***
Двадцать минут.. Непозволительно мало, но Вокс надеется успеть создать хоть какую-то видимость порядка. Для начала нужно отыскать в шкафу чистую рубашку, потому что состояние нынешней оставляет желать лучшего. Снимая ее с себя, он замечает еще один минус — на пострадавшем ночью от чужих зубов плече ткань присохла к ранкам, пропитавшись кровью, и отходит довольно неприятно. Странно. Учитывая обычную скорость регенерации, укусы должны были уже не напоминать о себе. Хотя, это радио демон, с ним не бывает ничего обычного. Пожалуй, стоит обработать повреждения, кто знает, какую заразу времен юрского периода он может переносить. В самом нижнем выдвижном ящике шкафа, куда заглядывают в прямом смысле раз в десятилетие, есть аптечка, от которой там одно название. Она обычно никому не нужна — либо все зарастет само, либо до медицинской помощи ты не доберешься. Однако с незапамятных времен там валяются бинты, вата и бутылочка чистейшего медицинского спирта. Такой вещью обычно лечат раны душевные, теледемон был бы не против такого, будь возможность, но за неимением лучшего эта термоядерная смесь и посторонние бактерии из ран выжигает неплохо. Смочить спиртом кусочек ваты, протереть укусы.. Щиплет, но да ладно, когда нельзя было потерпеть незначительную боль. Плюсом ко всему и отходит кусочками запекшаяся кровь, не так акцентируя на себе внимание. Хорошо, с медицинскими процедурами покончено, теперь можно и переодеться. Чистая рубашка ощущается приятнее и придает некоторой уверенности. Что же, собственно говоря, на этом меры создания иллюзии, что все в порядке, заканчиваются. Остается лишь надеяться на собственные моральные ресурсы и как-то пережить день. Думать о чувствах, прошлом и другой лирике удастся как-нибудь потом. В другое время дня, а может и ночи. Вокс покидает кабинет, взглянув на часы. Если за время дороги ничего не случится, то придет вовремя. Быстро дойти до лифта, отправиться на этаж ниже – все это привычные действия. Глубокий вдох, полная концентрация силы духа. Голубые когти опускаются на ручку двери, после чего опускают ее. Теледемон входит в помещение. Все не так плохо, как могло быть. Его не сбивает трехметровый мотылек с наездом на тему сбоев электричества, это успех. Он лишь видит, как в полутемной комнате, спиной к нему, на мягком диване сидят оба оставшихся члена синдиката и о чем-то шепчутся, посмеиваясь и вставляя явно очень "важные" предложения и шутки. Однако, стоит ему закрыть за собой дверь, как головы синхронно поворачиваются к нему. Не следует моментального приветствия, Вельветт лишь тихо говорит что-то Валентино, на что оба вновь гаденько хихикают. – Что смешного? Поднимая бровь в скептическом недоумении, спрашивает теледемон. Появляется желание осмотреть себя, убедиться, что в его виде нет ничего забавного. Его всегда напрягает подобное поведение, и он явно не готов сегодня терпеть шуточки и недомолвки своих партнеров, просто желая завершить очередное бесполезное мероприятие. Неужели он теряет мотивацию? Нет, просто устал. Наверное. – Да ничего, Вокси, обсуждали бизнес-планы. Явно отмазка, не призванная даже походить на что-то рациональное. Просто Валентино получил дозу слишком позитивного настроя. Это, конечно, тоже не слишком хорошо, но хоть как-то заряжает обстановку.. Чувством относительной безопасности? – Гляжу, планы у вас ну очень серьезные. Не желая переводить разговор на что-то другое, Вокс лишь поддерживает представление, опускаясь на кресло напротив остальных Ви. Все это скоро должно превратиться в неприятные копания в его отношениях, делах или чем-то еще. Вопрос только в том, когда. – А у тебя прям серьезные планы? С Аластором.~ Ох, этот приторно-сладкий тон, как у хищника, что пытается усыпить бдительность, а на деле ловит каждое движение и слово. Началось. Валентино – именно тот, кто не против начать сочинять сплетни и домыслы, особенно в компании с Вельветт. Если четко им не обозначить границы, дальше будет хуже. Однако, если пытаться ограничить свободу их рассуждений, то начнут обижаться. С ними как с детьми. Детей же Вокс никогда не любил. – Давайте не будем лезть в мою жизнь. Теледемон понимает, что это звучит грубо и противоположно его вежливому тону, но отсутствие сна сказывается – он просто не в состоянии поддержать маску дипломатичного директора компании. – Мне кажется, или день назад я и был твоей личной жизнью? Ты мне вообще еще за подсветку в студии должен. Да, слова о личной жизни были довольно щекотливой темой. Никто ведь не отменял того, что он не первый год регулярно занимался сексом с Валентино. Конечно, тот наверняка с легкостью найдет себе другого партнера, но упустить возможность манипуляций не сможет. Отношения с ним – штука всегда непредсказуемая и опасная, точно сидишь на пороховой бочке. Он не запрещает спать с кем-то, но тут дело другое. Вокс ведь надеется, что сегодня была не просто случайность. Это слишком сложная тема, которую стоило бы обдумать и обсудить с глазу на глаз. А вот насчет денег.. Это все больше начинает походить на ссору бывших с дележкой средств и имущества. – А напомни, сколько ты моих средств спустил на прошлой неделе, когда "просто прошелся со своими девочками по магазинам"? Я тебе еще чего-то должен? Обстановка накаляется, и Вокс замечает за собой действие, медленно становящееся навязчивой мыслью. Он подбирает характеристику ситуации, стараясь делать это без матов. Цирк, посмешище, глупость. Идиотизм, клоунада, бессмыслица. Мешанина, нервотрепка, отстой. Ссора, опасность, хуйня. Дошел до одиннадцати слов, успех. – Должен. Я тогда, между прочим, для тебя старался. Напомнить, как тебе понравилось то белье на мне? Точно из воздуха в руке Валентино появляется трубка с известной струйкой розового дыма. Он курит по многим причинам, но в особенности когда зол. Сейчас сделает пару затяжек, и на него снизойдет вдохновение красноречия и умения искать проблемы из ничего. Хотя, это ведь Вокс начал, что уж винить кого-то другого. – А с чего ты решил, что оно мне понравилось?! Руки сжимаются в кулаки, и теледемон непроизвольно вскакивает с кресла, искря редкими разрядами. Он не столько говорит правду, сколько уже не желает признавать себя тем, кто завязал ссору на пустом месте, не в состоянии перестать, когда разошелся. А ведь это переходит в отчетливый конфликт. Конфликт неприятный, что не доведет до добра. Вокс не хотел ссориться. Он просто устал. Валентино выдыхает очередную струю плотного дыма прямо в чужой экран, ухудшая видимость. Он знает, что его партнеру это не нравится. – Сядь. Раз нашел себе новое развлечение, так успокойся. Валентино явно обижен, но он не выкажет силы этой обиды ничем, кроме скользнувших ноток холода в голосе. Дальше вновь все по старой схеме – наигранность. Все в этом мире носят маски. Многослойные, скрывающие малейшие очертания истинных эмоций. Это удобно, но начинает надоедать, разочаровывать, выматывать в конце концов. – Вель, скажи ему что он мудак и зря меня обижает. Девушка не рада, что о ней вспомнили. Изначально предполагая, что собрание пройдет как обычно, с шутками и бессмысленными действиями, она не ожидала, что это перейдет в конфликт. И уж точно не готовилась к тому, что длинное тело, изображающее оскорбленную и чуть ли не доведенную до слез невинность, растянется на весь диван, пытаясь уложить голову на ее коленях и потребовать утешения. – Сами разбирайтесь. Забираясь на подлокотник и пожимая к себе ноги, лишь бы подальше от Валентино, особенно когда от него опять несет сладкой хренью, которую он курит, грубо отвечает Вельветт. Она не горит желанием лезть в их разборки, однако будет разочарована, если их дуэт распадется так внезапно. Все-таки за ними было интересно смотреть. Может, сделать что-нибудь? Вокс тоже понимает, что вот так терять крепкую связь с партнером по бизнесу, что действительно был порой хорошим утешением со своими развратными шалостями и в целом присутствием рядом в известной тройке, не хочется. Теледемон редко извиняется, но, видимо, в этот раз придется. Он быстро накаляет обстановку, но и остывает за малый промежуток времени. Признавать свои ошибки.. Какая глупость. Хочется, чтобы и красивый оборот "все поняли его эмоции по выражению лица" стал реальностью, но нет. Будь свойственны ему привычные жесты, он бы определенно устало потер переносицу, однако остается лишь выдохнуть, собираясь с мыслями. – Ладно, Вал, прости. Я погорячился. В ответ лишь молчание. Голова отворачивается в сторону, колыхая один черно-белый усик на ней, а верхняя пара рук скрещивается на груди. Этого недостаточно. – Я верну тебе деньги. Одна из нижних рук поднимается, показывая жестом, что Вокс на правильном пути, но надо продолжить, ибо пока извинения слабоваты. В поле обзора экрана не попадает выражение чужого лица, но там определенно торжествующая улыбка. Остается лишь еще раз тяжело вздохнуть. – Ладно, белье ты тоже выбираешь классное. Те чулки, которые ты последний раз надевал, были великолепны. Ну, две похвалы за одну реплику, да еще и указание на то, что Вокс запомнил конкретные детали – это сработало. Валентино опять садится на диване, позволяя Вельветт вернуться на свое законное место. Глаза хитро глядят из-за розовых стекол очков, поблескивая в свете ламп. – Ладно, прощаю. А теперь рассказывай, что было сегодня ночью, от чего ты так устал. Значит, и немного поиздеваться хочет? Вельветт, что теперь стала одним комочком сосредоточения слуха, волнения и нетерпения, наверняка рассказала все свои додумки в красках. Тяжелый выбор состоит в том, что конкретно ответить: придумать какую-нибудь отмазку или открыть правду без подробностей. Что бы там ни было, пусть не хочется распространяться об этом, но.. В конце концов, если не Ви, то кто есть ближе, с кем можно поделиться всем этим пластом информации и не съехать с катушек? Просто, в конце концов, похвастаться своим успехом. Да, пожалуй, это именно успех. Достижение скрытой от самого себя цели, исполнение желания, мечты. – Я переспал с Аластором. И вот в помещении повисло абсолютное молчание. Всего пара секунд, но каких.. Напряжение в ожидании реакции. Вокс буквально слышал, как бьется его сплетенное наполовину из проводов сердце. Он сказал это вот так, прямо, словно обычную вещь. Но это вообще не обычно. От собственной прямолинейности сам порой впадаешь в ступор. Он до сих пор не пропускал четкой мысли, что же произошло ночью. И вот итог, определение невозможному: он переспал с ебучим радио демоном. Да. Хочется вскочить с кресла и прыгать от ликования и кучи разных противоречивых эмоций. Теледемон находится на грани этого совершенно глупого поступка, когда стена тишины вдруг трескается и опадает на пол, растекаясь, словно ее и не было никогда. – Ха, ты должен мне сотку, Вал! По комнате разносится торжествующий возглас Вельветт, когда она подпрыгивает на диване, заставляя колыхаться свои вьющиеся волосы, сегодня убранные в высокий хвост. Видимо, она уже успела заключить шуточное пари. – Серьезно? Ну ты даешь, Вокси.. И как это было? Конечно, единственное, что может беспокоить владельца порностудии – какой была эта ночь. И это все-таки вопрос с подвохом. Скажешь, что самой лучшей – начнет обижаться, мол его променяли на какого-то оленя. Как с ним тяжело.. Зато весело, когда вот так вот молчание нарушается одновременно, без продолжения перепалок, в абсолютно товарищеской атмосфере. – Какие могут быть ощущения от секса с ходячим ископаемым? Хорошего понемножку. Вокс мог сказать, что это было великолепно, потрясающе, классно, необычно, волнующе, шикарно, странно, но и оставить в покое хотя бы видимость неприязни к давнему сопернику не может. Для поддержания репутации стоило сделать вид, что ему все равно на данный факт. В результате прозвучало так, словно в процессе у Аластора защемило поясницу. Хотя, такая вероятность ведь имела место быть.. – Тебе не понравилось? Тонкие брови Валентино поднимаются вверх. Он явно не ожидал подобного ответа, скорее уж любой из лестных эпитетов. Видя, как партнер сам не свой ходит после встреч с радио демоном, слышать что-то подобное было странным. – Я такого не говорил. Ладно, Вокс не выставит себя неблагодарной сволочью. Можно ведь ненароком и спугнуть подарок судьбы, обидеть госпожу фортуну, сломать и так сомнительный механизм распределения редких шансов. А такого ему не надо, он еще надеется, очень хочет думать, что все вернется назад, лет на пятнадцать, когда все было нормально. Именно в те времена, с которых у него в кабинете висит их наполовину оборванная общая фотография. Только теперь все должно быть лучше. Идеально. К идеалу нужно идти, прорываться, но он обязан это сделать. – В любом случае, мои поздравления. Вот свои пять копеек вставляет и Вельветт, поняв, что ничего особенного пока не услышит. Это ясно уже всем, особенно теледемону, который знает, что не скажет ничего, и просто смотрит на экран мобильного телефона, улавливая ход времени. – И так, как я понимаю, по изначальной цели собрания ни у кого вопросов или предложений нет? Как всегда. Завершить несколько официальной частью – традиция. Приевшаяся так же, как и то, что обсуждения, которые можно в теории привести к чему-то полезному, превращаются просто в посиделку. Получая подтверждение, что в этот раз традиция нарушена не будет, Вокс разрешает идти. Хотя, кому тут нужно его разрешение.. Вельветт быстро выходит из кабинета, оставляя мужскую часть коллектива вдвоем. Удивительно, что Валентино не превращается в поток пошлых шуток на тему "двое в одной комнате, что же они могут сделать?". Даже он понимает, что момент не тот. – Вал, можешь зайти ко мне после дневного выпуска новостей? Часов в шесть. Вокс определенно не хочет оставлять недосказанностей в теме "как много привилегий остается у Валентино и как будут строиться взаимоотношения при появлении такой фигуры, как Аластор". Он не знает, придется ли что-то менять, жизнеспособны ли ростки новых связей, но обсудить надо хотя бы для собственного спокойствия. – Конечно. Даже сейчас он отвечает спокойно, без усмешки или очередного упоминания ласкового прозвища. Это звучит странно. Как бы там ни было, Вокс привык к их отношениям. Таковыми их можно назвать с трудом, но ходить успокаивать скачущие эмоции мотылька-переростка и отдаваться во власть его пошлых мыслей – чертова привычка. Очень не хочется прерывать их взаимосвязь. Нужно хорошо подумать.***
Подумать не получилось. Единственное, чего хочется к концу рабочего дня – биться монитором о стол до полного отказа всех систем работать. Почти все ресурсы ушли на прямой эфир, и экран компьютера со строками очередного отчета никак не хочет собираться в единую картину, несущую смысловой поток. Слишком много планов и информации. Порой Вокс просто не вывозит, однако близится отметка в шесть часов вечера. Вот, на семь минут раньше, чем положено, дверь кабинета открывается, и в помещение проходит Валентино. Не вваливается с громким приветствием, нет. Просто окидывает взглядом фигуру партнера, хотя этот факт сложно определить за неимением зрачков в фасеточных глазах. Высокая фигура проскальзывает за спинку кресла. – Выглядишь уставшим. Констатация факта, чтобы хоть как-то начать разговор. – Я так и не поспал сегодня, как я еще могу выглядеть? С нотками горькой усмешки отвечает Вокс, даже не поворачивая головы. Он не хочет. Просто переводит компьютер в спящий режим, понимая, что работать уже не станет. – Если бы я что-нибудь понимал, с радостью бы закончил работу за тебя. Ох, теледемон помнит, как это было последний раз. Больше проблем, чем пользы, хоть такое внимание немного забавляло и было приятным. – Пожалуй, откажусь от повторения того опыта. Наблюдая в темный экран компьютера, Вокс видит некоторые детали отражения собеседника, не отражающего веселья или налета постоянного флирта. Какая-то скорбная атмосфера получается, точно хоронят кого. – Угу. И все-таки ты слишком много на себя берешь. Вон, сидишь весь напряженный. Валентино знает, когда в прямой осанке собеседника уловить беспокойство. Нижняя пара рук опускается на чужие плечи, осторожно тянется к верхней паре пуговиц рубашки. Это не игривое начало постельной сцены, просто расслабляющий массаж плеч – именно то, что порой нужно теледемону. Он сам это понимает, выдыхая и отдаваясь во власть чужим пальцам, мягко разминающим затекшие мышцы. – Я хотел поговорить о том, как будем двигаться дальше. В смысле, только мы. Да, тема именно такая, и нет смысла ее оттягивать. Пока еще есть возможность договориться на берегу, что-то подкорректировать – надо делать. – А как ты планируешь это? Насколько у тебя серьезно все с Аластором? Вопрос застает врасплох. Он логичен, да, ожидаем, но ответа нет. Как с радио демоном можно однозначно знать, что будет завтра, через час, через минуту? Он – книга, открывшая лишь краешек титульного листа, ее не прочесть прямо сейчас, не предугадать. Конечно, произведение, скрывающееся под обложкой, может быть несколько легче, чем о нем говорят, но все же. – Блять, я не знаю, я уже ничего не планирую. Думаешь, я могу понять, что он думает? Он может опять пропасть на десяток лет и ничего не сказать.. Я не хочу торопиться рушить что-то и терять все. Валентино позволяет собеседнику выговориться. В конце концов, не ему ведь одному все время выливать на других свои эмоции. Если Вокс употребляет множество местоимений "я", хоть обычно не любит акцентировать внимание на собственной личности как типичный представитель общих интересов, значит дело серьезное. Хотя, это и так понятно. – Все не так просто, да? В любом случае, я всегда в твоем распоряжении, мути ты хоть с десятком Аласторов. Валентино не тот, кто станет к кому-то привязываться или укреплять связь. Он может пользоваться, приказывать, находить выгоду, порой подстраиваться под какие-то обстоятельства, лицемерить, обесценивать, да много чего еще. Навыки, приобретенные от местного образа жизни. Но в случае с Воксом оставалась какая-то ниточка, которую не хотелось обрывать. Может быть, это и в самом деле привычка, или отношения скрепили связи в бизнесе, но именно здесь он готов уступить и быть готовым вернуться, если позовут. Он просто знал, что нужен. Тут его не боялись, как было в случайных связях с работниками, он не вынуждал к чему-либо. Да, он был на втором, а то и третьем месте по значимости – Вокс помешан на своем враге и влюблен в работу, но это не значит, что Валентино откажется от этого места. В конце концов, первое место – это яркость, шум, свет софит. Слишком яркий свет даже для мотылька. Ему хватит и света чужого лица. – Десятка не будет, такого одного найти было чудом. Только бы Вокс сейчас не начал нести херь о том, насколько Аластор недооценен и прекрасен. Он ведь не влюбленная школьница. Пожалуй, стоит прервать бессмысленные монологи. – Не суть. Ты ведь понял, о чем я. Наклонившись к чужой обнаженной шее, с легкой улыбкой Валентино оставляет там аккуратный поцелуй и направляется к двери. Пусть его и подменили на съемках – Джуди, Кейти, Кристи, Мелисса, которая из них? – но вернуться хотя бы для иллюзии контроля стоит. – Да. Спасибо. Ломаются сразу два убеждения, пополняя бесчисленный перечень всего, что отмела жизнь за последние несколько дней. И извинения, и благодарность меньше чем за сутки. Дает слабину, скатывается куда-то не туда. Вокс, старина, чувства на тебя плохо влияют. Хотя, от такого воздействия теледемон не откажется. Внешняя непоколебимая маска, точно папье-маше из множества наложенных друг за другом схожих слоев, затвердела, и внутренняя часть может позволить себе немного размякнуть. Главное – контролировать. Контроль никогда не мешает, хоть у Вокса это порой превращается в бессмысленный перфекционизм.***
До вечера удалось дожить, разобрав еще несколько "ну совершенно срочных" дел и вопросов, не покидая рабочее место. До чего же удобное изобретение – электронная почта. Только на город стали опускаться знакомые малиновые сумерки, стало слышно через открытую форточку, как из дверей первого этажа потихоньку тянутся наружу работники. Кто-то переговаривался, назначал дружеские и романтические встречи, кто-то плелся к дому молча, надеясь, что за день здание не пропало и не оказалось разнесено в ходе чьих-то разборок. Конечно, ночь – тоже активное время, когда работа кипит, но это скорее относится к корпусу здания, принадлежащему Валентино. На территории же Вокса будут гореть только несколько окон четвертого этажа – работники аналитического отдела начинают свою работу только с концом основной смены. Ну, не исключено, что кто-нибудь останется поработать сверхурочно из собственного желания или привычки к такому образу жизни. Здесь зарплаты не прибавят, но и не выгонят – вдруг грешнику просто некуда идти, так пусть занимается хоть чем-то. Выгода компании есть, значит все отлично. Ну, а директор может позволить себе закончить пораньше. Компьютер выключается окончательно, телефон оставляет свои права лишь на режим вибрации – еще одной приевшейся мелодии рингтона теледемон просто не выдержит. Хочется сразу завалиться спать, но если не передумать мысли заранее, то сон не придет при всем желании. Опять возвращаться к практике искусственного отключения?.. Нет, спасибо. У Вокса, как, наверное, у каждого, есть своя маленькая причуда. Это нельзя назвать привычкой, скорее идея, которая всплывает, когда нужно очистить сознание и немного успокоиться при условии, что имеется достаточно времени. Он не может курить сигареты, но при этом, как ни странно, дышит. Это должна быть еще одна шутка судьбы – окисления пищи в его организме с помощью кислорода не происходит, а дыхание остается. Для себя он обьясняет это естественным способом охлаждения. Но даже не в этом дело. Да, он не ощущает запахов, но любые соединения могут попасть к нему с воздухом и оказывать чуть искаженное, но влияние на организм. Поэтому порой на теледемона накатывает страсть к пассивному курению. Он ненавидит спертый, прокуренный насквозь воздух баров, но готов дышать всем остальным. Даже розовым дымом из трубки Валентино. Но куда лучше – открыть нараспашку окно и просто сжечь сигарету в собственных пальцах, загрязняя и так не особенно чистый воздух Пентаграмм-сити и своей комнаты в частности. Этим он и собирается заняться. Конечно, оптимальным решением было бы наличие балкона, но, зная, что к их несчастливым обладателям с верхних этажей падает все, вплоть до трупов, Вокс отказывается от такой идеи. Ветерка из окна достаточно, чтобы разогнать дым, при этом не заполнив весь воздух слишком высоким содержанием никотина и других продуктов горения. Начатая пачка дорогих сигарет всегда лежит в ящике стола, расходуясь довольно медленно. Вокс ценит качественный табак. Он помнит, что при жизни спокойно мог отличать разные марки по запаху, но сейчас, когда все смешалось в единую второсортную дрянь, он неосознанно старается экономить, хоть и может позволить купить еще. Электрическая искра необходимого напряжения, проскакивающая между пальцами, неплохо справляется с ролью аналога зажигалки. Вот и медленно распространяется по воздуху серый дым, струясь кольцами и танцуя с легким ветром. Он не проходит через фильтр, Вокс не чувствует его запаха, но знает, что тот уже достиг тела. Пара вдохов, и скоро часть тревог отойдет на второй план. Потом они вернутся, оседая в легких серым пеплом, сползая вниз и облепляя сердце, но это будет после. Пока, наблюдая за вечерним городом, сегодня странно спокойным, теледемон знает, что где-то там, западнее, находится знакомая радиовышка. Интересно, Аластор сейчас в ней или том отеле для клоунов? А придет ли он на днях или через неделю.. ну, например чтобы вернуть чужой цилиндр? Такой демон не станет хранить дома свидетельство связи двух врагов. Теледемон так предполагает. А если придет, что нужно сказать, как себя вести? Опять ничего не идет в мысли. Так нельзя. С Аластором нельзя воссоздать даже примерный макет возможной ситуации – все повернется с точностью до наоборот. Просто докурить сигарету и спать. Если можно так выражаться, ибо фактически Вокс не курит, да и не спит в прямом смысле, скорее перезагружается.. Это слишком сложно. Жизнь даже после смерти легче не становится, и Вокс просто надеется, что ее течение опять вынесет куда надо. Это рискованная и глупая затея – плыть, не зная конечной точки, но обстоятельства не оставляют ничего кроме почти прямых намеков на то, что нужно надеяться. Надежда умирает последней? Ха, забавно. Раз такая вещь есть и в Аду, значит она все-таки мертва. Черт, и кому нужны эти философствования с тлеющей сигаретой в руках? Кажется, Вокс начинает медленно сходить с ума. Для начала разговоры с собой, когда можешь составить достойного собеседника альтернативному сознанию.. Как-то неожиданно выходит. Или это опять же сказывается усталость? Стоить отложить мысли до утра, иначе зайти можно далеко.***
Новый день приносит новое состояние под девизом "отставить депрессию и меланхолию!", точно с мотивационного плаката. Удивительно, какие чудеса может творить всего лишь шестичасовой ночной отдых. Вокс и не заметил, как быстро и продуктивно прошла половина рабочего дня. Утренняя передача, отработано одно совещание, отметена в сторону пара резюме на освободившуюся вакансию в бухгалтерии – это дело немного подождет. Вот и сорокаминутный свободный промежуток. Для кого-то обеденный перерыв, для других просто отдых. Заслуженный вполне. Теледемон никак не мог ожидать, что, лишь только он опустится в кресло, где-то за спиной появится чужая тень. В этот раз знакомый демон решил не церемониться со входом через дверь. Да, все-таки пришел Аластор. Вокс правильно размышлял вчерашним вечером: он не станет хранить у себя дома чужие вещи. Конечно, был некий соблазн оставить, но победили другие мысли. Просто увидеть своего соперника. Неизвестно, с какой целью больше, потому что радио демон стал путаться в своих ощущениях. С одной стороны, хотелось бы вновь выстроить между ними неприступную стену, словно ничего и не было, только бы почувствовать себя в стороне, в безопасности, а с другой.. Ситуация с другими желаниями была абсолютно противоположна. Может быть, попробовать понять, что чувства могут быть не так плохи. Рискнуть, открыться. Точно русская рулетка с пятью патронами из шести ячеек в барабане. Только секунды до нажатия курка станут не страшными, а волнительным, может, приятными. Хотя, что уж тут размышлять, на это была отведена ночь. Сейчас же Аластор стоит за чужой спиной, держа в одной руке известную трость, а в другой чужой головной убор. Видимо, его присутствия не заметили.. – Приветствую, мой дорогой друг! Голос, пропитанный насквозь оттенком улыбки и радиопомехами, раздается совсем близко. Ну что, Воксу официально достается приз за лучшую реакцию на появление Аластора: звук, напоминающий нечто среднее между треском электрического заряда, недоуменный возгласом и произнесенным вслух твердым знаком. Невнимательность в совокупности с чужой любовью внезапных появлений и до инфаркта доведет. Теледемон резко вскакивает с кресла, разворачиваясь в сторону Аластора единым движением. Все выглядит также – стандартная улыбка, непринужденная поза. Ничто не кажется изменившимся. И эти торчащие в наигранном удивлении уши.. Перед мысленным взором мелькают воспоминания их ночи, точно вырванные из фотопленки кадры. Обнаженное тело, тридцать восьмая улыбка, опять эти чертовы уши, которые подставлялись под движения руки.. Картины эти сбивают с толку, заставляя проклинать собственный разум, пока Аластор наблюдает забавное зрелище: в течении половины минуты Вокс больше напоминает выброшенную на берег рыбу, то поднимая руку для какого-нибудь жеста, то вновь опуская, и явно пытаясь подобрать слова. Из всех этих усилий была получена только видимость восстановления связи с реальностью. – И тебе не хворать, ископаемое. А, ну и с грехом пополам выуженное из памяти приветствие. Кажется, оно уже когда-то звучало.. – Ну и ну, что за реакция на мое появление? Раньше посмелее был.. Зато вот радио демон набирается смелости все больше. Кажется, его подпитывает столь неуверенное состояние собеседника. Да и чувства чувствами, а, найдя еще одну точку давления.. Грех не развлечься. На последнем предложении он делает шаг вперед, заставляя Вокса отступить. Отступить и упереться в столешницу, рефлекторно хватаясь за нее рукой. И теледемон проклинает собственную испорченность. Потому что именно сейчас это выглядит как подготовка к сцене поцелуя. Вот-вот Аластор потянется вперед.. И ничего, блять, не состоится по известным причинам. С этим нужно что-то делать, но эти мысли крутятся где-то далеко, не осознаваясь в полной мере. Вокс только смотрит в чужие малиновые глаза, точно загипнотизирован, пока собеседник все приближается, пристально смотря и превращая атмосферу комнаты в какое-то месиво из всего, а воздух – в вязкую субстанцию, сковывающую тело. И вдруг одним движением, по своей старой привычке, все ломает. Улыбнувшись еще шире, он, точно шутя, надевает на теледемона цилиндр, отдать который, собственно, и пришел, после возвращаясь назад, на привычную дистанцию. Вокс недоуменно поднимает руку, снимает головной убор, смотрит на него несколько секунд. Понятно, полное попадание в догадки о намерениях. Теперь кажется, что последнюю минуту просто вырезали, что это было дерьмовым глюком, и нужно продолжить разговор как ни в чем не бывало. – А какую еще ты ожидал реакцию, появляясь в мой заслуженный перерыв за моей спиной? Вокс отстраняется от стола, точно не он только что прижимался к нему, пытаясь отдалиться от собеседника, осматривает себя, убеждаясь в приемлемости внешнего вида. Вроде как должен производить нормальное впечатление. – Оу, так у тебя перерыв? Тогда не стану отвлекать. Опять преувеличенный и разочарованный вид. Точно Аластор одновременно сожалеет, что тратит чужое время, и обижен, что это самое время на него тратить не хотят. А в то же время ему весело от собственной наигранности. Весь вид гласит о том, что вот с секунды на секунду он опять пропадет в сгустке тени, из которого и появился.. Стоп, Вокс такого не хочет. – Погоди, может поговорим или вроде того? Могу тебе для приличия хоть чаю предложить.. Теледемон далеко не мастер гостеприимства, особенно когда все силы уходят на то, чтобы заставить речь звучать понятно и естественно. Звучать в целом. Хочется просто не опозориться и опять не потерять Аластора, оставшись без известий о том, будет ли вообще следующая встреча. В ответ на эту жалкую попытку раздается странный смешок. – Напомни лучше, сколько мы с тобой враждуем? Опять какой-то странный вопрос, абсолютно не связанный с темой разговора, но позволяющий немного отвлечься. Вокс лишь задумчиво провел пальцем по боковой части экрана, что в переводе на обычный язык жестов означало бы что-то вроде почесывания затылка, и дал ответ, всплывший из его электронной памяти. – Если считать от момента нашей первой словесной перепалки, то 17 лет, 84 дня, 19 часов и.. К чему вопрос? Видимо, теледемон вовремя прервал себя, иначе продолжал бы отсчет и до миллисекунд. И так выставил себя неудобно, подчеркивая, что ему давно было не плевать на привычную вражду, вошедшую в рутинный график. А теперь переросшую вот в это все.. – Да вот думаю, как же так получилось, что воды столько утекло, а ты не знаешь, что я не пью чай. Информация довольно интересная. Первое, что делает Вокс прежде, чем запустить какую-то реакцию, это намертво вписывает ее на свой жесткий диск. Не часто Аластор раскрывает факты о себе. А теперь приходит и удивление, и стыд. Действительно на такой элементарщине проебался? И как он может на что-то рассчитывать с таким уровнем знаний.. – Правда?.. Единственное, что он смог из себя выдавить, чтобы показать хоть какую-то жизнедеятельность. – Только кофе. Крепкий кофе. Следует уточняющее утверждение, а после Аластор, как и ожидалось, растекается темной субстанцией, уходя куда-то под пол. Катастрофически мало времени, ужасно много недосказанностей. Точно ничего и не произошло. Странно. Как внезапно началась встреча, так и закончилась. Хочется ухватиться за последнюю черную пылинку, оставшуюся в воздухе, но это будет лишь импульсивным действием. Неужели он правда ушел, не оставив ничего: ни намека, ни слова по делу?.. Хотя, это на него похоже. Один раз ведь уже пропал, не сказав ровным счетом ничего. Но неужели и сейчас не изменится? Вокс задумчиво крутит в руках свой цилиндр, и вдруг сердце замирает, когда на внутренней подкладке он видит какой-то чужеродный предмет. Рука тянется внутрь, аккуратно извлекая лист слегка желтоватой бумаги, закрепленный булавкой. Не бросил просто так.. От этой мысли опять возникает желание кружиться по комнате, точно при первой влюбленности. Забавная штука: секс уже приелся, а бабочки в животе вышли из комы только сейчас. Первым делом Вокса привлекает.. Нет, не сложенное вдвое послание с его содержанием, а булавка. Крупная, английская, с красным кончиком. Сколько бы ни ходило слухов о том, что иголки могут переносить на себе всякие неудачи и темные заклинания, теледемона это не особо беспокоит. Блеснув в свете комнаты, тонкий металл бережно отправляется в ящик стола. В тот самый, где уже лежит клочок чужого плаща, осколок монокля и снятый некогда с одежды красный волос. Память об Аласторе.. Теперь у этой коллекции есть хоть какое-то объяснение, наконец-то. Однако, куда важнее то, что находится на листе бумаги. Вокс замечает, что, разворачивая письмо, его пальцы трясутся от волнения. Есть повод – там может быть что угодно, потому что встреча не оставила и намека на возможную тему. Глаза пробегаются по тексту, читая быстро и при этом рассматривая каждую букву, каллиграфично выведенную ничем иным, как самой настоящей перьевой ручкой. «Если правда так хочешь поговорить, жду ровно через две недели в Отеле. Не придешь – выбор твой. До новых встреч, мой друг» Упираясь в подпись – букву "А", выведенную готическим шрифтом, у теледемона создается четкое ощущение, что текст написан уже после их разговора. Либо Аластор слишком хорошо предугадал ход беседы. В любом случае, послание из трех предложений оставило раз в десять больше вопросов. Две недели.. Ожидание до следующего месяца обещает показаться самым долгим. А после нет выбора кроме как заявиться в Отель. Тот самый Отель, который он не так давно называл сборищем идиотов. Тот самый Отель, которым заправляет дочка Люцифера, к которому приковано внимание многих демонов, который никто не воспринимает всерьез, куда свалила эта любимая игрушка Валентино, дав повод истерикам последнего.. Будет ли вообще здравой идеей появиться на пороге, сказав что-нибудь по типу "Я к Аластору"? Определенно нет, нет и еще раз нет. Это будет странно, вся эта компания не заткнет куда подальше свой интерес. Ладно Ви, которые в любом случае узнают все о его жизни, но обитатели этого притона, бросившего вызов правилам Ада.. Хотя, был ли хоть один поступок, одно событие, связанное с Аластором, здравой вещью? Тоже нет. Из двух зол выбирают меньшее, и, не желая оставаться в подвешенном состоянии дальше, придется идти на встречу. Но до этого момента еще две недели, до конца перерыва двадцать минут, да и после особенно торопиться никуда не надо – бумажная волокита, скорость которой можно регулировать. В голову приходит совершенно необычная мысль. Вокс вспоминает, как в баре неплохо побеседовал с радио демоном о классической музыке. Пара спокойных реплик, не переросших в перепалку – действительно неплохо. Расположения Аластора можно добиться, если быть хорошим собеседником. Для этого необходимо расширять свой кругозор в сторону старых, пылящихся в редких мозгах никому не нужных фактов. Именно поэтому теледемон перебирает в голове известных композиторов, и первый, кто всплывает в мыслях – Бетховен, вбитый в заводские настройки еще прижизненной школьной скамьей. Пусть будет.. "К Элизе", почему бы нет. Одно из самых известных произведений, которое стыдно не знать. Звук на колонках компьютера максимально убавлен, оставляя ноты фортепиано звучать только в помещении, не покидая пределов. Минуты полторы Вокс честно вслушивается в мелодию. Он находит ее.. Несколько скучноватой. Да, никогда не любил этот тихий, размеренный ритм классики. И в то же время это пробуждает что-то неуловимое в глубине грешной души, какую-то полузабытую нежность. Хотя нет, скорее желание заснуть. Аластор был чрезмерно прав, когда говорил о расслабляющих свойствах подобной музыки. Теледемон не был в состоянии долго фокусироваться на пустых звуках, потому, оставив музыку фоном, он призвал на помощь какие-нибудь интересные мысли, чтобы правда не отключиться и не потратить время зря. Как ни странно, первым, что пришло в голову, была мысль, становящаяся уже своего рода комплексом. Собственная ущербность в плане поцелуев. Ведь сегодня такой замечательный момент был.. Может, Аластору тогда бы и не удалось смыться так рано. Вокс жаждет найти решение этой проблемы. Он даже не думает о том, чтобы раздобыть голову, схожую с обычной, ведь все его тело уже привычно пронизано проводами, являясь наполовину электроникой. Шутку Ада не свести к нулю, это проклятие на всю вечность вплоть до ее окончания клинком экзорциста. Да и расставаться с возможностями модификаций телесной оболочки не хочется. Однако.. Ему как минимум нужен язык. Который будет способен появляться и не мешать, когда не нужен. Что-то по типу того, как он способен использовать разряды тока по собственному желанию, принцип схож.. К концу музыкальной композиции Вокс полностью вошел в азарт творца своего тела. У него была мотивация, и это главное. Он поднялся с кресла, стал ходить по комнате. Беседовал сам с собой, выводил какие-то фигуры в воздухе. Если бы кто-то зашел к нему в этот момент, то подумал бы, что директор компании медленно сходит с ума. Какой-то черновик, найденный в стопке с потерявшими актуальность бумагами, подвергся истязаниям в виде коротких расчетов и схем. Понятные одному теледемону, эти идеи выглядели забавными, но вполне способными на работу. С первыми нотами "Аппасионаты", включившейся автоматическим воспроизведением, на листе в такт нарастающей музыке была поставлена точка. Кажется, Аластор был прав, сказав, что классика благотворно влияет на умственную активность. Знал бы он еще, в какое русло эта активность повернется.. Остается лишь еще раз проверить свои задумки более ответственно, сев в обнимку с собственными чертежами каким-нибудь вечером. А сейчас.. Ну что, ситуация создала даже большее желание работать. Хотя бы ради того, чтобы этот самый свободный вечер в течение двух недель выкроить. Конечно, желание это сменится соблазном впечатать голову сценариста в стол, увидев сюжет новой мыльной оперы, но.. Потребителям нравится, придется смириться. Прибыль и возможности, пусть даже в ущерб морали и качеству – до чего он докатился..***
Свободный вечер нашелся даже быстрее, чем ожидался, всего через два дня. Это определенно удача, которой нужно пользоваться. Выключив звук на телефоне – пусть хоть все девять кругов Ада полетят ниже или вознесутся наверх, Вокс не позволит себя отвлечь. Заперев дверь, теледемон еще раз прокрутил в голове все планируемые действия. Собственно говоря, их было не много – изменить направление нескольких проводов, озаботиться созданием новых своеобразных "нервов" для хоть какой-то чувствительности, а дальше будет дело опыта и практики. Однако буквально лезть в собственное тело – занятие опасное, когда состоишь наполовину из весьма чувствительной техники. Удивительно, насколько все прошло успешно. Быстро и даже безболезненно, точно и аккуратно. Все-таки с годами принимаешь то, что можешь копаться в собственном мозге. Экран, до этого покоившийся на столе, связанный с телом длинными проводами и координировавший движения со стороны, возвращен на место. Остаток времени до сна Вокс посвятил тому, чтобы, лежа на кровати, пытаться понять природу того, что подарил своему телу. Это ведь все еще электрический ток, который надо настолько противопоставить законам физики, чтобы он не приносил болевых ощущений. Поначалу было сложно даже придать форму голубоватому течению.. электронов? Как это можно назвать? Нечто, что должно быть осязаемым и при этом непостоянным. То рассыпалось, то принимало самые невероятные изгибы, но воле и практике подчиняется все. В конце концов после двадцати прошедших минут получилось скоординировать напряжение по контрольным точкам из недавно появившихся проводов и создать что-то с определенной формой. Внешне это неотличимо от языка типичного демона, разве что немного светится неоном. Но стоило ради эксперимента прикоснуться рукой, как пальцы привычно нагрело и ущипнуло зарядом электричества. Теперь придется регулировать напряжение. Это оказалось сложнее. Если уменьшить недостаточно, толку не выйдет. А перейдя определенный порог минимума, имитация языка просто терялась и распадалась. Хотелось уже бросить эти бесполезные эксперименты, оставить идею на стадии разработки и отправить к остальным провальным планам со штампом "бесполезная херь". Однако вдруг в голове наступила ясность, полное абстрагирование от накопившегося раздражения. Нечто похожее можно испытывать на грани сна и реальности, когда схлестывается порыв ночной мотивации и полуосознанная оптимистичность, когда все кажется таким простым, хоть днем выйдет нелогично и бессмысленно. Нужно представить нечто как ток, но не ток. Бредово, но недаром Вокс управляет электричеством. Создать что-то, что будет бесконечно циркулировать, не выходя за грани формы, при этом не проникая внутрь того, что к нему прикоснется. Формулировок много, все они непонятны. Однако вот, успех. Теледемон сам не осознал, что удерживает приобретенную часть тела в состоянии покоя. Он точно обернул привычную электроэнергию в невидимую оболочку. Прикосновение не дало ничего, кроме ощущения легкого тепла. Ради пробы он пошевелил этим своеобразным языком. Чтож, он не выглядит как жидкость, застывшая в невесомости, вполне соответствует физиологическим характеристикам. Было немного волнительно отключать напряжение, смотря, как неоновый сгусток распадается и исчезает. Однако опасения не подтвердились – уже сделав однажды, повторить было легко. Хотелось поделиться с кем-нибудь своим успехом, но это все завтра. Пока с довольной улыбкой Вокс заложил руки за голову, смотря куда-то на высокий потолок. Неужели он делает это просто чтобы забрать поцелуй Аластора? Ха, даже звучит забавно и странно. Поцелуй.. Резкое торможение потока мыслей. Теледемон существовал без способности целоваться больше семидесяти лет. Он просто разучился это делать, как ни прискорбно. И у него осталось двенадцать дней на то, чтобы попытаться не ударить в грязь лицом. Вокс не собирается проходить все стадии и способы тренировок неопытных подростков, ему нужно что-то более действенное. Кто-то, кто опытен в этом.. Должно быть, Валентино и сам предложит похожую идею, только узнав о новых возможностях своего партнера. Наверное, это будет хорошей точкой в активной фазе их отношений, хотя кто знает. Завтра надо будет непременно ему сказать об этом.***
Еще один рабочий день, что дарит рутину. Хотя, как можно приравнивать к обыденности все неприятности, которые стабильно подкидывает жизнь в посмертии? То ассистент задержится на непозволительные минуты, то случится что-нибудь, что вообще не обойдется без вмешательства Вокса. Чертов Ад не подчинить законам логики, подотчетности и дисциплины, он был, есть и будет местом шатким, непостоянным, суматошным. Хоть это и удается свести к приемлемой отметке, общие черты халатности никуда не деваются. Бесконечные улыбки на камеру, когда уже и не вдаешься в подробности текста, всплывающего в памяти, переговоры, речь из выученных нейтральных фраз, словно выпущенных одной партией и закупленных оптом на годы вперед, бумаги, бумаги, бумаги, опять передача, решение каких-то вопросов прямо по пути из одной части здания в другую, ответы на сообщения.. Порой кажется, что в огромной машине Вокстека как-то шевелится лишь Вокс, а остальные работники просто по инерции имитируют бурную деятельность, стоит перевести на них взгляд. Хотя ладно, если все еще не рухнуло, значит существовать дальше можно. Теледемон настолько привык к безумному ритму, что дни мелькают быстрее, в точности выполняя построенные планы. И вот призрачное адское солнце, скрывающееся за кровавыми испарениями, опять клонится к горизонту. Хотя, есть ли тут такое понятие, если по своей природе Ад – не Земля, вокруг которой светило может вращаться? А, да ну и плевать. Вокс не тот, кто начнет заботиться еще и о природе движения Солнца по небу. Не погасло, не зависло – и то хорошо. Вечер. Хорошо, что опять на время после восьми часов не запланировано никаких поздних визитов. Пусть тем, что будет развлекать раскиснувшие мозги зрителей ночью, занимается кто-нибудь другой. План передач составлен, возможные внеплановые ситуации продуманы. Вокс понимает, что шанса на ближайшей неделе может и не быть, поэтому открывает переписку с Валентино, что всегда красовался в закрепленных чатах. – У меня есть кое-что интересное для тебя. Теледемон – не любитель слащавых и пошлых, интригующих своей глупостью сообщений, но с этим демоном по-другому общаться просто нельзя. Вокс может отчетливо представить, как сейчас где-нибудь на очередных съемках Валентино сидит на стуле, закинув ногу на ногу и наблюдая за чужим сексом, а в его кармане вибрирует телефон. Вот он с неохотой отвлекается, смотрит на экран. А вот и появился в сети. Печатает. – Двадцать минут и все мое внимание твое. Видимо, сейчас и вправду занят. Даже голосовое не записал, ну точно в студии. Двадцать минут так двадцать. Стоит начать отсчет, ровно через 1200 секунд дверь кабинета откроется. Если уж заинтересовать чем-нибудь Валентино, он придет вовремя. Это удобный ход. Время прошло удивительно быстро. Немного посмотреть в неопределенную точку пространства, подойти к столу, понять, что нет настроения, переложить стопку бумаг на тумбочку, после вернуть все как было.. Вот и все, собственно говоря. Теледемон не подготовил слова, не наметил рамок и временных ограничений. Импровизация.. Голая, абсолютно безграничная. Даже не по себе становится. В конце концов, что он сейчас будет делать? Использует Валентино как репетицию ко встрече с Аластором? Ох, черт, все звучит не так, как надо. Он ведь не безэмоциональный уебок, скорее наоборот. Хотя бы в первом пункте. Он тоже привязан к мотыльку, он ценит его своеобразную редкую поддержку, их дружбу и отношения, неформальную обстановку между ними, шутки, за которые порой иногда неловко.. Это сейчас будет отдельным событием, не предисловием к чему-либо. Да, так лучше. Вот и появился верный предшественник появления Валентино – стук его сапог по полу. И так три метра ростом, так и каблуки.. Десять, пятнадцать сантиметров? Даже интересно стало. Тоненькая струйка малинового дыма, что не обязательно означала нахождение трубки в его руке, а после открывается дверь кабинета. Красные глаза с порога окидывают помещение – ему и вправду интересно. Выглядит как ребенок, которому мать пообещала принести что-то с работы. – Ждал, Вокси? Как только глаза натыкаются на фигуру хозяина помещения, в улыбке поблескивает золотой зуб, а тело проскальзывает внутрь. Как же он это делает, как будто сейчас начнет вытворять элементы стриптиза прямо возле дверного косяка. Хотя, он мог бы.. – Да-да, заходи. Дверь прикрой. Кажется, в эту встречу, в отличие от прошлой, Вокс будет вести себя несколько активнее и доброжелательнее. Конечно, так и надо. Валентино понимает, что именно подразумевается под "прикрыть" дверь, поэтому барашек замка́ тихо щелкает смазанными частями. – Так.. Что ты хотел мне показать? В тоне мотылька уже проскальзывают игривые нотки. Явно ждет чего-нибудь впечатляющего. Вокс искренне надеется, что оправдает потраченное время. – Как бы тебе сказать.. Смотри внимательно. Теледемон не знает, как начать, поэтому заходит с козырей – с демонстрации. Знакомое чувство течения тока, и в этот раз получается материализовать новое приобретение почти сразу, без задержек и непредвиденных проблем. Неоновый язык, длинный и подвижный, буквально приковывает к себе глаза Валентино. Ох, он явно понял намек, хотя, возможно, чуть более извращенно, чем надо. Вокс спешит вернуть привычное состояние плоскому монитору и уточнить. – Я нашел способ получить язык, но.. За все годы я разучился целоваться. Из динамиков вырывается нервный смешок. Да, собственное положение действительно представляется забавным. Валентино тоже отвечает коротким переливистым смехом без тени злорадства или иронии. – Значит, сегодня я буду в роли учителя? Педагог из меня не очень. Что же я получу в оплату за репетиторство? Демон явно воспринимает это сродни ролевой игре. Так, наверное, даже лучше. – Мы можем зайти немного дальше поцелуев. Игривое настроение вместе с улыбкой, как невидимый глазу дым, заполнило всю комнату, проникая и в голову Вокса. Почему бы и вправду не расслабиться сегодня? С Валентино это получается хорошо. С ним можно не бояться быть чем-то помимо извечной маски. По крайней мере, его никогда не смутят даже самые странные желания, что воодушевляет более всего. – Я в деле. Валентино знал, к чему все идет, и он готов всегда. Шляпа слетает с головы куда-то на пол, обнажая лишь один в свое время уцелевший черно-белый усик – его так любит перебирать в пальцах Вокс. Теледемон уже сидит на своей большой кровати, и активная роль пока явно достается сутенеру. Очки с розовыми стеклами оказываются где-то в углу покрывала, чтобы не мешались. Нижняя пара рук опирается на кровать по бокам Вокса, а лица сближаются. – Сможешь сразу подхватить ритм? Все-таки мотылек не настроен медленно обучать. Можно даже сказать, что не сможет. Хорошо, что его партнер в добавок ко всему еще и уверен в своих навыках. Тело должно вспомнить прошлое, сколько бы времени не прошло. Пусть это уже и не то тело.. Сознание помнит примерные движения и принципы. – Думаю, я не настолько плох, чтобы не справиться. Между ними опять материализуется светящийся неон. Вот к нему и присоединяется сиреневая плоть Валентино. Такой аналог поцелуя неидеален, это правда. Единственная влага – слюна партнера. Хотя, Валентино никогда не испытывал недостатка в этой на вид почему-то сладкой субстанции. Поначалу это действительно было похоже на самый первый в жизни поцелуй. Наверное, потому что ни один из демонов не торопился, привыкая. К чему надо привыкнуть? Наверное, к тому, что можно было устраивать влажные, страстные танцы на пограничной территории, переплетаться так, насколько позволяла длина языков, но, стоило чуть податься вперед, как утыкаешься во всю ту же непроницаемую плазму. Хотя, Валентино это не беспокоит. Он ненадолго отстраняется, наблюдая за выражением лица партнера. – Ты как, привыкаешь, mi querido? Мотылек не то, чтобы не понял это по ходу действия, но просто хочет удостовериться. Может быть, получить одобрение. Ему всегда в глубине грешной души от этого приятно. Если еще и переходит на слова из родного языка – это определенно сигнал. – Ты не такой плохой учитель. Вокс знает, что говорить. Понимает, что, по не слишком ясным причинам, его партнеру порой нужны ободряющие слова. Хотя, казалось бы, такой, как Валентино, и тяга к похвалам.. Откуда-то из глубины худощавого тела вырывается тихий писк на едва уловимых высоких частотах. Такой, который может издавать только Валентино в минуты, когда рад чему-либо. Порой теледемон думает о том, может ли кто-то еще улавливать этот звук, или это дело в его технике? Поцелуй возобновляется, но теперь к нему добавляются и руки. Чертовы две пары рук сутенера, затянутые в черные тонкие перчатки. Он уже освободил их от ненужной теперь одежды. Хотя, это и не одежда вовсе, а лишь сложенные в необычной манере крылья, теперь оставшиеся за спиной. Сегодня под ними не было рубашки. Вокс улыбнулся, поскольку его мимика никак не мешала танцу языков. Голубые когти коснулись грудной клетки Валентино, опустились на талию – господи, какой же он длинный и худой. Хотя, эта черта не отталкивает, если вся эта длина уходит в ноги. Ноги, затянутые в кожаные сапоги выше колен. Наверняка он по утрам материт эту шнуровку, а по вечерам высоту каблуков. Из-под них показываются сетчатые чулки. Новые, те самые, которые он купил на средства Вокса, "просто пройдясь по магазинам с девочками", и из-за которых они на днях чуть не рассорились. В чем бы он ни был, такая фигура буквально создана для эстетичного, качественного порно, но теледемон и не против, чтобы сегодня Валентино был в активной роли до конца даже с его немного женственными чертами. Наверняка опять придумает что-то новое, с ним никогда не бывает рутины. Вокс откидывается назад, увлекая партнера за собой. Пробки в здании не выбьет (он надеется), но любовная "практика" обещает быть веселой.