***
Сигнал тревоги не прекращает гудеть, в коридоре слышится быстрый топот, и Дима срывается с места. Они с Антоном бегут. Дима сжимает чужую руку и тянет вперёд. Бегут быстро. По пути сталкиваются с Егором, который выбегает слева, из комнаты механиков. – Вы не видели Арсения? – потерянно, почти убито выкрикивает. Оглядывается, как будто ждёт, чтобы Арсений сам его нашёл. У Антона внутри всё холодеет, как будто это самое первое осознание. Сигнал тревоги просто так не дают. Егор не может найти Арсения. – Он не с тобой?! – Антон, потом. – Позов дёргает за руку, тащит вперёд. Егор бежит следом. Вот-вот закончится коридор и они забегут в большую комнату, где проводятся все собрания экипажа. У Антона темнеет в глазах. Он слышит, как кто-то неразборчиво ругается, видит, как психует Дима, когда не получается открыть дверь с первого раза, как врач заходит первый, загораживая собой Антона, чувствует его руку. Она притягивает Шаста ближе к Диме. Они втроём останавливаются в дверях и на них оборачиваются несколько пар глаз. – Вы что, на этом корабле все сговориться решили? – Серёжа злится. Он стоит по центру комнаты с отвёрткой в руках, и только сейчас Антон понимает, что слышит его голос чётко. Сигнал тревоги закончился. Антон не сможет сказать, когда. – Что, что? – Дима немного ослабляет руку, переставляет Антона по другую сторону от себя и Егор останавливается в дверном проёме. – А ничего! – старший помощник взмахивает руками. Чуть дальше от него стоят капитан и Артём, и оба крутят в руках какой-то чип размером с ладошку. Антон переводит дыхание и протирает глаза руками. – Что, вы можете объяснить нормально, что произошло? – это уже Егор не выдерживает. Дима снова смотрит на Матвиенко. – Это ты дал тревогу, Серёж? – Нет, – подаёт голос Артём, – у нас слетела система, – поднимает голову и смотрит на Егора, и только сейчас Антон соображает, что Артём полностью завёрнут в одеяло. Точно, у него же был отдых по расписанию. – Что ты злой такой, сейчас механики всё починят. – Дима обороняется, только Матвиенко, похоже, ещё больше злится. Егор уже бежит к Тёме, когда старпом начинает идти прямо на Диму с Антоном, стоящих возле двери. – Поспокойнее, – бросает Артём в сторону Серёжи, но тот не обращает на него внимания. – Вы на приколе все? – Серёж, – это уже капитан его окликает, но тот всё наступает на Позова. – А может, сигналка для долбоёбов? – он останавливается очень близко, и Антон чувствует, как Дима снова крепко сжимает его руку, которую он, кстати, так и не отпустил. – Я же один сюда должен ходить. Ну, когда что-то ломается. А вы все своими делами дальше можете заниматься, правильно? Позов теряется, отпускает руку Антона и принимается активно жестикулировать. – Мы с Шастом прибежали сразу, какие у тебя проблемы? – врач прикладывает руки к своей груди и едва поднимает плечи. – Я рад за вас с Шастом. Антон тоже теряется. Мозг снова в панике, ничего не понятно, и даже становится не особо интересно, что там делает Егор на фоне. Как будто мама с папой снова ссорятся. – Тиш-тише, – он выставляет руку вперёд, – Серёж, объясни нормально. – Да толку вам объяснять-то?! – Матвиенко снова вскидывает руки, делает ещё один маленький полушаг в сторону Антона, но Дима снова хватает его за руку, и останавливает Серёжу вытянутой рукой вперёд. Тот замирает, но говорить не перестаёт. – Тревога ебашит, я бегу в комнату. Прибегаю. Никого. Серёжа загнанно дышит, старается подбирать слова, вдыхает полной грудью и продолжает. – И никто не приходит! Вы все меня бросили. – Никто тебя не бросал, – доносится голос Артёма из-за спины и Серёжа оборачивается. – Ты вообще помолчи. Вы двое, почему так быстро пришли? – он указывает пальцем в Масленникова и радиста рядом, и тот зыркает на старпома так, словно тот его предал. – Могли ещё собаку выгулять и детей в школу подбросить по дороге. – Успокойся, – капитан тоже повышает голос. – Мы как услышали сигнал тревоги – сразу прибежали, по дороге встретили Егора. И тут ты. – Потише давайте, – просит этот самый Егор, и садится на услужливо подставленный Артёмом стул. – Вот здесь... – А ты, где твой начальник?.. – летит в Егора. – Вы бросили меня, – Серёжа разворачивается и тыкает пальцем уже в Диму, прямо в плечо и натурально кричит, пока капитан, слегка касаясь плеча Артёма, огибает их с Егором и направляется в сторону двери. – Охуенно приходить на экстренное собрание экипажа одному! – Так, ты это, пожалуйста, можешь успокоиться чуть? – Масленников возвышается над старпомом, говорит ещё чуть громче и тот на долю секунды отводит глаза, поджимая губы. – Ты можешь успокоиться, реально? – Всё, ладно, – бубнит Матвиенко поверх слов капитана и раздражённо трёт одну ладонь другой. – У нас бортовой психолог есть, сходи, – указывает мужчина большим пальцем в коридор, куда-то в сторону лаборатории, – посиди в кресле, тебе сделают массажик. – Прости, – уже громче повторяет Сергей. – Всё, ты можешь с подчинёнными нормально общаться? Это уже харасмент какой-то, – заканчивает Дима, переходя в несколько шутливый тон и слышит смешки за своей спиной. – Простите, простите, – старпом поворачивается к Диме, выставляет обе руки в извиняющемся жесте, чуть наклоняет голову, и повторяет это в сторону Артёма. К радисту уже подошёл Дима и поправляет одеяло, как бы укутывая Тёму ещё больше. – Вышла из строя система, но без Арса смогу наладить, – наконец оглашает вердикт Егор. – Да где он?! – Матвиенко снова взрывается, на этот раз просто достаёт рацию и выходит из комнаты. – Э, козёл! Приём, блин. Ты где?.. – Где вы были? – уже спокойно спрашивает капитан у Димы, снова подходя к ребятам. – У меня в комнате. – Вы шли вместе? – Дим, я бы не стал обманывать. Мы с Шастом бежали вместе. Две пары глаз оборачиваются на Шастуна. – Да, а потом встретили Егора, – кивает Антон, продолжая рассказывать, как всё было. Наверное, этого от него ждут сейчас. – Да, он выбегал из комнаты механиков. – Говоришь, с тобой не было Арсения? – спрашивает Артём у Егора. – Я подумал, что он в своей комнате... Ну, или уже здесь. Очевидно, что он должен был быть здесь. У Антона снова поднимается паника, тревога затопляет до горла, но Позов озвучивает его мысли раньше, чем он успевает открыть рот. – Надо найти его, – он кивает как бы самому себе и оборачивается на Антона. – Антош... Погоди, а... – он вдруг теряется, замирает на пару секунд и вздрагивает, как от удара током. – А где Даник? – Стоп, он не с вами? Я думал, он стоял возле дверей, когда вы все зашли, – поворачивается к ним радист. – Нет же, – который раз повторяет одно и то же врач, – я ж говорю, мы бежали вдвоём, а потом Егор на полпути присоединился к нам. Больше никого не видели... Чёрт, где ж он может быть? – под удивлённый взгляд капитана Дима достаёт свою рацию, но Антон быстрее: он уже в свою пытается связаться с учёным. – Даник, – ответом ему служит тишина. – Даник, приём. Где находишься? Секунда, две, десять. Все вокруг словно отмирают, Позов звучно матерится, Егор с Артёмом проходят ближе, а капитан даёт указание: – Найдите их. Мне нужны Даник и Арс, сейчас. Подчинённые только успевают кивнуть, как возле двери слышится голос. – А что "Арс"? – самодовольный. Проходит вглубь комнаты, проводя по дверному косяку рукой, а за ним заходит Сергей. У Масленникова вытягивается лицо и брови ползут наверх. – Уже сделано, шеф, – старпом похож на сердитый комочек. Хмурит брови, держит руки скрещенными на груди и опирается плечом об тот же косяк, который только что потрогал механик. – Арс! Сука, где тебя носило? – подлетает к Арсению Егор, разве что не плачет. Позов устало вздыхает. – Питание переподключал, чтоб корабль в норму привести, – спокойно отвечает на вопрос Попов, глядя почему-то ровно в глаза капитану. – Ты должен держать с нами связь! – У Егора дрожат руки. Антон представить себе не может, что было бы с ним, если бы Дима Позов вдруг пропал, не явился бы на экстренное собрание. И Шастуну вдруг кажется, что они все здесь в какой-то момент просто перенервничали. – Он знает, – отзывается Матвиенко, рассматривая руки. – Смотри-ка, уже не орёшь, – подмечает Артём и у Антона вырывается смешок. Голубые глаза тут же впиваются в него и напряжение в комнате теперь чувствуется ещё острее. – Так, сейчас разделяемся и как только найдёте Даника – оповестить меня, все поняли? – Так точно, – в один голос отзываются Серж с Артёмом, а остальные же просто согласно мычат, расходясь каждый в свою сторону. Уже выходя из комнаты, Антон видит, как старший механик похлопывает по плечу Матвиенко, а тот тихо произносит: «я успокоился». Позов ведёт Антона так же, за руку. Почти так, как они пришли, с тем только отличием, что они теперь не бежали. – Поз, не могу... не понимаю, – парень останавливается посреди коридора, протягивает рацию другу, – не могу с ним связаться. – Подожди, давай до лаборатории дойдём, – и тянет его вперёд. Антон снова поддаётся. – Поз, что это? – Такое бывает, Антош, может, связь шалит, давай дойдём сначала. Антон весь на нервах, в голове туман, и никак не проясняется, ни когда они поворачивают в коридор, ведущий к лаборатории, ни когда заходят в саму лабораторию, где лампы ярко светят, но Даника нигде нет. – Дим... – Ну тише, – Дима притягивает к себе Антона и обнимает его, быстро проводя по плечам руками с силой вверх-вниз. – Тише, хороший мой. Антон всхлипывает. Опять то же самое чувство, как будто что-то неизбежное приближается, как будто вот-вот что-то должно случиться и руки дрожат. И дыхание сбивается. Он прижимает Диму к себе за плечи и вдыхает его запах. Такой родной. Антону почему-то именно сейчас очень неспокойно. И очень жаль. Такое странное чувство. – Пойду проверю в его комнате, – сообщает Дима и выходит. А Антону жаль.***
Звук репорта, а значит всех собирают в центральном зале. Егор около кнопки, с бледным лицом, рядом с ним Арсений, за которого тот держится как за спасательный круг. Арс гладит помощника по спине, говорит дышать, и капитан со старпомом забегают почти одновременно с Антоном, только с разных входов. Заходит Позов. Артём входит спустя ещё пару секунд. – Вроде все здесь, – тихо сообщает Арсений Егору, и тот сам оглядывает собравшихся. У второго механика вдруг течёт слеза по щеке и Арс сжимает его руку. – В смысле «все»? – подаёт голос Позов, оглядывая экипаж. У Антона сердце пропускает удар. Егор жмурится. – Я видел... труп.***
Антон сидит рядом с Димой. Держит в руках бутылку обычной воды, которую Дима иногда берёт у него из рук, чтобы сделать ещё пару глотков. Дима закрыл дверь на замок, усадил Антона на свою постель и сел рядом. Сел и сначала показалось, что он отключился. Антон держит бутылку, и невидящим взглядом пялит в стену напротив. Делает и сам пару глотков. Позов плачет. В голове невнятные мысли, как комок, который не разлепить. Этот сигнал тревоги, эти разборки со старшим помощником, а потом и эта новость. Когда Егор сообщил, что он видел и в каком из коридоров он обнаружил тело, все, постепенно отходя от шока, снова проговорили, где кто был. Потом проговорили ещё раз. Егор сказал, у Даника не было никаких видимых повреждений. Просто тело. На удивление, никто никого не обвинял, словно все присутствующие оказались в какой-то своей прострации. Прошли вместе в комнату охраны безопасности, посмотрели по камерам, кто где находился. Слова абсолютно каждого подтвердились. Но тот коридор был вне зоны видимости камеры и теперь как-то не особо ясно, что делать. Дима рядом снова всхлипывает, закрывает лицо рукой. Антон протягивает ему бутылку, Позов допивает. – Я сейчас ещё принесу, – первые слова, которые звучат сейчас здесь. Шастун встаёт, но Дима хватает его руку. Тянет обратно. – Не уходи, Шаст, – такой болью в самое сердце, что Антон не выдерживает. Садится, тянет руки и ловит Позова в объятия. Антон хотел бы сделать что угодно, чтобы Диме сейчас стало легче. Всё, что тот бы захотел. Дима всхлипывает. Антон помнит – он всегда так тихо плачет. Шаст не знает, сколько они так сидят, но через какое-то время Поз отстраняется и вытирает один глаз тыльной стороной ладони. – Точно не надо больше воды? – тихо задаёт вопрос Антон, нежно касаясь подушечками пальцев второй его щеки, стирая влагу. Дима глаза зажмуривает. Чувствует, как течёт ещё, а потом мягкие пальцы проходятся следом за слезами. Дёргается от неожиданности. Отрицательно качает головой. – Сейчас, салфетки... – парень приподнимается, шагает к столу, берёт оттуда парочку. Оборачивается, а Дима уже на ногах. Смотрит в пол. – Антош... Прости меня, – глухо выдаёт он и что-то внутри Шаста воет. Он подходит ближе, быстро стирает всю влагу с чужого лица, вручая Позову запасную салфетку и суетится, пытаясь снова найти попить. – Антош... Антон не выносит этот убитый голос, то, как Дима берёт его руку, как прижимает её к своему лицу. – Поз, – тихо шепчет Антон, надеясь, что Дима услышит, – надо сесть. А Позов ластится о его ладонь, ласкается лицом, как кошка. Антон сейчас не выдержит. Берёт голову Димы двумя руками и прислоняет к своей груди. Снова слышит всхлип. Невозможно. – Давай сядем, Поз? Давай? – Дима быстро мотает головой, что-то мычит и сжимает кольцо рук у Антона на спине. Через полчаса Дима проваливается в сон. Антон смотрит, как тот сворачивается в клубочек, и укрывает его тёплым одеялом. «Надо воды принести», – проносится в голове. Антон отпирает дверь и выходит в коридор. Вода, салфетки, что-то поесть... В своей комнате Шастун видит свой мягкий бежевый плед. Берёт и его. И ещё одно одеяло – своё.***
Масленников в шоке. Так он заявляет всем, с кем успел переговорить после совещания. К Позову он просит ребят не соваться. Он ещё раз просматривает все камеры со всех ракурсов, осматривает тело и не видит каких-либо увечий. Как не повезло, что единственный врач на борту, он же психолог, сейчас оплакивает своего протеже. Диме всё это кажется очень странным. Артём говорит, пока Антона не было на корабле, всё было нормально. Артём это говорит уже несколько раз, и только сейчас Дима слышит. Он просит Артёма ещё раз рассказать ему, кто где был. Просит третий раз за час, но в глазах радиста понимание и тот снова рассказывает. Рассказывает другими словами, рассказывает как всё происходило, но с конца до начала, долго говорит. Потом внезапно подсаживается ближе к Диме и кладёт свою голову на его плечо. – Думаешь, Позов стал бы прикрывать его? – усталым голосом интересуется капитан, прикрыв глаза. – Я ему доверяю. – Я ему тоже доверяю, Дим. – И согласись, ему же незачем нас обманывать. – Незачем, Дим. Через несколько стен, в личной комнате Егора сидят стармех, новенький и сам хозяин комнаты. Второй механик кажется не просто потрясённым, такое ощущение, будто он сам только что чуть не умер. Капитан долго расспрашивал механиков, где они были, что видели, просил вспомнить всё до минуты; а Артём – он точно писал их слова на диктофон, Арс уверен. А потом Дима сказал приходить в себя и хотя бы ближайшие пару часов отдохнуть. Поэтому Арсений, держа за плечи своего помощника, направлял того в сторону комнаты. Может, поспит, легче станет, думалось Арсению. А Егор увидел Шаста в коридоре и притащил сюда, чтоб всем вместе. И вот теперь старший говорит без умолку, и Антону кажется, что это как раз сейчас необходимо. Только чтоб не наедине со своими мыслями. Антон на грани. Наверное, и Егор это видит. Новенький почти не говорит, только слушает. Арсений рассказывает, что от них хотели командующие, говорит, что к механикам на всех бортах обычно немного специфическое отношение. Они ведь сидят обособленно, в своем отделении, так что помимо работы приходится трудиться, чтобы поддерживать связь с экипажем. Не то, что для Антона это новости, но становится неприятно. Арс рассказывает, как Матвиенко его несколько раз прогнал от начала до конца по истории, где он был и в какую конкретную минуту, шутит, что Серёге давно в участок пора, работать следователем. Органично бы получилось, говорит. – Да ладно, Арсений, это законные расспросы, тебя ж не было, когда тревога была, – Егор оттаивает, начинает поддерживать разговор. Шмыгает носом. – Не было, потому что я делал свою работу, – с лёгким наездом восклицает механик, вскидывая руки. Удивительно, какая у них с Матвиенко одинаковая манера доказывать, – не относись ко мне Серёга так лояльно, мне бы сегодня тоже вставили. – Это всё несправедливо, – решает Антон. – Это работа, – пожимает плечами Егор. Старший механик просто хмыкает. Они втроём, не сговариваясь, смотрят на полки, где Егор красиво расставил модели новых механизмов, что-то очень похожее на уменьшенную копию спутниковой тарелки и стопку разнообразных блокнотов. – Всё-таки, Арс, – Егор тыкает пальцем в плечо Попова, а тот издаёт смешок, – тебе стоило кинуть метку, где ты. Хотя бы мне. – Ты думаешь, у меня было на это время? – А вдруг переворот? Как бы я тогда понял, что мне надо тебя поддержать? – шутит. Рядом с Арсом Егор чувствует, что расслабляется. Антон наблюдает за этими двумя уже не первую неделю, но каждый раз, когда его берут третьим – посидеть вместе, он не может оторваться от них. – Только если термидорианский, – отзывается Арс, полуулыбаясь, и глаза свои красивые косит в сторону Шастуна. – А что, уже девятое число? – подхватывает Егор, прикрывая глаза рукой. Слышит в ответ «девятое» и посмеивается, но Арсений вдруг хватает его за предплечье. – Тиш-тише, – он на долю секунды переводит взгляд на лицо второго механика, а затем снова смотрит Антону в глаза, – сейчас напугаем его. Как в школе, честное слово. Антон поджимает губы поднимает брови и переводит свой взгляд на Егора. Дураки. – М-да, – он смотрит на осторожные улыбки одного и другого по очереди. Не улыбнуться сложно, но Антон держится. – Вам как будто по шестнадцать. – Антон Андреевич, есть какие-то замечания? – проговаривает Арсений, ухмыляясь ещё шире, когда Егор прыскает ему в плечо. – Двойка, Попов, – интонацией, как будто он действительно учительница в средней школе. Волна смеха Егора накрывает и Антона, и тот начинает хихикать вместе с ним. – Почему? – вдруг изображает оскорблённое возмущение Арс. – Потому что да будет вам известно, что якобинцев казнили не девятого, а десятого термидора, – утверждает Антон, размахивая рукой чуть преувеличенно, будто он отыгрывает роль человека на светском вечере. – Девятого их схватили. Егор хлопает один раз в ладоши от эмоций, утыкается носом в плечо Антона и продолжает тихо смеяться. Антон следит за его реакцией, но в какой-то момент замечает что-то поменявшееся в глазах Арсения. Стармех приподнимает голову, смотрит прямо на Антона слегка улыбается краешком губ и выглядит будто удовлетворённо. Уютно. Вот какое слово описывает их сейчас. Через некоторое время Арс встаёт, хватает с дивана свой телефон и проверяет рацию, что должна быть всегда с собой – вспоминает, что ему нужно в машинное отделение, говорит, что скоро вернётся. – Но капитан же сказал отдыхать, – недоумённо смотрит на механика Антон. – И ты правда думаешь, что все отдыхают сейчас? – Нет, Антох, – встревает Егор, – так обычно не бывает. Например, сейчас вместо Масленникова всё контролирует Матвиенко, и даже с радаров сигнал просматривает. А Тёма сейчас спит, кстати. – Он выглядел болезненно, – замечает Антон. – Ничего, они что-нибудь придумают. Сейчас Позов оклемается и всех нас проверит, – Егор улыбается и смотрит в глаза Антону. Арсений тем временем выходит из комнаты, ещё раз оглядев младших.***
Дима просыпается. Ощущение, как будто был в коме и вот, почти воскрес. Но внутри что-то болит, немного гудит голова и Дима абсолютно не понимает, сколько времени он проспал. Выходит в коридор, потягивается, идёт на автопилоте путём, который он за столько лет запомнил наизусть. Нужно не думать о том, что случилось. Пойти в лабораторию, найти Антона и попросить, чтобы тот был рядом. Рука тянется к рации. – Поз, где ты есть? – внезапно звучит голосом Антона почти без помех и Дима тихо фыркает. Вот это синхрон. – Лаборатория. Подходи, – голос ото сна хриплый, и Позов сам пугается. – Я несусь. Дима заходит в лабораторию, глубоко вдыхает и выдыхает, давая себе время успокоиться. Он осматривает свой стол, смотрит на стол Даника на пробу, прислушиваясь к своим ощущениям. Такое странное состояние. Не в первый раз, конечно, но каждый раз очень больно. Дима бы не хотел больше никого терять. Искренне, потому что понял, как это. Внезапно взгляд зацепляется за колбу, стоящую на столе второго учёного. Жидкость голубоватого оттенка привлекает внимание Позова. В голове на два мгновения пропадают все мысли, а затем врач, преодолев расстояние в несколько широких шагов, присаживается перед столом. Он берёт в руку колбу и крутит, подставляя жидкость под свет, чтобы рассмотреть получше. Куча мыслей наваливаются разом, а самая главная из них – как? Неужели Даник всё-таки смог? Дима проверяет жидкость несколько раз с помощью бумажек, включает дополнительные лампы и только сейчас понимает, что забыл надеть защитные очки. Но это его сейчас не волнует, он капает пипеткой на стекло, настраивает микроскоп и в этот момент двери лаборатории открываются. Внутрь вваливается Антон. – Я задержался только из-за того, что подумал... тебе нужно будет ещё пару бутылок воды. Пара бутылок – это охапка из пяти штук, которые Антон роняет на стул возле Димы и переводит дыхание. Скорее всего, и правда нёсся. – Антош, есть кое-что невероятное... – А ты, я смотрю, лучше себя чувствуешь, – хмыкает Антон, оглядывая стол учёного. – Да подожди ты! Есть кое-что... но не пойму, что конкретно он смешал... – восхищённо рассказывает Дима, бегая глазами по столу, не замечая взгляда потеплевших глаз. Антон улыбается, морщит нос и любуется ожившим другом. – Помнишь, нам было сложно найти правильные пропорции для кое-чего? – Если честно, Поз, я бы не хотел, чтобы ты сейчас о работе думал, но если тебе это поможет отвлечься – тогда ладно. Дима открывает одну из бутылок, пьёт, отвернувшись от стола с веществами. А потом спрашивает: – Рассказать?***
Антон помнит, что на протяжении всей своей жизни был более травмоопасным, чем другие. Он уверен, что этим подводит людей. И в своей голове парень удивляется тому, что ни разу серьёзно не накосячил на корабле. Запрещает себе думать, что мог бы. Настраивает сам себя на то, что он нормальный. Вроде даже получается. На самом деле играет роль команда и лояльность людей, с которыми он работает. А больше всего команда механиков, с ними Шаст и правда успел сблизиться. Оба открытые, оба приняли его как родного и терпеливо всё объясняют, даже по нескольку раз, если нужно. После того, как Арсений узнал, что Антон ни в коем случае не хотел бы напрашиваться на место третьего механика, отношение к новенькому у стармеха изменилось. Он продолжал пристально наблюдать за Антоном, от чего у Шаста нет-нет да и проскакивал табун мурашек, но отношение стало действительно теплее, это Антон умел различать. Егор взял на себя роль хорошего полицейского, который не только объяснит доступно, но ещё и наказывать никогда не будет. Антон не маленький – знает эти схемы и сам, но фальши от механиков не чувствует. Своего рода забота – обо всём рассказать, всему научить. И может, получить на выходе прекрасного сотрудника. По крайней мере, Антон таким бы хотел быть. Со своей ролью он всегда умел справляться на отлично. И стоило только Шастуну об этом задуматься, как через пару дней он встрял. Ему безумно повезло, что рядом был Егор. Механик на опыте, помогает разобраться и всё чинит. Антон готов ему на шею кинуться от радости. Егор успокаивает, говорит, что не смертельно, показывает, как надо было. А ошибка на самом деле детская. Настолько тупая, что Антону стыдно. Настолько очевидная, что может показаться, что он сделал это нарочно. Попросту перепутал провода. Парень сто раз извиняется, ещё несколько раз благодарит за то, что его ошибку исправили, а сам сидит как на иголках. Егор правда старается разбавить ситуацию, шутит, Антон и за это благодарен. Но когда в комнату механиков заходит Арс, Шастуну кажется, что это конечная. Второй механик не описывает ситуацию во всех подробностях, не катит бочку на новенького, даже вспоминает, как он сам, бывало, путал в начале своего пути такие вещи, но Арс внезапно мрачнеет. – А если бы кто-то работал сейчас на генераторах? – Так механиков обычно предупреждают о таком, – тихо отвечает Антон, стараясь в глаза не смотреть, руки между коленками сжимает и сидит как мышка. Слышит, как старший механик подходит ближе к столу, за которым сидят парни. – Покажи, где коротнуло. – Вот, я всё исправил уже, – Егор отодвигается, давая возможность старшему рассмотреть проблему поближе. Тот задумчиво мычит и кажется сердитым ещё больше. – Вижу. Почему ему не дал переделать? Самому, – короткий взгляд был практически фатальной ошибкой, Антон смотрит в сторону старшего механика и тут же встречается взглядом с глазами, которые вот-вот выжгут в нём дыру. – Да как-то не подумал... – Егор теряется. Он ведь хотел как можно быстрее устранить ошибку, некогда было думать над обучением новичка. – В следующий раз пусть сам исправляет свои косяки, – второй механик кивает и Арсений кивает в ответ. – Тебя, кстати, Позов звал. – Понял. Егор встаёт, собирает свои записи, складывает их ровненько на свой край стола и выходит, попутно одарив Антона странным взглядом. Вопрос «что происходит» внезапно рождается в сознании. У Шастуна кровь стынет в жилах. Он поднимается со своего места и старается в синие глаза не смотреть. – Это вышло случайно. – Случайно, – Арсений звучно усмехается, подходит к двери, закрывает её на замок, а Шаст не знает, куда себя деть. – Будешь рассказывать, что ты ошибся? Цвета не различаешь? Антон перебирается ближе к стене со схемами. На огромной доске висят многочисленные бумажки, какие-то совсем новые, пара ярких таблиц, распечатанные списки. На некоторых бумагах очень много пометок, куча рисунков, схем и бесчисленное множество разных стрелочек. – Я перепутал. Виноват, – глухо произносит Шастун, следя за каждым движением стармеха, – плохое состояние, у меня потрясение было на днях. Антон правда не хочет, чтобы это казалось дерзким ответом. Он наблюдает за старшим механиком, как тот плавно идёт в его сторону. Словно подкрадывается. А лицо сложное, как будто размышляет над чем-то, тыкает пару раз языком внутреннюю сторону щеки и в другой ситуации Антон бы сказал, что это выглядит до безумия сексуально. Сейчас кроме нервозности, Арс внушает только желание побыстрее убежать отсюда. Антон делает полушаг назад и бежать больше некуда – он упирается лопатками прямо в стену и с ужасом распахивает глаза. Это не может быть правдой! Что происходит, неужели Попов настолько сильно злится? Подозревает его?.. Арсений сжимает свою руку на горле парня и наблюдает. А Шаст хватается за чужое запястье. Страшно. Антон мычит, старается уйти от руки, которая придавливает его крепче к стене. Пальцы чуть сильнее сжимаются и Антон на этот раз пугается ещё больше. Новенький уже обеими ладонями придерживает руку механика, что крепко сдавила, скорее, не чтобы задушить, а чтоб утихомирить. – Тиш-тиш-тише, – механик поднимает свой подбородок и смотрит на Антона будто сверху вниз. – Плохое состояние, я всё понимаю. Ты не нарочно, да, Шастун? – оставляет на своих губах полуулыбку. Скотина. – Да, но я... я виноват. Антон знает таких людей. Знает, что они не любят безответственность и если Арсений просёк его, то и он Арсения тоже читает легко. Чувствует, как вторая рука мужчины подушечками пальцев касается его тела, слегка надавливает возле солнечного сплетения. Как будто придержать пытается, как будто Антон собирался куда-то деваться. Антон молится, чтоб тот не заметил, как бёдра парня сами по себе слегка дёрнулись вверх. – Ну, и что нужно сказать, когда провинился, новенький? – Простите, – Антон сразу выдыхает шёпотом, наслаждаясь воздухом, подаренным мужчиной, когда тот разжал пальцы. Рука теперь просто лежит на шее, а Антон не может надышаться. – Простите меня. Простите, Арсений Сергеевич... я очень виноват. – Руки. – Антон тут же опускает по швам мельтешившие руки и слышит одобрительный хмык. – А ты умеешь извиняться. Пощёчина прилетает неожиданно и заставляет лицо чуть повернуться по инерции. Это всё от неожиданности. Краска приливает к лицу. Арсений окликает парня, но Шаст не слышит: в голове сигнал тревоги, только теперь Антону никуда не убежать. Так неожиданно, так жёстко, так некуда деть себя. Вполне возможно, организм так реагирует на неожиданность, поэтому Антон не спешит как-либо интерпретировать волну возбуждения внизу живота. – В глаза мне смотри, когда я с тобой разговариваю. Шастун поднимает взгляд и кажется, умирает. Арс наклонил голову вбок и беззастенчиво рассматривает парня напротив. Он приближает своё лицо к лицу Шастуна и тот толкается затылком в стену, сжимая зубы. – Не вздумай дурить меня, – низко поговаривает Арсений, ещё больше приблизившись, – я не Позов, на твои глазки не поведусь. Если ты только мысль допустишь что-то здесь нарушить, – своим лбом он касается лба новенького и Шаст сдаётся, плотно закрывает глаза, и тихо мычит, – я об этом узнаю. И ещё пощёчина, Антон сжимает кулаки, но рук не поднимает. Старается дышать через рот, судорожно вдыхает и выдыхает, не делая слишком много шума. Поднимает глаза, встречается с глазами напротив. Ярко. Ещё один шлепок по лицу, и на этот раз механику удается выбить из Антона скулеж. Что происходит, почему так стыдно? Антон не может найти для себя ответ. – Понял меня, мальчишка? Антон активно кивает, сдерживая всхлипы, но на деле чувствует, как вот-вот взорвётся изнутри. Рука легко поощрительно шлёпает по щеке несколько раз напоследок и вместе с одобрительным кивком это разрывает на части. Антон сейчас кончится. Ему не перестаёт быть тревожно. И стыдно. Механик берёт голову Шастуна в обе руки и целует в лоб, подольше задерживаясь губами. – Вот и молодец. Позже, в своей кровати, Антон вспоминает этот голос, кладёт себе руку на горло, ускоряет движения правой рукой и замечает, что так ярко он давно не кончал.