Тили-тили тесто

На завтраки в центре Антон начал ездить с легкой руки Олеси, которая рисовую кашу с манго за 480 рублей использовала как мотивацию встать с кровати и сходить в зал. Зал тоже был в центре, ценник на абонемент был космический — но Олеся регулярно получала приглашения на свидания от тех, кто мог позволить себе не в кредит и такой абонемент, и припаркованный на парковке Мерседес. — А сегодня был, знаешь, этот. Смешной и лысый, из сериалов! — Олесь, их там таких дофига. Бурунов? — Ага, он. Тоже мне глазки строил, — Олеся смеется легко; Антон уверен, что фамилия для нее ничего не прояснила, — но я думаю пока притормозить. — Снова решила, что тебе не идут лосины? — в Олесе удивительным образом сочеталась способность время от времени замечать заинтересованные взгляды там, где их нет, в один день и способность не замечать своей красоты в другой. По настроению она или перла напролом, или боялась поднять на симпатичного парня взгляд, потому что бровистка ошиблась на несколько миллиметров и теперь форма бровей делает ее взгляд надменным, а это — вообще не её стиль. Антон в Олесиной логике плутает, но некоторый исследовательский интерес присутствует. Даже сейчас вот — мог бы дома сварить рисовую кашу, даже соус из манго сообразить, благо в Metro урвал с запасом замороженного Ravifruit’а, но сидит, размешивает в кофе сахар и слушает с огромным интересом Олесю, чувствуя себя хуманизацией смайлика с ноготочками. — Да не, эти еще не успела при стирке испортить, они супер облегаюшие. — Олеся без стеснения шумно втягивает через трубочку свой баббл-ти, — но я думаю, что хочу сосредоточиться на профессиональном развитии. Не делай такое лицо! Антон, к сожалению, делает такое лицо — то есть, пытается не рассмеяться. Потому что это порочный круг Олеси, который он за три года знакомства изучил: она расстается с парнем, решает, что ей нужен новый айфон или дорогущая сумочка, создает себе отдельную копилку для этих целей в банковском приложении… а потом следующий мужик ей это дарит. Олеся говорит, что это Вселенная слышит её запросы и отвечает таким вот образом. Иногда, самую капельку, Антон завидует. — В этот раз, всё будет серьёзно, — Антон поднимает брови, — это теперь не ради айфона. У меня этому года нет ещё… Но дело не в этом! Просто мы тут с Лизой пообщались… Это странно, что я взяла ее телеграм? — Ну, немного есть. Ей всё-таки восемнадцать. — Ой, знаешь, вообще не чувствуется. У нее такой график дикий: и языки, и спорт, и волонтёрская деятельность. Тоже так хочу, — она смотрит на Антона — взгляд решительный. — Завидую ей по-доброму, — Антон под столом вытягивает ноги, распрямляя колени: чистый кайф, перестает ломить, — я бы такое уже не выдержал. — Я тоже не уверена, но меня прямо знаешь, вдохновило. Я просто поняла, что постоянно или с парнем, или пытаюсь его забыть, или думаю о следующем, или с кем-то из девчонок обсуждаю их додиков, — Олеся переходит на шёпот, наклоняется ближе к Антону, прикрывает рот рукой, словно кто-то из остальных посетителей может настолько заинтересоваться её словами: — Знаешь, я ведь и сюда приехала, потому что мама сказала, что так будет проще мужа найти. И я… ну, не знаю, не хочу, чтобы это было моей историей? — в голосе звучит сомнение, она умолкает, чуть прикусывает нижнюю губу, — звонила тут домой. Грешна, но недели две только сообщения отправляла — лето такое хорошее стоит, работы много, и хочется тусить, а не слушать рассказы о том, какая мама молодец и сколько леек вылила в кабачки и тыквы, которые уже с мизинец размером. Или это она про огурцы говорила… — Олеся обе руки ставит на стол, лицо прячет в сложенных ладонях, вздыхает сокрушённо, — я ужасная дочь. — Если тебя утешит — я не сильно лучше, — Антон опускает кружку на блюдце, потому что кружки в кофейне для карликов, и удобно держать её за ручку не получается, приходится держать двумя руками, почти как во время игр в кухню с Савиной. Освободив руки, он поглаживает Олесю по плечу. — Ага, не сильно. Ты помнишь, какой сорт тюльпанов Майя садит, — голос Олеси звучит приглушенно сквозь ладони, а потом она зарывается пальцами в волосы, проходится сквозь передние пряди, поправляя их. — Но не об этом пожаловаться хотела. Короче, она первое, что спросила — не нашла ли я мальчика, если стала реже звонить. Типа без разницы даже, может я заболела или ещё что. — Может, она так шутит? — Да если бы… — Олеся улыбается и качает головой, — подумала недавно, что моё увлечение парнями — это от воспитания. Хочу обговорить это с терапевткой. — Круто. Осознанно, — Антон отпивает кофе, а потом глотает так поспешно, что капуч идёт не в то горло; Антон откашливается, и выпаливает испугавшейся за него Олесе, — если звучало как сарказм, то это не он. Реально круто! — Да я и не подумала… — эпл вотчи на Олесиной руке загораются входящим уведомлением, — так, мне пора бежать, ты со мной? — Да, мне два глотка осталось. Расплатишься? Олеся встает, изящным жестом, достойным оскаровского Глэмбота, откидывает за плечо гладкие тёмные волосы: — Конечно. На улице Олеся получает новое сообщение и цокает, мол, можно было не торопиться. — Ты спешишь? — До обеда свободен. Как раз хотел пожаловаться на жизнь и свои неудачи, — Антон, забывшись, тянет из кармана худи пачку сигарет. Олеся морщит нос, и Антон тут же пихает пачку обратно. — Вчера так замотался, что ушёл ставить стиралку и забыл, что у меня на плите тесто для медовика. — Это — не неудача. Это предупреждение от Вселенной, что нужно отдыхать, — Олеся смотрит осуждающе, поджимает губы. — Ну, а партия заплесневелого сыра? Или та прибабахнутая, угрожавшая мне визитом от Роспотребнадзора? — Думаю, жизнь просто готовит тебе впереди большую удачу, — у Олеси такая улыбка, словно она что-то задумала. Это делает ее чутка похожей на Гринча. Они идут мимо кофейни с красивыми окнами — Антон бегло смотрит на логотип и заглядывает внутрь на предмет наличия витрины с интересными десертами. Ему, конечно же, просто нужно быть внимательным к конкурентам, неважно, что ниши разные; и дело вообще не в том, что он любит сладенькое. Около окна круглые столики розового цвета, витрину разглядеть не получается, но она есть… — Ой, какая встреча! — Олеся, ушедшая немного вперёд, звучит очень радостно. Антон поднимает глаза и видит, как Иванченко целует в щёку Диму Журавлёва, который сжимает в руке стаканчик с розовой крышкой из этой самой кофейни. Рядом с ним стоит Арсений, который мягко улыбается самому Антону. Арсений в серых классических брюках и светло-синем поло, которое очень подходит к его глазам. Антон поднимает руку и машет, но чувствует себя нелепо — между ними буквально полтора метра, поэтому он шагает вперёд и оказывается втянут Арсением в объятия, пусть и одной рукой: — Прости, у меня тут кофе, только так получается, — Антон не жалуется, Антон не ожидал сегодня Арсения увидеть и сейчас чувствует себя великолепно, потому что у него-то обе руки свободные, можно их обе положить Арсению на талию, прижимаясь близко. — А вы тут как? — Встретились на кастинге, — Арсений отводит взгляд. Антон тянется было пальцами к его запястью, но осекается; улица оживленная. Диму люди не смущают, он закидывает руку Арсению на плечи, обнимая его за шею, и тянет к себе так, что они чуть ли не щеками соприкасаются: — Арсений немного отошёл от текста, но подача была просто конфетка! Так страстно, пылко! — Да, у меня недавно появился источник вдохновения, — Антон едва выдерживает прямой взгляд Арсения и понимает, что сейчас спалится перед Олесей. — У вас были совместные пробы? — голос Антона ожидаемо подводит и звучит выше обычного. — Разные персонажи. Но я не думаю, что меня возьмут, — Арсений немного ведёт плечами, Дима понятливо руку с его плеча опускает. — И что это за сериал, где нужна страсть и пылкость между двумя мужиками? — вместо удивления в голосе плохо скрытое возмущение, и Антон мысленно дает себе подзатыльник, потому что он не хочет ревновать; это токсично и разрушительно, и вообще хуйня полная. Арсений поднимает брови, а потом улыбается — губы сомкнуты, потому что он пытается сдержать смех, но ямочки на щеках выделяются и сдают его с потрохами. — Переживаешь, что тебя не позвали? — добивает сбоку Олеся. Олеся — настоящая подруга, лучшая просто. — Олесь, ты там торопилась куда-то? — Антон поворачивается к Арсению боком и смотрит на Олесю в упор, но лучше не становится — потому что если щёки были ещё приличного цвета, то уши сейчас точно краснющие. Иванченко извлекает из сумочки футляр с солнечными очками, аккуратно надевает очки, чтобы не испортить причёску, шумно хлопает футляром и опускает его обратно. — Можем идти, — говорит она, очевидно, Диме, который галантно берёт её под руку, — скоро увидимся, мальчики. — Да, ребят, давайте. Антон смотрит на Олесю и Диму, пытаясь понять, какого хуя. Ну они же не вместе? Ну, нет же. Олеся обычно с женатыми не встречается… По его плечу проводит рукой Арсений: — Хочу такси заказать, поедешь со мной или ты на машине? — Я на машине. Подбросить? — Мысли читаешь, — Арсений ухмыляется, — утром так нервничал, что не рискнул за руль сесть. Да и ночью почти не спал, поэтому, вот, начинаю день с кофе. — Хотя бы не на голодный желудок? Арсений качает головой из стороны в сторону и начинает притворно насвистывать, изображая безмятежность. — Как ты там говорил… Понимаю, не осуждаю, но волнуюсь, вот, — Антон бурчит недовольно, — может, взять тебе что-нибудь на завтрак? — Да я… — Арсений мнётся, — лучше дома что-нибудь нормальное. Тут только сладкое. Антон кивает. — У меня машина за углом. Идём тогда? — Потопали. ** Машин на дороге не так много — у людей со стандартной рабочей неделей утро вторника, у Арсения отгул, взятый под пробы, а у Антона половинчатый выходной, когда он утром ленится, а вечером работает. Музыку Антон включает тише обычного, но Арсений заводить разговор не спешит. — Дальше куда? — Антон притормаживает у развилки возле мусорных баков. — Приехали? — Арсений часто моргает, — задумался. Можешь у Перекрестка притормозить, я забегу. — Мне тоже надо, ща, — Антон проезжает немного вперёд и заворачивает на пустую парковку. Каждый берёт по корзинке, и Антон думает, стоит ли сейчас попрощаться, но Арсений идёт рядом — почти шаг в шаг, останавливается, когда Антон наклоняется за пакетом солёного арахиса, и набирает в пакет яблоки, пока Антон выбирает морковку пожестче. — Ты такие уже пробовал? — Арсений кивает на хлопья, которые Антон снимает с полки. — Ага, с йогуртом кайф. Мой максимум полезного завтрака, — Антон кладёт пачку в корзину. Арсений кладёт себе пачку от того же производителя, но не с шоколадно-ореховым, а с ягодным вкусом. — Ещё клубнику можешь взять, сейчас самая вкусная. — О, это супер. Я вечером Аню забираю, как раз думал, чего вкусного купить, — Арсений улыбается благодарно и берет в руки целый лоток клубники. — Так, мне ещё нужна мука и масло сливочное, — Антон сверяет продукты в корзине со списком покупок в заметках. — Я пройду через бытовую химию и тебя догоню, — Арс сворачивает вбок, пока Антон идёт к стеллажам с маслом и маргарином. Чувствуя себя неловко, он сгружает в корзину сразу четыре пластиковых бокса с маслом и думает о том, как же все плохо, если нужно вешать магниты на сливочное масло. К маслу он кидает молоко, йогурт в бутылках, сырки со сгущёнкой, доходит до муки, а Арсения всё нет. Арсений обнаруживается напротив стирального порошка с открытым на айфоне калькулятором. — Ой, извини, я опять залип, — он печатает быстрее. — Что высчитываешь? — Антон встает рядом с Арсением, почти касается своим плечом его. Ещё шаг ближе — и он мог бы положить Арсению на плечо подбородок, повернуть голову и легко дотронуться губами до мочки его уха. — Свой убыток от того, что не куплю вот эту симпатичную пачку порошка на десять килограмм, — пачка порошка размером Арсу до середины бедра. — И зачем тебе столько? — Видно, что у тебя нет детей, — Арсений хихикает, — да ладно, я шучу. Он же не портится. Это выгодно. — Ну, бери тогда. За тележкой сходить? — Да я, наверное, потом на машине заеду, — взгляд у Арсения какой-то… сложный. Антон присматривается и понимает, что на полке всего две пачки осталось. Видимо, и правда выгодное предложение: — Надо брать, пока не купили весь, — он протягивает Арсению свою корзину и быстро идёт ко входу. Тележки стоят у самой двери, и охранник провожает его подозрительным взглядом, но Антон держится уверенно. Мешок Арсений закидывает в тележку сам, но сложность из взгляда не пропадает. После хлебного отдела они вместе идут на кассу. Кассир, не уточняя, пробивает в разные чеки. Антон мешкает со скидочной картой, потому что приложение долго грузится, и Арсений успевает раньше: — Карта магазина вот, — он протягивает айфон с открытым штрихкодом. Банковскую карту Антон носит с собой, поэтому получается избежать неловкой оплаты Арсением его продуктов. Тележку со всеми покупками Арс выкатывает на парковку, и они разбирают пакеты в четыре руки. Парковка пустая, если не считать машины Антона — и Арсений катит тележку не в сторону магазина, а просто вперёд, толкает и запрыгивает на нижний приступочек. Антон думает — наебнётся, точно наебнётся, и замирает, так и не закрыв багажник. Вопреки опасениям, Арсений спрыгивает, избегая падения, и в обратную сторону тележку катит, спокойно вышагивая позади неё. — Да я видел просто, как девочку катят, — Антон внимания не обратил, — захотелось. — Тебя покатать? — Антон сначала спрашивает, потом думает. У Арсения разгон от внутреннего ребенка до человека, который намекающе приподнимает брови — два слова. — Только подержи, я боюсь её перевернуть, — а просто запрыгивать на ходу не побоялся; Антон внутренне бухтит, но придерживает тележку, пока Арсений ставит внутрь ногу, и, для опоры хватаясь за Антона, забирается целиком. Целиком Арсений в тележку, конечно, не помещается — но это не мешает ему чувствовать себя комфортно, потому что пока Антон его катит, пытаясь справиться с тем, как сильно их заносит при движении, Арсений болтает ногами и смеется, поднимает вверх руки, как на американских горках, хотя до нужной скорости очень далеко. Антон останавливается у края парковки, и видит, что рядом с его машиной паркуется белый седан. — Пора вылезать, Арс. Арсений откидывает поднимает голову вверх, макушкой касаясь ручки тележки и пальцев Антона, которые её придерживают. Он смотрит мягко и кажется, что волнение за результаты кастинга отпустило — становится как-то наплевать, что подумают пассажиры седана. — Докачу тебя до машины, сиди пока. Арсений хихикает довольно и снова поднимает вверх руки. ** Арс [08:54] Антон, а ты один поедешь? Антон поднимает голову от подушки, чувствуя на щеке неприятную тянущую сухость, механически трёт щёку от слюней и думает, что надо бы раздуплиться. Настроение, конечно «согласился на планы в хорошем настроении, а потом оказалось, что реально надо куда-то ехать, и настроение уже не очень». Антон [08:58] Да, но я еще с кровати не встал Арс [09:00] Норм, я тоже лежу и еще бы полежал, и никуда бы не поехал… Если я тебя не умандил ещё — возьмёшь двух попутчиков? Антон смотрит на «умандил», и думает, господи, кто так говорит вообще. От выбора слова (или просто от сообщения, он не успевает понять, когда именно начинает) он улыбается. Антон [09:01] Тебя и Матвиенко? Да, поехали, сколько времени нужно собраться? Арс [09:02] Меня и Аню, если ты не против Антон [09:02] Я за, но кресла у меня нет Арс [09:03] Она без него ездит)) Через час будем готовы Позовы берут Савину — Антону Дима вообще сказал, что приглашает Шастуна как её +1, но почему-то от решения Арсения взять Аню Антон чувствует большее беспокойство. Не то чтобы он собирался приклеиться к Арсению на весь день, но… Ладно, может и собирался. Антон, задумавшись, случайно выдавливает на зубную щётку пасту второй раз. Смотрит на полосатый кругляшок, вздыхает — выдавленную пасту в тюбик не запихнешь, сделанного не воротишь, и всё в этом духе, и начинает чистить зубы по второму кругу. ** Аня выглядит намного бодрее Арсения и к машине бежит вприпрыжку. — Антон! Здравствуйте! — И вам здравствуйте, — Антон кивает девочке, наклоняет немного голову и открывает перед ней дверь на заднее сидение. — Убрать рюкзак в багажник? — Не стоит, — Антон поднимает брови и поворачивает голову на Арсения, натыкаясь на весёлый взгляд, — у меня там только самое важное. Например, — девочка вытаскивает мягкую игрушку-панду, — Императрица! И ещё пончик, — пончик оказывается не мягкой игрушкой, а подушкой на шею. — Как скажешь, не забудь пристегнуться. Дверь Аня тянет на себя, захлопывает. Арсений отдает пакет в багажник, но небольшой рюкзак берёт с собой, поясняя загадочным «пригодится». — Па, маска, — Аня вылазит между сидениями, на подлокотник, протягивает Арсению маску для сна с нарисованными единорогами, а потом возвращается на выбранное место и пристегивается. В зеркало заднего вида Антон наблюдает за тем, как девочка вынимает большие накладные наушники и втыкает их в телефон. Арсений проверяет еще раз свой рюкзак, шуршит упаковкой влажных салфеток, а потом откидывается на сиденье: — Всё, можем ехать. Там в пакете вода и фрукты, в магазин можно не заезжать. — У меня с собой тоже термос. Арсений поправляет на груди ремень, ёрзает немного на сидении, развязывает шнурки на кроссовках, опускает козырёк от солнца. — Не возражаешь, если я подремлю? Вчера закончили позже, чем собирались, переживаю, что от недосыпа стану совсем сварливый. — Он мнёт в руках маску для сна. — Ага, если неудобно, там справа снизу рычаг, чтобы спинку наклонить, — Антон выруливает из двора на улицу, радуясь тому, что подождал Арсения — пробки из спешащих в офис к девяти уже переместились ближе к центру. — Мероприятие? — Ну-у, — Арсений отводит взгляд, — можно и так сказать. Аню уложил и откисал, такое было настроение, знаешь, потупить в сериал. — О-о, да. Знаю. — Выбрал «Эмили в Париже», затянуло — капец просто, — Арс вздыхает, — даже не ожидал. — Сколько сезонов глянул? — Остановился на втором, потому что будильник сработал, — Арсений зевает, — и надо было готовить Ане завтрак. — У-у. Ладно, не буду спойлерить, но третий сезон огонь. Мне понравился больше второго. Антон проверяет по дубльгису — проспект манит зелёным, обещая отсутствие пробок. Дальше тоже без больших заторов: большая удача, можно ехать не по ЗСД, а просто через центр и по Кольцевой практически до самого озера. — Удивлён, что ты такое смотришь. — Это ещё почему? — Да даже не знаю. Просто ну, он, девчачий? — Арсений хмурится, трясёт головой. — Хрень сморозил. — А-та-та, Арсений, стереотипами мыслишь. — Прямо как создатели сериала? — ухмыляется Арсений, — я, кстати, поэтому и начал его смотреть. Хотелось посмеяться с того, как всё нелепо. — Именно, стереотипов дофига. Но даже так — мне реально заходит. Я с первого сезона смотрю, кстати. — И за кого болеешь? — За Эмили, — Арсений, услышав его ответ, фыркает, — Ну, ладно, ладно, за Габриэля. Не поддерживаю его решений, но у них там у всех вызывающие вопросы линии поведения. — Кто бы сомневался, повар выбрал повара. И да — вопросы имеются, но к персонажам прям привязываешься, я даже осуждать уже не могу. — Любишь пупы? — Есть тако-ое, — так и не надетая, маска отправляется в рюкзак. — И дело вообще не в том, что он повар, — а в том, что у Антона есть глаза; еще он немного релейтится к внутреннему конфликту Габриэля, который тоже страдает от того, что не может быть и лучшим шефом, и лучшим бойфрендом одновременно. Хотя, конечно, о звезде Мишлен Антон не мечтает, — Ну, ладно, и в этом тоже. — М-м, и в том, что он красивый и голубоглазый? — Он правда очень… — сексуальный. Готовит. Увлекается искусством. С высокой долей вероятности разбил бы Антону сердце. Скорее всего, выбрал бы карьеру, а не любовь, — Понимаю Эмили, я бы не устоял. Антон притормаживает на перекрестке и поворачивается к Арсению, который, заметив это, подмигивает: — Я бы тоже, — Арсений говорит о симпатии к персонажу, который Антону внешне напоминает самого Арса — но от этого не кринжово, а смешно. Впереди мост и Антон едет, соблюдая скоростной режим. Для водителя, которому очень нужно на другой берег, это кажется медленным: черный седан перестраивается резко, оказываясь перед Антоном. — Мудень! — Антон чудом не цепляет бампер этого кретина, который перемещается теперь уже вправо. — Ой, бля… — Косой взгляд на Арсения, — Ой. — Не парься, она в наушниках, — Арс говорит спокойно, и Антон начинает расслабляться тоже. — А если пауза между песнями? — То всё равно не парься, я часто ее вожу, — Арсений отмахивается. — Материшься? — Стараюсь поменьше, но оно само так получается, — Арсений упирается рукой в приборную панель над бардачком, потому что Антону снова приходится тормозить резко, — ну невозможно же, когда вот так! ** Арсений успевает подремать, но недолго — потому что Антон легонько трясёт за плечо. — А? — Арсений моргает медленно, вспоминая где он, пока Антон бросает на него украдкой взгляды, вернув вторую руку на руль. Шастун улыбается легко, сам того не замечая. — Аня просит сэндвич. Обернувшись на дочь, Арс видит ребенка с самыми голодными глазами и грустным лицом — а они выехали… полтора часа назад. Растущий организм. Он жмурится, трет правый глаз рукой и почти сразу её убирает, проснувшись окончательно — ну грязные же руки, а потом поднимает на колени рюкзак. — Может, привал? Если тут можно? — Да, приторможу сейчас, — Антон перестраивается в крайний правый ряд и съезжает на обочину. Колеса шуршат щебнем. — У нас есть курица, курица и индейка с дижонской горчицей и помидорами. — Это мой! — щёлкает ремень безопасности, и Аня плюхается на подлокотник, заваливаясь в сторону Арсения, который поднимает свертки из фольги повыше, дурачась. — Да, твой, — Арс вздыхает и ведет плечами, словно бы извиняясь — ну да, они с Алёной её разбаловали, — но вдруг Антону тоже такой захочется? — Тогда я уступлю ему половину. Но ему ведь не хочется? — Аня смотрит с такой искренней надеждой, что Антон качает головой раньше, чем смотрит на Арсения, понимая, что возможно запарывает сейчас какой-то воспитательный момент. Аня тоже смотрит на отца, и, опомнившись, уточняет, — пап, а ты хочешь? — Я возьму с курицей. Держи свой второй завтрак, проглот, — Аня благодарит и сцапывает бутер, тут же отползая на заднее сидение. Сандали она уже давно скинула, и сидит сейчас, оперевшись на дверь и с комфортом вытянув ноги в забавных носках в горошек. Антон наблюдает, как она аккуратно разворачивает свой бутерброд (выглядит красиво — реально «сэндвич») и аккуратно кусает, пытаясь сильно не крошить. — Антон, будешь? — Целый, наверное, не съем, — Арсений приподнимает брови. Перед глазами Антона встаёт картинка в духе «Леди и Бродяга», только с двух сторон едят не спагетти, а сэндвич. — Но Анькин так вкусно выглядит, давай, посмотрим, насколько меня хватит. Антона хватает на целый — и он отказывается от половины Арсового не потому, что не хочет, а из вежливости. — Сильно не обольщайся, это — лучшее, на что я способен. Возвращаясь на асфальт Приморского шоссе, Антон только качает головой. Во-первых, за Арсением явно водится привычка преуменьшать свои достоинства, а во-вторых — таких сэндвичей Антон готов съесть очень много. Он не уверен, что ему надоест.