Они желают романтики, глупостей и побольше совместных выходных

      Когда Ингрид впервые познала секс, искренне про себя радовалась, что не почувствовала боли, а кровь не запятнала тогда светлое постельное белье. Но позже, понимание, что она вообще ничего не почувствовала, кроме смеха от пыхтения на ушко, повергло в ужас. Нет, это не болезнь, просто особенное строение с пониженной чувствительностью. Но парням такое не объяснишь, как и то, что плевка в ладонь для увлажнения недостаточно.       "Чёрная дыра". "Бездонный колодец". "Раздолбанный мастурбатор". Ей это подходило. А бывшие укрепляли эти статусы вместе с ощущением её собственной ущербности. Так было всегда. Со всеми. Даже с игрушками. Пока в жизни не появился стеснительный парень, оскорбивший её в её же магазине, да нагло, как ей тогда казалось, врущий о своих размерах. И пока он просто не показал себя.       Она не верила в успех, хотя про себя наивно зачем-то всё равно надеялась, что, может, в этот раз всё получится. А вместе с тем мысль вновь не познать прелести секса пугала так сильно, что хотелось убежать. Не будь окно в ванной маленьким, а их этаж восьмым... Она бы совершила роковую ошибку.       В ту ночь Пятый стал для неё по-настоящему первым: он разговаривал с ней, внимательно отслеживал каждый её вздох и реакцию на прикосновения, старался сделать приятно и, что самое главное, ей было приятно. От его дыхания, мягких губ и языка на коже. От перевозбужденного, но взволнованного и тёплого взгляда. От мягкого запаха одеколона, смешанного с потом и нотками кофе — теперь только так мог пахнуть для неё настоящий мужчина. Ощущала его желание, когда всего от пары ловких движений руками он обильно кончил, а она даже не успела взять в рот. Хотя не совсем представляла, как такое могло поместиться не то, что у неё во рту, а в его же штанах. Она чувствовала его пальцы, не только большой, давящий на клитор так сильно и правильно, что вакуумник бы сразу полетел на помойку, но и те, что двигались внутри. Ингрид была обычной, а потому самой счастливой девушкой. А потом, как ей казалось, умерла и попала в рай — самой от этих мыслей потом смешно было. Хотя она просто уселась сверху, принимая всю ту длину и толщину, в которую упорно не верила.       Впервые она стонала от удовольствия, а не симулировала ради кого-то, ведь она горела от крепких объятий, его голоса, грубых, но таких нужных толчков внутри и долгожданной эйфории. Она наконец-то испытала свой первый оргазм, пускай и не такой бурный, как показывали всегда в порно.       — Гри, ты как?.. — Конечно устала, но воспряла духом от урчания в шею. Ему самому с ней понравилось. Это ли не успех и причина для радостных слёз?       Тогда сказала, что хочет ещё, и не пожалела: впервые испытала кайф от асфиксии, в первый раз поцеловалась с Пятым. А после нового оргазма он предложил ей встречаться, пусть и как секс-партнеры. Отказываться было глупо, ведь в дальнейшем она ни разу не пожалела и об этом выборе — вера в это укрепилась уже на утро, когда проснулась в его объятиях.       Спустя почти два с половиной года, Пятый стал тем, с кем Ингрид впервые сама забыла о контрацепции. Пожалела ли она на этот раз? Ни в момент того страстного порыва, ни в день рождения, когда призналась Пятому, что беременна. Ведь он вновь сделал её самой счастливой девушкой всего двумя вопросами и одним серебряным обручальным кольцом.       — Куда ты меня там уже отправила в своих мыслях, любовь моя? И с чего ты решила, что мне не нужен наш ребёнок?