Ты не верь слезам

      Когда Дима просыпается, когда осознаёт, где он и что с ним, даже когда уже полностью раздупляется не без помощи Серёжи, всё равно будто что-то не так. Такое ощущение, что тело отдохнуло, а мозг никак не хочет воспринимать, что произошло. В голове всё ещё туман, когда Паша спускается к ним. Дымка не хочет рассеиваться, даже по приходу Арса.       А телефонный разговор рушит хрупкое ощущение безопасности. Сердце пропускает несколько ударов, а кажется, что не билось несколько часов. Антон вот так легко бросает трубку, просто сообщает о своём решении и сбрасывает; а Позов и дальше невидящим взглядом буравит гаджет. Арс сидит напротив, наверное, тоже о чём-то усиленно думает. Не спешит говорить.       Дима в который раз тяжело вздыхает.       – Знаешь... я даже сейчас не хочу в это верить.       – М?       – Это не мог, не мог сделать он... я не верю.       Взгляд, полный жалости словно пронзает его: он видит, как механик сидит, склонив голову на бок, рассматривает его, как иногда смотрит Дима на своих пациентов. А доктору сейчас и пояснения не нужны: ясно, как день, он спятил. Настолько глубоко залез в это, что теперь, когда всё так обернулось, не может себе представить, что его мальчик пошёл самостоятельно подвергать себя опасности.       – Не смотри на меня так, – только и может просипеть учёный, пока Попов кивает головой, чуть криво усмехаясь.       – Ты с ума сошёл, Димон.       – Я не смогу просто ждать, пока он... посмотри, я опять... – Дима поднимает руки над столом, старается задержать их в одном положении, но те дрожат. Арсений смотрит внимательно, перехватывает их своими ладонями и прижимает к столу.       – Давай-ка ты будешь сидеть здесь, как мы и договаривались.       – Я хочу к нему, – быстро выдыхает мужчина, как будто в отчаянии. В соседней комнате голоса становятся заметно тише и кто-то открывает кран. – Арс, я не выдержу, если с ним что-то произойдёт.       Старший механик отпускает руки Димы и тот чувствует, будто холод проходит по запястьям. Даже представлять не хочет, что с Антоном что-то случится. Дыхание ускоряется и воздух режет, а глаза слезятся. Арс трёт свои глаза, раздражённо шипит. А Позов просто не может вдохнуть, как следует. Руки не находят стакан с водой на столе, пока в глазах копится влага.       – Тиш-тише, эй, – его слегка хлопают по плечу и через пару секунд стакан с водой материализуется перед лицом. Глоток вроде делает легче, а руки не перестают трястись. Арс сжимает его руку, помогает отставить стакан на стол и массирует чужую шею. Кажется, он открывает дверь и зовёт парней, но врач этого почти не слышит.       В голове только одно: он вот-вот потеряет Антона.       Когда его укладывают, он почти ничего не различает. Только через время осознаёт, что лежит на диване, где недавно спал. Рядом чувствуется чужое тепло, кто-то надёжный, конечно же, а ведь хочется чувствовать хрупкую руку с украшениями.       – Арс, ты не понимаешь, – кое-как начинает говорить Дима, замечая, что язык наконец-то не заплетается. – Антон, он... он хороший, просто запутался. Он же всегда, вот это, в омут с головой. Ты понимаешь? Нельзя, чтобы его, как меня, – он выдыхает, просто надеясь, что его мысль понятна механику.       Но долгая пауза вместо знакомого голоса заставляет попытаться открыть глаза. Рядом нет никакого Арса, только Серёжа. Их взгляды тут же пересекаются, рука старшего помощника ложится на лоб учёного. Матвиенко удовлетворённо кивает.       – Уже не такой горячий. Ты как?       Дима тут же пытается сесть, но Серёжа держит его плечо своей второй рукой, обеспокоенно заглядывая в глаза.       – Да получше, дай сесть, – и ему помогают подняться, подушку поправляют сзади, чтобы как спинка кресла была. Тянут ему воду. В такой же самой бутылке, как на борту у них были. Дима снова вспоминает, как Антон был рядом, как заботился, когда его подкосила смерть Даника. Даже думать смешно.       Он негромко благодарит мужчину, а тот вдруг начинает говорить, тихо, неспешно. Наверное, чтобы подуспокоить врача. И это действительно работает – Дима откидывается на подушку, слушает, как Паша забрал подозреваемого, как сюда привёз. Про то, что нашли чужие отпечатки на ноже-улике.       Но потом Серёжа слегка хмурится и Диме приходится легонько сжать его руку, чтоб тот продолжил.       Слушать про какие-то абстрактные «у нас плохие новости» не хочется.       – Наверное, позже расскажу, ты не в состоянии сейчас, – бесит.       Невероятно бесит, что с ним обращаются, как с больным. Так некстати вспоминается взгляд Арсения. И вот снова то же самое.       – Говори, – получается грубее, чем хотелось, но Серёжа тут же собирается с мыслями и выкладывает:       – Артём... не выпрыгнул.       Дима смотрит в потолок. Ну конечно же. Глаза захлопываются сами собой, мужчина зажмуривается, как только может. Ну конечно, учёный предполагал, что так и будет. Арсений уже рассказал ему о плане, который они на ходу придумали, когда бежали спасать Позова.       Но ещё на борту Поз подумал, радист скорее всего не сможет отойти от шока. Он потерял родного человека. Мысли снова возвращаются к экипажу, капитану. Врач ни капли не сомневается, что Артём не выпрыгнул совсем не из-за того, что не успел.       – Как Егор?       – Никак, – оно и понятно. Поз кивает, взглядом бегая по стене.       Мужчины молчат какое-то время. Что-то внутри Димы ноет, тянет, горчит. Артём, такой замечательный друг, такой умный и отзывчивый, талантливый радист, больше не с ними. Нужно глотнуть воды.       – Руслан как?       – Лежит, его подлатали, – тут же отзывается Матвиенко, забирая бутылку, и тоже делает небольшой глоток. Поворачивает голову на врача и смотрит.       – А ты?       Серёжа не знает, куда ещё смотреть, кроме как в эти радужки. Диме больно, понимает он, безумно больно и это ещё не конец. Он бегает взглядом между двух глаз, таких удивительных и красивых, но невероятно печальных сейчас. Доктор ждёт, пока собеседник ответит, а тот только смотреть может.       Ведь Дима сейчас перед ним – после этой истории, где они оба кое-как выжили. После задержания, когда Серёжа уже даже не надеялся выйти, после того, как Диму чуть не убили. Они сейчас имеют возможность сидеть так близко, руку протяни – и коснуться можно.       – Я уже думал, что никогда тебя не увижу, – еле различимо шепчет Сергей. Головой толкается в плечо врача. Трётся лбом о чужое тело, так и остаётся, не поднимая головы.       Позов поднимает голову, сверлит взглядом потолок и, наконец, решается: руку кладёт на тёмную макушку и мягко поглаживает волосы.       Руки совсем не дрожат.       – Серёж, прости, – вдруг льётся через край чувство предательства. Как будто невозможно больше замалчивать. Как соучастником стал. – Я так не смогу, – ещё тише шепчет Поз, в мыслях уже тысячу раз проклиная себя за эту трусость, – если с ним что-то случится.       – Антон? – Серёжа приподнимает голову, а Дима не может туда смотреть. Только замечает, что тёмные глаза блестят, как снова в потолок отводит взгляд. Убегает. Даже сейчас. Пока старший помощник несмело обвивает его руками, снова утыкаясь в плечо.       – Да.       Диме всё равно, как мужчина будет это трактовать. Он опять слегка поглаживает голову, что, кажется, сейчас кивнула.       – Мы найдём его и тоже спрячем.       Пиздец.       Дима выдыхает неровно и осознаёт. Моментально осознаёт. Арсений точно такой же дурак, как и он сам. И они оба сошли с ума. Просто пиздец.       И даже сейчас Дима нихуя не расскажет Серёже, который так доверительно жмётся к телу. Дрожь, как ни странно, так и не наступает.       – Как же хорошо, что ты здесь, – вдруг выдыхает в потолок доктор, приобнимая мужчину за плечо. Мужчину, который прячет счастливую улыбку в кофту, что так хорошо пахнет любимым человеком.

***

      Паша, естественно, послал своих людей на штурм базы по координатам. И дело даже не в доверии Антону, он давно искал этих ублюдков и даже приблизился к раскрытию их местоположения. Только тогда, полгода назад, группа Джабраилова от него ускользнула.       Но сейчас у него на руках все карты, сейчас он и его люди хорошо рассчитали время и продумали план по захвату. С ними работают несколько групп Белого и даже не в роли подстраховки, а в основе. Сейчас-то всё должно пойти как по маслу и тогда Паша обещает себе разобраться с Шастуном и его сомнительными источниками. Вариантов не так много, но Паша клянётся сам себе, он сядет и объективно подумает. И конечно, выловит парнишку для разговора. Даже если после этого придётся отдать его полицейским. Но они поговорят, и на этот раз по-честному.       Арс, всегда спокойный и сдержанный почему-то сейчас мандражирует, но не подаёт виду. А Пашка всё равно видит, и ободряюще похлопывает друга по плечу, когда проходит к своей хонде. Попов крутит в руках оружие, а вокруг люди садятся по машинам. Им пора ехать. Пора, а механик давно так не волновался. Чувство, как будто они уже долгое время тонут на разбитом корабле, но вот-вот случится апогей.       Они едут достаточно долго, но это того стоит: заброшенный завод видно издалека, и сразу становится понятно – они правильно приехали. Это высокая многоэтажка, кажется, здесь больше восьми этажей, огромные окна, а само здание старо. Вокруг пустая местность, как и в первом случае. Нужно отдать должное этим людям, так действительно удобнее работать.       – Хуй его знает, сколько их на самом деле там, – бросает Пашка в рацию, а затем поворачивается в сторону Арса и хихикает: – а я покурить не успел.       Они оба усмехаются, Арсений отворачивается к окну и головой машет, не переставая улыбаться. По крайней мере, Паша умеет настроить на нужный лад. Это талант, думается механику. Казалось бы, мужчина ничего такого не сказал, а настрой уже сменился. Конечно, у них была информация о количестве людей, но перестраховаться не мешает никогда. И это тоже в Паше нравится. Поэтому так много людей любят с ним работать.       Когда первая группа заходит в здание, они ждут. Арс в третьей – где хорошие снайперы и прекрасные стратеги, а сейчас пошли самые сильные и с молниеносной реакцией.       Арсений ненавидит операции.       Да, адреналин. Когда цель достигнута – удовлетворение. Мандраж слегка щекочет нервы, когда-то ему и это очень нравилось.       А сейчас не хочется.       Когда-то и планы разрабатывать было в кайф, и чтобы обязательно самому участвовать. «Не выгорание это. Просто отдохнуть нужно», – уговаривает себя стармех и старается отвлечься на работу. Вторая группа уже готовится заходить, когда из амбара рядом с заводом, что контролировали несколько людей под руководством Журавлёва, выбегает небольшая толпа. Паша громко матерится и мужчины вылетают из автомобиля.       – Воля, у них здесь минус первый, – вещает рация голосом Ивлева, который по плану должен был остаться на первом этаже.       – Засада из-под земли? – Арс хмурится, пытаясь понять, как из многоэтажки можно выйти не через главный вход.       – Воля, приём!       – Слышу, – Паша цокает в рацию и на секунду зависает, – значит, третья пока здесь, как поняли?       – Принял, – тут же откликается Ивлев, Журавлёв ему вторит и даже отсюда мужчинам слышны звуки стрельбы около амбара. Бежать туда долго, вокруг пустырь, только машины их людей и какие-то старые автомобили на парковке рядом с заводом. Арсений и Паша с ещё несколькими людьми двигаются аккуратно в сторону входа в завод.       Кажется, где-то на третьем этаже выбивают стекло. Недалеко от входа в само здание распахивается дверь, чем-то напоминающая дверь в погреб, ведущая вниз, и будто из-под земли начинают выбегать люди с оружием. Подземный ход, – догадывается Арс, успевает снять с предохранителя винтовку и присесть, когда среди людей видит...       Его.       – Вот сука, – низко рычит механик, громко вдыхая свежий воздух. Паша где-то рядом, тоже спрятался и готовится к атаке, Арсений знает, даже не глядя на него.       Остальные из третьей группы разделились: некоторые побежали на пролом и открыли огонь. Снова откуда-то звук разбитого стекла, но на этот раз Попов не отвлекается: целится прямо в бедро одного из парней, стоящих рядом с Антоном и раненый за секунду падает на землю.       Амбар взрывается.       – Не могу с Димой связаться, приём!       А это один из помощников Журавлёва по рации передаёт состояние группы и его крайние слова будоражат. Арс сглатывает и следит за Антоном. Сейчас главное – не промазать. Наводит прицел на ведущее плечо пацана, но улавливает странное движение младшего.       Стармех тут же поднимает голову и смотрит без прицела, но всё так же сидит, опираясь на одно колено, рук с винтовкой не опускает.       Что-то происходит.       Шастун опускает оружие в пол, поворачивается и смотрит на белокурого человека, с которым стоит почти плечом к плечу. Кажется, его зовут Егор, но сейчас Арсу наплевать. Он когда-то видел его, возможно, этот человек заходил в лабораторию на космической станции... сейчас неважно, и Арс прогоняет сторонние мысли. Парни глядят друг другу в глаза ровно секунду, когда Антон вдруг наводит дуло на блондина.       Выстрел, а за спиной кто-то что-то неразборчиво кричит и звуки перестрелки уже не так сильно дают по ушам.       Что, блять?       Блондин падает замертво и Антон успевает подстрелить ещё одного рядом с собой, когда охуевшие взгляды напарников устремляются к нему. Эти стоят подальше и у всех четверых вытянуты лица от шока. Кто-то один переводит прицел уже на Шастуна.       Попов и сам роняет челюсть, но одного из четвёрки кто-то ранит, скорее всего, кто-то из снайперов Воли. А Шаст показательно кидает на землю свой ствол.       Что?..       Пиздец, некогда быть в шоке. Арсений скользит пальцами по своей винтовке и как будто крепче хватается за неё. Антон разводит руки в стороны.       На первом этаже раздаётся мощный взрыв, неблизко от них и ощутимо. Чуть меньше по мощности, но всё ещё громко, что-то взрывается на пятом.       Шаст идёт к вооружённым людям, чуть приподняв свои руки, будто ожидая от них ответа, будто пулю ловит всем своим естеством. Как будто... просит?       – Придурок, – шипит Арс.       Он внезапно узнаёт одного из тех четверых. Это Игорь, если не друг, то брат самого Комиссаренко. Тот целится прямо в Шастуна и явно что-то говорит, возможно о чём-то спрашивает, брови поднимает.       Арс стреляет.       Попадание прямо в плечо Джабраилову и Антон крутит головой, по сторонам смотрит, пока Игорь падает и за ранение хватается. Кричит громко. Рация что-то шипит, но Попов не слышит.       Он сосредоточен на другом.       За долю секунды со стороны амбара к Шасту подбегает Журавлёв, что-то выкрикивает, головой вопросительно подмахивает. На лицо наводит. У Арса внутри всё куда-то летит и разбивается на маленькие осколочки.       Ну вот и всё.       В здании завода снова что-то громыхает.       А в грудь офицера попадает пуля. Журавлёв падает. Какое-то шевеление чуть подальше от амбара становится гораздо более явным на фоне всей остальной суматохи. О, да, там кто-то только что опустил оружие, выпрямился и пристально оглядывает Шастуна и тело Журавлёва под ногами младшего. Механик щурится.       Выграновский.       Шастун тоже видит лаборанта и за мгновение оскал украшает лицо Эда, а Арс срывается с места.       Эд убегает быстро, но отстреливаться не пытается. Бежит на бешеной скорости, только вот человек сзади не отстаёт.       – Подрываю центр, код зелёный, – это Ивлев всё-таки выполнил свою часть, а тем временем Арсений уже очень близко к заводу и ему, блять, нельзя упустить преступника.       Вот ещё немного...       Макаров выбегает из главного входа и тут же налетает на Эда, хватая того в охапку. Волочит подальше, к стороне амбара, а стармех наконец-то переводит дыхание, замедляясь. Останавливается, дышит.       Даже стрелять по ногам не пришлось.       Выдохи получаются жёсткими, застревают в лёгких.       – Код зелёный, – отзывается Паша в рации и это значит только одно. Они вот-вот подорвут завод. Арс с ужасом смотрит на вход. В нескольких метрах от себя. В следующую секунду он только и успевает, что развернуться и сделать два быстрых шага прочь.       Сзади кто-то набрасывается на него и валит на землю. Крики не прекращаются, а через миг следует оглушительный взрыв.       В такие моменты думать невозможно. В голове просто не складываются слова, только остаётся ждать следующего взрыва. Внутри всё сжимается и уши глохнут.       – Ты придурок, что ли? – говорят ему на ухо, и только сейчас Арсений осознаёт, кто и для чего его уронил. Руку, которой Арс опирается об асфальт, убирают под его же грудь, будто обнимая её вместе с остальным телом и закрывают уши и голову большими ладонями.       Ещё один взрыв, земля дрожит, мужчина задерживает дыхание. Кажется, на них падают осколки от стекла в окнах, а Шастун всё так же укрывает его своим телом. Голову осторожно придерживает своей окровавленной рукой.       Внезапная тишина после взрывов и только звуки огня, охватившего завод, ощущаются, как опустошение. Ветер будто в сто раз громче, завывает и разносит запах гари по округе. Рация снова что-то шипит. Что-то про успешное завершение и работу группы зачистки, которая уже выбегает из машин.       Кажется, Арсений выжил.       По спине непривычно скользит ветер, заставляя очнуться. Никто больше не держит Арса. Шастун убежал.