Devil's eyes.

Изо рта послышался глухой изнеможенный стон. Глаза зажмурились от прожигающего даже сквозь закрытые веки света. Она сжала зубы, когда пульсирующая боль разнеслась по телу. Девушка потянулась, чтобы прижать руку к голове, и замерла, обнаружив, что пластыри щедро наклеены на ее щеку, также смутно осознавала, что что-то сжимает левую руку, а бинты обмотаны ниже, чем ее грудь. Они спали? Но она довольно хорошо их затянула и привязала, ни один раз за время сдачи экзамена не чувствовала, что они хотя бы на миг были чуть слабее. Открыв глаза, Курапика снова застонала, уставившись на размытые белые стены и потолок того, что могло быть только больничной палатой, если судить по запаху медикаментов. Однажды она попала в больницу, когда следовала за целью, что довольно хорошо ранила ее, поэтому бармен, только-только увидев ее сгибающийся от боли силуэт, тут же повел в ближайшую больницу. Ощущение и запах того места сильно запомнился ей, хотя она больше не находилась там. Приподнявшись, Курапика поморщилась, когда у нее снова заболела голова, и нахмурилась, взглянув вниз и обнаружив, что с нее сняли одежду и на ней остались только тонкие хлопчатобумажные больничные сорочка и брюки. Укол в ее левой руке оказался иглой для внутривенного вливания, которая была присоединена к пакетику с физиологическим раствором. Она осмотрела ближайшее окружение и обнаружила, что ее вещи аккуратно сложены на стуле и побледнела, когда заметила, что ее бинты, что, предполагаемо, должны быть на ней, невинно лежал на самом верху стопки под спящим Лукой. — Как ты себя чувствуешь? Курапика резко обернулась и уставилась на женщину, которая обратился к ней. Она была высокой, с каштановыми, обсыпанными сединой волосами и открытыми и дружелюбными глазами. На ней был надет белый лабораторный халат поверх светло-голубой униформы. Доктор, значит. Или медсестра. — Кто ты? — вместо ответа на вопрос женщины спросила девушка, смотря на нее из-под чёлки. — Сколько я здесь пролежал? — Я доктор Эванс, тебя привели сюда после того, как ты потерял сознание от истощения на последнем этапе. Ты чувствуешь боль? — Я в порядке, — коротко буркнула Курапика в напряжении. Она ведь знала ее настоящий пол. Если верить ее словам, то это она обрабатывала ее раны и точно увидела ее бинты, раз уж они были не на ней. Да и если просто посмотреть вниз на ее тело, одетое только в тонкую одежду, легко можно было понять, кто она. Так почему доктор до сих пор обращается к ней, будто она мужчина? — Ты пролежал почти сутки. Подрагивание твоих пальцев говорит мне, что до сих пор больно. — Со мной все в порядке, просто слегка болит голова, — настаивала Курапика, хмуро глядя на женщину. — Хорошо, — сухо парировала доктор Эванс, выуживая из кармана маленькую упаковку обезболивающего, попутно доставая одну таблетку и протягивая ее девушке. — Выпей, это поможет от головной боли. Обязательно выпей хотя бы один полный стакан воды, чтобы не расстроить желудок. Или, если предпочитаешь, я могу принести тебе тарелку супа или каши, чтобы ты не ел это на пустой желудок. — Экзамен уже закончился? — спросила Курапика, смотря на белую таблетку в своей руке. — Давно, — глаза девушки расширились. Доктор быстро продолжила, — Вводная лекция для новых охотников тоже прошла, но для тебя оставили буклет со всем, что там говорилось. — Она отошла к столу и взяла лежащую на нем папку. Курапика тихо вздохнула и быстро закинула обе таблетки в рот и проглотила их. Доктор, повернувшаяся к ней с черной папкой, удивленно моргнула, прежде чем закатить глаза и указать на кувшин с водой, стоящий на столике рядом с кроватью. Девушка раздраженно, но послушно налила себе стакан воды и выпила его. Пока доктор удаляла капельницу, прижимала маленький ватный тампон к крошечной ранке и закрепляла вату на месте полоской пластыря, Курапика открыла папку и разглядывала сверкающую карточку, которая была знаком того, что она сдала экзамен. Она сдала. Блондинка почувствовала гордость в груди. Вот и все. Это был ее шанс устроить себе нормальную жизнь. Не бегать по заброшенным зданиям, а иметь возможность купить собственную квартиру. Какую-нибудь маленькую, для нее и Луки. Она обустроит ее так, как сама хочет, завалит книгами и одеялами, чтобы ее тело, всегда чувствовавшее холод, согревалось хотя бы так. Ей не нужно будет воровать или наскребать деньги на скудную еду. — У тебя повреждение тканей живота и предплечья, сотрясение мозга и травмы пальцев рук, что ты получил вследствие боя, а так же множество неправильно сросшихся костей в прошлом, — она вздрогнула, когда голос доктора прозвучал около нее, разгоняя мысли о будущем. Ее тело напряглось от последних слов. Она никому ничего не скажет. Это только ее дело, да и нет проблем с костями. — Теперь, когда с этим разобрались, есть пара вопросов, которые я хотела бы тебе задать. — Какие именно? — осторожно спросила Курапика, когда ее глаза проследили за блокнотом, которым женщина размахивала перед ней, обращаясь. — Ты когда-нибудь травмировал лодыжки? Во сколько лет это произошло? — Однажды я неудачно упал. В шесть лет, — монотонно произнесла девушка, стараясь скрыть напряженность во всем теле. — Спасибо. Ты в курсе всех прививок, которые тебе делали в детстве? — Эм… я не знаю. Это проблема? — Нет. Если ты дашь мне данные твоего семейного врача, я смогу связаться с ним, дабы он отправил ваши медицинские записи, чтобы я могла проверить их сама, — сказала женщина, взглянув на нее. Курапика сглотнула, съеживаясь от ее пристального изучения. Ей не нравилось это все. Зачем вообще знать ее больничные данные? — У меня его нет. — Вот это уже проблема. Твои родители отводили тебя в клинику, когда ты болел в детстве? — Родители мертвы, и я никогда не болел в детстве, — голос Курапики становился все стальнее. Слова были ложью. Она болела слишком часто, сидя в холодном помещении под землей. Ее организму следовало бы привыкнуть к такой жизни, но она из раза в раз чувствовала высокую температуру тела, в полуобморочном состоянии приваливаясь к холодной стене. — Понятно, — и вновь сухость в голосе. — Что ж, теперь ты охотник, а им необходимо иметь здоровое тело из-за обязанностей, в которых можно столкнуться со множеством опасных бактерий и вирусов. Надеюсь, что ты пройдёшь стандартный полный курс прививок, если не хочешь обзавестись серьезными проблемами со здоровьем. — Хорошо. Курапика прикусила губу, молясь о том, чтобы весь этот ненужный для нее допрос закончился как можно скорее. — Но меня напрягают твои кости, — голос доктора в ее ушах прозвучал слишком громко. Ну не скажет же она, что на протяжении почти половины ее до звона в ушах избивали как куклу. Девушка вновь напряглась, быстро соображая, как это объяснить. Сказать, что она была жутко неуклюжей в детстве и падала даже на ровной поверхности, а ее деревня была отделена от внешнего мира и не имела современных устройств для лечения ран? Конечно, вторая часть была сущей правдой, но уклюжесть звучала как яркая ложь. — Это все? — слишком быстро спросила Курапика, взглянув на женщину. — Да, мы закончили, — ответила доктор Эванс, закончив записывать ответы пациентки, и опустила блокнот, вновь изучить подростка взглядом. Затем она покачала головой. — Я вижу твою нелюбовь к больницам. Я бы хотела удерживать тебя как можно дольше здесь, но ты можешь идти, если не будешь перенапрягаться как минимум две недели. Никаких сильных физических тренировок, и, пожалуйста, сделай одолжение старой женщине и приди к специалистам, чтобы исправить свои кости. — Хорошо, — с некоторым облегчением пробормотала Курапика, осторожно соскользнув с кровати, давая ногам немного привыкнуть к ее весу, прежде чем пересесть на стул после того, как доктор задернула занавеску, чтобы дать ей немного уединения, прежде чем уйти. Первым делом она быстро шикнула на Луку, что проснулся только сейчас, чтобы он слез с ее вещей, раздела вверх и обмотала грудь бинтами. Почувствовав некоторую боль при ее обычном закреплении ткани, слегка ослабила. Нырнула в свою обычную одежду, только заменив черную футболку на более меньшую размера, но такого же цвета, прежде чем сесть, чтобы надеть носки и ботинки. Доктор вернулась с бумажкой в руках, когда Курапика застегивала свою черно-красную куртку. Женщина протянула ей лист с записями о ее травмах вместе с банкой таблеток от головных болей и мазью от синяков, сказав использовать их каждые пять часов, пока ее боли не пройдут, а затем выгнав блондинку из помещения. — Ты заставил кое-какую группу людей слишком долго ждать тебя, — пробормотала доктор, выталкивая и Луку, что издал крик недовольства, когда его против воли куда-то потащили, закрывая перед ее лицом дверь. — Удачи тебе в раскрытии себя как охотника. Курапика вздрогнула, когда женщина хлопнула дверью, и обернулась. — Курапика! — громко прокричали два голоса, и тут же девушка почувствовала, как три руки сильно ее обнимают. Она захрипела, почувствовав боль в животе от напора объятий Гона, несмотря на то, что он использует одну руку, пока вторая спрятана под бинтами. — Дышать… не могу, — еле выговорила она, чувствуя сильные руки Леорио на своей шее. Два парня мигом отпустили ее и начали извиняться. — Курапика, как ты? Как себя чувствуешь? — галдили оба, кружась вокруг нее. Глаз девушки задергался в раздражении от шума, создаваемым ими. — В меня будто шаром для боулинга пуляли, — равнодушно произнесла она. — А теперь заткнитесь и расскажите, что произошло на экзамене без меня. И где Киллуа? — с замешательством в голосе спросила она, заметив, что беловолосого с ними нет. Оба тут же замолкли, выглядя одновременно виноватыми, злыми и решительными. — Киллуа был дисквалифицирован, — сжав губы, произнес Гон. Глаза блондинки округлились от шока. Киллуа не сдал? — Он убил одного претендента, когда тот был на арене, — девушка еще больше расширила глаза. Он что, совсем дурак так себя подставлять. — Но он не сам это сделал! Его брат загипнотизировал Киллуа, заставив убить. — Какой еще брат? — опешила Курапика. Она прокрутила в голове остальных претендентов и вообще не увидела сходство между каждым и Киллуа. Пробраться бы он точно не смог, все-таки здание точно охраняли охотники, чтобы никто не помешал проведению экзамена. — О, ты же не знаешь, — подал голос Леорио. — Гиттаракур — брат Киллуа. Он каким-то образом смог поменять свое лицо и тело, что даже сам Киллуа не смог его узнать. Курапика застыла от крайнего шока. Слишком ли много неожиданных новостей для нее. Она тряхнула головой и посмотрела на друзей. Стоп. Девушка вновь застыла от шока. Когда это она начала думать о них как о друзьях? Блондинка с отрешением оглядывала их, прокручивая в голове все дни, проведенные с ними. Может, это произошло с того момента, когда они сошли с корабля, или тогда, когда они не осудили ее отстраненность и пристрастие к кровопролитию на третьем этапе? — Киллуа ушел домой, но мы решили спасти его. Мы нашли, где находится его дом и уже купили три билета в Падокию. Ты ведь пойдёшь с нами, да? — тараторил Гон. На последний вопрос, наверное, и отвечать было не нужно, двое уже схватили ее за разные руки и потащили за собой, пока Лука плёлся где-то позади нее. Курапика смотрела на их спины неверящим взглядом. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она подумала о том, что совсем неважно, в какой момент она начала звать их своими друзьями.

***

Курапика равнодушно смотрела на автобус, что быстро улепетывал от горы Кукуру после того, как несколько убийц, пробравшихся через маленькие ворота, перед этим украв ключи у охранника, были обглоданы до костей какой-то огромной тварью, чья лапа была размером с человека. Лука тихо шипел на ее руках, перепугавшись существа. Девушка обернулась на охранника, подняться которому помогали Гон и Леорио, и скривила брови. Зачем он дал им ключи? Она чувствовала, что он намного сильнее чем кажется. Может, ловушка? — Так вы друзья мистера Киллуа? — добродушно спросил охранник, пока все сидели за столом в довольно обширной комнате охранника. — За двадцать лет, что я здесь проработал, вы первые, кто пришел не для того, чтобы убить семью Золдиков. Но тем не менее, я не могу впустить вас. Как только войдете через маленькие ворота, сторожевой пес Мике тут же сожрет вас. — Так значит, главный вход через те огромные ворота? — подала голос Курапика, проводя указательным пальцем по каемке кружки с налитым остывающим чаем, к которому она так и не притронулась. Мужчина тут же перевел взгляд на нее. — Ты верно заметил, — произнес он, отпивая напиток. — Люди, что приходили сюда раньше, не могли открыть эту дверь, из-за чего начинали буянить. Поэтому мы поставили вторую дверь с ключом, что действует как приманка. Каждый раз сцена та же, что вы видели ранее. Я лишь притворяюсь охранником, отвечаю только лишь за уборкой после поедания Мике. Леорио топнул ногой сразу же после объяснений охранника и побежал наружу к дверям. Курапика с любопытством последовала за ним и остальными, перед этим оглянувшись вокруг, опять потеряв из виду своего кота. Черноволосый начал со всей силы толкать, издавая скрипящие и орущие звуки, но так и не смог даже с места сдвинуть дверь. Охранник хмыкнул и подошел к двери, попутно снимая с себя пиджак. Курапика подняла брови в удивлении, когда увидела довольно хорошо развитые мышцы мужчины, что с легкостью открыл дверь. Волосы девушки отлетели назад, когда ворота с треском закрылись. — Вообще-то это врата испытаний, — произнес он, обратно надевая пиджак. — Те, кто не может открыть их, недостойны проходить дальше. Мике не трогает тех, кто проходит через них. Всего семь ворот, первая весит две тонны, каждая следующая весит в два раза больше. Киллуа в последний раз смог открыть три двери. Курапика быстро начала считать в уме, сколько всего тонн в этих дверях. — Двенадцать тонн… — пробормотал Гон, стоя возле нее. — Шестнадцать, — поправила его Курапика, продолжая считать. Ее гуманитарному мозгу было трудновато сосредоточиться на вычислениях, и поэтому, когда она сосчитала, что сумма дверей составлять двести пятьдесят шесть тонн, довольно вздохнула. — Мистер охранник, дайте мне ключ, — с решительным видом сказал Гон. Девушка и остальные посмотрели на него с недоумением. — Если они испытывают даже друзей, я буду нарушителем. А если не дадите, перелезу забор. — Гон, — обратилась Курапика к нему, — у нас есть время. Лучше натренироваться, чтобы открыть хотя бы первую дверь. Но мальчик даже и не повернулся в ее сторону, стойко глядя на охранника с протянутой рукой. Мужчина прошел мимо него к своей каморке. Трое повернулись к нему и услышали, как он с кем-то говорит по телефону. — Вы звонили домой? — спросил Гон. — Нет, дворецким. Все звонки проходят через них, не так-то просто связаться с семьей Золдиков. — Позвоните еще раз, — тут же подскочил к нему мальчик, — я с ними поговорю. Курапика отошла на шаг назад, когда Гон заорал на того, кто был на другой линии провода, решительно приказывая им дать поговорить с Киллуа. Он громко кинул телефон на стол и побежал к высокому каменному забору, по пути кидая леску своей удочки на выступ вверху. Ни Курапика, ни Леорио не смогли его остановить, пока охранник не сказал ему, что он пропустит их через врата испытаний. Трое прошли вслед за мужчиной, когда он открыл ворота. Перед ними открылся густой лес, ведущий к вверху потухшего вулкана. Курапика, надёжно припрятав Луку в своих руках, уже зная, как он реагирует на пса, не слышала ничего, пока справа от них не раздался звук лап, идущих к ним. Девушка напряглась, смотря на огромное существо, больше ее в несколько раз. Бездушный взгляд прошелся по ним, нос начал обнюхивать воздух вокруг людей, которых животное никогда не видело. — Он как машина, — тихо сказал охранник, — сейчас он запоминает ваши запахи. По одному только приказу он может убить даже меня, которого видел много раз. Если хотите, можете пойти со мной. Недалеко находится мой дом, там и переночуете. Мужчина повел их в лес под пристальным взглядом огромной собаки. Курапика сжала кулаки в руках. Что, если их ведут, чтобы убить? Зачем обученной семье убийц впускать чужаков дальше, чем следует. Девушка была настороже даже тогда, когда их привели к двухэтажному деревянному дому. — Надо же, вы понравились Зебуро, — довольно насмешливо произнес усатый мужчина с повязкой на лбу, подошедший к ним из-за угла здания, — значит довольно хороши. — Попробуйте открыть дверь, — произнес охранник, видимо, прерывая тем самым то, что мог произнести мужчина дальше. — Каждая весит двести килограмм. Пока Леорио открывал дверь, Курапика почувствовала, как по лицу стекает капля пота. Как она сможет открыть дверь, которая весит в пять раз больше нее? Девушка, конечно, сказала Гону, что они могут натренировать свои тела, но теперь была не уверена, что сама сможет. Блондинка никогда не пробовала таскать тяжелое, заботясь только о том, чтобы ее удары были приличной силы. Она быстро юркнула внутрь, когда они все вместе прошли, внутри вздыхая с облегчением от того, что заходили не по отдельности. Внутри помещение было таким же деревянным, походя скорее на дом в деревне, чем на здание, находящееся под контролем Золдиков. — Надевайте тапочки, — сказал им Зебиле, указывая на обувь, что стояла перед ними на пороге, — каждый весит по двадцать килограмм. Сорок… Курапика сдалась внутри, уже ожидая, что ее выпнут отсюда, поняв, что тренировать ее — это безнадежное дело. Она сняла ботинки и скользнула в тапочки, перебирая ногами к столу, удивленно понимая, что это не так тяжело, как казалось. Охранник предложил им чаю, тут же сказав, что вес пустой чашки равняется двадцати килограмм. Курапика напрягла руки, отодвигая стул, чтобы сесть. Сдвинув совсем на немного, она просто проскользнула своим худощавым телом между столом и стулом. — У тебя хоть толика мышц есть? — прозвучало напротив. Курапика подняла голову и встретилась взглядом с усатым мужчиной, что осматривал ее тело, одетое в футболку. — Не думаю, что ты сможешь дверь хотя бы на пару сантиметров. — Курапика сильный, — тут же возразил Гон, сердито смотря на говорившего ранее мужчину, который только похлопал глазами, ничуть не убавив свой скучающий вид. — Правила не запрещают открывать дверь втроем, — остановил их Зебиле. — Да и не будем рано говорить о его способностях. Если хотите, можете тренироваться здесь, — обратился он теперь к остальным, пока Курапика молча кипела гневом от слов мужчины о ее телосложении. Может, если бы она не притворялась парнем, над ее телом не насмехались так сильно, но зато шутили бы о том, что она девушка. — Другого выбора нет, надо открывать, — пробормотал Леорио, решительно смотря на них. Через время Зебиле пришел с жилетами, звенящими друг о друга. — Будете носить их все время кроме сна. Они пятьдесят килограмм, но как только привыкнете к ним, прибавим вес, — произнес он, протягивая каждому. Курапика напряглась, когда взяла вещь, что меньше ее, но тяжелее килограмм на десять. Еле как надев это на себя, она тут же упала на пол. Лука, неожиданное появление которого удивило двух охранников, прыгнул к ней и замяукал прямо ей в лицо, будто призывая встать. — Эй, Курапика, ты как? Встать можешь? — обеспокоенно спросил Леорио, вместе с Гоном вставший над ней. Курапика сделала равнодушное лицо, чувствуя, что краснеет от смущения. — Могу, — чуть ли не со злостью сказала она, поднимая голову, почти что ударяя ей морду Луки, в последний момент отскочившего от нее. Движение не дало успехов, поэтому она перевернулась на живот и на дрожащих конечностях встала на четвереньки. Опираясь на стул, она еле встала, но тут же зашаталась. Девушка бы упала вновь, если бы Леорио не вцепился в шиворот ее куртки, ставя ее прямо. — Спасибо. Блондинка вздохнула, понимая, что будет сложно тренироваться. Она, конечно, не хотела строить мышцы на ничем, но это единственный путь в спасении Киллуа.

***

Примерно через две недели рука Гона вылечилась, Курапика смогла поднять жилет весом восемьдесят килограмм, а Леорио успешно сам открыл первые врата. Девушка покрылась испариной, когда Гон начал прыгать от радости в своем стапятидесятикилограммовом жилете. Зебиле поздравил их и похлопал хмурую Курапику по плечу, сказав, что наполовину открытые двери это тоже результат, а после указал путь к главному дому семьи. Солнце шло к горизонту, когда трое пришли к маленьким воротам, вход которого охраняла смуглая черноволосая девушка с раскосыми глазами. Как только они подошли к ней, она выставила трость перед ними. — Вы находитесь в частных владениях. Прошу вас уйти. — Но мы прошли испытания врат, — сказал Гон, выйдя вперед. — Не имеет значения. Дворецкие не давали вам разрешения на вход. Пройдете за эту линию, — девушка провела тростью по земле, — и я убью вас. Гон с решительным видом вышел вперед. Курапика последовала за ним, и как только мальчик, первым ступивший за линию, был с силой отброшен назад, блондинка резко отпрыгнула, уворачиваясь от удара, что должен был попасть по ней, а после резко дернулась в сторону, решив перепрыгнуть через ворота. Когда она ступила на камни ворот, молодой дворецкий уже была возле нее, замахиваясь, отчего Курапике пришлось оттолкнуться ногами и прыгнуть назад. Она присела в воздухе, хмуро посмотрев на девушку перед ними. Гон, потирающий щеку, на котором уже образовался синяк, встал возле поддержавшего к нему Леорио и вновь пошел к воротам, крикнув двоим друзьям, чтобы не вмешивались. Курапика с яростью, не казавшейся на ее лице, смотрела, как двенадцатилетний мальчик, уже изрядно избитый во многих местах, все так же подходил к девушке, чтобы после снова отлететь назад. — Да хватит уже! — крикнула она, сжимая трость в руках. — А вы чего стоите? Вашего друга избивают! — посмотрела на Курапику и Леорио, что чуть в стороне стояли и смотрели на нее, даже не сдвинувшись с места. С самого начала было понятно, что Гон ни за что не сдастся, тем самым начиная пытать свою противницу ее же пытками. Мальчик был ужасно настойчив. Что с Ханзо, что с этой дворецкой, Гон заставлял их чувствовать сомнение от своих же действий. — Мы же просто пришли к другу, — тихим голосом произнес черноволосый, после подняв злое лицо. Его кулак врезался в одну из колонн ворот, ломая ее. — Так почему вы не даете нам увидеть Киллуа?! Смуглая девушка прижала трость к груди, трясясь всем телом, пока смотрела на Гона, что стоял перед ней. — Ты не ударишь меня? — она вздрогнула от его слов. — У тебя есть чувства. Твои глаза потеплели, когда я произнес имя Киллуа. Дворецкая поджала трясущиеся губы и взмолила их спасти Киллуа, после чего в нее со стороны чем-то стрельнули, отчего она упала на бок. Курапика резко повернула голову туда, откуда стреляли. Перед ними из деревьев вышла высокая женщина в платье с оборками, на голове которой были видны бинты и странное механическое устройство. Рядом с ней стоял ребенок в кимоно, пол которого блондинка не могла определить. Судя по тому, что оба не удивлены их присутствию, они явно следили за ними, прячась в кустах. — Боже, эти слуги ни на что не годны, — ласковым голосом произнесла женщина. — Из-за их слов люди могут подумать, что мы издеваемся над Киллуа. Курапика еле слышно хмыкнула. Все ее слова выглядят как сущий фарс. Ее брови опустились, когда женщина и ребенок повернулись к ней, будто услышали звук, что вылетел из ее рта. — С вашей стороны было невежливо вламываться в чужой дом, — она быстрым движением взмахнула веером с пушистым верхом перед лицом, а после повернулась в самому меньшему из тройки, — Я так понимаю, ты Гон. Иллуми про тебя рассказывал. Я мама Киллуа, а это, — женщина указала на ребенка, — Каллуто. Мы сообщили Киллуа о том, что вы здесь, еще в день вашего прибытия. Он передал вам сообщение: «Я рад, что вы пришли, но я не могу с вами встретиться. Простите.» Все трое недоверчиво уставились на нее, ни на йоту не доверяя ее словам. — Почему Киллуа не может встретиться с нами? — спросил Гон с никуда не убывающей злостью и решимостью на лице. — Он в карцере, — легко ответила та. Курапика напряглась от слов, что вернули ее в детство в деревне. Зажмурив глаза, девушка, как обычно делала в таких моментах, попыталась отогнать непрошеные воспоминания, сосредоточившись на объяснениях матери их друга. — Киллуа ударил меня и брата перед тем, как сбежать из дома. Но он вернулся, сожалея о своих действиях и сам отправился в карцер. Никто не знает, когда он решит оттуда выйти. Блондинка, что несмотря на все свои старания не поддаваться прошлому, вздрогнула, когда из мыслей ее вывел крик высокой женщины, что разговаривала с кем-то, видимо, по своему прибору, закрывающему глаза. — Прошу прощения, — обратилась она к ним. — У меня дела, до свидания. Приходите еще. — и убежала, перед этим крикнув Каллуто, что застыл, глядя на троицу, следовать за ним. — Сам заперся? — недоверчиво спросил Леорио. — Ну да, конечно. Не зовется мне возвращаться, лучше последовать за этой чокнутой мамашей. Курапика уже было хотела согласиться с ним, когда дворецкая, которую вырубила женщина, подняла голову, сказав, что доведёт их до поместья дворецких, откуда можно было позвонить прямо в главное здание.

***

— Прошу прощение за это недоразумение, — произнёс главный дворецкий, представившийся как Гото, когда все присели на диван, возле которого был стол с чашками, наполненными чаем. Четверо других дворецких квадратом стояли возле них с невозмутимыми лицами. — Хозяйка позвонила нам и велела принять вас как официальных гостей. Хозяин Киллуа уже в пути сюда. После этой фразы Гон ярко улыбнулся, завертвешись между Курапикой и Леорио. Гото обратился к ним, вертя обычную монетку в руке. — Поиграем? Будете отгадывать, в какой руке монета. Это обычная игра на внимательность, но… — четверо охраняющих дворецких достали мечи, а один из них быстро встал сзади дворецкой, что привела из сюда. — …если все трое проиграют, она умрет. Как и вы. А хозяину Киллуа скажем, что вы ушли. Курапика напряглась, чертыхнувшись про себя, злясь на свое зрение. Гото был не так далеко, но она скорее всего не сможет увидеть движение его рук. Основываясь на этом, ее шансы были 50 на 50. Блондинка надеялась, что глаза Гона и Леорио смогут уловить, в какую руку упала монета. Курапика выбыла на втором заходе, когда скорость дворецкого увеличилась, из-за чего она видела только размытое изображение, ухудшенное ее глазами. Злое лицо Гото расслабилось, когда Гон угадал, что монета находится в руках дворецкого сзади, а за дверью послышался крик Киллуа. Беловолосый радостно вбежал в просторную комнату. — Гон! — крикнул он, — И Леорио! И даже Курапика! Ого ты что, не умерла? А где Лука? — с таким же радостным тоном обратился Киллуа к блондинке. Курапика резко состроила недовольную морду, смотря на него с приподнятой бровью. — В смысле «не умерла»? — рычащим тоном спросила она, попутно открывая свою сумку, показывая Луку, что тут же проснулся и высунул только свои уши и большие зеленые глаза, после сразу же вернувшись внутрь. Киллуа не ответил Курапике, отвлекшись на разговор с Гоном.

***

— Ну что, кто чем будет заниматься дальше? — спросил Леорио, откинув свой чемодан на плечо. — Хочу врезать Хисоке по морде и вернуть ему значок, — нахмурившись, сказал Гон, доставая из кармана плашку с номером сорок четыре. — Не буду пользоваться лицензией, пока не сделаю этого. — Да ты хоть знаешь, где он? — спросил у него Киллуа, состроив неведомую морду. — Может быть, он будет на аукционе в Йоркшине, что проходит с первое по десятое сентября, — подала голос Курапика. — А до этого ты можешь потренироваться, чтобы иметь больше шансов в бою с ним. — Ну, тогда буду ждать первого сентября, — решительно произнес Гон, кивая блондинке. — А ты куда пойдёшь? — Вернусь в свой старый город. Обещала кое-кому навестить его, когда сдам экзамен, — девушка прикрыла глаза, чувствуя раздражение при упоминании старого знакомого. — Но я, наверное, тоже приду на аукцион. Он самый крупный в мире, может быть, я найду то, что ищу, или какие-либо заметки об этом. — Ну, а я вернусь домой. Буду готовиться к экзаменам, чтобы поступить в университет на врача, — с улыбкой произнёс Леорио. — Ну, — открыл рот до этого молчавший Киллуа, — тогда встретимся в Йоркшине? Все согласно кивнули и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. Курапика поправила лямку сумки на плече, смотря на Луку, бегущего рядом с ней. — Как думаешь, нужно ли мне было признаться им, что я девушка? — тихо спросила она. Кот неопределённо мяукнул. Блондинка вздохнула. Все равно момент был упущен. Может, когда-нибудь она признается им в этом и, если решится, о своем прошлом и происхождении.

***

— Он уволился, — Курапика застыла от шока, смотря на довольно молодую девушку с яркими волосами разных цветов, что занимала место привычного блондинке бармена. — А… вы не знаете, где его найти? — спросила она, чувствуя злость на того, кто осмелился уболтаться отсюда до ее прихода. Девушка за стойкой пожала плечами. — Говорили, что он с женой переехал в Йоркшин, — протяжно сказала она и начала протирать стаканы, больше не обращая на низкого человека внимание. — Спасибо, — тихо проговорила Курапика и развернулась, выходя из бара. — Вообще охренел? — прикрикнула она, распугав ворон, сидящих на всевозможных местах улицы. — Да я ему рожу набью, когда найду. Какого хера я должна его искать? Да зачем мне вообще его искать? Она злобно топала обратно к аэропорту, думая о том, что придется ей прибыть в Йоркшин задолго до первого сентября.