — Я могу помочь тебе. Этот пируэт проще выучить с партнером. И вот какая удача, я знаю этот танец, — проговорил Нотт с улыбкой, осторожно лаская пальцами запястье девушки. Рука горела, казалось что он никогда больше не сможет прикоснуться ни к кому другому. — И какая тебе от этого выгода? — спросила девушка, потянув руку на себя. Тео не готов был выпустить ее, поэтому пришлось сделать шаг вперед и встать практически вплотную. Он знал, что Гермиона была не высокой, но сейчас рядом ее макушка едва доходила Тео до подбородка. Вдохнув поглубже, он почувствовал запах жженой карамели и кофе. Это сводило с ума. — Не всегда должна быть выгода, — выдохнул Нотт, от его дыхания волосы Грейнджер колыхались. Ему хотелось зарыться в них и никогда не выплывать. Утонуть в расплавленной карамели. — В этом мире, в этом замке всегда для всех есть какая-то выгода, — как-то обреченно ответила Гермиона. Нотт удивился: разве дружба между ней и двумя ее верными львами не была показателем того, что не всегда есть выгода? — Ты права. Допустим, для меня выгода — потанцевать под Луной с красивой девушкой, — ответил Нотт, рассматривая ее сверху. От его слов Грейнджер очаровательно сморщила носик, а потом сделала того, что Нотт точно не ожидал. — Хорошо, но при условии, что об этом не узнает ни одна живая душа, — проговорила Гермиону. — Я же дух Рождества, у меня нет знакомых среди живых, — усмехнулся Нотт, и на это Грейнджер закатила глаза, показывая, что она ему ни на минуту не поверила. — Отпустишь? — она подняла свою руку, показывая, что Тео до сих пор ее держит. Он успел забыть об этом, настолько комфортно ему было ощущать ее руку в своей. Отпустив, Тео прошел на середину класса. — Как это будет? — спросила Гермиона, оглядываясь вокруг и пытаясь понять, где он находится. — Ну-у-у, ты включишь музыку, и мы начнем танцевать, — насмешливо проговорил Нотт, за что получил недовольный взгляд прищуренных глаз. — Очень смешно. Я имею в виду, что я тебя не вижу, остряк. Точно, он же был невидим для Грейнджер. — О, ну это просто. Вставай в исходную позицию, и я тебя подхвачу. Тебе нужно лишь следовать за мной, — ответил Нотт, наблюдая, как Грейнджер ставит заново пластинку и проходит на середину класса. Раскинув руки, она остановилась в ожидании. Тео глубоко вдохнул и подошел к ней, беря ее правую руку в свою, а левую положил себе на плечо, понимая, что Гермиона его не видит. Кожу под ее рукой охватило огнем. Собравшись с духом, он расположил свою ладонь на тонкой девичьей талии. — Готова? — шепотом спросил Нотт. Гермиона молча кивнула, и с первыми аккордами они одновременно сделали шаг. И раздался глухой звук удара их коленей друг о друга. — О Мерлин! — взвизгнула Гермиона, наклоняясь и потирая ушибленное колено. — Какого черта? Тео было сложно сдержать смех, но он старался, чтобы не обидеть. — Я веду, — просто сказал Нотт, стараясь сладить со своим дыханием. — А как я пойму, что ты ведешь, если я тебя не вижу! — воскликнула та. — Не смей ржать! — прорычала тут же. — Я и не думал, — Нотт поднял обе руки в защите, совершенно забыв, что она не может его видеть. — Я слышу это по твоему тону, — проворчала кудрявая, снова выпрямляясь. — Ладно, извини. Но тебе нужно доверять своему партнеру. Давай заново, я скажу, когда начну, — предложил Нотт. Грейнджер взмахнула своей гривой и с выражением лица, на котором сквозило упорство и смущение, заняла позицию. Нотт запустил патефон по второму кругу. Подошел к Гермионе и подхватил ее для начала танца. Зазвучали первые аккорды, Тео приготовился. — Я делаю шаг, — предупредил он и сделал первое па, Гермиона последовала за ним. Она была напряжена как струна и, делая каждый шаг, смотрела себе под ноги. — Тебе нужно доверять партнеру, иначе ничего не получится, — напомнил Тео, изо всех сил стараясь не прижаться сильнее, чем того требовал танец. Ему до одури хотелось ощутить хрупкое тело в своих объятиях, почувствовать, как бьется ее сердце, зарыться в эти волосы и вдохнуть полной грудью. Эти волосы сведут его с ума. Гермиона подняла голову и посмотрела прямо Тео в глаза, продолжая скользить по паркету. У Нотта перехватило дыхания. Казалось, что глубокие карие глаза смотрели прямо в душу и видели сквозь чары. Он чуть сильнее нажал на спину Гермионы, отчего та оказалась ближе. Теперь при каждом вдохе его грудь соприкасалась с её, и Тео казалось, что он горит. Музыка набирала обороты, и Тео понял, что подходит тот момент, на котором Грейнджер постоянно спотыкалась. — Сейчас будет поддержка, — предупредил Нотт, — Помни одно: что бы ни случилось, я не дам тебе упасть и пострадать. Тео понимал, что он говорил не только о танце. Жаль, что кудрявая ведьма даже не осознавала, кто рядом с ней. Нотт выпустил её для перехода, развернулся и, как пушинку, поднял вверх на вытянутых руках. Лицо Грейнджер озарила улыбка, и Тео понял, что он пропал. Он сделает всё, что от него будет зависеть, чтобы Гермиона и дальше так улыбалась. Сделав два круга с ней на руках, он отпустил Грейнджер и после еще нескольких поворотов они закончили танец. Тео, переступая через себя, выпустил её из объятий и сделал шаг назад. Блядь, это было сильнее его. Чтобы не сказать или не сделать чего-то еще более безумного — он развернулся и направился к двери. — Спасибо, — тихая благодарность остановила Нотта, когда он уже готов был выскользнуть из класса, не попрощавшись. — Тебе не за что меня благодарить. Ты прекрасно танцуешь, — ответил Нотт, с тоской наблюдая, как Гермиона собирает свои непослушные волосы в пучок и закалывает его палочкой. Ну, что за ведьма, кто использует палочку как заколку для волос? — Может, скажешь свое имя? — спросила Гермиона, уже без опасения глядя в сторону, где, видимо, по ее догадкам стоял Нотт. — Я всего лишь дух Рождества, — повторил Тео с грустной улыбкой. — А у духов нет имен. Он развернулся и схватился за ручку двери. — Надеюсь, ты повеселишься на балу, Дух, — проговорила гриффиндорка. — Главное, чтобы ты повеселилась, Кудряшка, — прошептал Нотт и выбежал из класса. До подземелий он добежал, больше нигде не останавливаясь. Ну, что за идиот? И какого Мерлина он назвал ее «Кудряшкой»? Он же не знает точно, что это она! Болван! Тупица! Единственной надеждой было то, что Грейнджер могла не услышать Тео. Это было бы спасением. И в то же время, Тео хотелось чтобы она услышала. Зайдя в спальню, он прошел до кровати и, как и был в одежде, упал на покрывало. Ему казалось, что руки, которые буквально пол часа назад держали Грейнджер в своих объятиях, горят в адском котле, и этот огонь переходил на все тело. Гермиона Грейнджер стала личным адом Теодора Нотта.***
Тео с Забини и со своими спутницами стояли в Большом Зале, который украсили для предстоящего празднества. Спутницы ворковали на французском, обсуждая наряды студенток Хогвартса. Нотт закатил глаза: больше нечего было, что ли, обсудить? Хотя, наверное, и нечего. Малфой с высокомерным выражением лица стоял в паре с Паркинсон, та по какой-то причине не сияла радостью. Тео же был доволен своей партией. Адель не навязывалась, уделяя больше внимания своей подруге, чем Нотту. Он планировал посвятить два танца француженке, а после поднабраться джина, которым Блейз угостил его. Откуда мулат достал магловский алкоголь, Тео было все равно. Главное пережить этот вечер. — Вот это да, — сдерживая смех, произнес Забини. Нотт обратил внимание на то, что так развеселило итальянца, и сам чуть не свалился от смеха. Рональд Уизли, видимо, достал свою парадную мантию из сундука почившего родственника. И оборки и рюши и бордовый цвет делали похожим Рональда на очень некрасивую барышню. — Кто это с ним? — спросил Нотт, приглядываясь к спутнице Уизли. — Похоже, одна из сестер Патил. Удивительно, что согласилась, — ответил Забини, не забывая легко обнимать свою спутницу за талию и что-то шептать той на ушко. — А ты с кем думал он будет? С миссис Норрис? — сквозь смех проговорил Тео. Он никак не мог успокоиться, вид смущенной Патилл и насупившегося Рональда был выше его сил. — Ну, я думал, что кто-то из них будет сопровождать, — Блейз не договорил, да это и не нужно было. Тео и так понял, кого имел в виду Забини. Ему тоже было интересно, с кем придет Грейнджер. По школе ходил слух, что ее так никто и не пригласил на бал, но Нотт не верил в это. Если бы ее не пригласили, она бы не репетировала днями ранее с таким упорством. Тео вспомнил ощущение гладкой кожи под своими пальцами и легкое дыхание Гермионы, которое касалось его щек. Кровь ускорила свой бег, и к щекам прилил жар. Нужно успокоиться. — Значит, Поттер, — стараясь унять учащенное сердцебиение, сказал Нотт. — Значит, Поттер, — согласился Забини. Прозвучали первые звуки оркестра, и главные двери в Большой Зал открылись, впуская чемпионов. Тео искал глазами Поттера, уверенный, что рядом с ним увидит Гермиону. Его удивлению не было предела: рядом с Поттером шла вторая из сестер Патил. Тогда где Грейнджер? Неужели слухи оказались правдивы, и ее действительно никто не пригласил? Тео стало гадко от этого. — Не туда смотришь, — шепнул Забини и незаметно указал на следующую пару. Это был Виктор Крам в сопровождении невероятной волшебницы. Мать твою, она была прекрасна. Уложенные волосы в мягкие локоны, голубое бальное платье сидело как влитое, открывая острые ключицы и нежный, чуть угловатый изгиб плечей. Платье не прикрывало руки, и у Тео потемнело в глазах, когда он увидел, как Крам держит Грейнджер за запястье. Именно там, где недавно Нотт держал её сам. — Ублюдок, — прошипел Нотт, испугав Адель. Она непонимающе посмотрела на своего спутника, на что Тео натянул максимально учтивую улыбку и покачал головой. Слава Мерлину, что Адель плохо говорила по-английски. — Держи себя в руках, сейчас будет их танец, — напомнил Забини, и Тео понял, что ему срочно нужно выпить. Отвернувшись от всех и прикрытый спиной Блейза, Тео достал из внутреннего кармана мантии фляжку и сделал большой глоток, задохнувшись от крепости. Вдохнув поглубже, развернулся к центру зала, где расположились все чемпионы со своими парами. Вальс начался, и все фигуры на паркете двинулись в одном темпе. Тео, как дурак, не мог отвести взгляда от голубого облака, кружившего по паркету. Она была идеальна, а яркая улыбка могла осветить весь Большой Зал, Гермиона двигалась с потрясающей грацией, поспевая за Крамом. И вот он, момент поддержки, который не давался Гермионе. Тео показалось, что волшебница бросила один взгляд в их сторону и перевела снова на своего спутника. Развернувшись, Крам подхватил ее на руки и закружил. Гермиона улыбалась. Сука, она улыбалась Краму! Тео скрипел от злости зубами. Похоже в этот вечер одной фляжкой дело не обойдется.***
Вечер тянулся со скоростью лекции профессора Бинса. Тео, как и полагалось учтивому и внимательному спутнику, уделил своей даме максимальное количество времени и танцев, стараясь не бросать тоскливые взгляды в сторону Грейнджер и злобные — в сторону Крама. — Ты похож на побитого щенка, — Забини подошел к столику, за которым расположился Тео. — Где Адель? — Ушла, намекнув на то, что она ждет нас в одном из коридоров, — ответил Нотт, делая глоток пунша. Он решил сбавить обороты с джином, иначе не велика вероятность, что он вызовет Крама на дуэль. — И как? — Блейз присел рядом. — Хуево, — ответил Нотт, Забини не нужно было даже уточнять причину. — Я, наверное… Тео не успел договорить. Его отвлек вид расстроенной Гермионы, выбегающей из Большого Зала. Какого хуя? Он только что видел, как она смеялась и улыбалась, подходя к своим кислым друзьям. Твою мать, что это рыжее недоразумение умудрилось ей наговорить за те короткие две минуты, пока Тео разговаривал с Забини? А в том, что это был Уизли, а не Поттер, у Нотта сомнений не было. Последний не был таким болваном. Буквально пять минут назад она была счастлива и сияла ярче всех звезд, и потом он видит, как она вылетает маленьким ураганом из зала. — Ты можешь пойти за ней, — тихо сказал Блейз, отпивая пунш, прилично разбавленный огневиски. — Заметят, — Нотт не мог отвести взгляд от выхода. Куда она побежала? В замке холодно, она в легком платье. А этот дубина, Крам, даже не заметил ее ухода. — Даже если так, скажешь, что уединился с Адель. Проверять никто не будет, я, если что, тебя прикрою. — Спасибо, — Тео тихо поблагодарил друга и незаметно для всех вышел в коридор. Где же она? Нотт обходил коридор за коридором в надежде увидеть голубое платье. Голубой ей шел. Теперь у него не было никаких сомнений в том, что Грейнджер была Кудряшкой. Заколка с фиалками в ее волосах была тому подтверждением. И все же, маленький червячок сомнения копошился в голове. Вдруг тогда заколку забрала другая девочка, а Тилли просто перепутал. Нотту нужно было найти Грейнджер и выяснить у нее это момент раз и навсегда. Четвертый год он мучился в догадках, и именно сегодня все должно проясниться. Тео уже отчаялся ее найти: он даже заглянул в класс, где притворялся Духом Рождества, но вместо нее обнаружил парочку старшекурсников, которые отборным ругательствами прогнали Тео. Ему в голову пришла мысль посмотреть в единственном месте, куда в этот морозный вечер вряд ли кто-то пойдет. Астрономическая башня открывалась всем ветрам. Это была последняя идея, или же Грейнджер ушла в гостиную гриффиндора, и тогда вряд ли он сможет с ней поговорить. Пока Тео поднимался по ступенькам, он успел несколько раз передумать заговаривать с Грейнджер о чертовой заколке. Ему по большому счету было уже не важно Кудряшка Грейнджер или нет, но он должен был закрыть этот гештальт. Выйдя в круглый зал башни, он почувствовал пронизывающий ветер. «Блядь, как же холодно», — Тео наложил согревающие чары и обвел глазами пространство. Нашел. Гермиона стояла у перил и бездумно смотрела вдаль. Ее плечи мелко подрагивали. Она плачет? Грёбаный Уизли! Тео не знал, как оповестить о своем присутствии, не напугав при этом Грейнджер. Он молча рассматривал ее тонкую фигуру и теперь уже распущенные волосы, которые снова приобрели свой дикий вид. Так ему нравилось больше. Заметив, что голые руки девушки покрылись мурашками, Тео наложил на нее чары. Гермиона вздрогнула и повернулась. — Нотт? — удивление перемешалось с сомнением в ее взгляде. Она была как открытая книга. — Чего тебе? — Да вот, решил выйти воздухом подышать, но вижу тут занято, — пожал плечами Тео и достал из внутреннего кармана мантии фляжку с джином. Пожалуй, сейчас ему не помешает немного жидкой храбрости. — Неужели в замке так мало места, что ты пришел именно сюда? — ощетинилась Грейнджер. — О, места полно, но вот в чем незадача — тут мое любимое, — Тео не был до конца уверен, о чем он говорит. О Гермионе или о башне. — Не поверю тебе ни на кнат. Пришел поиздеваться, а потом рассказать вашей чудной компании чистокровных снобов о том, что Гермиона Грейнджер прячется на Астрономической башне в слезах. О, она, оказывается, злюка. Он давно подозревал, но слышать это в свою сторону было странно. А ещё ему это, на удивление, нравилось. Похоже, Нотт был мазохистом. — Зачем? — Тео склонил голову набок, рассматривая Гермиону. В руках он увидел заколку с фиалками, и у него перехватило дыхание. Это была точно она. — Что зачем? — Гермиона непонимающе на него смотрела. — Зачем мне всем рассказывать что ты была тут, — объяснил свой вопрос Нотт. — Разве ваша основная цель не состоит в том, чтобы унизить маглорожденных? Мне кажется, вас даже специально этому обучают в вашем подземелье. Забавная, Гермиона была чертовски забавная. — Не знаю у кого такая цель, — пожал плечами Тео. — Моя цель лишь остудиться и немного выпить. Нотт открутил крышку и сделал глоток. Жидкость прошлась по горлу, оставляя после себя тепло. В голове, на удивление, прояснилось. — Что это? — спросила Грейнджер, наблюдая, как Тео закручивает крышку фляжки. — Хочешь? — спросил Нотт, протягивая фляжку Гермионе. Она сделала шаг к нему и резким движением выхватила её. Открутила крышку, принюхалась, скривившись от резкого запаха джина. Прозрачный тягучий напиток с запахом можжевельника нравился Нотту больше, чем резкий Огден. — Джин? — удивленно спросила Грейнджер. Брови Тео взлетели вверх, когда Гермиона, больше не сказав ни слова, сделала щедрый глоток. Закашлялась и вытерла рот ладонью. Мать твою, Тео влюбился бесповоротно и окончательно. — Как ты пронес в школу джин? — кудрявая волшебница вернула фляжку Тео и снова отвернулась в сторону леса. Она не прогоняла его, и Тео принял это молчаливое приглашение. Встал рядом с ней и посмотрел в ту же сторону, что и Гермиона. — Я не привык разглашать своих поставщиков, — ухмыльнулся Нотт, краем глаза наблюдая за профилем Гермионы. Ему так хотелось провести пальцами по ее щеке. Желание было настолько сильным, что Тео пришлось покрепче сжать несчастную фляжку. — Занятно, — хмыкнула она, продолжая смотреть вдаль и что-то крутить в руках. Тео опустил взгляд и увидел злосчастную заколку, которую сейчас Грейнджер сжимала в руке. — Красивая вещица, — невзначай упомянул Тео, кивнув в сторону заколки. Грейнджер посмотрела на свою руку и разжала ладонь. Фиолетовые цветки переливались в лунном свете: казалось, что фиалки живые. — Да, мне ее подарили очень давно, — ответила Гермиона, с тоской глядя на украшение. Тео замер и с опаской задал следующий вопрос: — Видимо, кто-то важный, — ему казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди и упадет прямо к ногам Грейнджер. — Это был мой первый друг. Мне было лет шесть, наверное, точно уже и не вспомнить. Самая кратковременная моя дружба. И зачем я тебе все это говорю? — Гермиона повернулась всем корпусом и посмотрела прямо в глаза Нотта. Ему казалось, что он тонет в расплавленной карамели. Блядская карамель. — Это джин говорит за тебя, — Тео протянул фляжку Гермионе, та без лишних слов взяла, задев своими пальцами его. Разряд тока прошелся по всей руке и спустился вниз живота. Нотту казалось, что он не выдержит и спросит все напрямую. Но он был бы не слизеринцем, если бы не продолжил прощупывать почву. — Он умер? — шепотом спросил он и безотрывно наблюдал, как дернулось горло Гермионы при глотке. — Надеюсь, нет, — ухмыльнулась Грейнджер и с каким-то невиданным до этого лукавством во взгляде посмотрела на Нотта. — Но с того одного вечера в покосившемся домике я больше его не видела. Только эта заколка доказывает, что я его не выдумала. — Не выдумала, — тихо сказал Нотт. Он шел к этому четыре года и сейчас понятия не имел, как себя вести. Казалось, что с первого дня встречи в Хогвартс-экспрессе, он знал, что Грейнджер это Кудряшка. — С чего ты взял? — спросила Гермиона, отходя от окна, и повернулась к Нотту, протягивая фляжку. — Ты лучшая ученица Хогвартса, вряд ли бы добилась таких высот, имея воображаемых друзей? — пожал плечами Нотт, подходя к Гермионе ближе. Теперь они стояли напротив друга друга. — Это и есть твой ответ? — спросила Гермиона, с какой-то надеждой глядя на Нотта. — Еще ведь заколка, — Тео кивнул в сторону украшения, которое Грейнджер так и держала в руках. — Да, есть заколка, — подтвердила его слова Гермиона, заплетая волосы в небрежный пучок и закалывая его несчастной заколкой. Потом она подняла серьезный взгляд на Тео и спросила: — Ты следишь за мной, Нотт? Тео опешил. Почему она так решила? Неужели она что-то подозревает? — Нет, — хрипло ответил он и, прочистив горло добавил. — Я уже говорил, что вышел подышать свежим воздухом. Гермиона ничего не ответила, только хмыкнула и развернулась в сторону выхода. Что? Она вот так просто уйдет? Нет, он не готов был ее отпустить. Не тогда, когда узнал всю правду. У Тео не было времени, чтобы обдумать свои действия. Кинувшись вперед, он схватил Грейнджер за запястье, стирая прикосновения мерзкого болгарина, и развернул к себе. Она не удержалась на каблуках и буквально упала в объятия Нотта. — Что ты творишь? — недовольно воскликнула гриффиндорка и подняла горящий взгляд на Тео. Ее раскрытые губы были прямо перед ним, они искушали и манили Тео. Дыхание сбилось, по спине поползли мурашки, такие же, какие он почувствовал на руках Гермионы. Это было выше его сил. — Не знаю, — прошептал Нотт и опустил свой рот на губы девушки. Он не закрывал глаза не мог, не хотел. Увидел, как расширились глаза Гермионы, она попыталась вырваться, но Нотт был сильнее. Еще минута, полминуты, почувствовать сладкий вкус с оттенком можжевельника, почувствовать хрупкую фигуру в своих руках. Проведя осторожно языком, он почувствовал, как Гермиона сделала вдох и раскрыла губы. Все мысли вылетели из головы Тео, осталась только потребность. Скользнув языком в её рот, он заметил, что Гермиона перестала вырываться и несмело задела своим кончиком его. Осмелев, Тео углубил поцелуй и запустил руку в волосы Грейнджер. Они были такими, как он помнил: настоящий шелк. Вторая рука, отпустив запястье девушки, путешествовала по ее оголенному плечу. Притянув ее ближе, слегка прикусил нижнюю губу, сразу же зализывая укус, и услышал собственный стон. Он не мог оторваться. Она была слаще карамели, она дурманила хуже огневиски. Глухой звук разрушил транс в котором находился Тео. Гермиона резко вырвалась из его рук и отскочила на несколько шагов. Она выглядела одновременно напуганной и смущенной. Румянец покрывал щеки и шею, дыхание было сбито, припухшие губы, которые сейчас она прикрывала рукой, расширенные зрачки и распущенные волосы, каскадом спадающие на плечи. У ее ног лежала заколка с фиалками. Грейнджер, не говоря ни слова и стараясь не смотреть на Тео, торопливо подняла заколку и выскочила на лестницу, оставив Нотта наверху башни. Тео не знал, сколько он так простоял. Он не мог поверить в то, что только что произошло. Ему казалось, что с этого момента жизнь никогда больше не будет прежней. Поправив мантию и брюки, которые разом стали ему тесными, Тео медленно спустился с Астрономической башни и направился в подземелья. Зайдя в общую спальню, он увидел Блейза, который видимо дожидался Тео. Малфоя и Крегол не было. — Где? — спросил Нотт, кивнув в сторону кроватей однокурсников. — А гриндилоу их знает, — пожал плечами Забини, буравя Нотта заинтересованным взглядом. Тео, не говоря ни слова, снял мантию и, как и был в рубашке и брюках, упал на кровать, уставившись в потолок. — Мне нужно из тебя Круциатусом вытаскивать? — нетерпеливо спросил Блейз. — Не стоит, Круцио не то, что предлагают друзья, Забини, — ответил Тео, продолжая пялиться в потолок. В голове было пусто. — Конечно, это прерогатива родителей, — Тео знал, что мулат не отстанет от него. — Это она, — пробормотал Нотт. — И? Ты ей сказал? — спросил Забини. — Нет, — лицо Блейза вытянулась при ответе Тео. — Я ее поцеловал. Громкий смех разрезал тишину спальни мальчиков. — Ну, ни хуя себе, — сквозь смех проговорил Забини. — И как? — Она убежала, — теперь Тео корил себя за несдержанность. — Э-э-э, друг, говорил же, что нужна практика, — издевался итальянец. — Пошел в жопу, — беззлобно сказал Нотт и добавил: — Она ответила на поцелуй, а потом сбежала. — О, тогда это меняет дело, — с хитрой улыбкой проговорил Блейз. Да, это меняло дело. Гермиона ответила ему, она ответила на поцелуй. И это меняло для Нотта все.***
Начало второго полугодия ознаменовалось для Тео тем фактом, что Гермиона Грейнджер его избегала. Иначе он не мог это назвать. Он ни разу почти за два месяца не увидел ее в одиночестве. Она постоянно была в компании Поттера или своих однокурсниц. С каких пор Грейнджер начала плотно дружить с Джинни Уизли? Он часто видел девушек, пробегающих мимо него по коридорам замка. И даже в библиотеке, где Нотт надеялся подловить кудрявую ведьму, она, блядь, была с гребаным Виктором Крамом, который ничего не делал, кроме как пристально наблюдал за тем, как гриффиндорка выполняла свои домашние задания. И на кой хуй он к ней прилип?! Неужели в Дурмстранге нет своих девушек! И почему именно Грейнджер! Только редкие взгляды в свою сторону от Гермионы доказывали, что поцелуй на башне был не плодом больной фантазии Нотта на фоне помешательства на Грейнджер. Иногда ему казалось, что Гермиона смотрела на него, ожидая чего-то. Но чего? Он, блядь, не понимал! Она же постоянно была рядом с кем-то, и Тео не мог выбрать момент, чтобы подойти к той, что стала его личным кошмаром. Нотт был зол. Он рычал на каждого, кто подходил к нему. Блейзу уже доставалось и не раз. Забини предложил схватить Грейнджер и запереться с ней в одной из кладовок замка, чтобы Тео сбросил напряжение. За что и получил заклинание-подножки. Тео не псих, чтобы против воли запирать Гермиону. Во всяком случае, Нотт надеялся, что не сходит с ума. Хотя идея Забини была крайне соблазнительна. Каждую ночь ему снился поцелуй. Во снах Гермиона охотнее шла на контакт, и он чувствовал под пальцами ее гладкую нежную кожу, зарывался в густые кудри, слыша тихие всхлипы и стоны от девушки, которая сводила его с ума. Каждое утро Теодор просыпался со стояком, сбрасывая напряжение в душевой. Он не знал, что добьет его больше: сексуальное неудовлетворение или безразличие Грейнджер. Тео предполагал, что первое, ведь с безразличием он жил как-то четыре года, а вот с ежедневным желанием столкнулся впервые. С этим нужно было что-то делать! Тео не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме как следить глазами за Грейнджер и представлять раз за разом, как впивается отчаянным поцелуем в ее податливые губы. Ему стало наплевать что Малфой может запросто подтвердить свои догадки об интересе Тео, лишь бросив взгляд в сторону Нотта. Сейчас он мог думать только о карамельных глазах, расширенных в удивлении, и теплых влажных губах.***
Тео направлялся в сторону подземелий. Сегодня было спокойнее, чем обычно, даже удалось позаниматься. Не приходилось постоянно бросать взгляды на гребаного Виктора Крама, что, как пиявка, привязался к Грейнджер. Однако, несмотря на спокойный вечер в компании книг, пергамента и спящего Поттера на другом конце библиотеки, Тео чувствовал беспокойство. Он привык каждый день хотя бы один раз, но видеть Гермиону. Это вошло у него в такую же привычку, как чистить зубы или закатывать глаза на шутки Забини. Сегодня же он не мог её нигде найти: не то чтобы он специально искал, но в голову пришла мысль прогуляться по территории замка и, как бы невзначай, заглянуть во все места, где любила находиться кудрявая всезнайка. Видимо, Грейнджер приобрела новые навыки скрытности. Он нигде не находил её. Ни у Хагрида, ни около Черного озера, не было её и в заброшенном классе, где они танцевали. Последняя надежда — библиотека, но и там ее не оказалось. Поэтому он остался в храме мадам Пинс, надеясь, что рано или поздно она появится, ведь ее подопечный — второй чемпион от Хогвартса, Гарри, мать его, Поттер — сейчас пускал слюни на один из фолиантов в дальнем конце зала и даже слегка похрапывал. Тео не знал, зачем её ищет. Чтобы что? Поговорить с ней не удалось ни разу с тех пор, как она сбежала от него. Видимо, Грейнджер решила сделать вид, что ничего не было. Как будто она каждый день целуется со слизеринцами на Астрономической башне. Тео это не устраивало. Теперь, когда он знал, что Грейнджер и есть его первая в жизни подруга, теперь, когда он ощутил вкус ее губ, шелк тяжёлой копны волос, он понимал, что хочет большего. Но как? Он не знал, как подступиться, объясниться. Да и что он мог предложить девушке. Она маглорожденная, он — чистокровный, что их может ожидать? Гермиона и так страдала от слухов, что породила статья Скитер. Он не желал быть тем, кто принесёт ей ещё больше проблем и внимания. Несмотря на то, что Нотт считал себя эгоистом до мозга костей — если речь шла о Грейнджер — он готов был поставить ее чувства и потребности выше своих желаний. А желание у него было одно, и оно касалось сцен между Гермионой и самим Ноттом, преимущественно в горизонтальной плоскости и без одежды. Поглощенный своими мыслями, Нотт не заметил, что свернул в другую сторону, и понял это только, когда в него со всего размаха врезался кто-то невысокого роста, запыхавшийся и с непослушной копной волос, которая, как казалось Нотту, иногда жила своей жизнью и абсолютно отдельно от своей хозяйки. Ну, блядь, конечно же, кто же ещё, как не она? Сука, в замке больше пятиста человек, но в него обязательно должна была врезаться эта заноза в чистокровной заднице Нотта. — Грейнджер, — Тео рефлекторно придержал ее за плечи, чтобы она не упала от энергии собственного удара. Глубоко вдохнул запах карамели. Чёртова карамель, она сводит его с ума. Гермиона подняла свои глубокие каштановые глаза, зрачок резко расширился — Нотт, — пискнула та, — отпусти Тео убрал руки и сделал небольшой шаг назад. Пришлось приложить максимум усилий, чтобы не утащить ведьму в кладовку для швабр, как и советовал Блейз. Кстати, одна из них была прямо рядом. — Ты сама врезалась в меня, — ответил Тео, стараясь не рассматривать Гермиону слишком пристально. Не удалось. — Извини, мне пора, — Грейнджер, пряча взгляд, постаралась обойти Нотта. — Ты не хочешь поговорить? — блядь, ну вот нахуя он спросил. Сам же решил для себя, что не стоит. — О чем? — Гермиона посмотрела прямо в глаза Нотту, ни капли не испытывая смущения. Сука, да она, наверное, издевается над ним. У Тео перед глазами потемнело от злости. — Неважно, Грейнджер, — сквозь зубы проговорил Нотт. Видимо, зря он себе напридумывал. Этой зазнайке абсолютно наплевать на то, что произошло на башне. Блядь, блядь, блядь. Тео сам себе был противен. Одно доказательство, один разговор, один поцелуй, и он раскис, как пуффендуец. Тео обошел все еще стоящую перед ним Грейнджер, не сказав ни слова и решив для себя, что с него хватит. Хватит геройствовать ради нее, хватит беспокоиться, хватит следить за каждым ее вздохом и движением. Пройдя несколько шагов в неизвестном направлении, Тео услышал тихий неуверенный голос: — Тео, — голос Гермионы дрогнул. Нотт замер. Она впервые назвала его по имени, и это что-то надломило в нем. — О, ты знаешь мое имя, — Тео так и стоял спиной, боясь повернуться и увидеть ее лицо. — Мы учимся вместе, конечно, я знаю твое имя, — со смешком ответила Гермиона. Этот смешок и заставил его повернуться. Грейнджер так и стояла на том самом месте, где ее оставил Нотт, нервно дергая за край школьной юбки. — Хорошо, — для Тео действительно это было хорошо. Даже не так. Это было охуительно. — Ты что-то хотела сказать? Гермиона вздернула подбородок и прямо посмотрела на Тео. Взгляд упрямый, губы сжаты, но вот руки продолжали дергать край юбки, выдавая волнение. — Да, — ответила Грейнджер, отпустив несчастную юбку, и выпрямилась. — Я бы хотела с тобой поговорить. У Тео перехватило дыхание, но лицо осталось таким же равнодушным. Он не хотел раньше времени тешить себя надеждой. — Говори, — Тео развернулся всем корпусом и уставился немигающим взглядом на Гермиону. Если она скажет, что всему виной был джин, или то, что она была расстроена, Тео скорее всего все-таки утащит эту глупую девку в чулан. Просто чтобы еще раз показать ей, какая это была ошибка. — Не тут, — опять смешок. Видимо, когда Гермиона нервничала, она начинала смеяться. — Меня вызвала профессор Макгонагалл, после мы можем поговорить. Тео кивнул в ответ, тем самым выражая свое согласие. Он до сих пор не мог поверить, что она готова поговорить. Гермиона продолжила: — Знаешь заброшенный класс Чар в левом крыле? Тео снова кивнул, ему уже казалось, что он похож на китайского болванчика, только и мог что качать головой. — Давай там встретимся перед отбоем. — Хорошо, — согласился Нотт, Гермиона молча кивнула и, развернувшись на каблуках, быстро зашагала в сторону кабинета Макгонагалл. Тео так и остался стоять посреди кабинета, не веря в свою удачу. Возможно, сегодня он все расскажет Гермионе, а уж что они будут дальше делать, сейчас Тео было не столь важно. Два часа для Тео длились как два дня. Перед тем, как пойти в заброшенный кабинет, Тео зашел в спальню мальчиков, где застал очень пикантную картину с участием Паркинсон и Малфоя. Услышав визги первой и ругательства второго, Тео, не обращая абсолютно на них никакого внимания, открыл свой чемодан и изрядно перерыв свои вещи, нашел небольшой шелковый мешочек. И, забрав его, отправился на место встречи. Он был уверен: сегодняшний вечер — изменит все.***
Сука, она не пришла! Тео был не просто зол, его охватила всепоглощающая ярость. Парты летали по всему заброшенному кабинету Чар. Он прождал ее четыре часа. Четыре, мать его, часа! На часах час ночи, а она так и не пришла. Эта кудрявая зазнайка, личный его кошмар, не пришла! Тео оттянул волосы в разные стороны и зарычал от бессилия. Услышав протяжное мяуканье, накинул на себя дезиллюминационные чары, вышел из разрушенного кабинета. В этот вечер ему для полного счастья не хватало еще Филча. Тео прошмыгнул мимо миссис Норрис и направился в сторону общей гостиной Слизерина. В руке он сжимал бархатный мешочек, в котором перекатывался небольшой шарик. С него хватит! Этот вечер действительно изменил все. Пошла ты на хер Гермиона Грейнджер! Зайдя в гостиную резким шагом, подошел к камину, в котором ни на минуту не прекращал гореть огонь. Протянул руку с мешочком над пламенем и застыл. Ему так хотелось выбросить этот глупый знак дружбы и раз и навсегда стереть из памяти и Кудряшку и Грейнджер и поцелуй. Но что-то Тео останавливало. Какая-то детская надежда еще теплилась где-то в уголке сердца. В том уголке, в котором он хранил то, как Гермиона назвала его сегодня по имени. В том, где она поселилась в первую их встречу и откуда никогда не уходила. Тео потер глаза свободной рукой и спрятал мешочек в карман. Он не мог! Это было выше его его сил.***
Тео лениво ковырял в овсянке, не поднимая головы. Он не хотел смотреть в сторону гриффиндорского стола. Даже специально сел спиной, чтобы не было искушения. — Сегодня без карамели? — заметил Блейз, обильно поливая джемом блинчики. — Надоела, — буркнул Тео, так и не подняв голову в сторону друга. Забини хмыкнул с понимающим видом и посмотрел мимо Нотта в сторону. — Интересно, где же наш чемпион от львов и его вечная спутница? — как бы мимоходом заметил мулат. Тео пропустил это мимо ушей. Он всеми силами старался подавить желание развернуться всем корпусом и найти вечно растрепанные волосы. Ему одновременно хотелось и нет увидеть выражение лица Грейнджер. Что там будет? Раскаяние или равнодушие. Тео склонялся ко второму варианту. Какого черта он об этом думает? Дал же себе слово выбросить ее из головы! Загадку разгадал и отлично! Нахер Грейнджер! — Если ты не собираешься есть, то пойдем, скоро начнется второе испытание, — дернул Блейз Нотта. Тео со вздохом посмотрел на свой нетронутый завтрак и поднялся, все так же не смотря в сторону стола красно-золотых. На улице дул пронизывающий ветер. Они всей толпой направились к Черному озеру. К ним по дороге присоединились студентки Шармбатона, и Адель с обольстительной улыбкой прильнула к руке Тео. Нотт ничего ей не сказал, но руку не убрал. Так, наверное, даже лучше. Блейз, в свою очередь, поднял бровь в немом вопросе, на что Нотт просто покачал головой. Он не хотел об этом говорить. Он не хотел даже об этом думать. Расположившись на одной из трибун, Тео обвел взглядом всю территорию Черного Озера. — Сука, а не могли они устроить это испытание, не знаю, в ванной для старост, там тоже есть вода, — проговорил Забини, кутаясь плотнее в мантию. — Эффект не тот, — заметил Нотт, продолжая сканировать болельщиков. — Так больше драматизма. — А то ж нам его не хватает каждый год, могли снова пригласить дементоров, например. Чем не испытание? — продолжал ворчать мулат. — О да, я слышала, в прошлом году у вас творилось ужасное в школе, — пропищала подруга Адель. Вивьен, Вивиан, Валери? Тео не помнил точно. Его взгляд остановился на море красно-золотого. Нашел: гриффиндорцы располагались на ближайшей трибуне. Против воли Нотт выискивал кудрявое безобразие и его хозяйку. Не нашел. Нотт обшарил каждый ряд трибуны еще раз, результат тот же. И только теперь он понял значение фразы Забини об отсутствии Грейнджер на завтраке. Что за хрень? — Где? — Тео развернулся корпусом к Забини, чуть не сбив при этом Адель. Ему пришлось придержать девушку за талию, чтобы та не завалилась на скамьи спереди. — А я тебе о чем. Никого из троих нет, — ответил Блейз. Адель же, воспользовавшись случаем, еще плотнее прижалась к Нотту. Что за? Тео опустил глаза и увидел игривый взгляд француженки, направленный в его сторону. Он не замечал до этого, что Адель проявляла к нему симпатию. Или Нотт настолько был одержим Гермионой, что оказался слеп? И вот опять, вместо того, чтобы отдать внимание симпатичной девушке, которая явно оказывала ему знаки внимания, Тео не мог найти себе места из-за того, что никого из злополучной троицы не было в радиусе видимости. А главное — не было Гермионы Грейнджер. — Да блядь, — сквозь зубы выругался Тео, на что получил укорительный взгляд Забини, намекающий, что рядом стоят дамы. — Смотри, — мулат обратил внимание Тео на бегущую вдали фигуру Поттера. Он видимо опаздывал. Отлично, один есть, где еще двое? Тео в нетерпение постукивал ногой, ожидая увидеть за Поттером Уизли и Гермиону. Но нет, шрамоголовый был один. Четыре чемпиона выстроились на помосте в шеренгу, и Тео услышал объявление Дамблдора и замер, не веря собственным ушам. Они забрали у каждого чемпиона что-то ценное. Блядь, не может быть! — Он это сейчас серьезно? — задал вопрос Забини, который мучил Тео. — Надеюсь, что нет, — ответил Нотт, буравя взглядом толщу льда, что сейчас покрывала Черное Озеро. Испытания начались: прозвучал гонг, и четыре чемпиона нырнули в темные воды озера в поисках ценного. Тео уже догадывался, что или, скорее всего, кто это мог быть. Но надеялся, что был не прав. С другой стороны, для Поттера нет ничего ценнее мозгов Грейнджер, в этом Теодор был уверен. Минуты замедлили свой бег, вокруг послышались недовольные шепотки. Зрителям абсолютно не на что было смотреть. — Твою мать, как же холодно, — проворчал Забини. Тео был с ним абсолютно согласен. Хотя он и не чувствовал сейчас холода. Он был полностью сконцентрирован на поверхности озера. — Сколько прошло? — задал вопрос Нотт, по его ощущениям прошло больше часа. — Пятнадцать минут, — ответил Забини, стуча зубами от холода. Всего лишь четверть часа. Сколько еще ждать? Спустя практически час на ровной глади появились первые пузыри. — Виктор Крам! — объявил министр. — Да блядь, неужели, — прорычал Нотт до хруста костей цепляясь в лавочку под ним. Самым ценным для Крама была Гермиона Грейнджер. У Тео запульсировало в висках. Гребаный Крам! Гриффиндорка барахталась в воде в своей мантии, пытаясь добраться до берега. Болгарин же ничуть ей в этом не помогал, у него была проблема с обратной трансфигурацией. Недо-акула Крам никак не мог вернуть свою голову в человеческое состояние. Нотт понадеялся, что тот так и останется в таком облике. Трудно будет вести светские беседы и появляться на публике, когда у тебя во рту двойной ряд острых клыков. Грейнджер помогли выбраться на помост, и Тео немного расслабился. Она была одета в то же, что и вчера. Значит, она не пришла не потому, что передумала. Надежда, как нежный цветок фиалки, снова расползлась внутри.***
Тео рассчитывал на то, что сможет переговорить с Грейнджер после второго испытания. Но ее тут же забрали в свои загребущие руки Поттер и Уизли. Тео оставалось только издалека наблюдать, как Грейнджер носится вокруг своих недоносков. Несмотря на то, что Нотт понимал, что Гермиона не виновата в причастности к испытанию и к тому, что не смогла прийти на встречу, внутри все равно клокотала обида. Прошло уже два дня, а она даже не посмотрела в его сторону. Блядь, она просто над ним издевалась! Неделя после испытания прошла для Тео как в тумане. Тумане злости и обиды. Он принял, как ему казалось, самое правильное решение. Обратил все свое внимание на Адель. Девушка такому повороту событий в свою сторону была несказанно рада. Отлично. Пошла на хер Гермиона Грейнджер. Если тебе плевать, то Тео тем более. Один из моментов вывел из себя и поставил одновременно Тео в ступор. Нотт, как раз возвращался с тренировки команды Слизерина, где коротал время с Адель и Вивиан — оказывается так звали подругу Забини. Вивиан активно подбадривала итальянца, в то время как Адель, видимо, задавшись целью залезть верхом на Нотта, обнимала его двумя руками и прижималась к груди, томно заглядывая в глаза. Повернув в сторону подземелья, в него кто-то врезался. Ну блядь, естественно. Тео не нужно было даже опускать взгляд на нарушителя его спокойствия. Запах карамели сразу забил все рецепторы, Тео даже не понял, когда прикрыл глаза от крышесносного аромата. — Видимо, ты никогда не смотришь, куда несешься, Грейнджер, — со вздохом сказал Тео, опуская взгляд вниз. Эти блядские карие глаза сейчас смотрели на него испуганно. Какого хера она его боится? — Прости, — тихо проговорила Гермиона, не делая ни шага в сторону, так и стояла в миллиметре от Тео. Нотт пожал плечами и обошел Грейнджер, чтобы продолжить свой путь. Раз ей больше нечего было ему сказать то ему и подавно. — Нотт, прости меня, — в спину ударила фраза, сказанная отчаянным голосом. Тео остановился и через плечо посмотрел на кудрявую ведьму. Грейнджер так и осталась стоять к нему спиной. Конечно, идеальная девочка видимо не привыкла просить прощения. — Смотри, куда идешь в следующий раз, — ответил Нотт. — Я за тот раз, — Тео показалось, что он ослышался, настолько тихо проговорила она это. — Меня тогда Макгонагалл так и не отпустила. — Я понял, — перебил ее Теодор. Какого, блядь, хрена она решила завести этот разговор посреди коридора. Тео уже хотел задать этот вопрос, но Грейнджер его опередила, — Я много думала и решила: пусть все останется, как есть, нам ни к чему эти трудности. Трудности, она считала поцелуй — трудностями. Сука, какая же она, все-таки, сука! — Никаких трудностей, Грейнджер, — Тео выплюнул ее фамилию, как нечто гадкое. Именно так он себя сейчас ощущал. — Хорошо, — ответила она, и Тео развернулся. Когда он сделал шаг от Гермионы, которая когда-то занимала все его мысли, ему показалось, что он услышал тихий всхлип. Тео сделал над собой усилие, чтобы не обернуться. Если она считает, что нужно все забыть, так и быть. Пошла на хуй, Гермиона Грейнджер. Пошла на хуй, Кудряшка. Всю ночь после этого разговора Тео не мог уснуть. Идиот, какой же он идиот! Подумал, что после одного поцелуя что-то будет! Видимо, все-таки права была Скитер, когда писала, что «золотую» девочку интересуют только знаменитые волшебники. Встав утром с постели, Нотт чувствовал себя злым и невыспавшимся. С остервенением он собирал сумку, когда увидел, что Малфой не отрываясь смотрит в сторону Тео. — Чего тебе? — огрызнулся Тео, засовывая пергаменты и ничуть не заботясь, что края некоторых надрывались от резких движений. — Походу у тебя проблемы, Нотт, — заметил Малфой, продолжая следить за действиями Нотта. В этот момент вернулся Забини из ванной и, не обращая на них никакого внимания, принялся собираться на завтрак. — Следи за своими проблемами, Малфой, — огрызнулся Нотт. Сука, замок сумки никак не поддавался, что раздражало Тео еще сильнее. — В том-то и дело, что у меня никаких проблем нет. А вот твоя проблема, походу, променяла тебя на болгарского ловца. Скажи, Нотт, как это чувствовать, что грязнокровка предпочла тебе какого-то болгарина? Видимо, в Думстранге любят развлекаться с низшим… Тео не слышал продолжения. Взгляд затянуло красной пеленой. Он даже не понял, когда успел вытащить палочку и кинуться на Малфоя. Прижав мерзкого блондина к одному из столбиков кровати предплечьем левой руки, Тео прошипел: — Не смей говорить о ней, ты, ебанный ублюдок, — глаза Малфоя расширились от шока, он попытался вырваться, но Тео только сильнее прижал палочку к горлу Драко. — Ты, блядь, мерзкое подобие своего такого же мерзкого папаши. И если ты хоть словом и взглядом сделаешь ей что-то, поверь, Малфой, я лично превращу твою жизнь в ад. Тео почувствовал, как на его плечо упала рука Забини: — Отпусти его, Тео, — спокойно проговорил мулат. Нотт сбросил руку друга и резко отступил от Малфоя, тот повалился кучей на пол, потирая шею. — Ты псих, Нотт. Ты, блядь, не понимаешь, во что ввязался, — со злобой прошипел Малфой. — Я тебя предупредил, — Тео чувствовал себя теперь намного спокойнее. — Не забывай, Малфой, это в твоих же интересах держать язык за зубами. Твоему папеньки станет интересно какого хуя ТЫ обращаешь на нее внимание. Тео вытер руки о брюки, как будто только что испачкался, хотя, по его мнению, так оно и было, и вышел из комнаты. Из-за двери он услышал голос Блейза: — Знаешь, Малфой, я считал тебя умнее. — Он совсем на ней помешался. Она его погубит, — глухой голос Малфоя заставил Тео заскрипеть зубами. — Ты его не знаешь Малфой. Пока ты был любименьким сынком в теплом меноре, Нотт проходил через ад. Ты и не представляешь, что его может погубить, — ответил Забини. Нотт уже не слышал, что сказал ему на это Малфой. Он спешно покинул подземелья, направляясь в Большой Зал. После того случая отношения Нотта и Малфоя, на удивление, стали лучше. Возможно, причина была в разговоре с ним Забини, а возможно, в том, что Тео перестал следить глазами за Грейнджер. Все свое внимание он переключил на Адель. Чему француженка была более чем счастлива. Теперь куда бы Тео не отправился, он был в компании Адель, которая ни на минуту не отпускала его руку. Приближалось время финального испытания, и Тео вздыхал с облегчением. Честно говоря, его утомляло постоянное внимание со стороны француженки, хотя поцелуи по углам замка вполне устраивали. И в этот раз Адель затащила Тео в одну из ниш, которых было немерено в коридорах Хогвартса. Нотт наслаждался мягкими полными губами, вздохами француженки, когда он чуть прикусывал её нижнюю губу, и округлостями уже сформировавшейся девичьей фигуры. Рука Тео уже соскользнула с талии девушки и направлялась к подолу короткого форменного платья, когда услышал ошеломленный вскрик. Оторвавшись от губ недовольной Адель, Тео поднял взгляд и увидел огромные карие глаза. Ну блядь, никто иной это быть и не мог. Тео не отрываясь следил за реакцией Грейнджер, продолжая поглаживать Адель по талии. Гермиона сделала два шага назад, не прекращая переводить взгляд с Тео на девушку в его руках, и Нотт не смог себе отказать в ухмылке, обращенной в сторону кудрявой гриффиндорки. Он увидел, как сжались ее кулачки, и Гермиона, резко развернувшись, стремительно убежала в другую сторону. — Теодор, что-то случилось? — спросила Адель, поднимая на него голубые глаза. «Не карамель», — подумал Тео. — Нет, дорогая, все в порядке. Думаю, пора нам тебя проводить до кареты, скоро отбой, — прошептал Нотт, снова впиваясь с каким-то остервенением в губы спутницы. Но это уже было не то. Слишком сильный запах ванили, слишком прямые волосы, все было слишком не так. Оторвавшись от Адель, он взял ее под руку и повел в сторону внутреннего двора, где стояла карета школы Шармбатон. Он опять задержался. Время было после отбоя и, если он не хотел нарваться на отработки у Филча, стоило поторопиться. Проходя мимо класса, в котором буквально недавно сначала почувствовал себя счастливым, а потом опустошенным, Тео заметил, что дверь приоткрыта, а из класса льется тихая музыка. Он не хотел проверять, кто там, не хотел заходить. Но неведомая нить потянула его в сторону кабинета Чар. Тео сам не понимал, зачем накинул на себя дезиллюминационные чары. Бесшумно проскользнув в щель, замер в той же позе, что и полгода назад. Гермиона Грейнджер сидела около окна на одной из парт и подпевала тихой мелодии, что лилась на этот раз из магловского плеера. Тео видел такие летом и очень себе захотел, как жаль что в меноре вся магловская техника либо переставала работать, либо давала помехи. Слишком сильная концентрация магии. Интересно, каким образом Грейнджер получилось приспособить технику в замке? Грейнджер подняла знакомую Тео фляжку и сделала глоток. Блядь, у него абсолютно вылетело из головы, что он тогда забыл фляжку. Что она делала тут совершенно одна? Да еще и, видимо, напиваясь? Гермиона кулачком стерла влагу, что текла из ее глаз, и у Тео защемило сердце. Она плакала. Из-за чего? Из-за кого? Он не мог остаться в стороне. Не мог видеть ее слез. Сделав несколько шагов в ее сторону, замер. Что он собрался делать? Что он мог сказать? Она ясно дала понять, что он ее не интересует. — Придурок, какой же он придурок, — прошептала сама себе Гермиона, делая очередной глоток из его фляжки. Итак, все дело в парне? Крам или Поттер? А может Уизли? Кто довел гордость гриффиндора до такого состояния? Тео неслышно подошел еще ближе и облокотился на краешек парты, на которой сидела Гермиона. В нос ударил запах можжевельника. Грейнджер пила джин? Тео был уверен, что в ту ночь на Астрономической башне фляжка осталась пуста. Он вздохнул глубже, напитываясь запахом джина и карамели. Удивительно, но этот аромат полностью отражал Грейнджер. Шумно выдохнув, Тео замер. Грейнджер подняла глаза и посмотрела в сторону, где должен был сидеть Нотт. Проведя взглядом по пыльной парте, замерла. Ее зрачки расширились, и она слегка улыбнулась. — Разве духу Рождества не положено появляться только в канун праздника? — задала вопрос в пустоту. Тео ухмыльнулся: умная ведьма. Она либо услышала, либо же почувствовала его. — Как ты догадалась, что я здесь? — задал вопрос Нотт. Он с жадностью рассматривал веснушки на переносице ведьмы, переводя взгляд в омут карих глаз. — Парта пыльная, а ты на нее опираешься, — ответила Гермиона, поворачиваясь снова к окну. Тео даже не мог разозлиться на себя за это допущение. На удивление ему стало тихо и спокойно внутри. Он не чувствовал такого с вечера на башне. — Ну что же, ты меня раскусила, — улыбнулся Нотт. — Что ты здесь делаешь одна? — А ты? — в ответ спросила гриффиндорка, продолжая наблюдать за быстрым бегом облаков сквозь стекло. Тео скривился от такого ответа. Ну что ей стоило просто ответить? Ну конечно же, она не была бы лучшей студенткой, если бы не умела задавать неудобные вопросы. — Я дух, я появляюсь везде, где хочу и тогда, когда хочу, — ответил Тео. Он был на сто процентов уверен, что Гермиона даже не подозревала, что разговаривает сейчас именно с ним. — Ты счастливчик, — от такого ответа брови Нотта взлетели вверх. Что она имеет этим ввиду? — А разве ты несчастна? — ему было сложно понять Гермиону. Она была, как задачка по Нумерологии. Нужно покорпеть прежде, чем разгадать ее. — Нет, да, не знаю, — ведьма пожала плечами и перевела взгляд на место, где, по ее предположению, должен находиться Тео. — Но иногда мне хочется быть, где угодно, но не тут. А вот это Тео откровенно удивило, он хотел хоть немного разобраться, что же происходит внутри этой кудрявой головки. Тео не успел задать очередной вопрос, как Гермиона продолжила, больше обращаясь сама к себе, чем к нему: — Все считают, что я идеальная Гермиона Грейнджер, что всегда должна поступать правильно, что должна приносить баллы факультету, помогать Гарри, сносить все выходки Рона и улыбаться всем, кто хоть немного обратил на меня внимание. А мне не нужно внимание, понимаешь? Как минимум, мне не нужно их внимание, — прошептала Гермиона и замолкла, снова стирая кулачком непрошеную слезу. — Но ведь никто не должен быть идеальным, — прошептал Нотт, подвигаясь ближе. Он уже мог докоснуться до руки, что теперь лежала около его бедра. И решив, что она все равно никогда не узнает, кто с ней вел беседы в заброшенном кабинете Чар, положил свою горячую руку на ее холодную. Гермиона вздрогнула и перевела взгляд на ладонь, но не убрала ее. — Ирония, не правда ли? Стоит тебе сделать что-то, что, как ты думаешь, поможет человеку, даже если это не то, что ты действительно хочешь. И все, для этого человека ты становишься пустым местом, — с грустным смешком сказала Гермиона. — Неужели ты оскорбила Виктора Крама? — Нотт поморщился от своего вопроса. Блядь, он абсолютно не это хотел сказать. — Виктор тут совершенно ни при чем, — Гермиона напряглась и попыталась вытащить ладонь из-под руки Нотта. Тео не дал ей этого сделать, продолжая удерживать ее руку на месте. — Так ли? Видимо, ты плакала из-за волшебника, — попытался оправдаться Нотт. — Мне незачем плакать из-за Виктора, он хороший человек, — вздернув подбородок заявила Гермиона. Она все-таки смогла выдернуть свою руку и прижала к груди. — Извини, я просто подумал, что… — Нотт не знал, как вернуть ее расположение. И тем не менее, он хотел знать, кто опять довел ее до слез. Гермиона снова отвернулась к окну и, видимо, сделала вид, что его тут нет. Тео растерялся. Он не знал, как завести снова разговор. Тишина обволакивала патокой. Это не была приятная тишина: в ней сквозило напряжением и какой-то недосказанностью. Тео уже раскрыл рот, чтобы сказать хоть что-то, но его опередила Гермиона: — Тебе не стоит извиняться, я понимаю, что ты не хотел меня задеть. Просто мне надоело всем объяснять, что с Виктором мы только друзья и ничего более. Еще эта сука Скиттер со своими гнусными статьями, но я, блядь, с ней разберусь. Тео тихо засмеялся, чем вызвал недовольство Грейнджер. Она стрельнула недовольным взглядом и, самое удивительное, именно туда, где он стоял. Как она это делает? Тео не понимал. — Рада, что тебе весело, — сквозь зубы прошипела Гермиона, продолжая буравить пустое место перед собой. — Прости, — Тео откашлялся. — Я смеялся не над этим. Мне удивительно было услышать от тебя ругательство. — Вот, — взвизгнула Гермиона, подпрыгивая на месте. — Видишь, все считают, что я даже ругаться не могу. А я очень даже могу и умею. — И практикуешь, — добавил Нотт, стараясь сдержать смех который вырывался из него. — Именно, — у Гермионы расширились глаза, и она залилась веселым смехом. Тео замер: ее смех был прекрасен, он не слышал ничего лучшего в своей жизни. Казалось, что в его груди больше не осталось места, которое не занимала бы Гермиона Грейнджер. Тео даже думать забыл, что буквально час назад целовал француженку Адель, сейчас для него не было ничего прекраснее слышать этот задорный смех. — Спасибо тебе, — переведя дух, ответила Грейнджер. — Ты и правда мой личный спаситель. — Так уж и спаситель? — Тео подобрался еще ближе, теперь он мог дотронуться до румянца на щеках Гермионы. А этого ему хотелось до одури. — Прошлый раз ты не дал мне опозориться на весь Большой Зал, а в этот раз помог хоть на минуту, но забыть… — Гермиона сделала судорожный вдох и потерла ладошки друг о друга. Тео достал палочку и произнес формулу согревающего. — Говорю же, спаситель, — улыбнулась она. Ее плечи немного расслабились, и она откинулась на каменную стену позади себя. — Почему ты плакала? — шепотом спросил Нотт. — Это так важно? — Гермиона смотрела куда-то в потолок, не опуская головы. — Раз я твой спаситель, то должен наказать того, кто причинил тебе боль, — Тео не удержался и провел кончиками пальцев по скуле Гермионы. Шелк, ее кожа была как шелк. Она прикрыла глаза и так тихо проговорила, что Нотту пришлось напрячь слух, чтобы не пропустить ни единого слова: — Ты был прав, я плакала из-за парня, но лучше уж это был Виктор, чем он, — горько усмехнулась она. — Почему, он настолько плох? — задал вопрос Нотт. В его голове крутились кровожадные мысли, на кого он нашлет мерзкое проклятье гнойников: Поттер или Уизли. — Раньше мне казалось, что нет. Да и сейчас я думаю, что нет. Просто, знаешь, я такая глупая, — Гермиона резко открыла глаза и продолжила, глядя невидящим взглядом вперед. — Я ведь сама виновата во всем. Посчитала, что будет лучше, если мы не будем общаться, а сама, как первокурсница, реву от того, что увидела его целующимся с девушкой. У Тео замерло сердце. Ему казалось, что земля сдвинулась со своей оси. Нет, это не могло быть так. Она не могла…или могла? — Это твои однокурсники? — осторожно задал сокровенный вопрос Нотт. Задержал дыхание, ожидая ответа. — Он — да, а она из другой школы. Такая красивая, с прямыми черными волосами. Знаешь, такой цвет вороного крыла, очень красивый, и сама она намного красивее меня, поэтому не удивительно, что он выбрал ее. Они красивая пара, — Гермиона как будто убеждала себя в том, что говорила. А Тео умирал. Умирал и воскресал заново. Она плакала из-за него, он что-то значит для нее! Нотту захотелось сбросить с себя чары и обхватить Грейнджер в объятия, уверяя, что никого красивее нее нет во всей школе. И за пределами. Но Тео понимал, что если он это сделает, то Гермиона не простит ему этот обман. Поэтому Теодор поступил, как настоящий слизеринец: он решил узнать, так какого же Мерлина она ему сказала, что тот поцелуй ничего не значил. — Может, стоит сказать ему, что он тебе нравится? — спросил Тео, садясь на парту напротив Гермионы и протягивая ноги вдоль ее ног. Таким образом она как бы оказалась в его объятиях. — Нет, — упрямо ответила ведьма, вырисовывая на пыльной парте причудливые узоры. — Почему? — не понимал Нотт. Что ей стоит подойти к нему и сказать это. Он же с ума сходит по ней. — Потому что так будет лучше. Мы с разных факультетов, да и со мной вечно что-то происходит, то одно то другое. Теперь вот Скитер прицепилась, и я почему-то уверена, что дальше будет только хуже, — как-то обреченно ответила Гермиона, и Нотт почувствовал себя последним мерзавцем. Глупая, глупая ведьма, он прекрасно понимал, что с ней происходило, ведь он лично участвовал в некоторых ее проблемах. — А если бы он сам подошел к тебе, ты бы дала вам шанс? — с какой-то отчаянной надеждой спросил Нотт. Гермиона как-то странно посмотрела в его сторону. Теперь она знала точно, где он сидит: все-таки, невозможно было не заметить, как под ним исчезла большая часть пыли. — Он не подойдет, гордость не позволит, все-таки чистокровный, — Гермиона поняла, что сболтнула лишнего, и захлопнула рот, с испугом вглядываясь в темный класс. Тео тихо засмеялся. Если бы она только знала, что значит его так называемая чистокровность, она бы не была так уверена в том, что он гордый. Когда дело касалось Гермионы Грейнджер, чистокровный Теодор Нотт становился просто подростком, безумно влюбленным подростком. — Не будь в этом так уверена, — пробормотал Нотт. Из-за двери кабинета послышалось протяжное мяуканье. — Черт, миссис Норрис, — торопливо пробормотала Гермиона, резко спрыгивая с парты. Она споткнулась об ногу Тео, что стояла как раз около ее бедра и кубарем полетела вниз. Тео подскочил и подхватил ее со спины, утыкаясь носом в ее макушку. Гермиона замерла на месте и прошептала: — У меня тут мантия, нужно ее накинуть и уходить отсюда, пока Филч не вернулся, — она достала из кармана серебристую ткань и накинула на плечи. Ее тело сразу стало невидимым. — Интересная штучка, — хмыкнул Нотт, обходя Гермиону и становясь прямо перед ней. — Ну, я же не Дух, — саркастично ответила Грейнджер. Похоже, она понимала, что ее тайный собеседник был вовсе не призраком замка, но, по известным только ей причинам, продолжала с ним общаться и даже раскрывать свои секреты. — И то верно, — Тео не смог отказать себе, чтобы не провести пальцами по мягкой щеке, вызывая румянец на молочной коже. Этот розовый цвет в конец свел его с ума, он опять не понимал, что творит. Только наклонился и прижался губами к мягкости щеки, чем вызвал удивленный вздох Грейнджер. — Спокойной ночи, Гермиона, — прошептал Нотт и отошел на расстояние, чтобы она могла набросить мантию. Гермиона ничего не сказала, с расширенными зрачками она накинула мантию на голову и исчезла. Минуту не было слышно ни звука, когда дверь кабинета открылась, Тео услышал тихое: — Спокойной ночи, Дух, — дверь кабинета Чар закрылась, и Тео остался совершенно один. Ошеломленный, счастливый и с надеждой, что опять лучами расходилась от сердца по всей душе. Завтра было назначено последнее испытание, и завтра Тео признается Грейнджер. Что бы ни случилось, он обязательно ей все расскажет.