Чёртов чёрт

— Использовать этот только недавно подписанный договор — огромная тупость! Но от тебя только такого и ожидать, друг мой! Аластор хихикает злобно, да уши заостряет посильнее: где-то на потолке недовольно шипит чёртов Теле-Демон, через мгновение — за спиной, прямо около лопаток, но олень не поворачивается чисто из гордости и здравого смысла: будь Вокс здесь, не было бы смысла прятаться. — Не сегодня, Радио-придурок: у меня отличная идея, как им воспользоваться, и ей ты явно останешься доволен. Аластор недоумённо щурится, уголки губ повыше приподнимает — зря он полез тогда к этому телевизору, лучше бы к тому же Люциферу в поместье пробрался, Морнингстар помог бы хотя бы из уважения если не к нему, так к дочери, и не было бы никаких подписей. — Стой. — голос Вокса вырывается резко, и Радио-Демону на секунду кажется, что тот запыхается, будто нервничает, но мысли эти быстро уходят в сторону из-за того же ненавистного тембра. — Вон там, слева, да-да, там, подойди прям впритык к углу. В красной голове сразу картина жестикулирующего ведущего появляется, что сидит в своём огромном офисе с этими огромными мониторами и руками машет так, будто Аластор его видит, и смешно даже немного становится. По коридору пара громких цоканий каблуков слышатся, что действует оленю на нервы — мысли мыслями, но контракт он подписал на скорую руку и означает буквально: "я тебе помогу не сдохнуть, а взамен ты даёшь собой пользоваться как угодно один раз", и это "как угодно" болью в голове отзывается. Радио-Демон не по наслышке знает какой Вокс урод, и хоть к Аластору тот пытается проявлять лояльность — бойфренд всё-таки, любить так-то надо, а не драться — бывшая обида за эти семь лет иногда волной ярости накатывает, с чем олень разбираться ни разу не хочет. — Надеюсь, я об него убиться не должен? — Аластор губы жадно облизывает, будто от остатков крови, и лицом к коридору поворачивается. Вокс всё ещё хрен пойми где сидит, но голос звучит из противоположной стены: — На самом деле, я иногда мечтал об этом, но думать не думал, что это правда случится. У Радио-Демона улыбка дёргается. — Ты о чём? Ведуший слышимо дышит, а на душе у Аластора уже камень появляться начал, предзнаменуя что-то очень нехорошее. Вокс сглатывает. — Я хочу, чтобы твои щупальца выебали тебя в этом углу. Теле-Демон замолкает. У Радио-Демона улыбка сделалась ещё шире: "Что, прости?" — Таков наш договор: я дал тебе спасение, ты дашь мне насладиться зрелищем прямо здесь и сейчас. У Аластора брови вверх взлетают, а руки сами собой уже на груди успевают сложиться, пока спина со стеной слиться пытается. Олень нижнюю губу прокусывает, вновь по всему периметру рыскает — где же этот грёбанный... —, да на место опять встаёт: вокруг уже зеленоватое свечение образовываться начало — Аластору не сбежать. Где-то внизу по-странному приятно начал завязываться непривычный узел. Олень скорчился. Он надеется, что это не то самое. — Ну, раз так хочешь, то вперёд. Радио-Демон действует чисто из команды "чем быстрее — тем лучше", по крайней мере так он желает думать. Новый отель в разы больше старого, потеряться в нём не составит большого труда, а уж найти кого-нибудь тем более. Да и остальным не зачем этого делать, сегодня он как раз должен был идти гулять, а не сидеть тут, поэтому бояться нет смысла. Аластор просто несколько раз сладко простонет, будто от удовольствия, погладит себя как в гейских эротических журналах, да и пойдёт в комнату. Вокс извращенец, раз выпрашивает такие вещи, а если он извращенец, то хватит его ненадолго. Радио-Демон берёт себя в руки, немного жмётся, но так, чтобы резко тихий ведущий не разглядел, и открывает портал почти впритык к своим ногам. Чёрные-чёрные склизкие щупальца вырываются быстро, но двигаются так плавно, что кажется, словно они и не торопятся. У Вокса дыхание сбивается в этот раз сбоку — у левой стены. Слава чертям, что у семьи Морнингстар не хватило картин, чтобы развесить всё здание, Аластор бы тогда точно умом тронулся. Портал чуть сузился, а от липкого прикосновения к ноге олень даже подпрыгнул. Не привык ещё, да и вообще не осознал всю суть контракта. К горлу подступил отвратительный ком, но Радио-Демон держался ровно, несмотря на то, что второе щупальце решило лезть не по штанине, а к ноге прильнуть, при этом аккуратно, круговыми движениями обведя икру и колено — Аластор благодарен, что дальше они пока не пробрались. Ему нужно ещё хоть немного времени, чтобы понять, потому что голова уже кипеть начинает, а тихие вдохи Вокса ни разу не помогают, только раззадоривают тени, заставляя и самого оленя напрячься сильнее обычного. Когда Аластор нервно сглатывает от вновь заработавшего щупальца, он начинает чувствовать, как на самом деле горит. Как он вообще на ногах-то держится? Конечности неимоверно подрагивают, считая и руки, упёртые в стену. Радио-Демон уйкает с поплывшей недоулыбкой на лице — присоски прямо по бедру проходятся, ягодицу обвести стараются, а Аластор терпеть уже не в силах, потому что они слишком близко к промежности, потому что у Аластора лицо краснеть начинает и дыхание учащаться, как быть не должно. Олень неожиданно кратко простанывает, когда первая тень уже до груди добирается и прямо по ней проползает — по левой. Аластор чувствует — в паху ноет приятно, прям потрогать так и тянет, и чтобы вверх-вниз, вверх-вниз, не забывая про шрамированную кожу на ногах, так и не потерявшую свою прежнюю чувствительность. — Бляяять, Аластор, — Вокс сзади, прямо у уха шумит телевизионными помехами и ни разу не пытается свой развязный голос успокоить, он только слышно рукой работает быстрее, да башкой о что-то иногда прикладывается, — умоляю, у тебя же такое тело, почему ты не можешь его грамотно использовать... — ведущий прямо экраном об стол, — Дай себе получить удовольствие, дай мне посмотреть на это! Не терпи! И у Радио-Демона внутри будто что-то щёлкает, голос разума отключился, или наоборот — включился. Но олень быстро и звонко мычит, красные когти от обоев отдирает, по плечам ими проводит еле ощутимо, но чувства захватывают с головой, когда ладони каждую впадинку и бугорок на шее огибают, трогают, мнут, а тело электрическим током прошибает, Аластор про себя думает: "Блаженство!", ноги вместе скрещивает, бок о бок потирает, приказывает щупальцам дальше зайти — прямо по стоящему пенису пройтись, ляжку сильнее сдавить, грудь обвить и снова по соскам нежно, чтоб голову снесло уже окончательно, а потом уши навострить больше некуда, чтоб в рваные кряхтения телевизора вслушаться. Аластор безмолвно себя ласкает, голову от игр с членом откидывает и рот от нежностей с грудью разевает, потому что на весь отель кричать хочется, пока неожиданно серьёзный Вокс его не отвлекает. — Да блять, там Чарли на этаж заходит! — кулаком об не свой экран, — А вот признайся ты им уже в наших отношениях, могли бы и у меня продолжить, ебучий олень!