Враг по соседству

Фёдор нелепо вылупился на Осаму и даже телефон не сразу убрал, ещё пару секунд продолжая тыкать его в чужое лицо. — Я… Ну… Да я просто решил, что ты выглядишь крайне глупо, поэтому этим тебя шантажировать можно, понял? Дазай смотрел на Достоевского, явно не поняв. Тему точно надо сменить, так что Фёдор наконец убрал телефон, прокашлялся и очень серьёзно сказал: — Ты, кстати, когда там убираться будешь, спящая красавица? — Вот это ты тему сменил мастерски, я восхищён. — Дазай тихо посмеялся под недовольный вздох Достоевского, — Зачем убираться? Сейчас не больше десяти утра, да ведь? В такую рань я не собираюсь ничего делать! Тем более мне на работу к одиннадцати, так что уберусь я минимум в семь вечера. Осаму, конечно, не собирался говорить, что планирует ничего не делать, поэтому попытался сказать крайне убедительную ложь. Но Достоевский всё прекрасно понял, поэтому решил отомстить своему собеседнику за неправду. Тем более надо же предупредить паренька, что он опаздывает на работу. — Ах, на работу к одиннадцати? Спешу тебе сказать, что одиннадцать наступило уже минут сорок назад. — Фёдор улыбался, ведь ему уж очень понравилось то, как Дазай широко раскрыл глаза, — Удивлён? Тебе бы пора купить ча- — Ёб мою мать!!!!! Осаму буквально вскочил с подоконника, сбив Фёдора и уронив свою пачку сигарет, а после за пару секунд пролетел лестницу и оказался в квартире. Достоевский еле удержался за подоконник, закатил глаза, поднял чужие сигареты и пошёл за Дазаем. — Никогда бы не подумал, что мистер мне-на-всё-похуй-я-имею-право-опаздывать будет так волноваться. Неужели настолько прибыльная работёнка, что ты даже переживаешь? Фёдор встал на пороге, не решаясь заходить в квартиру. Его встретил грязный кот, который сразу начал тереться о чужие ноги, на что Достоевский не слишком аккуратно оттолкнул его. — Ты хотя бы мыл своего страшилу? — Фёдор с явным пренебрежением смотрел на живой комок шерсти, — Выглядит ещё хуже, чем хозяин. Дазай что-то очень агрессивно выкрикнул из квартиры, но, увы, Достоевский не расслышал. Благо Осаму скоро выбежал в коридор, весь красный и запыхавшийся, и повторил: — Иди нахуй! — Во время разговора он продолжал тщетно пытаться застегнуть ширинку на своих старых изношенных джинсах, — Какого чёрта ты вообще за мной пошёл?! Ты ведь вышел явно не для того, чтобы сфоткать меня, а потом уйти и подрочить, да? — Ты уже надоел со своей мастурбацией. Только она на уме? — Фёдор старался не засмеяться от вида своего одногруппника, ведь он действительно выглядел очень смешно, — Но вообще ты прав, я выходил уж точно не из-за тебя. Просто решил отдать вот это. Достоевский кинул в ноги Дазаю его пачку сигарет. Осаму закатил глаза, поднял её и положил на полку, наконец справившись со своими штанами. После он стал обуваться, находясь под проницательным взглядом Фёдора. — Ты отдал мне сигареты. Что-то ещё? Достоевский усмехнулся, развернулся и вышел на лестничную клетку, наконец оставив Дазая одного. Осаму расслабленно вздохнул, ведь с минуты на минуту и сам был готов выкинуть надоевшего соседа. Он встал, погладил кота напоследок и выбежал, прикрыв, но не заперев дверь. Дорога до ресторана, в котором Дазай вот уже два месяца работает уборщиком, стала куда дольше с момента переезда. Этот ресторан был рядом с общежитием и университетом в целом, из-за чего там часто собирались студенты, но так как Осаму наконец съехал с того ужасного места, до работы ему добираться куда больше. Он, конечно, учитывал это при выборе квартиры, но подумал, что просто будет выходить раньше и прогуливаться на свежем воздухе, а там и дойдёт. Но сейчас Дазаю даже не поможет автобус, деньги на который он всё равно не взял. В данной ситуации вообще уже ничего не поможет, разве что Бог. Добежав до дороги, Осаму не посмотрел на светофор. Красный. В сантиметре от Дазая проезжает машина. Сзади ещё одна. Ему плевать. Даже если бы Осаму не спешил, всё равно было бы плевать. Плевать на светофор, на сигналящие машины, на злых водителей, на крики людей, на резкую боль, особенно плевать на смерть. Но сейчас Дазай по-настоящему опаздывал, из-за чего хотя бы специально бросаться под автомобили он не стал. Спустя десять минут Осаму уже стоял около нужного ресторана, не решаясь заходить. Сейчас он бы с удовольствием покурил и хотя бы немного избавился от стресса, но вспомнил, что пачку сигарет так и оставил лежать на полке в коридоре. Почему Осаму вообще так переживает? Он кучу раз опаздывал на работу. Вечные опоздания — именно это стало причиной, по которой хозяин ресторана решил, что их новый уборщик не очень-то и хороший работник. В пятницу Осаму опоздал на три часа. Это стало последней каплей. Фёдор Сергеевич тогда был крайне зол. Он сказал, что ещё одно опоздание со стороны Дазая, и весь коллектив дружно выкинет этого наглого японца за дверь. Такого Осаму допустить не мог. С деньгами и так проблемы, а новую работу тяжело найти, тем более в таком-то маленьком городке. А ещё он уже всё, кажется, перепробовал. Листовки? Долго, муторно, жарко, да ещё и платят копейки. Работник парка? В это богом забытое место никто не ходит. Продавец? Ну нет, нервы у Дазая не стальные. Спустя миллион проб и ошибок он понял, что пусть его любовь к уборке крайне мала, уборщик — лучшее решение, по крайней мере сейчас. Спустя ещё несколько минут размышлений, Осаму собрал волю в кулак и зашёл в помещение. Приятная, тихая музыка, вкусный запах, красивое оформление, куча парочек, от которых уже тошнит, и босс. Фёдор Сергеевич стоял в своём ужасном и безвкусном синем костюме и что-то говорил своей жене, которая по совместительству и его помощник в ресторане. По их громким недовольствам, которые были слышны на всё помещение, сразу стало понятно — речь шла о Дазае. Сам Осаму выдохнул и уверенно подошёл к двум самым ненавистным им персонам, не считая, разве что, Достоевского. — Здравствуйте, Фёдор Сергеевич! — Дазай даже задумался, почему всех блядей зовут Фёдором, — Здравствуйте, прекрасная Елена Владимировна! Старый седой мужчина очень раздражительно посмотрел на Осаму. Его взгляд не выражал ничего хорошего, губы сомкнулись в кривую линию, а брови свелись к переносице, показывая насколько мужчина зол. — Здравствуйте, молодой человек. У меня к вам пара вопросов. Во-первых, почему вы опоздали? Во-вторых, какого чёрта вы выглядите прямо как оборванец с дороги? Дазай и правда ужасно выглядел. Яркие синяки под глазами, мятая одежда, криво замотанные бинты, пот, стекающий с растрёпанных волос и тяжёлое дыхание, будто он только что бежал марафон на пятьсот километров, что в целом было правдоподобно. — Я бежал к вам со всех ног, конечно мой внешний вид будет желать лучшего! — А почему бы вам не просто научиться вставать раньше? — Фёдор Сергеевич буквально пилил Дазая взглядом. — Просто понимаете, я переехал. Причём в район довольно отдалённый. Я просто хочу сказать, что вся ночь, проведённая за разбором вещей, пагубно на меня повлияла. Осаму наконец пришёл в себя и решил, что без миленькой речи сейчас не обойдёшься. И вроде его речь даже сработала. Фёдор задумался, посмотрел на жену и тяжело вздохнул. — Что ж, с новосельем. Твоё опоздание неверное оправдано… Но если ещё раз… — Ещё раз и я полечу со всех ног, помню! Сейчас времени на разговоры нет, просто посмотрите, как тут натоптали! Без уборщика не обойтись. Дазай улыбнулся настолько мило, насколько мог, и быстрее побежал в комнату для персонала. Там он взял швабру, ведро и все остальные нужные предметы. Вообще Осаму ещё надо было надевать форму, но какая ему, собственно, разница? Свою работу Дазай ненавидит. Он считает людей, говорящих, что даже уборщики важны и все их уважают, попросту глупыми. Нет, конечно убираться надо, и кто, кроме уборщиков, это будет делать? Но вот то, что все эту профессию любят и уважают является полным бредом. За эти два месяца на Осаму специально несколько раз что-то проливали, пачкали, оскорбляли, тыкали пальцем, приговаривая: «Вот не будешь учиться, станешь таким же жалким!». Хотел бы Дазай доказать, что он вообще-то учиться, причём на бюджете, да и с большой такой успеваемостью! Но, к сожалению, бить посетителей ему запретили. А жаль, один раз он был так близок к тому, чтобы перевоспитать какого-то мальчика в пубертате! За это Осаму потом чуть не уволили, зато он отстоял свою честь. Но любая работа явно лучше бедности, ведь так? Дазай себя так-то бедным не считал. Ну и что, что он уже несколько лет явно недоедает, живёт в не самых лучших домах, носит одну и ту же одежду ещё с шестнадцати. Это всё Осаму делает по своему чистому желанию вообще-то! Смысл в еде он не видит, всё равно умрёт, а голод с этим поможет; хоромы ему не нужны, да и в России их найти не так-то просто; а одежда просто всё ещё хорошая и Дазай из неё не вырос, может позволить. Но то, что до смерти отца его семья явно была богаче, Осаму отрицать не смеет. Отец лучший хирург в самой известной больницы Йокогамы, а мать вообще главврач этой же больницы, ну мечта же! Дазай знать не знал, что такое жить не на максимум. А потом отец утонул, мать с горя спилась и из-за зависимости лишилась работы, а страдать больше всех именно сыночку. Хотя матушка тоже страдала, конечно, ведь потерять мужа — тяжёлое горе! Но она сама себя довела, а вот Осаму пострадал и от смерти одного близкого, и от постепенного разрушения из-за алкоголя другого. Целых три года ему пришлось жить с и так не самой лучшей, а сейчас ещё и вечно пьяной матерью, причём в общаге, что явно ударило по нему. Дазай был так рад отучиться, подать заявление в какой-то ВУЗ, на который он даже не смотрел особо, и наконец съехать… Опять в общежитие. Но сейчас он переехал, поэтому жизнь точно должна наладиться, ведь так? Ещё бы сосед хороший был, но Осаму не гордый, потерпит.

***

Фёдор совершенно спокойно стоял в магазине, набирая продукты в тележку. Настроение у него было даже слегка приподнятое, ведь людей почти не было и дышать куда легче. Жаль, что такое хорошее состояние можно так легко разрушить одним телефонным звонком. Достоевский достал телефон из кармана и, казалось, перестал дышать. Номер не был подписан, но парень уже давно выучил цифры, поэтому сейчас ему совсем не стоило труда понять, кто звонит. Фёдор пару секунд подумал, стоит ли, но понял, что игнорирование не поможет, и его телефон будет вибрировать весь следующий день, поэтому лучше разобраться сразу. Он ответил на звонок и приложил телефон к уху, тихо начиная разговор: — Полин, я занят, поэтому если это что-то бессмысленное, то- — Ой, какой занятой! — Девушка нагло прервала Достоевского, — Я ведь твоя любимая сестра, разве у тебя не будет на меня времени? Фёдору уж больно хотелось сказать, что нет, не будет, послать собеседницу куда подальше и продолжить поход по магазинам как ни в чём не бывало, но такого его моральные принципы позволить не могли. — Я просто в магазине, мне неудобно говорить. Но так уж и быть, свою любимую сестру я выслушаю. — Так бы сразу! Короче, я приехала в твой городишко, может покажешь сестрёнке все достопримечательности? — Ты что?! Фёдор был ужасно удивлён. Полина конечно совершеннолетняя и имеет полное право выезжать куда захочет, но она редко выбиралась из родной деревни и, в отличие от брата, в город никогда не хотела. — Зачем ты приехала? — Достоевский от шока даже про покупки забыл, продолжая нелепо стоять с пачкой сосисок в руке. — Как это «зачем»? Навестить любимого братика, конечно же! — Тебе до меня дело нет. — Врёшь! — На том конце провода отчётливо послышалось недовольное топанье ногой, — Ты так быстро уехал из деревни, а я так хотела провести с тобой больше времени! — Я уехал две недели назад. Ты реально только вспомнила, что скучала по мне? Я в жизни в это не поверю. Что такого могло случиться, что ты даже ко мне решилась приехать? Полина злобно вздохнула и сменила тон голоса на более твёрдый. — Отец опять забухал и выставил меня из дома, доволен? — В прошлые разы ты к своему хахалю на пару дней сбегала, а потом «самый лучший отец на свете» вспоминал, что ты его любимая дочурка и пускал назад. — Мы с Артёмом расстались, идиот! Поэтому идти мне было некуда, так что будь добр, прими свою сестру на пару дней. — Тебе пора бы съезжать, а то по чужим квартирам бегать плохо. — Фёдор устало потёр переносицу, — На пару дней. Я скину тебе адрес магазина и ты придёшь без всяких происшествий, поняла? Деньги на продукты поделим. Полина хотела сказать что-то ещё, но Достоевский окончил звонок и после сразу же прислал своё местонахождение. Ему ужасно не хотелось хоть как-то контактировать с сестрой, но он понимал, что потом она может пожаловаться отцу, а этого Фёдору уж точно не надо. Благо город маленький, ведь сестра объявилась в магазине буквально через пятнадцать минут. — Слава богу не заблудилась. А то я думал, что ты нигде, кроме маленькой деревушки, не выживешь. — Завали. — Полина закатила глаза и осмотрела тележку с продуктами, — Это всё мне? — Издеваешься? Нет конечно. Это на двоих, поэтому половину платишь ты. — А с чего ты взял, что у меня вообще деньги есть? Вопрос так-то был в тему. Девушка нигде не упоминала, что имеет с собой хоть сколько-то, но Фёдору слов не надо, чтобы это понять. Как минимум на какие гроши его сестрёнка вообще сюда приехала, верно? Тем более она частенько берёт деньги из кармана отца, причём берёт немало. — Я это знаю. Идём уже. Спустя ещё полчаса выслушивания различных жалоб от сестры, Фёдор наконец открывал дверь квартиры. — Слушай… Может погулять сходим? Полина говорила прямо под руку своему брату, что слегка его подбешивало. — Зачем? — Достоевский справился с замком и уже входил в квартиру, — Мне кажется, ты отлично погуляла до магазина. Он вошёл, разулся и понёс пакеты на кухню. Полина сразу за ним помчалась, даже не снимая обувь. — Но я так хочу посмотреть на город! Может, в какой-нибудь ресторан сходим? Фёдор вопросительно посмотрел на сестру. Он думал, что это была шутка, но девушка выглядела достаточно серьёзно. — Правда что-ли? Не думал, что ты захочешь бегать со мной по каким-то забегаловкам. — Это ты не хочешь! Я вообще-то всегда хотела с тобой сблизиться, а ты меня отталкивал… Полина шмыгнула носом, пытаясь вызвать сожаление, но Достоевский испытал лишь большее отвращение от столь неубедительной лжи. Ему было очевидно, что Полиночка просто хочет поесть где-нибудь за деньги брата, а тёплые чувства к нему уже несколько лет не испытывает. Фёдор всё-таки понимал, что сестра от него не отстанет, а сейчас достаточно неплохая погода для прогулок, поэтому после долгого молчания он кивнул. — Так уж и быть. Но за это ты всё оставшееся нахождение здесь не будешь мне мешать, мусорить в моей квартире, а ещё убирать за собой, поняла? А, ну и конечно не задержишься здесь более, чем на неделю. Полина победно улыбнулась и попыталась обнять брата, но тот её оттолкнул. — Не ври ни себе, ни тем более мне. Ты на меня срать хотела, и я это знаю, поэтому не делай вид, что мы самые лучшие родственники. Девушка закатила глаза, но спорить не стала. Достоевский действительно был прав и раз уж он сразу догадался, то Полина даже стараться быть доброй не будет. — Так какой у вас самый лучший ресторан? — Ты думаешь, что в таком городе они на каждом углу? Есть один рядом, но там мой одногруппник травился, поэтому рисковать не будем. История Фёдора была полностью правдива и не в целях запугать сестру. Зимой Дазай действительно чуть ли не всё меню на недавно полученную стипендию купил, а после неделю на пары не ходил. Когда он всё-таки пришёл, то всё ещё был чуть ли не зелёным, поэтому Достоевский действительно рисковать не хотел. Пусть там этот идиот травиться, а Фёдору ещё пожить хочется. — Можем поехать в другой район, вот там действительно достойное заведение. Я туда иногда после пар заглядывал. Полина согласилась, и вскоре они уже подъезжали в нужному ресторану. — Ты ведь знаешь, что я на твои деньги ем? — Первый и последний раз. — Фёдор недовольно вздохнул и вышел из автобуса. Полина направилась следом за Достоевским и уже заметила яркую вывеску, гласящую, что они подходят к ресторану «Нота». Но больше внимания девушки привлекла не вывеска, а парень, стоящий около двери. Неизвестный стоял с сигаретой во рту, облокотившись одной рукой на мусорку. Он смотрел куда-то вдаль и явно над чем-то задумался, второй рукой держа швабру. Полина как околдованная подошла к парню и не смогла вымолвить ни слова. — М? Ох, здравствуйте, миледи! — Молодой человек тут же затушил сигарету, поднял руку дамы и легонько её поцеловал, — Что привело вас ко мне? — Я привёл, причём явно не к тебе. Фёдор слишком незаметно появился за спиной сестры и выглядел достаточно… Убийственно. Он сложил руки на груди и сверлил Дазая максимально недовольным взглядом, будто готовый накинуться на своего врага прямо на улице. Осаму не ожидал увидеть Достоевского, поэтому сначала удивлённо посмотрел на него, но спустя пару секунд собрался и хитро улыбнулся. — Феденька? Не думал, что у такого нелюдимого и крайне непривлекательного парня такой милейший вкус в девушках! — Это моя сестра, идиот. Кстати, убери от неё свои грязные ладони. Дазай послушно отпустил девушку. В то, что такое прелестное создание является самым близким родственником Достоевского ему верить не хотелось. — Я так и знал, что ты приёмный! — Мы двойняшки. — Серьёзно? — Тут Осаму уже искренне поразился, — Вы же вообще не похожи. Она красивая голубоглазая блондинка, причём с волшебными и длинными волосами, имеющая формы, а ты… Чуть красивее бактерии. — Если ты не знал, как работают гены, то это твои проблемы. — Ну да, ты явно в лотерею не выиграл… Достоевский уже не выдержал и дал Дазаю очередную пощёчину, а после схватил Полину, которая всё это время глупо пялилась на парня, и повёл в ресторан. Осаму потёр щёку и проводил парочку взглядом. Единственное, о чём он сейчас жалел, это о зря затушенной сигареты, ведь выпросить её у своего коллеги было не так-то просто. Дазай вошёл в ресторан и буквально молился, лишь бы Достоевский не догадался, кем тут его одногруппник работает. Но Достоевский догадался. — А говорил, что убираться не любишь. Фёдор вновь незаметно появился перед Дазаем, внимательно смотря ему в глаза. Осаму сжал метлу и вздохнул, пытаясь держать самообладание. — За деньги я полюблю абсолютно всё. — Ты прямо-таки продажная шлюха, да? — Достоевский усмехнулся, — Ладно, давай просто забудем, что виделись здесь. Дазай молча кивнул и пошёл в другую часть ресторана. Он с Фёдором и так слишком много видеться в последнее время. Достоевский вернулся к своей сестре, которая уже успела заказать всё, что её душенька пожелает. — Ты знаешь этого красавчика? — Полина сразу полезла к брату с вопросами, — Можешь дать его номер? Я, кажется, влюбилась… — Это мой одногруппник и… Сосед. Напротив живёт. Поэтому если ты так хочешь залезть к нему в трусы, то справишься с этим сама, без моей помощи. Просто приди к нему вечером и всё. Достоевская буквально засветилась. Она явно не ожидала, что её визит к брату будет настолько удачным. Фёдор не понимал, что девушки находили в этом смазливом японце. Хотя он в целом не понимал, что такое чувствовать к кому-то влюблённость или хотя бы симпатию, поэтому свои размышления про особенности Дазая он оставил. Раз уж противоположный пол к нему тянулся, то это явно не дело Достоевского. По его наблюдениям самому Осаму это иногда даже не нравится, но он усердно делает вид взаимного интереса. Всё следующее время в ресторане Фёдор спокойно ел салат, а Полина постоянно высматривала свою новую цель, даже не притронувшись к еде. Дазай же старался убираться в местах более удалённых, а когда всё-таки проходил мимо столика знакомых, то делал максимально убогое выражение лица, надеясь, что это поможет вызвать у девушки не симпатию, а настоящее отвращение. Не помогло. Спустя полтора часа Достоевский смог уговорить сестру уйти, сказав, что со своим предметом обожания она ещё встретиться, поэтому вскоре они наконец сидели в гостиной Фёдора. — Он правда напротив живёт? — Полина никак не могла забыть столь красивого юношу. — Да. Кстати, он вернётся примерно в семь, поэтому у тебя ещё полно времени навести красоту. Выйди где-то полседьмого, сядь на подоконник и жди. Осаму явно направиться туда первым делом. — Осаму… Такое красивое имя… Он ведь не русский, да? Фёдор пожал плечами. Вести разговор с Полиной, причём ещё и про Осаму, ему очень не хотелось. — Я пойду почитаю. Тебе советую разобрать вещи, а то я не хочу каждый раз проходит мимо пакетов. Достоевский встал и направился в комнату, оставляя сестру одну. Девушка не особо хотела заниматься чем-то таким бесполезным, как разбор пакетов, поэтому она с ногами улеглась на диван и включила телевизор.

***

Когда на часах пробило шесть, Полина всё-таки подошла к своим вещам. Ей по-прежнему было неохота, но косметика и более подходящие для соблазнения незнакомцев наряды были как раз в пакетах. Спустя целый час поисков и сборов, девушка довольна смотрелась в зеркало. Короткое чёрное платье, с вырезами на боках, яркий макияж, длинные волосы, которые она аккуратно завила, и конечно новые духи, чтобы уж точно наверняка. Полина подошла к комнате брата и вошла без стука, чем очень его разозлила. — Чего тебе? — Фёдор даже не обернулся. — Как я выгляжу? Ты ведь знаешь вкус в девушках у своего друга? Я ведь подхожу? Достоевский всё-таки повернулся и оглядел сестру. — Он мне не друг. Девушки ему все нравятся, не бойся. Уходи быстрее, он ведь может уже быть дома и никому не открывать! Конечно Фёдора совершенно не волновало, что там делает Дазай. Ему просто хотелось поскорее избавиться от надоедливой сестры и от не менее надоедливого аромата её духов. Благо два раза повторять не надо было и девушка уже убежала. Полина обула свои каблуки и вышла в подъезд. Её счастью не было предела! Парень мечты действительно сидел на подоконнике с сигаретой в руках. Счастливая девушка тут же спустилась по лестнице, чуть не упав из-за каблуков, чем и привлекла паренька. — Ох, сестра Достоевского? — Дазай осмотрел знакомую фигуру, но совершенно не выдал никаких эмоций, продолжая сидеть с безэмоциональным лицом, — Братик заснул, а вы в клуб? Могу посоветовать! — Осаму, я… — Не называй меня Осаму. — Что?.. — Полина неловко потёрла прядь волос, — Но Фёдор сказал, что тебя так зовут. — Меня зовут Дазай. Этот идиот называет меня так, чтобы выбесить, а вы ведь этого не хотите? — Нет конечно, я не… Девушка робко опустила голову и была на грани срыва. Дазаю конечно на чувства какой-то девочки было совершенно наплевать, но он решил, что она когда-нибудь будет полезна, поэтому лучше проявить свою более милосердную сторону. — Вы так и не сказали ваше имя! — Полина, — девушка наконец подняла глаза, — меня зовут Полина! Осаму любезно кивнул, в мыслях заметив, что это не самое красивое имя, которое он слышал в России, но в целом этой даме подходило. — Это имя… Чуть легче, чём у вашего брата. — У тебя тоже уродское имя, Осаму. Фёдор уже в третий раз слишком уж незаметно настигал Дазая, что второму не особо нравилось. Хотя… Да, компания Достоевского-брюнета не на немного, но приятнее, чем компания Достоевской-блондинки. Привычнее, это уж точно. — Ты чего пришёл?! Не видишь, что у нас свидание? И никакой он не Осаму! Я знаю, что ты так над ним издеваешься, придумал какую-то тупую кличку и зовёшь его так. — Полина резко подала голос, затыкая своего брата, отчего даже Осаму был в шоке. — А я говорил, что у тебя имя на тупую шутку похоже. Достоевский проигнорировал сестру, спустился и подошёл к подоконнику, садясь поодаль от сидящего там же соседа. — Свидание? В подъезде? Идите-ка вы оба куда подальше и не шумите. Или Осаму, как примерный житель, всё-таки продежурит? Осаму закатил глаза, подошёл к Полине и что-то прошептал ей на ухо. Через пару секунд девушка благополучно удалилась в квартиру Дазая, оставив двух парней сидеть на подоконнике. — Ну и что она тебе наговорила? — Достоевский вытащил сигарету из чужой пачки, — Жаловалась небось? — Какого чёрта ты назвал меня «Осаму» при ней? Если она ещё раз меня так назовёт, я сверну ей шею, обещаю. Дазай выглядел серьёзно и было тяжело сказать, шутка ли это. В следующее мгновение он ловко покрутил зажигалку в пальцах и протянул Фёдору. — Сигареты мои берёшь, уж и закури моей зажигалкой. Вражда враждой, ненависть ненавистью, а человеку в сигарете не откажу. — Как мило, — Достоевский улыбнулся и закурил, поблагодарив Дазая кивком головы, — осталось в тебе что-то человеческое, как я посмотрю. Осаму криво подмигнул и только хотел присесть всё на тот же подоконник, но из его квартиры послышался грохот, а за ним и женский крик. — Ебать! — Ебать.