Один
Рин Нохара отвыкла отмечать свои дни рождения давно и грядущее шестнадцатилетие собиралась провести точно также, как и всегда. Никаких пышных празднеств не планировалось, несмотря на долгие уговоры Анко и Куренай, только поздравления от мамы и близких друзей. Работа в госпитале Конохи забирала много сил и времени, но Рин нравилось заниматься целительством. Ее некогда известный клан, специализирующийся как раз таки на лечебных техниках, практически находился на грани вымирания, и Рин считала эти обязанности прямым долгом. К тому же ей приносил удовольствие процесс заживления ран у мирных гражданских и опытных шиноби. Рин была слишком миролюбивой и доброй, чтобы кого-то убивать на передовой. Минато-сенсей часто отчитывал ее за нежелание причинять вред врагу, но Нохара, пусть и понимала, что на войне милосердие никому не нужно, не могла поступать иначе. Рин не нравилось отнимать жизни, только спасать. Оттого ей казалось, что, находясь в тылу, она приносила больше пользы своей деревне, нежели выполняя различные миссии. Тем более в последнее время выполнять задания было не с кем. Их команда уже давно перестала существовать, сохранились лишь формальности. Обито был погребён под землёй. Минато-сенсей был занят на своей новой должности. Пост Хокаге не предусматривал долгое отсутствие, а Какаши связал себя обязательствами, поступив на службу в АНБУ. Мысли о Какаши всегда вызывали у Рин смущение. Он нравился ей ещё с академии, но в те дни возникшее чувство можно было описать, как лёгкую симпатию. До смерти его отца они даже неплохо общались, а потом Какаши предпочел закрыться ото всех. Рин ничего другого не оставалось, только ненавязчиво продолжать заботиться о нем, особенно после того, как их троих объединили в одну команду. А после в их жизни стремительно ворвалась война и забрала Обито. Его смерть сумела сблизить их с Какаши и связать намертво липким чувством вины. Хатаке об этом никогда не упоминал, но Рин понимала, что он корил себя за то, что долгое время ставил правила превыше всего. Он считал, что его упрямство привело Учиху к смерти, а Рин переживала из-за того, что не смогла ответить взаимностью на чувства Обито. Она знала, что нравилась ему. Это было заметно и очевидно для всех, но Рин никогда не испытывала к нему такой же нежности. Ее с ним связывали исключительно дружеские узы, а трепета и смущения из-за робких касаний рук никогда не возникало. Возможно, Рин была эгоисткой, раз разбила Обито сердце. Но в то же время она не видела смысла давать Учихе ложную надежду, раз ей нравился Какаши. Возможно, когда-нибудь эта привязанность сошла бы на нет. Рин не знала и не видела смысла в подобных размышлениях. Обито все равно уже нельзя было вернуть, нужно отпускать прошлое и жить настоящим. И ей хотелось, чтобы Какаши об этом тоже помнил. Гибель Обито сумела их сблизить. Какаши, несмотря на большую загруженность и частые миссии, продолжал присматривать за Рин, а она в свою очередь отвечала ему тем же. Когда получалось, они проводили вместе свободное время, обсуждая разные новости или просто разговаривая. Иногда Рин приходила к Какаши в гости, и вместе с ним и стаей призывных нинкенов они сидели в саду. Рин любила оставаться с Какаши наедине. Внутри сразу поселялось особое, ни с чем другим не сравнимое чувство, и когда Какаши смотрел на нее, Рин почти готова была поверить в то, что он хотел бы поцеловать ее. Даже странно, что такие обыденные вещи, о которых мечтали подростки, с ними до сих пор не произошли. Но Какаши никогда не переступал за черту, продолжая оставаться для нее лишь хорошим другом. Рин хотелось большего, но свои желания она никогда не озвучивала. Она боялась, что могла все придумать, и Какаши вовсе не заинтересован в ней.Два
Пятнадцатого ноября раннее утро было туманным и холодным, моросил мелкий дождь, и все деревья были скрыты в этой непроницаемой пелене. Какаши Хатаке вместе с его небольшим отрядом повезло пересечь границу Страны Огня прошлым вечером. Они не сбавили темп, и в ближайшее время должны были вернуться в Коноху. Какаши не чувствовал усталости, хотя вздремнуть несколько часов ему все же не помешало бы. Разведывательная миссия, которой он руководил, не увенчалась успехом. Очередная лаборатория Орочимару оказалась заброшенной. Саннин умел хорошо заметать следы, и предчувствие подсказывало Какаши, что вряд ли они выйдут на его новое местоположение. Тем не менее от рапорта это обстоятельство не освобождало. Какаши собирался побыстрее разобраться с этим или воспользоваться должностным преимуществом и подкинуть работенки Тензо. Какаши ещё не решил, как поступить, но больше склонялся ко второму. Тензо вряд ли обрадуется, но у Хатаке была уважительная причина: день рождения Рин. Он и без того, как всегда, будет поздравлять ее одним из последних. Какаши очень долго думал о подарке. Нужно было что-то особенное и запоминающееся. Возможно, стоило всё-таки поговорить с кем-то из девочек, Куренай или, например, с Анко. Но сейчас уже поздно было размышлять на эту тему. Зная характер Рин, можно было предположить, что ее обрадовала бы больше подарка их встреча. Ведь в последнее время Какаши был настолько загружен работой, и они с Рин меньше общались. Она тоже была занята, помогая а госпитале. Но обойтись одними цветами было как-то не очень. Обычно, когда Какаши не знал, что подарить, то всегда заглядывал в книжный магазин. Но сейчас этот вариант вряд ли бы подошёл. Нужно что-то другое. В какой-то смысле ситуация складывалась абсурдная. Какаши мог продумывать разные стратегические ходы, а с такой простой дилеммой не мог разобраться. Ведь все, что касалось Рин, всегда вводило его в ступор, а с недавних пор все стало ещё сложнее. Какаши ее полюбил. Какаши присматривал бы за ней, невзирая на последнюю просьбу Обито, которая невольно связала его по рукам и ногам. Ибо он никак не мог избавиться от чувства вины перед лучшим другом. Ему всегда нравилась Рин. Даже больше, чем просто нравилось. Обито был в нее влюблен и не боялся выражать свою симпатию. Чего нельзя сказать от Какаши, который после самоубийства отца погряз в правилах и отгородился от всех друзей. Обито подходил Рин намного больше, чем он. Какаши умом понимал, что сейчас об этом было бесполезно размышлять, но все равно продолжал игнорировать и усложнять очевидное. Суть заключалась в том, что он хотел быть с Рин, а она — ему. С Рин было спокойно, и она могла понять его без слов. Какаши любил те редкие, умиротворённое вечера, когда встречал ее возле госпиталя, провожая до дома. Они вместе гуляли, Рин настойчиво уговаривала его пройти осмотр и улыбалась, слушая его немногословные рассказы. Его связывало не только секретность АНБУ, но и собственное нежелание посвящать Рин во всю грязь. Рин улыбалась, и Какаши едва касался ее теплой ладони, когда они останавливались во дворе, чтобы посмотреть на звёзды. Рин любила наблюдать за ночным небом и по-детски восторгалась, когда новые огоньки вспыхивали на бескрайнем полотне. Одно из воспоминаний мгновенно всплыло в голове. В тот вечер Рин заходила к нему в гости, и Паккун, побив все рекорды наглости, лежал у нее на коленях, пока она гладила его. На самом деле, когда Рин появлялась у него дома, то нинкенов чуть ли не сходили с ума и доставали ее своим вниманием. Какаши к их повадкам привык и сам потакал подобному поведению. Собаки есть собаки... что с них взять? Но удивительнее всего, что они так быстро сумели поладить с Рин, а она нисколько не возмущалась, даже, когда огромный Булл пыталась зализать ее, и Какаши во время приходил на помощь. Тогда, ловко отстранив пса, они лежала на траве, Паккун устроился между ними, чтобы ему чесали пузо. Как никак большинство преимуществ получал вожак стаи. Рин показывала Какаши созвездия, а потом вдруг прошептала: — Смотри! Падающая звезда! Нужно загадывать желание! Какаши в это не верил. Просто хотелось надеяться, что у них все будет хорошо, а Рин, наверное, пожелала о чем-то сокровенном, когда закрыла глаза, и мечтательная улыбка скользнула по ее манящим губам. У Какаши появилось острое желание: поймать ее в плен своих объятий и целовать, перебирая мягкие локоны в руках. Он давно хотел сказать Рин, что длинные волосы ей очень шли. — Тебе надо приглашать ее чаще, — заявил тогда Паккун, — Когда Рин здесь, тут становится уютно. Какаши мог возразить, но не самом деле спорить было бесполезно. Паккун догадался обо всем раньше хозяина.Три
Рин обещала маме не задерживаться в госпитале, но все равно умудрилась начать собираться только ближе к семи часам вечера. Во время обеденного перерыва к ней заходили девочки и другие знакомые, поздравляли и дарили подарки. Какаши Рин не надеялась увидеть, думая, что он задерживался на миссии. От того ее приятно удивило его внезапное появление. Хорошо, что Рин всё-таки решила переодеться, сменив больничный халат и повседневную одежду на платье. Иначе они бы точно разминулись. — Привет, — Рин улыбнулась, махнув ему рукой, — Давно ты вернулся? — Несколько часов назад, — Какаши повторил ее жест, — С Днём Рождения, Рин! Он наклонился к ней, слегка обнимая. Рин хотелось задержать его в своих объятиях, но Какаши отстранился и протянул ей цветы. Фиолетовые фиалки и белые линии, повязанные красной лентой с маркой цветочного магазина клана Яманака. — Спасибо, — букет был очень красив, и Рин прижала его к себе, вдыхая аромат. — Ты, наверное, устал с дороги. Не стоило сразу идти сюда, Какаши. — Это пустяки, мне хотелось поздравить тебя, — сказал Какаши, и они вместе пошли по улице. — Я и так опоздал, как всегда. Какаши расспрашивал о ее делах, о том, что происходило в деревне во время его отсутствия. Рин успела соскучиться по этому и захотелось задержать ускользающий вечер. Не потому что у нее был праздник, а из-за того, что такая возможность, побыть друг с другом, выпадала редко. Какаши, скорее всего, завтра опять будет выполнять поручения АНБУ, а она — заниматься целительством. — Знаешь, у меня для тебя есть ещё один подарок, — признался Рин Какаши, когда они присели на скамье, скрывшись среди высоких деревьев. Он достал из кармана небольшой свёрток и протянул Рин. Пальцы не слушались Нохару, и она долго провозилась с оберткой, пока наконец-то не раскрыта коробку и не обнаружила там небольшой комплект украшений: серебряные кулон и браслет. Их украшали подвески в форме звёзд. — Очень красиво! — Рин всегда нравились звёзды. Загадочные и всегда светящиеся, разгонявшие вечерний мрак, — Спасибо ещё раз, Какаши. — Я хотел подарить тебе что-то особенное, — признался он, — Долго не мог решить, что конкретно, а потом вспомнил, как мы сидели вечером у меня несколько недель назад. В тот вечер действительно было очень хорошо. Рин немного переживала, что напросилась в гости. Ее решение заглянуть к Какаши было спонтанным. Наступил выходной, и она возилась на кухне, готовя моти. Какаши не очень-то жаловал сладкое, но Рин хотелось его увидеть. Предлог нашелся, пусть и не самый удачный. Рин даже не думала, что задержаться так долго у Какаши, но его нинкены оказались очень настойчивыми. Рин любила собак и смеялась, когда Какаши ворчал для виду, говоря, что разбаловал их. Тогда уже между ними произошло кое-что особенное, а сейчас у Рин появилась возможность сказать об этом. — Ты можешь сделать мне ещё один подарок, Какаши... — тихо прошептала она, — поцелуешь меня? Рин смутилась из-за собственной просьбы. Конечно, у нее был день рождения, но глупо полагать, что Какаши согласиться выполнять все ее прихоти. — Прости, — она закрыла лицо руками, — Я не знаю, что на меня нашло... — Рин, — позвал ее Какаши, но она не хотела убирать руки и смотреть на него вплоть до той минуты, пока он сам осторожно не коснулся ее ладоней. — Рин, все хорошо. Последующее за этим действие поразило ее и окончательно сбило с толку. Какаши спустил с лица темную ткань маски, с которой расставался только дома и поцеловал ее в губы. Сначала едва ощутимо, а потом более настойчиво и в то же время нежно. Руки Рин переместились к нему, обнимая за шею, и она закрыла глаза, всё ещё не веря в происходящее. Какаши ничего ей не сказал, когда поцелуй прекратился, и Рин была рада, что он не мучил ее ненужными расспросами и замечаниями. Его улыбку было приятно видеть, и она позволила Рин понять намного больше, чем могли дать множество признаний и объяснений. Но, когда Рин об этом подумала, Какаши удивил ее снова, сказав: — Я тебя тоже люблю. Давно. Произнести вслух эти простые, но важные слова оказалось легче, чем предполагал Какаши. Прошлое осталось в прошлом, и впереди их ждало только настоящее.