"Актер Асагири Ген попал в аварию!" — писали таблоиды.
Ген яростно смахивал все уведомления телефона."Асагири Ген лишился руки!" — не умолкали социальные сети.
Ген пытался не обращать внимание первое время, но каждый раз все равно опускался в комментарии и начинал читать-читать-читать: — «Что же с ним случилось! Концерты теперь отменят??» — «Идиот, у него руку отхреначило в аварии, а сам как думаешь??» Гену не хотелось выходить из больницы и попадаться на чьи-либо глаза. — «Как жаль, он был таким симпатичным...» — «Я очень любил его шоу». Одинокие слезы все равно текли по его щекам, каким бы отрешенным он не хотел казаться. — «Главное, что он живым остался» — «Главное? Да какое кому дело?!» Надежда, которую дал ему доктор Хром, как он сам говорил, была призрачной, рискованной. Его скоро выписывают, но он, потеряв свою прежнюю жизнь, совершенно не хочет в нее возвращаться ненужным и искалеченным. Доктор Хром еще раз советует, почти просит его обратиться к штатным специалистам. Но он не хочет. Что они ему скажут? Он знает эту работу, он не хочет понимать, что его прогнозы неутешительны и даже в психиатрию ему не суждено вернуться. Все валится из рук. Единственная рука дрожит, болит и кажется очень слабой. Врачи говорят, что пока это нормально, прошла всего лишь неделя. Тем более, он здесь даже задержался. Гена почти возмущает, что все говорят и реагируют так, будто это все в порядке вещей, будто это все нормально. Невозможно... Он потерял все, начиная от целей в жизни, заканчивая самой этой жизнью. Он не знает, что ему делать. Если состояние пациента стабильно, то перевод в реабилитационный центр будет оформлен на 3-4 сутки после проведения ампутации. Если никаких осложнений не возникло, то в конце концов происходит заживление послеоперационных ран и удаление швов, что говорит о начале этапа подготовки к протезированию. На этом моменте происходит формирование культи для дальнейшего протезирования. — Чаще всего ампутация конечностей проходит гладко, без каких-либо осложнений, — говорит ему доктор Хром уже постфактум. И Гену от этой информации ни горячо, ни холодно. Он знает лишь то, что не хочет уходить отсюда, но и оставаться здесь он тоже не хочет. Он не хочет возвращаться туда, где жизнь кипит так быстро, а он даже не в силах держать ручку. Обязанность принять решение в этот маленький срок невероятно давит на него. Он игнорирует все сообщения друзей, хотя наглая Минами пытается дозвониться аж до самой больницы. Он не хочет никого видеть. Не хочет видеть на чужих лица отвращение, как на своем лице. Он не хочет, чтоб люди видели его таким. А таким он будет уже всегда. Из всех стадий принятия он перешёл сразу в стадию депрессии и не понимал, хочет ли он вообще из этого выбраться. Он снова будто находится совершенно не здесь. В голове бьёт набатом голосом доктора Хрома "позвоните ему". И он знает, что это лишь одна из зол. Ты выбираешь из наиболее худших вариантов наименее худший и в дальнейшем должен просто смириться с выбором. Это было сложно. В придачу ко всему у него была явная паранойя, ведь, выходя к своему такси, которое отвезёт его в ненавистную точку "домой" из ещё более ненавистной точки "больница", он как мог пытался не попадаться людям на глаза. Ему было страшно и стыдно. Ему было горько. Раньше он был так красив, а что произошло сейчас? Он быстро натягивает медицинскую маску и едет домой. Параноидальный страх не покидает его до самого дома. Разговаривать не хочется. Кого-либо слушать тоже не хочется. Он погружается в оглушающую тишину дома и это ему не нравится точно так же, как и разговоры.***
Он видит сообщения Минами о ходе судебного разбирательства. Но ему так все равно, что он смахивает уведомления и не возвращается к ним. Его мысли сейчас заняты лишь тем, как сильно у него дрожит единственная оставшаяся рука. Ему сложно даже держать телефон в руке. Покинутые блокнот и ручка одиноко лежат в дальнем углу рабочего стола. У него осталась лишь левая рука. Доктор Хром говорит, что это не проблема, что многие люди, использующие протезы верхних конечностей, могут писать или рисовать так же, как делали это до ампутации. Но он не верит. Ему показывали то, что в теории может стать его новой рукой. Однако, каждый раз вспоминая это, его топит в своей желчи отчаяние. Следите за руками: ограниченный диапазон движений, начиная от жестов, которые могут воссоздавать протезы, заканчивая малоподвижность в "суставах" (что на взгляд Гена делает из человека живую неподвижную куклу, что очень не подходит деятельности артиста), ограниченный функционал, особенности конструкции. Ген сидит на полу в своей квартире и пытается уложить все мысли у себя в голове по полочкам. Ему всё ещё немного дурно от всего этого, поэтому его мыслительный процесс скорее напоминает маленьких дохлый моторчик, который все работает-работает и не ясно в какой определенно неожиданный момент выключится. Да и он впервые сталкивается с паранойей и страхом перед возвращением к обычной жизни. Потому что больше жизнь для него не будет обычной и к этому возвращаются все его мысли. Он вспоминает, что ему рассказывал доктор Хром. Он шумный, но сострадающий и раньше он бы понравился Гену, произвел впечатление чудесного человека, но сейчас Ген ловит себя на мысли, что этот, словно проникающий сквозь него всего, взгляд, нервирует. Словно каждый его взгляд концентрируется в одной единственной точке, там, где руки его больше нет. Ген пытается заставить себя испытывать хотя бы благодарность по отношению к нему, но он понимает, что ему сейчас в целом сложно испытывать что-либо, что не является отражением его страха. Он будто находится в пустоте, границы которой определяются его тревогой и отчаянием. —То, что Вы испытываете — это нормально, — говорил ему доктор Хром тогда, пытаясь перекричать тревожные мысли в голове Гена, — у всех осознание свершившегося действия приходит не сразу. И это тоже нормально.
Доктор Хром и доктора из центра реабилитации рассказывали ему о всех возможных вариантах решения проблемы, но каждая мысль об этом будто бьёт под дых.— Каждый пациент переживает период неприятия этой ситуации, гнев, сомнения, депрессию, — руки доктора Хрома сжимают его здоровую ладонь, — Нельзя точно ответить, сколько времени займет восстановительный период, но он закончится Вашей победой, если Вы найдёте в себе силы обратиться за помощью.
«В связи со спецификой миоэлектрических датчиков, тяговые протезы куда лучше подходят при ампутации плеча, нежели биоэлектрические» — говорили ему. И это так сильно ранит его. Тяговые протезы имеют лишь один строгий тип хвата, поэтому, можно сказать, что тяговые протезы предназначены для какой-то узкой функции, что не всегда полезно в быту. Ему объяснили, что протезов может быть несколько и это будет даже полезнее. Разные инструменты для разных задач. Инструменты... Именно так эти штуки и ощущаются, Ген задыхается от понимая, что все это действительно происходит с ним. Он бы никогда не подумал, воспитанный современным искусством Японии и Америки, что те протезы, о которых говорят с экранов... Их не существует. Никогда не существовало! Он проводит единственной рукой по лицу, поднимая взгляд вверх. Ему даже жаль, что он такой изнеженный, израненный бессонницей, привыкший к комфорту и к эстетически приятным вещам. Потому что то, что он видит перед собой сейчас, после аварии, потеряло всякую привлекательность. Он калека. И раньше даже не задумывался как сложно с этим жить. Жить, зная, что мир к этому не приспособлен.— В одиночку справиться с проблемой невозможно, — говорил ему доктор Хром. И он даже не знает, о протезировании или о психотерапии он говорил.
Но он не хочет. Это бы значило, что он смирился с этим и это бы повлекло за собой осознание того, что все произошло в действительности, а не в его больных фантазиях. Он вздыхает, пытаясь отогнать плохие мысли, но он сам сейчас состоит из плохих мыслей. От и до. Он не хочет обращаться за помощью, понимая, насколько сильные проблемы у него сейчас. Это бы отняло его лицензию окончательно и бесповоротно. Он не хочет обращаться за помощью, потому что не хочет носить вместо своей прекрасной руки... это. Это никогда бы не сравнилось с его рукой. Никогда! Он из рук вон плохо пытается уложить свои мысли в голове и принять решение о своем несчастном будущем.— Ну же, Ген, попытайтесь, — звучит голос доктора Хрома в его голове.
В оставшейся руки он крутит визитку какой-то клиники. Он проводит пальцами по картону, ощущая все неровности материала, изгиб объемных напечатанных на бумаге букв, ощущая вес этой карточки. И это снова наводит на мысль, что второй рукой он это ощущать уже не сможет никогда, ведь, как ему это объяснили, протезы до этого ещё "не доросли"... Не доросли. Он вздыхает и резко поднимается за телефоном. Другого выхода у него все равно нет. — Здравствуйте, Вы позвонили в клинику доктора Ксено Шнайдера, чем я могу помочь?