***
Ощущения странные. Ощущения такие, как будто уже всё закончилось, но что-то ещё должно произойти. Ощущения совсем не должны так тянуть вниз. Пальцы перебирают цифру два на белом халате. Гудки в трубке заменяются знакомым голосом, таким родным, что Эд слегка вздрагивает. – Второй? Что такое, Химик сердится? – Не паясничай. Доложи обстановку, – второй снимает лабораторные очки и кладёт их на стол. – Чтобы ты понимал, он готов тебя уже забирать. – Естественно, я же выполнил сверхцель, – смеётся четвертый и на связи слышится какой-то стук. – Слушай, мне сейчас правда неудобно говорить. Полицейского ликвидировали. Передай, что я скоро возвращаюсь. – Ты... молодец, что жив. – Что-то ты совсем раскис, второй, – усмехается собеседник и второму приходится сжать зубы. – Возвращайся. Без тебя подготовка медленнее. – Ну ещё бы, я же специалист по химическому оружию, – вдруг громко смеётся четвёртый и второму приходится шикнуть на него. Как ребёнок маленький, вот правда. – В любом случае... просто сделай до конца то, что должен. И убери хвост. На пару секунд воцаряется тишина и второй несмело проговаривает: – Мы ждём тебя. Связь обрывается.***
Антону снится что-то нежное. Как будто облака обнимают тебя всего. Вот бы ещё понять, кто стоит сзади и так крепко прижимает к себе. В голове почему-то не рождается ни одного образа. Какой-то настойчивый звук портит всю картину и парень хмурится. Веки не хотят разлипаться, но руки уже берут телефон. Краем глаза он замечает на дисплее номер товарища следователя и принимает вызов. – Алло... – старается выговорить Шаст, и чуть приподнимается, опираясь на локоть. Странное ощущение не своей, чужой постели помогает проснуться ещё быстрее. – Антон Шастун? – звучит голос Журавлёва. – Всё верно, это я, – произносит Антон и переворачивается на спину, чувствуя под боком что-то тёплое, что внезапно тоже шевелится и шуршит одеялом. – Вы не могли бы подъехать в участок? Конечно, когда сможете, но чем раньше – тем лучше. Шастун смотрит на Арсения, который всё ещё не убирает свою руку с чужих ребер, но уже вовсю комкает одеяло и хлопает глазами сонно. – Да. Я еду, – проговаривает Антон и сбрасывает звонок, не дождавшись ответа. Подкидывает телефон обратно на прикроватную тумбу и поворачивается лицом к мужчине, что лежит рядом. Тот смотрит на него своими потрясающими глазами, в которых Антон тут же тонет. Сам свои глаза прикрывает, когда чужие пальцы касаются его уха, щеки, губ. Сам подаётся вперёд и несмело целует желанные губы. – Сбегаешь? – шепчет Арс нежно, тогда Антон хватает его за пальцы, поглаживает запястья. Целует руки, что касались его лица и подставляется под ласки вновь. – Хочу остаться здесь, – откровенно сообщает Шастун так же шёпотом. Растворяется в мужчине, осознает, что атмосфера проглотила их обоих. Как было бы замечательно просыпаться так каждое утро. Антон почти разбивается, осознавая, что этого не случится. Как долго он пытался убежать от себя и этих мыслей, и сейчас, будучи совсем близко к этому человеку, наконец осознаёт. Осознаёт то, что пытался не замечать всё это время. Если бы не ситуация, что творится вокруг... Шастун решительно качает головой из стороны в сторону, усмехается и даже в мыслях заставляет себя, наконец, заткнуться. – Мне пора, – уже чётче проговаривает парень и садится, но чувствует, как мужские руки обнимают его плечи и притягивают обратно в постель. Его разворачивают и он оказывается лицом к лицу с Поповым. Сердце сжимается до боли и, прикрыв глаза, парень выдыхает горько. – Арс... – Две минуты. Давай? Полежим так чуть-чуть с тобой, – упрашивает мужчина и целует Антона в лоб, – мой нежный мальчик. – Поддавшись, Шаст ослабляет руки и позволяет себе опуститься полностью на тело под собой. Совсем не вовремя вспоминается та самая забота после страстного вечера. То, как мужчина растирал мазью запястья и лодыжки, после того, как Шастун вышел из душа. Как укутал в одеяло, как чаем горячим напоил, как сам вещи его перенёс ближе к кровати. У Антона сжимается сердце, потому что как бы он ни любил заботу после секса, как бы ни показывал своим партнёрам, насколько ему нравится, такого ещё никогда не было. Чтобы до трепетных вдохов. Как будто настолько ценное что-то. Антон зажмуривается. Ебучая работа. Он никогда бы не подумал, что возненавидит то, чем занимается. Он сжимает чужие плечи и ощущает мягкие поглаживания по своей спине. Ощущает, как дышит человек под ним и не хочет, не хочет уходить. – Надо идти, – вопреки всему, что ещё было живо внутри, проговаривает здравый рассудок и Антон за ним. Арс провожает до двери. Просит потом позвонить и рассказать, как всё прошло. Смотрит так, что хочется остаться. Антон твёрдо кивает, отводит взгляд и решительно уходит. Он не вернётся.***
Позов уже в участке, когда Антон заходит к Журавлёву в кабинет. Врач садится на соседний стул, уступая место Антону рядом с собой. На столе следователя телефон Макарова. – Я ещё раз прошу, Дмитрий, оставьте нас с Антоном наедине, – недовольно смотрит на Поза мужчина, – это не займёт больше пяти минут. – А я ещё раз Вам повторяю, если он задержан – так и скажите. – Дима хмурится, складывает руки на груди, а следователь лишь разводит руками. Антон встревоженно смотрит то на одного, то на другого. – А иначе – я ведь могу присутствовать. – Что происходит, Поз? – несмело решает он уточнить у друга, но мужчина напротив вдруг громко закрывает какую-то папку на краю стола. – Антон. Где Вы были вчера утром? Скажем, с семи до девяти утра, – парень теряется, но Журавль продолжает буравить его взглядом. Антон мнёт лямку на в своём ярко-жёлтом рюкзаке, который уже несколько минут покоится между его ног. – Я... Вы подозреваете меня в чём-то? – С чего Вы взяли? – поднимает бровь следователь. – Потому что без надобности людей не спрашивают, где они находились в определённое время, – отвечает Антон, краем глаза глядя на реакцию Позова. Тот сидит почти неподвижно, только пальцами своих скрещенных рук перебирает кофту на плечах. – Мы нашли этот телефон, – мужчина поднимает гаджет на уровень лица, – телефон Ильи Макарова. Антон недоуменно смотрит на следователя. – Где Илья? – голос Шастуна после небольшой паузы вдруг звучит сипло. Позов колено тянет ближе к ноге парня. Касается незаметно для чужого человека. – Кто-то специально этот телефон выкинул в другом конце города. Под мостом, Антон, – будто с нажимом произносит Дмитрий и Поз недовольно цокает. – Здесь есть журнал вызовов. О чём Вы говорили с ним прошлой ночью? Антону требуется пара секунд, чтобы собраться с мыслями. В комнате душно, словно специально. Как будто, чтоб мысли путались, и ты вместе с ними. – Я... – парень облизывает губы и кусает щеку изнутри. Сейчас главное – успокоиться. Сейчас главное помнить, что Антон всегда умел произвести хорошее впечатление на человека. Настолько, что тот сам под пули полезет. Такой, как Журавль, конечно, вряд ли, но сейчас... сейчас главное одно: уверенно поднять голову и продолжить, как ни в чём не бывало. – Антон? – Да, – уже уверенно и громко отзывается парень, – я просил его о встрече... – Ночью? – Я вдруг вспомнил кое-что. – Антон получает два удивлённых взгляда. – Я не хотел Вам звонить, потому что... честно говоря, мне с Ильёй было бы комфортнее поговорить. Он... с ним сейчас всё в порядке? Он здоров? Со стороны Позова слышится выдох сквозь ухмылку. Он вдруг откидывается на стуле и издаёт более явный смешок. Журавль смотрит укоризненно на врача, но тот пожимает плечами и роняет тихое: «а я говорил». – Что Вы с ним обсуждали? – Что ты вспомнил, Шаст? Два вопроса звучат одновременно с двух разных сторон и Антон потеряно крутит головой. – Расскажите, что говорили ему, – кивает следователь. – Ему я не успел ничего сказать, только, что хочу встретиться. А он и не спал, наверное. Голос был, как бы, очень бодрый. Он только сказал, мы можем встретиться утром, на восемь утра, – рассказывает Антон под внимательным взглядом следователя, который не сводит с парня глаз ни на миг. – Я начал собираться, ну и оказалось: рано выходить. А потом пришёл на адрес, он эсэмэской кидал. Он не отвечал и я подумал... скажите, я сильно напряг его? – блестящие глаза вдруг в ответ сверлят следователя и странное ощущение разливается по телу Журавля. Как гипноз удава. Как ловушка, вот такое ощущение. – Он на меня... в обиде? – Вы пытались связаться с ним? – Да. Он не брал трубку. – Что Вы сделали потом? – тут же спрашивает Дмитрий, а Шастун, нисколько не задумавшись, продолжает: – Я постоял немного там, где мы договорились встретиться, потом зашёл в магазин. Когда купил сигареты – там, типа, не работал терминал, поэтому заплатил кассиру наличкой. Это был молодой парень, ростом чуть ниже меня. Ну, и я домой сразу пошёл, по дороге, кстати, скурил одну. Дима слегка шевелит коленом, которым соприкасался с чужой ногой и снова застывает. – Когда Вы пришли домой? – В половину девятого точно был. На часах видел на кухне. Мне, как бы, нужно было в лабораторию потом днём, я хотел выспаться, ну и сразу лёг. Надеюсь, не сильно шумел, – вдруг кивает Шастун на учёного. Следователь крутит в руках ручку, сосредоточившись на своём столе. Одна минута молчания растягивается, кажется, на год. Дмитрий думает и не может что-то поймать. Что-то близкое. Что-то не сходится. Парень сейчас перед ним – его главный подозреваемый, тот, на кого он сразу же подумал. И он не путается, чётко изложил детали. Всё рассказал. Терминал не работал. Расплатился наличкой. Парень чуть ниже меня ростом. По пути скурил одну. В голове шестерёнки не крутятся. Не хотят. Всё это факты, но какие? Мысли катятся, как будто по лестнице вниз, рассыпаясь. Эти факты, чёрт, невозможно проверить – покупка не подтвердится по карте и чека нет. Шастун высоченный. И много курит. Всё это Антон Шастун мог придумать только что. Конечно, у него сейчас будут с собой сигареты, естественно, любой рандомный парень окажется ростом ниже него. Журавлёв смотрит на людей, сидящих перед ним. – Кто может подтвердить, что Вы вернулись... через минут двадцать, получается? – спрашивает он Антона, а тот вдруг поворачивается к своему другу. – Поз был со мной. Вот так просто. Журавль кладёт ручку на стол и смотрит на свои руки. Врач вдруг говорит скомканное: – Я... я ж уехал ночью, Антош. Секунд десять друзья таращатся друг на друга. – Ты разве... не был в зале? – удивляется Шастун, и Дмитрий сказал бы, что парень в шоке, если бы не видел, как хорошо у того получается держать себя в руках. – Я думал, ты спал на диване, пока я уходил. Позов смотрит в знакомые глаза. Когда сотрудник отпускает их, Дима снова вспоминает этот взгляд. Зелёные фонарики, которые сияют днём, становятся темнее в ночи и так притягивают. Как магнитики. Учёный задумывается. Вспоминает, как яростно защищал его на борту, как хотел укрыть, когда Паша предложил им помощь. Ему нужна безопасность, только если там будет Антон. Только бы вместе. Только рядом. Что-то не срастается в голове и Дима шагает по улице, удаляясь от отделения. В руках сигарета, через дорогу машина, а дома будет легче думать. Или нет. Или всё это иллюзия и проснуться бы уже, в конце концов. Он настолько привык к этим глазам, что ему сейчас и не надо оборачиваться – они смотрят прямо на него. Ровно в спину уходящему другу, Дима чувствует. Делает затяжку и ощущает всем телом этот взгляд. Сейчас он ему почему-то показался таким чужим. Антон выдыхает сигаретный дым. Стоит у дверей отделения и смотрит, как Дима уходит.***
Вика всегда старалась быть сильнее, чем она есть, потому что этого требовали от неё с детства. Этого она добивается и теперь, выбрав работу, которую сложно назвать обычной. Как много раз они подвергались опасности с командой, и много лет назад, когда Матвиенко со своими друзьями помог им отразить атаку террористов: эта ситуация стала будто разделением на до и после. Тогда Вика поняла – она здесь не новичок. Это их территория, как бы опасно ни было – это их профессия, это они и есть. Теперь, когда игра приняла настолько отчаянный оборот, что хотелось только скрыться, отступать никак нельзя было. Это момент, который нужно просто перетерпеть. Как в детстве, когда упала, как папа учил. Когда против тебя психопат, который хочет сделать новое химическое оружие, а тебе нельзя этого допустить – хочется выйти из игры. Потому что стрёмно, потому что убито дохуя народу. Потому что Комиссаренко на этом не остановится. И спасибо Арсу, который им с утра скинул информацию о тридцатом образце. Руслан говорит, таких людей нужно ценить, с такими нужно уметь дружить. Оно бесспорно, конечно. Только Вике интересно, насколько щедро Белый благодарит информатора за такую ценную инфу. Девушка сверяет геолокацию на телефоне, оглядывается вокруг, прячет гаджет в задний карман и проходит вперёд. Вечереет, и это никак не помогает сейчас. Орлов должен вот-вот прийти, но никого больше не видать. Вика ещё раз сканирует взглядом землю, каменную лестницу чуть поодаль, узенькую дорогу, которая чуть дальше сворачивает влево. Под деревьями ничего. Складчикова осторожно прислушивается, затаившись, не издаёт ни единого лишнего звука. Внезапно время будто замедляется, а воздух становится до боли холодным. Вдохнуть не получается. Обернуться девушка едва успевает – и только видит мелькнувшую тень справа от себя. Нож вонзается прямо в живот и мужчина вдруг оказывается очень близко. Лицом к лицу, он наклоняется к ней и за мгновение нож проворачивается в теле, выходит из раны и снова вонзается. Крик вырывается из горла и всё вокруг плывёт. – Тиш-тише, – насмешливо шепчет мужчина, глядя, как девушка схватилась за его запястье, – чего одна так поздно ходишь? Кроме адской боли Вика больше ничего не чувствует. Тело валится на землю, голова встречается с асфальтом, а мужчина отступает на шаг назад, когда лужа крови растекается по тротуару. В руках окровавленный нож, на губах довольный оскал. А Вика не чувствует. Всё будто ушло за один поворот ножа. Больше не стрёмно. Больше не больно. Больше ничего нет.***
Артём психует. Вещи разбросаны по комнате, диван перевёрнут, телефон разбит. На пороге Егор, готовый обнять, когда Артёму нужны будут касания. А Артёму они нужны. Прямо сейчас нужны. – Они убили её, – между рваными вдохами повторяет радист куда-то в шею механику. Успокаивающих касаний совсем не чувствует, растворяется в бреду. Снова повторяет: – они... Вику... – Тём, посмотри на меня... пожалуйста, – старается успокоить его Егор, и тот внезапно смотрит другу прямо в глаза. Внезапно смотрит внезапно осознанным взглядом. Стирает слёзы ладонью, проводит рукой по всему лицу ещё пару раз и отходит от Егора. Немного мечется по комнате, вышагивает то в одну сторону, то в другую. И внезапно останавливается у окна, оперевшись рукой о стену. – Егор, я знаю. Нашего капитана убили и я знаю, кто это сделал.