Сохранение слабости называется могуществом © Лао-Цзы «Дао дэ цзин» / «Книга о пути и добродетели»
Было раннее утро. Настолько раннее, что крестьяне, которые выходили в поля с появлением первых солнечных лучей, еще даже не встали с постели. Это было лучшее время. Никто не сможет помешать ему. Демон тихой поступью прошёл в небольшой, но красиво расписанный храм. Статуя божества была не очень велика, но сделана явно искусным мастером. На алтаре лежали фрукты и овощи, принесённые преданными верующими. Он возложил туда же плетеную корзину, наполненную ягодами, что мужчина собрал сам, и зажег душистые палочки. Пусть они с Его Высочеством не были людьми, но дома предпочитали жить по-человечески. Сами готовили пищу, и убирались, разбили небольшой фруктовый сад во дворике, за которым ухаживали тоже сами. По храму полетел сладкий аромат спелой вишни, мешающийся с мятным дымом, исходившим от благовоний. Демон сложил ладони. Впервые он молился кому-то, помимо своего Бога. -Я рада приветствовать Собирателя цветов под кровавым дождем в своём храме. - Раздался тихий, неспешный голос за спиной мужчины. - Чем я могу быть Вам полезна? Непревзойдённый обернулся, в уважительном приветствии склоняя голову. - Благодарю за гостеприимство и прошу прощения, что оторвал Её Высочество Повелительницу Дождя от дел. Юйши Хуан была одной из тех немногих небожителей, к кому Хуа Чен испытывал уважение. Не только из-за того, что она помогала Се Ляню. Повелительница Дождя была честной, скромной и доброй богиней, что искренне старалась помочь нуждающимся. Не была тщеславна и горделива. И, самое главное, не появлялась в небесной столице почти никогда, не желая общаться с другими небожителями. Единственными исключениями были Се Лянь и, почему-то Ши Цинсюань. - Я пришёл к вам с просьбой, госпожа Юйши. В ответ небожительница только чуть заинтересовано склонила голову, ожидая продолжения. Она не боялась непревзойдённого демона. Но и не могла понять, какая нужда заставила одного из самых сильных существ во всех трёх мирах обратиться к ней. - Пусть мы с Его Высочеством давно делим один путь и одну судьбу, все равно хотели бы сделать это правильно… по-человечески. С положенными ритуалами. Поэтому я прошу у Вас позволения провести церемонию в Вашем храме. - Алое бедствие почтительно складывает руки перед собой и чуть склоняется перед удивленной богиней. - А также мы просим Богиню Дождя и Плодородия о благословении нашего союза. Мужчина поднимает голову и смотрит единственным глазом на чуть шокированное, подернутое легким румянцем лицо. Юйши Хуан возвращает себе самообладание, и нежная улыбка расцветает на ее губах. -Для меня это будет честью,- отвечает она и склоняется в церемониальном поклоне. - Когда планируется столь значимое событие? И в каком именно храме вы хотите его провести? Хуа Чен был удивлён одобрением Повелительницы Дождя. Однако облегчение легкой улыбкой поселилось на уголке обескровленных губ. - На праздник Циси. А храм мы бы предпочли этот. Он нежно нравится Его Высочеству. Девушка отводит взгляд и только кивает. Она была знакома с Хуа Ченом очень и очень отдаленно. Но видя, как теплеет взгляд сильнейшего демона при упоминании возлюбленного, ей становилось радостно за Се Ляня. Пусть они не были близкими друзьями, но Повелительница Дождя испытывала к нынешнему Императору Небес тёплую привязанность. Он, по ее мнению, был достоин счастья как никто другой. До церемонии они встречаются ещё несколько раз. К ним присоединяется Се Лянь и Ши Цинсюань. Нововознесшийся Повелитель Ветра спорит с Хуа Ченом до посинения, выбирая убранства в храм, а также ткани и эскизы, которыми предстоит расшить парадные ханьфу. Доходит до того, что в запале творческого спора, Мастер Ветра кидает в Непревзойдённого демона веером, а тот, в отместку, бросает измазанную в чернилах кисть. Дело чуть не заканчивается дракой, которую предотвращает принц. Се Лянь осторожно скручивает обоих, предлагая дорогому Сань Лану достать ткани и нарисовать эскиз вышивки, а Ши Цинсюаню пошить ханьфу и вывести на нем узор нитями. На удивление оба соглашаются. Лишь после Се Лянь понимает, какое чудовище он породил неосторожной мыслью. На плечи Инь Юя падает управлением всем Призрачным Городом, и Императору Небес искренне хочется попросить прощения у уставшего бывшего небожителя. Тот лишь вымученно улыбается и радуется благостной возможности поспать. Се Лянь чувствует лёгкую вину и умиление, когда верный помощник градоначальника, бывший бог войны, которому в принципе не требуется сон - буквально дремлет стоя. А Хуа Чен на пару с Ши Цинсюанем третируют торговцев и купцов всех трёх миров. Придираются ко всему: от качества и цены до «косого взгляда», кинутого на них, как им кажется, во время примерок и обсуждений. Доходит до того, что демоны, люди и небожители спасаются бегством при появлении этой спевшейся парочки. Когда они находят ткань и все, что требуется для вышивки, демон и небожитель запираются в мастерской Дома Блаженств. Они творят, спорят и снова творят. И один раз все-таки дерутся. Просто так, на кулаках. Валяются по выпачканным в краске полам и осыпают соперника-помощника тычками и пинками. Прибежавший на шум Се Лянь застаёт поистине удивительную картину. И не знает, плакать ему или смеяться, пока те двое от души марают друг друга и устраивают бедлам. Ситуацию разрешает Хэ Сюань. Он приходит чуть позже, осматривает беспорядок и, не сдержав тяжкого вздоха, отдирает упирающегося и верещащего что-то ругательное Цинсюаня от Хуа Чена, напоследок приложив последнего несильным, но ощутимым пинком. Закидывает ношу на плечо и покидает Дом Блаженств. А Се Лянь идёт к возлюбленному, что сидит на полу нахохлившимся воробьем и по-детски дует губы. Принц оттирает краску с красивого лица и целует демона, заодно проверяет его на наличие травм. Их не оказывается. Ни единой царапины на нежном мраморе кожи. Его Высочество полагает, что у Повелителя Ветров травм тоже не найдётся. А посему спокойно выдыхает и ведёт своё пестрое, ворчащее чудо в купальни. Через несколько дней веселый ураган снова врывается в резиденцию и утаскивает ее хозяина в мастерскую. Все начинается по новой. Процесс идёт. Хе Сюань, прибывший с этим ураганом, Се Лянь и Инь Юй понимающе переглядываются. Гостившая в резиденции госпожа Юйши не сдерживает смешка, наливая чай в еще одну чашечку. Не один раз Черноводу приходится утаскивать своё неугомонное бедствие из чужого дома. Впрочем, результат, который они видят, того стоит. Церемония проходит скромно, но торжественно и уютно. Приглашены только самые близкие. Се Лянь в красном красив так, что у Хуа Чена в восторге заходится сердце. Волосы собраны в высокий хвост, обвязаны алым шелком и украшены золотой заколкой. Глаза чуть подведены. На щеках смущенный румянец. А на дне зрачков - безграничная любовь и счастье. И ладонь его сжимает хуаченову так крепко и уверенно, что Алому демону хочется тут же пасть ниц, целуя края чужого одеяния. Вместо этого, они оба преклоняют колени и трижды опускаются в поклоне, под тихий, но торжественный и нежный голос Юйши Хуан. В завершении церемонии, она накрывает своей рукой их, переплетенные, одаривая своим божественным благословением. Поцелуй, что они разделяют, обоим кажется самым сладким из всех. Призрачный Город украшен алыми лентами и золотыми фонариками. Они идут по главной площади к Дому Блаженств, окружённые беснующимися в радости демонами. Те кланяются градоначальнику и его супругу. Распластываются ниц. А после подскакивают и пускаются в пляс. Осыпают их рисом и разливают под ноги вино. Демоны плачут и выкрикивают пожелания счастья и благополучия для своих повелителей. Музыка звучит из каждого уголка города. Се Лянь так растроган, что по пути спешит поблагодарить каждого поздравляющего, пока фигуры, облачённые в алые одежды с вышитыми на них рисунками двух сплетённых меж собой драконов, раскинувшихся на семикрылом фениксе, не исчезают за дверьми Дома Блаженств. Там уже накрыты столы и собрались все гости. Их немного. Действительно только те, кому позволено здесь быть. Хотя, по мнению Собирателя цветов, некоторых можно было бы и исключить из списка приглашённых. Но он никогда не пойдет против желания своего гэгэ. Посему в городе демонов за столами сидит большинство небожителей: Пэй Мин, утирающий скупые мужские слёзы. Лян Цяньцю и подросший Гу Цзы. Фэнь Синь и Му Цин, рассаженные по разным сторонам залы. Загодя, каждый, включая Непревзойдённого, лично рассказал, что будет с ними, если они устроят драку на свадьбе Его Высочества. Юйши Хуан, мило беседующая с Инь Юем. И, конечно же, Ши Цинсюань, что сидел подле Хэ Сюаня - единственного демона, помимо Хуа Чена, присутствующего на празднике. Веселья и гулянья грозили затянуться на дни. Однако присутствие молодоженов не требовалось. Посему праздничный пир с их участием занял только вечер. Небожители и демоны одарили их подарками и благостными пожеланиями. Цинсюань так расчувствовался, пока успокаивал генерала Пэя, что не удержал слез сам. А после, пригубив вина, и вовсе налетел на новобрачных, сгребая обоих в объятия. Се Лянь хохотал, а Хуа Чен отфыркивался от кудряшек и глазом молил Черновода забрать своё бедствие. Тот, не скрывая ни улыбки, ни комментариев, всё-таки утянул Повелителя Ветра за их стол. А потом вернулся, чтобы искренне поздравить названного брата и его супруга. Сань Лан, видя, что Хэ-сюн, чуть замялся, протягивая ему руку для рукопожатия, рассмеялся и, сказав, что Ветерок на него плохо влияет, сгрёб демона в объятия. Тот буркнул что-то ругательное, но ответил на внезапное проявление чувств, расслабляясь плечами. Се Ляня тот обнял с большей легкостью, особенно, когда увидел, что Бог сам проявляет инициативу. Демон Чёрных вод шепнул что-то на ухо принцу и, напоследок сжав его плечи, вернулся за стол. Император Небес лишь уставился ему вслед, позволяя слезинке сбежать по щеке. На взволнованный взгляд супруга тот только смахнул внезапную влагу рукой и покачал головой, улыбаясь счастливой улыбкой. Когда они собрались уходить, внезапно подошел Цяньцю и вручил Се Ляню коробочку. Буркнул что-то о том, что его попросили это передать, загадочно пунцовея щеками, и удрал. Открыв коробочку, принц затаил дыхание, поражено глядя на содержимое. Это была гуань. Гуань, что передавалась в его семье из поколения в поколение. Ее наследный принц Сяньлэ надевал на свадьбу, чтобы после сменить на корону. И Се Лянь тоже должен был ее надеть. Пока не принял путь аскетичного самосовершенствования. Пока не вознёсся. Пока не пало Сяньлэ. Он думал, что все сокровища и артефакты его семьи давно утрачены. Похоронены под гнетом земли и времени вместе с теми, кто мог о них помнить. И все-таки был один, кто помнил. Пусть они никогда не были близки, пусть между ними часто вставало острие клинка и яд ругани, но они были семьей. А для него семья, страна и род всегда значили слишком много. Хуа Чен осторожно взял гуань и надел ее на голову своего супруга. Будто понимал и знал все без слов. Возможно, так оно и было. Они ушли с собственного пира, под звуки музыки и поздравлений. Сань Лан кинул кости и перенёс их на красивую поляну рядом с домиком. Для божества, которое потеряло дом почти тысячу лет назад, не было подарка лучше. В ту ночь Сань Лан подарил ему одновременно новое и давно забытое счастье. А Се Лянь… Се Лянь подарил себя. Позже, лёжа в их теперь уже общей постели, Хуа Чен млел от ощущения тяжести чужой головы на своём плече. От ощущения руки, что покоилась на его груди. Прямо там, где под ладонью трепетало мертвое сердце. От тепла колена, собственнически закинутого на его бедро. Сань Лан перебирал пряди своего утомленного, но довольного божества, и вдруг, вспомнив кое-что, решил спросить. - Гэгэ, а что сказал А-Сюань? Он же не расстроил тебя? - Нет,- ответил Се Лянь, чуть погодя. А потом, приподнялся, пряча пылающее лицо и готовые вновь сорваться слёзы, в шее своего супруга. - Он сказал: «Теперь в нашей сумасшедшей семье стало на одного старшего брата больше». Хуа Чен обнял своё сердце покрепче, оставляя поцелуй в каштановых волосах. Ещё никогда прежде, он не был так счастлив как сегодня.***
Хуа Чен всегда знал, что у его супруга доброе сердце. Несмотря на то, что всем отродьям известно, что с ними будет, если в чьих-то пустых головах пронесется хотя бы отзвук мысли навредить Его Высочеству, демоны были искренне привязаны к супругу своего Повелителя. Он, незримо и неотвратимо расположил к себе почти всех жителей, озаряя светом даже самые темные уголки Призрачного Города. Драки прекращались сами собой, стоило только Се Ляню появиться на виду. Ведь никто не посмеет осквернить взор супруга градоначальника насилием! Шлюхи начали одеваться, будто самые праведные девицы. С лотков и витрин пропала человечина. Из-под полы, конечно, торгуют, но так, чтобы градоначальник и его дражайший супруг не узнали. Даже тот хряк теперь протирал столы в своей харчевне исключительно тряпками, а не своим языком! В какой-то момент, они начали называть Се Ляня так же, как Хуа Чена. Повелитель. И только одна категория демонов может обратиться к Его Высочеству не столь почтительно, как все остальные. Назвать его «Се-гэгэ» или «Се-дагэ», или, к ужасу Хуа Чена «Се-дада» или «да-бого» могли только малыши. Призраки детей, что обитали в городе. Хуа Чен знал, что у его супруга доброе сердце. Посему, с его благословенного милосердия, в Призрачном городе появился приют. Его строят в кратчайшие сроки. Хуа Ченчжу самолично выделяет средства и силы для постройки. Инь Юй находит воспитателей и охрану. Теперь ребятня не скитается по улицам без присмотра. Не ворует. Не скалится понапрасну на каждого. Не получает пинка от остальных демонов. Теперь, они ночуют, живут и играют все вместе. А еще хвостом бегают за Его Высочеством. Принц сам с удовольствием носится с призрачными детьми, покуда у него выдается свободная минутка от дел небесных. Учит их грамоте, чтению. Боевым искусствам и каллиграфии. Рассказывает много историй. Всегда веселых! И играет в салки. Сань Лан не сразу приучился не ревновать к маленьким призракам. А потом, под звонкий смех любимого, под хохот ребятни, сам не заметил, как влился в их компанию. Демонята перестали его бояться и чураться, прячась за полами ханьфу Се Ляня. Все чаще можно было услышать не только «Се-гэ, поиграй с нами!», но и «Хуа Ченчжу, сделай мне лошадку!». И он делал. Вырезал игрушки из дерева. Занимался вместе с ними каллиграфией и даже почти не обижался на возгласы «Хуа Ченчжу, гляди, даже у малявки Су получается лучше, а ведь ей всего три!». Ведь после такого, Се Лянь всегда отчитывал крикуна и дарил супругу поцелуй. Дети кривились, укали и свистели. Его Высочество багровел ушами, а Сань Лан обещал развеять прах каждого непослушного. И развеивал. Без сожаления отнимал жизни и посмертие у тех, кто пытался малышне навредить: будь то демон, человек или кто еще. Вскоре каждый знал, что в Призрачном городе дети, будь они живые или мертвые, - неприкосновенны. Глядя на счастье своего супруга, которое тот испытывал, играя с детьми, Алый демон задумывался. И с каждым разом, после игр и обучения, после ненавязчивых разговоров и откровений, все больше убеждался в верности своего намерения. Это намерение вновь привело его на порог храма Юйши Хуан.