***
Аластор порой позволял себе выпить стаканчик старого доброго виски, но не с целью напиться, а просто по привычке. И он совершенно не любил бары, хотя дома пить ему тоже не слишком хотелось. Поэтому порой он приходил в различного рода заведения, ведь именно тут он в своё время встретил Хаска, который после продал ему свою душу, а так же некоторых других жертв. Искать готовых на сделку среди опустившихся на дно куда легче, хоть и не столь интересно, как наконец сломать кого-то стойкого. И сегодня Аластор выбрал именно бар, в котором оказался Вокс. И пришёл он туда на час раньше, вот только покинул помещение по непредвиденным обстоятельствам. Таким, о наличии которых в его жизни узнать не должен никто. Аластор никогда не признается, по какой причине обладает столь интересной силой с управлением тенями и в целом слишком потусторонней хренью даже для Ада. Это явление некоторые угадывают, называя магией вуду. Силы древних шаманов, движения которых зародились в Африке. Изучением этого культа Аластор заинтересовался еще при жизни, начав с докладов известных историков и закончив сбором информации в равной степени из старинных фолиантов и закрытых сект. Именно тогда открыл для себя много секретов, впустив в своё тело старую тьму, что теперь помогала ему отнимать чужие жизни и заметать следы. Изначально казалось, что силы вполне довольствуются кровью жертв, а тень полностью подчиняется ему. Но это было до первого полнолуния. Ту ночь Аластор не помнил, но очнулся под утро у себя дома, когда его любимый пиджак стал еще алее от крови, а тень, растекшаяся по стене до огромных размеров, довольно и кровожадно скалилась. У любой силы были последствия, и чем больше возможности, тем больше плата. В случае Аластора это потеря контроля над телом на одну ночь в день обновления лунного цикла. Неприятно, жутко, но, поняв систему, терпеть можно. После попадания в Ад, избавившись от слабой человеческой оболочки, контролировать явления стало куда легче. Либо же Аластор просто увеличил свою кровожадность, приняв желания тени. Даже массовый геноцид сильнейших демонов был совершен в ночь, когда над землей красовалась полная луна. И не просто какая-нибудь, а кровавая. Ее не было видно, но ночь всегда питала силами радио демона, даже после того, как он перестал видеть небесные светила. После того, как его душа перешла в чужие руки, ситуация с какой-то стороны стала лучше. Да, он больше не был в полной мере властен над тем, что должен делать. Да, это унизительное чувство – знать, что твоя вечность кому-то принадлежит. Но вместе с отделившейся душой ушла часть тьмы. Теперь с ней можно было не только жить, но и справляться, подчиняя холодному рассудку. Однако, порой она все же пыталась получить контроль над телом, и тогда приходилось некоторое время, может час, может пару, отсиживаться в безлюдных местах, пока силы того, что сосуществует с Аластором в одном теле, не уменьшатся достаточно. Сегодня оказался именно такой день, который Аластор, к сожалению, пропустил. Первый сигнал он уловил лишь когда делал глоток второго бокала виски со льдом. Уши дернулись, прижавшись к голове, а руки слегка затрясло от напряжения. Состояние было такое, словно за ниточки, привязанные к его телу, пытается дергать слабый кукловод, которому нужно сопротивляться. Это оно. Что же, растечься темной лужицей, оставив счет не оплаченным, и оказаться в своей радиовышке, было бы решением удобным, но сейчас этого делать нельзя – он не хочет проверять, сможет ли потом нормально материализоваться. Нужно найти уединенное место поблизости. Уборная не подойдёт – слишком мало места, да и зайти туда могут. А вот зная, что в здании есть лестница.. Бармен отошел куда-то, так что пройти туда можно без особых проблем. Аластор надеется, что сегодняшняя расплата за месяц пользования способностями пройдет спокойно, и он максимум напугает решившегося оказаться на лестнице не в то время грешника. Дверь закрылась как раз за минуту до того, как в бар вошёл Вокс. Но радио демон этого не знал. Он спустился на пролет ниже, а потом его сознание перестало воспринимать какие-либо сигналы извне, переключившись на более важную внутреннюю борьбу.***
Вокс начинал постепенно успокаиваться, вдыхая полной грудью свежий воздух и выгоняя из головы ненужные мысли. Почти как на улице, только нет никого вокруг и чуть теплее.. Хорошо. Однако спокойствие опять нарушил звук, отличающийся от музыки из помещения за дверью и различных голосов в других здешних заведениях. Он явно раздался именно на лестничном пролете. Всего лишь на этаж ниже, наверное даже на полтора, хотя определить из-за эха сложно. Странный скрежет, словно провели чем-то металлическим по бетонному полу, хруст, как у ломающихся костей, и хриплый выдох. Какой-нибудь наркоман пришел ловить передоз, или ночь не обошлась без убийств и скрытия тел? Но почему Вокс тогда не слышал, как кто-то вышел с одного из этажей? Это странно, особенно когда в полумраке засветились небольшие красные всполохи. Теледемон не боялся, навряд ли тут есть кто-то, способный ему серьезно навредить, если он спустится проверить. Несмотря на это понимание, он спускался тихо, уменьшив яркость своего экрана, и остановился, не доходя до цели половины пролета, предпочтя перевеситься через перила и смотреть на потревоживший объект сверху. Только поняв, что видит перед собой, Вокс отошел назад, стараясь не издавать вообще никаких звуков. Он просто надеялся, что надышался каким-нибудь куревом из клуба на одном из этажей и все ему только кажется. Хотелось вспомнить небезызвестную заезженную шутку про то, что надо вспомнить, чтобы оно сразу появилось, но как-то настроение было не то. На площадке между пятым и четвертым этажом, прислонившись к стене и прижав одну ногу к себе, сидел Аластор. Не тот обычный Аластор, а его более жуткая форма. Он увеличился в размерах, чёрные рога на голове разрослись не менее чем на метр. Когти на сжавшихся пальцах рук оставили в бетоне пола явные отметины – вот что это был за звук. Шея была повернута абсолютно неестественно, он дышал хрипло, как загнанный зверь. Это все выглядело бы так, словно его конкретно потрепала жизнь, и возможно Вокс бы позлорадствовал, даже насладился видом, если бы не был настолько удивлен выражением его лица. Улыбка.. Та самая ублюдская, всегда раздражающая улыбка. Ее почти не осталось. Да, она была, но такая неестественная, словно к щекам привязали невидимые ниточки и слабо натянули, оставляя лишь подобие. Вокс не хочет запоминать, но память сделала свое дело – номер четыре, неприятное число специально для такого зрелища. Вокс не думал, что будет настолько шокирован видом не улыбающегося Аластора. А чего стоили его глаза.. Красные радужки, лишившиеся тёмных зрачков, закатившиеся и наполовину словно залитые черным. Точно тело никак не могло определиться, какой цвет оставить. И все это походило на сатанинский обряд, не хватало только ритуальных песнопений, потому что вокруг в безумном танце кружились рунические знаки, похожие на схематичных изуродованных человечков с гипертрофированными частями тела, освещая картину красным. А тень, обычно подчиняющаяся радио демону, сейчас обвила его тело, словно гигантская змея в смертельном захвате. Вокс был не рад включившейся так не вовремя фотографической памяти. Хотелось верить, что все ему померещилось, а красные тени.. Они хоть бы и из помещения, на которое выходит лестница. В бессмысленном желании убедиться, Вокс сделал шаг вперед, вновь заглядывая вниз. Картина не изменилась, но произошла непредвиденная вещь. Под подошвой ботинка хрустнуло несколько песчинок, черт бы побрал отсутствие уборщиков. Дыхание обоих демонов замерло, как, казалось, и музыка со всех этажей, и в этой тишине на двоих раздался треск. Голова на и так перекрученной шее повернулась к Воксу, быстро и дергано, словно ее повернул не Аластор, а тень. Тело стало медленно подниматься, действительно напоминая плохо сделанную марионетку, а теледемон не мог уйти. Он был слишком заворожен странным зрелищем и не хотел трусливо убегать, не зная уровня опасности. В конце концов, когда он боялся радио демона? Пусть и проигрывал, но убить его не убьют. Ему повезло, что тут все разом прекратилось, как один странный и бредовый сон. Пропали и руны, и тень вновь заняла нормальную позицию под ногами хозяина, а Аластор, тряхнув головой, как чего-то не понимающее животное, провёл рукой по своим волосам, магическим образом возвращая идеальную прическу, и вновь натянул свою улыбку. А после его взгляд вернулся к Воксу. Кажется, и он не ожидал увидеть тут своего врага. – Хах, неужели ты, Вокс? Какая.. Приятная встреча. Давно тут стоишь? Аластор был несколько озадачен тем, как интересно судьба свела его именно с одним конкретным демоном в столь неподходящий момент. У него совершенно не было желания вступать в словесную перепалку или продолжать конфликт язвительными шуточками, он просто устал. Обычно он такого не испытывал, но в ночь полнолуния, опять переборов желание к массовому геноциду половины Ада, хотелось вернуться в место, что можно называть домом, и не показывать носа до утра. Тем более не наблюдать Вокса, ко встрече с которым он не приготовил ни одной темы, которою можно вывести на новые развлечения. Но надо поддерживать свою маску всегда и ко всему готового демона с так раздражающей других вечной улыбкой, скрывающей за собой любую правду. Радио демон делает шаг вверх по ступеням, замечая, как дернулся при его движении собеседник. Значит, увидел достаточно. Стоило раз откровенно говоря проебаться, не оказавшись в нужном месте в нужную ночь, как кто-то уже стал свидетелем его слабости. Хотя, воспринималось ли это со стороны как слабость? Теледемон не сразу нашел, что ответить. Вообще, как реагировать на только что произошедшее, какую эмоцию отображать на пикселях экрана? Но после, сообразив, что ему явно угрожает меньше, когда Аластор в адекватном состоянии, да и затягивать паузу будет странно, все же ответил. – А я похож на того, кто будет долго за тобой наблюдать? – Типичный ответ вопросом на вопрос, напоминающий новую колкость. А может и похож.. Кто знает? Зачем он иначе всегда так пытается установить слежку за противником, почему, в конце концов, сегодня не ушел сразу? Понимал же, что нормально реагировать на встречу после событий прошлого месяца не сможет, хотя до тех пор, пока не пустил в голову эту мысль, все шло спокойно. Теперь Вокс и не знал, как воспринимать себя и что о нем думает Аластор. Встретить его сейчас было странно. Во всем Пентаграмм-сити с миллионами душ именно здесь и именно его. Кто-то, кто управляет ими, тот, кто выше всех демонов, ангелов и другой хери, наверное сейчас никак не может перестать смеяться над своими идиотскими задумками. Вспомнив, насколько идиотские мысли пропускал он в свою фантазию, насколько был подавлен и одновременно взбудоражен последней встречей, Вокс потерял желание говорить, надеясь только, что сейчас обладатель поблескивающих в полумраке красных глаз развернется и скроется на нижних этажах, а там скатертью дорожка в далекое светлое будущее и на три буквы. Но нет, он все так же продолжает неторопливо подниматься по ступеням. Как по метафорической лестнице иерархии, опасно приближаясь.. И черт, как же он это делает. Осторожно, едва прикасаясь длинными пальцами к перилам. Он не ебучий олень, он кот. Самый настоящий грациозный зверь, хищник, готовый наброситься в любой момент. Любящий поиграть со своей добычей, пока не потеряет интерес к остывающему телу. Вокс всегда отдавал предпочтение собакам, но здесь его что-то цепляет. И это не тупая вражда, не привычка часто видеть Аластора рядом. Он не хочет этого признавать, не хочет понимать, что до сих пор желает увидеть все свои фантазии наяву, пусть и не находится под давлением физического возбуждения. Воксу хочется покопаться в своих электронных мозгах и вырвать нахрен все, что отвечает за эмоции. Знать бы, от чего избавляться, чтобы не задеть жизненно важные части. Кажется, радио демон настолько въелся в мысли, что уже пустил там корни и стал неоперабельной злокачественной опухолью. – Хмм, вроде не похож, хотя в темноте не разобрать. Вокс и не заметил, как позволил Аластору обойти себя и остаться на ступени выше. Теперь радиопомехи шли сверху, в то время как улыбающееся лицо опять приближается слишком близко, внимательно всматриваясь в экран. Так произошло и в жизни – обошел, не напрягаясь и даже не обратив на это внимания, словно теледемон пустое место. Хотя, для Аластора он наверное таким и был – игрушкой, которую можно было на семь лет бросить, а потом вернуться к испытанию всех ее немного расширившихся возможностей, словно и не прошла куча времени. А Аластор тем временем решил продолжить свою фразу, вновь выводя диалог к не слишком желательному повороту событий, по крайней мере для Вокса. – Могу посмотреть на свету, если ты так задаёшься этим вопросом. На шестом этаже есть прекрасный бар, не составишь мне компанию? – Да хули ты к моей фразе прикопался? У меня счет в баре не оплачен, и я не задержусь там ни минутой дольше ради тебя и твоего веселья. Аластор всегда дотошен. Начиная с мелких деталей своего внешнего вида и кончая такими вот моментами – выдернул из контекста одну цитату и вертит ею как хочет, переворачивая в свою пользу. Вокс признает, что такое умение ему самому не мешало бы практиковать побольше, но в то же время понимает, что это его дико раздражает. И вот опять теряет ведущую позицию в беседе, переходя в словесную оборону. А радио демон забавляется, наблюдая за тем, как Вокс все активнее жестикулирует, явно подбирая момент, когда будет лучше показать средний палец и отправиться куда подальше. Вокс просчитался в одном – они не в баре, а уже весело. И хочется повеселиться еще, пользуясь нынешним расположением демонов относительно друг друга. За годы противостояний Аластор ни разу не пытался использовать в шутках их разницу в росте – пусть она и не большая, но теперь, на лестнице, это заметнее. Перехватив поудобнее свою трость, которая всегда так удобно лежит в руке, что он и не замечал ее присутствия, точно и быстро, словно фокусник, взаимодействующий с залом, поддевает шляпу Вокса и поднимает в воздух. Забавно. Не известно, правда, почему именно такая ребяческая выходка, может, и выпитый ранее виски дает о себе знать, однако это вызывает тихий смешок, звучащий для Вокса как сигнал к тому, что что-то не так. Да, теледемон и не заметил, как его шляпу нагло присвоили себе. И теперь, подняв взгляд, понимает, что Аластор его никогда не слушает, а лишь ждет момента для очередной шутки. Стоило потянуться вверх, как трость резко дернулась в том же направлении, увеличивая разрыв, а Вокс чуть не оступился, потеряв равновесие и лишь успев сдавленно выматериться себе под нос. Спасает его от падения и очередного унизительного положения только еще более странная ситуация. Запястье резко перехватывают чужие холодные пальцы, не давая телу непоправимо отклониться назад, а пока теледемон замирает, пытаясь как-то заставить свои микросхемы начать работать и переварить ситуацию, обратно на поверхность экрана опускается шляпа. Даже тут Аластор делает это идеально. После его последний раз дергают вперед, давая импульс для восстановления равновесия, и радио демон разворачивается, направляясь на этаж выше. – Ну, раз не хочешь скоротать вечер, я не настаиваю. И что это за хрень только что была? Хочется спросить, но ответа ведь не дождешься. Аластор ведет себя слишком странно, который раз нарушая собственный запрет на прикосновения. Опять касался. Опять странно, опять неожиданно. Опять по собственному желанию, опять при странных обстоятельствах, опять слишком двусмысленным жестом и в уединённом месте. Это все до дури напоминало тупой романтический сериал с хуевым сюжетом. И почему романтический? Слишком много слов "опять", "зачем" и "почему", которые не получат ответа. И хорошо, что Вокс не догадывается, что и Аластор не имеет объяснений. Хорошо, что, развернувшись, удалось скрыть то, что вечная улыбка сменилась на выражение задумчивости. И вправду, почему его в последнее время настолько часто переклинивает на то, чтобы касаться других? Почему неожиданно взбредают в голову глупые, не несущие пользы и смысла идеи? С каждой пройденной ступенью вверх ритмично добавлялись мысленные несостыковки. И почему именно Вокс? Аластор ведь все так же готов сломать пару своих и чужих конечностей, чтобы к нему не прикоснулся Даст, также мягко отталкивает Чарли, которая после новой идеи готова бросаться с обнимашками ко всем. Так что происходит тут? Этот вопрос со звездочкой дастся совершенно не каждому, и радио демон не тот, кто сейчас в состоянии его решить. И так слишком много "почему", словно в передаче на детском радио, полной вопросов и ответов, которую он пару недель вел при жизни, подменяя коллегу. Только вот сейчас нет ведущего, что через минуту произнесет разгадку. Вопреки всем своим словам и внутреннему негодованию, Вокс, выждав немного времени, тоже направляется на шестой этаж. Он пытается держать расстояние от Аластора, и в то же время сам от этого начинает раздражаться – радио демон никуда не торопится, идет слишком медленно и осторожно, в то время как покровитель шумных новых технологий и безостановочного движения привык не то чтобы взбегать по лестницам, а перешагивать по паре ступенек. Приноровиться к шагу впереди идущего предстает задачей непосильной, и теледемон радуется, когда тот наконец достигает последней площадки. И вновь настораживается, когда он не спешит проходить в помещение, захлопывая дверь, а с ехидной ухмылкой придерживает, намекая на то, что пропускает Вокса вперед. Тупость. Очередные забытые в Аду, даже при условии встреч разных поколений, нормы этикета. Аластор – чертово ископаемое, которому место разве что в музее. Или галерее, за стеклянной витриной, в свете мощных ламп и на всеобщем обозрении, тщеславный он кусок говна. И Вокс не хочет признавать, что это он сам назначил ему такое место, и, будь его воля, выгравировал бы золотую табличку: "Олень ебучий, к счастью единственный в своем роде и отказывается размножаться. Говорить запрещается, руками не трогать – имеет замашки каннибала и привычку странно шутить". И вновь он не замечает, как оказывается прямо у дверного проема. Пройти или нет? Все же входит в бар, оказываясь среди фиолетового света и негромкой музыки, поборов желание хорошо дать по двери кулаком, услышав от радио демона хотя бы сдавленное шипение, когда того заденет куском металла. Вокс никогда не отличался порядочностью, совестью или подобной херней, страдать которой в Аду не то что бессмысленно, но и опасно. Однако тут, оправдывая свое возвращение в бар, всё-таки рассчитывается за бутылку, выпитую его недавним собеседником, замечая, как Аластор действительно опускается на стул. Останется тут? Да и хуй с ним, честно говоря. Вокса не заботит, что будет делать его соперник. Не должно заботить. Так что теледемон решительно разворачивается и делает шаг по направлению к двери. – Правда оставишь своего друга скучать в одиночестве? Опять эти совершено нехорошие игривые нотки в скрытом помехами голосе, отчетливо слышимые в почти безлюдном помещении. Вокса это бесит, хочется наконец покинуть зал, хлопнув дверью и нанеся убыток владельцам заведения, вернуться домой и не думать ни о чем, однако это может показаться признаком слабости. Если остаться, может, удастся уловить момент, когда Аластор пропустит лишний стакан и раскроет что-нибудь интересное? Например, причины всей хрени на лестнице. В то же время Вокс знает, что такое не случится. Неужели ищет оправдания тому, чтобы провести время с врагом? Бред, и он это прекрасно понимает. – Ты мне блять не друг. Противореча себе, теледемон подходит и отодвигает стул с соседнего края стола. Если у круглых столиков вообще есть соседние стороны. Позиция довольно некомфортная, спиной ко входу, он к такому не привык, предпочитая выбирать максимальный угол обзора. Но чего не потерпишь ради.. Ради чего? Очередного вечера расшатанных нервов под взглядом тупорылого оленя с повадками кота? Аластор удовлетворенно улыбается и кивает своим мыслям. Вокса раздражает то, что такого шага от него и ожидали. А теперь повисло молчание, ни один из демонов не то чтобы не знает что сказать, скорее не хочет. Это напрягает. Радио демон не спешит сыпать остротами.. Можно было бы спросить о причинах поведения в последнюю встречу, но Вокс усвоил, что такое заканчивается неприятно и неожиданно. Закономерность, проверенная и подтверждённая. Повторять ее он не хочет, хотя.. Никаких "хотя", мысленно прерывает себя теледемон. Хорошо, что Аластор сам не начал эту тему, и будет еще лучше, если не начнет. Но все это все до ебаного отвращения походило на свидание. Свидание из чертового сериала о чертовой романтике, которая не светит старикам-сценаристам. Опять ассоциации с романтикой, хотя ею тут даже не пахнет. Странные вещи подкидывает сознание, и Вокс в который раз говорит себе пройти полную диагностику исправной работы всех систем. Столик на двоих в наполовину баре, наполовину кафе, алкоголь и музыка, блять. Музыка, всегда успокаивающая, сменилась на джаз. Джаз, в такт которому Аластор теперь покачивает головой и что-то мурлыкает, пока красивого коричневого цвета виски в бокале плещется туда-сюда. Когда только успел налить.. Да и на кой черт он предложил посидеть с ним, если игнорирует собеседника? – Ну и хрень твой джаз. Вот и нашелся повод для разговора. Не то, чтобы прям хорошая тема, но язвительное замечание удержать внутри себя не удалось. Вокса никогда не впечатлял этот жанр. Сборка из всего, перебиваемая оглушающими звуками медных духовых. Постоянная импровизация и совершенная неопределенность, что там может так цеплять? Цеплять настолько, что нога в красных брюках дернулась под столом, весьма агрессивно пнув чужое колено. – Не советую лишний раз показывать свое отсутствие вкуса. Вокс никогда не был склонен терпеть провокации, по крайней мере от радио демона. Сейчас и вправду сорвётся на детский метод вражды? Прежде чем мысль эта мелькает в голове, его кожаный ботинок пытается надавить на чужую ступню, но та ловко уходит куда-то вбок. И тут, даже в идиотском противостоянии под столом, все равно умудряется со всей изящностью увернуться. Жаль теледемон не заглянул под стол, он был всегда рад наблюдать за плавностью движений противника. Никогда себе в этом не признавался, но правда был готов смотреть очень долго. Вечность можно наблюдать за водой и огнем. Аластор сочетает в себе все: резкие и точные порывы пламени, его всепожирающую жестокость и способность больно обжечь неосторожных, и мягкость, текучесть и легкость воды, глоток которой среди тяжелого дня будет мечтой любого. Пусть в эту воду и наверняка примешан смертельный яд. – Если мои предпочтения не совпадают с твоими, не значит, что у меня нет вкуса. Теледемон сам удивляется, из каких глубин сознания почерпнул такую фразу. Это явно не его стиль, это замечает и Аластор, отзываясь удивленным подергиванием ушей, словно пытается заново расслышать произнесенные слова. – Ты умеешь говорить нечто здравое? Впечатлен, мой плоскоголовый друг. Но советую все же иногда обращаться к классике, она может многому научить. Опять он начинает свои вечные лекции о том, что к нестареющей классике возвращаться полезно. Упускает, что классика музыки – Шопен, Вивальди, Моцарт, Чайковский и другие. Вокс заразился от него привычкой душнить? Похоже на то, однако вновь отвечает быстрее, чем хочет. – Джаз был не классикой, а лишь нашумевшим явлением. Даешь слабину, старость не в радость, да? С видом полного понимания и поддержки, добавляя ложку дегтя в и так не слишком приятную фразу, Вокс подмигивает ему. Не хватало только назвать "стариной" и похлопать по плечу, но от этого он решил отказаться, иначе точно не закончил бы день мирно. – Джаз уж лучше, чем современная музыка, которую меня ежедневно просят вставить в эфир. На удивление, Аластор реагирует спокойно. Неужели он все это время ждал, пока Вокс сможет составить какую-то достойную компанию для разговора? Прямо как много лет назад.. Теледемон не любит вспоминать времен, когда они были партнерами, единоличными магнатами всех средств массовой информации. Это было давно и недолго, но сейчас навеваются воспоминания за мирной посиделкой в баре. – С этим не могу не согласиться. Второсортная музыка была всегда, но сейчас ее слишком много. Слушал некоторых исполнителей, так захотелось колонки в окно выбросить, хах.. Теледемон и не заметил, как, поддавшись своим мыслям, перешёл к совершенно спокойному расположению духа. И когда он последний раз позволял себе пропустить не вежливый или наигранный, а довольно искренний смешок? – Ты как всегда слишком радикален. Просто констатация факта без явного подтекста или язвительных ноток? Странно, таковой фразу находят оба демона. Аластор не знает, почему и ему передалось спокойное настроение, но, рассматривая медленно тающие кубики льда в бокале, он понимает, что когда Вокс не сыплет матом через предложение и не срывается на истерики и глупые дискуссии, с ним и поговорить можно. Конечно, явление это краткосрочное и пробное, но все же. Думая каждый о своём, но при этом о похожих вещах, демоны позволили тишине остаться в воздухе пару минут, прерываясь только звуками извне, но, в отличие от недавнего, это молчание не казалось угрожающим, что готово разразиться бурей. Это скорее просто логическая пауза между темами разговоров, точно у двух друзей. Точно и не было десятилетий противостояний, материального и физического ущерба друг другу, шуток и оскорблений. Классно порой вот так неожиданно понять, что тебе не обязательно в случае встречи со своим неприятелем сразу кидаться на него. Это не значит, что Вокс или Аластор прониклись друг к другу тёплыми чувствами – это они подвели в своих мыслях почти одновременно. Просто порой всем хочется расслабиться. – Кстати, не расскажешь, что за хрень с тобой на лестнице происходила? Вокс опять рискует нарушить спокойствие, задав вопрос. Но если не сейчас, когда еще спросит? Вдруг это слабость Аластора, вдруг он ответит? От радио демона не поступает испепеляющего взгляда, он не отшучивается. Отставляет бокал, кладёт голову на руки, что сложены на столе, выглядя миролюбиво и так открыто, просто начинает говорить. – Сегодня в мире людей полнолуние.. – Раздобыл дедовский календарик огородных посадок и сыплешь информацией? Как это вообще относится к теме? И опять он перебил, и опять поймал резкую, как электрический заряд, вспышку раздражения. Пусть и сразу становится стыдно от того, что вот так нарушил миролюбивую обстановку. Вокс не намерен терпеть рассказы. Ему было приятно пообщаться, но если Аластор под воздействием алкоголя станет травить истории – нет уж, увольте. Фраза действительно звучала как зачин длинной легенды на половину вечера, а к такому его жизнь не готовила. Да и смерть тоже. – Ну и ну, я настроился на честную беседу, а ты опять перебиваешь.. Не оправдал доверия, друг мой. Или слишком привык к форматам своих шумных интервью, перерастающих в ссоры, что не можешь сдержать замечания? Радио демон выглядит действительно немного расстроенным, и улыбка не столь лучезарна. И от осознания Воксу вновь становится неприятно, точно он нашкодивший школьник, помешавший важной взрослой беседе. Стыд – порой единственное, что может заткнуть человека, как писал Стивен Кинг, и это работает. Он даже пропускает мимо ушей очередное замечание к форматам его программ. Как-то слишком привычно, чтобы отвечать. – Продолжай, я не буду встревать. Только извинений не хватало, но вот так просто становиться тряпкой и вытирать растекшиеся остатки собственной гордости Вокс не собирается, Аластор не дождётся этого еще долго. Хватит и этого, если уж недоделанному оленю так хочется потрепаться с кем-то. – И всё-таки ты не переваришь большой объем информации. Буду краток: в полнолуние моей тени хочется убивать, а вот мне не всегда, и мы немного не сходимся во мнениях, так что происходит то, свидетелем чего ты стал. – Я понял. Может всегда будешь так обьяснять без туманностей и намеков? Объяснение действительно относительно короткое, и впервые Вокс удовлетворен полученным ответом. Наверняка тут все не так кристально чисто, но это второстепенно. Жаль, что информацию будет сложно использовать против Аластора, но теледемон что-нибудь придумает. А пока.. Он почти сразу забил на то, что ему рассказали, решив припомнить детали позже, промотав свою электронную память. Что же так увлекло его? Аластор, все еще не поднявший голову с рук на столе и внимательно следящий за теледемоном одним глазом, словно намеренно открыл свои уши для детального рассмотрения. Вокс никогда не интересовался ими, очень долго вообще принимая за по-дурацки уложенные волосы. Но сейчас они почему-то казались мягкими и чересчур напрашивающимися на то, чтобы их коснулись. Вокс знает, что может за такое умереть второй раз, отправившись мучаться в вечную пустоту или какой-нибудь двойной ад, но если хотя бы кончиками пальцев?.. Вот так просто немного протянуть руку вперед, быстро и не давая увернуться. Разве оно того не стоит? Теледемон не хочет разбираться, почему настолько высоко в приоритетах сейчас ставит мимолетную шальную мысль, но, как говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Вокс видимо мало рисковал при жизни, и теперь вообще лишен возможности пить что-либо, так почему бы не попробовать сейчас? Левая рука, пользуясь небольшой слепой зоной в положении Аластора, осторожно пробирается ближе к его голове. Чем-то напоминает детские игры, когда водящий отворачивается и тебе нужно успеть добежать до него, пока он не повернулся, иначе придется замереть и не шевелиться. Нужно не торопиться, быть готовым остановить маневр в любой момент, но стоит чересчур замедлиться – и тебя обгонят. Воксу нравились такие игры. Наверное, частично по этой причине сейчас он достигает своей цели. Теперь последний рывок. Поднять руку и приблизить к чужому уху, а после.. Вот, касание. Словно обжигает, срываясь в тело волной разнообразных эмоций: чувства победы, волнения и страха, схлынувшего адреналина и выработанного нового. Хочется запомнить, растянуть секунды на всю жизнь. Шерсть, чуть более мягкая, чем обычные волосы, и теплота чужого тела. Можно отчётливо представить, что там, под красными волосами и тонкой кожей скрывается сеть маленьких капилляров. Наверное, это один из немногих кусочков Аластора, который теплом свидетельствует о крупицах жизни в хозяине. Вокс понимает, что теперь наверняка как минимум лишится удостоившейся такой чести руки, но он рад, и на экране тысячами крошечных пикселей вырисовывается торжествующая широкая улыбка. После под пальцами ощущается резкий рывок уха, и руку приходятся отдернуть, в то время как сам Аластор резко поднимает голову, выпрямляясь и смотря на Вокса. А Вокс смотрит на него, прямо в глаза. И видит много эмоций в них. Улыбка не читаема, да, но почему он никогда не исследовал красные радужки? Зеркала души, как-никак. В них отражается бурлящая смесь презрения, негодования и непонимания, но под этой завесой блеснуло что-то незнакомое. Глаза порывались на долю секунды уйти от контакта. Обычно это называют.. Смущением? Аластор и смущение, серьезно? И его заставил чувствовать столь несвойственную эмоцию Вокс? Это какая-то ошибка системы, мираж, но даже если так, теледемон готов хоть тут впасть в эйфорию от нахлынувших чувств. Почему так? Он и сам не знает, просто какая-то гордость за себя, достижение получено и все такое. Однако, когда молчание начинает сгущаться в грозовые тучи, а первая волна чувств проходит, оставляя нервозность и неловкость, наступает осознание, что что-то не так. Обычно небольшие и вытянутые зрачки Аластора сейчас широкие. Подозрительно широкие, хотя даже на темноту такой реакции у него не было. Как у принявшего дозу наркомана. Стоп.. Если все так, то это объяснимо. И странное спокойствие, поведение, общая подозрительность поведения. Вопрос лишь в том, когда какие-либо сторонние вещества попали к радио демону, ведь добровольно он бы их не принимал, а Вокс хотя бы сегодня его травить не собирался. Остается только алкоголь.. Видимо, парнишка-бармен выбрал странный способ умереть. Вокс, оставляя произошедшее минуту назад без объяснений, пока радио демон собирается высказать ему явно длинную тираду, находит удобно приютившуюся под столом бутылку виски. Наполовину полная, хотя выпит был один стакан. Ее явно вскрывали ранее. Вероятность мала, но Вокс проводит пальцем по внутренней стороне горлышка. Сука. Маленькие белые крупинки. Теледемон не способен на глаз различать виды всякой дури, хоть и повидал их много, но отличить от чего-то безобидного способен. Оставляя Аластора за столом в недоумении, он решительно направляется к барной стойке. Парень, стоящий там, ничем не выказывает беспокойство, просто вопросительно поднимает бровь, протирая только вымытый бокал. Воксу не до вежливости. Никто не имеет право подмешивать какую-то дичь его личному врагу. Белый воротник чужой рабочей формы сминается в голубых когтях, заставляя неудачливого демона наклониться ближе к оверлорду, когда прямо ему в заостренное ухо шипят. – Ты, блять, думал что я не замечу?! У тебя есть три секунды, чтобы ответить, какая хуйня была в этом виски. Для большего подкрепления своих слов Вокс ставит бутылку на стойку, пока фиолетовые, как и большая часть этого бара, глаза напротив явно округляются, а зрачки теряются внутри, стараясь спрятаться. – Я-я не понимаю, о чем вы говорите.. Голос явственно дрожит, слова выговариваются с трудом, и это естественно. Но если бармен осмелился предоставить гостям вскрытый алкоголь, то наверняка готов нажить проблем. Даже если нет, Воксу плевать, единственное желание – разнести все это здание. Не известно, почему он так вскипел, но факт мыслей о небольшой перестройке инфраструктуры района есть. – А, теперь ты не понимаешь, заднеприводный сучонок? Начнем с того, что ты отдал нам вскрытую бутылку, и закончим тем, что я нахожу на горлышке остатки наркотической хуйни. Объясняться будешь?! Оверлорду плевать на все. Он не желает слушать никаких аргументов и жалких потуг реабилитироваться, просто желает приложить этого идиота пару раз головой об стол. А глаза напротив все бегают, и зрачки уже больше похожи на пылинки, теряющиеся, как самообладание. – П-п-простите меня! Я отдал вам оставшуюся бутылку от прошлой компании, несколько демонов из клуба снизу, я не знал, что в алкоголе что-то есть.. Демон неопытный, молодой, пугливый. И уже пытается сохранить прибыль самыми опасными и тупыми методами. И оправдывается жалко, тараторя предложения, не понимая, что факт всей беспечности и такой глупости злит только больше. Он сам себе подписал смертный приговор. Отметка самой верхней нормы ненависти к конкретной персоне и вечеру в целом превышена раза в три. Долговязое и худое тело отлетает назад, ударяясь о стену. Кажется, слышен четкий хруст чего-то. Следом, едва не попав в голову, летит бутылка, оставляя алкоголь на стене, полу и теле несчастного работника. Воксу не интересно, что он устроил беспорядок в баре. Свидетелей раз два и обчелся, только Аластор, а сам теледемон не тот, кого можно привлечь к какой-либо ответственности, если это понятие в Аду существует. – Советую за сутки потрахаться со всеми, с кем хотел, и осуществить цели на твою бездарную жизнь. Я позабочусь, чтобы ты, твоя семья, твои коллеги, начальство и все, кто любит ебаться впятером на нижнем этаже, были закопаны по частям во всех углах пентаграммы. Фраза брошена со всей серьезностью. Воздух вокруг все еще трещит от электрических разрядов, и разрядки на жалком тщедущном демоне было явно мало. Вокс быстро покидает помещение, хлопая дверью так, что по косяку разошлась трещина, а электричество в помещении разом потухло, оставляя за собой лишь звуки, издаваемые уже бывшим барменом, когда он напарывается на осколки стекла при попытке встать. И никто уже не видел, что следом за теледемоном проскользнул в дверной проем изящной тенью еще один силуэт – сам "потерпевший", за покушение на трезвый рассудок которого так агрессивно вступились.