Страна Огня — Страна Ветра. Начало июля, 13 лет после рождения Наруто.
Imagine Dragons — Sharks
+++
Накику возвращается в страну Ветра, как и обещала Чиё-баа. Официально не прошла в последний тур экзамена и оставаться в Конохе не было смысла. А самое главное — приказа. Деревня Листа оставила у неё двойственные впечатления, но мысли её заняты сейчас совсем не планом Казекаге в отношении бывших союзников, а — кто бы мог подумать — встречей с нукенином. Она уже второй раз уходит от него живой. Она, возможно, единственный человек, который ушёл от него живым после того, как Сасори стал отступником. Не считая Ичи, конечно. Кику надеется, что брат в деревне. Ирьёнинов берегут и не посылают на слишком опасные задания, так что в Коноху его не определили. Но, возможно, мобилизовали в самой Суне тех, кто не участвует в операции. О Сасори она, конечно, рассказывать не собирается, просто соскучилась по вечно отсутствующему члену семьи. К матери бы надо заглянуть… как-нибудь потом. Инка Накику не зажигает — не видит смысла, потому что не чувствует ничего подозрительного поблизости, а тратить и так небольшие запасы чакры в одиночном пути глупо. В стране Огня во время международного экзамена никто не будет на неё… Слева внезапно прилетает сетка, и Кику лишь в самый последний момент успевает призвать оружие из свитка, разрезая двумя лезвиями вроде не задевшие её верёвки. Кому понадобилось её захватывать? Через призму серого мира призванного инка Кику тщательно сканирует пространство, но не видит чужой ауры: либо преследователь вне зоны действия её техники, либо он такой же антисенсор, как она. Что означает крупные проблемы для той, кто хорошо умеет только прятаться. Ей зажимают рот, перекрывая дыхание какой-то тряпкой. Это не яд и не снотворное — сразу определяет разведчица, пытаясь не делать второй вдох. Получается плохо — она не успела набрать достаточно воздуха в лёгкие, чтобы минимизировать риски. Прямо перед ней появляется вторая фигура в маске — то ли обезьяны, то ли чего-то похожего. Анбу Конохи. Она влипла. Зачем только понадобилась убийцам, действующим по приказу Хокаге? Что-то пошло не по плану Казекаге, и вторжение начали раньше? Да нет, невозможно, основные действия ожидаются лишь через месяц, а пока им сказали действовать предельно аккуратно. Баки и остальные джонины знают своё дело, они бы не вызвали такого переполоха, что по всей стране теперь отлавливают песчаников. Ей всё-таки приходится сделать вдох, скорее от неожиданности, потому что голос под маской лемура — это лемур, точно, она видела подобных созданий на одном из островов архипелага страны Света ещё совсем крошкой — неожиданно завораживающий и низкий, такому хочется подчиниться. У неё просто нет выбора. Хватка ослабевает; не только она падает под чарами совершенного баритона. В буквальном смысле: выведя из строя своего… союзника?.. Анбу делает шаг вперёд и подхватывает её подмышки, отволакивая под ближайшее дерево. — Сиди, — совершенно обычным молодым голосом приказывает парень. Вряд ли намного её старше. — Я разберусь и вернусь, поняла? Накику кивает. Но как только Лемур исчезает с бессознательным телом в маске медведя, Кику собирает остатки сил, прогоняя шум в затуманенной голове и панически зовёт инка. Когда он исчез и исчез ли вообще, она не помнит, но теневой огонёк отзывается мгновенно, окрашивая мир в серый и подгоняя её чакру, придавая немного энергии. Она спустит её быстрее, но до того времени должна успеть добраться до границы. В стране Песка ей не составит труда отдохнуть в одной из многочисленных, скрытых от глаз, пещер. На привале она какое-то время пытается обмозговать произошедшее, но на ум ничего не приходит, так что Накику оставляет бесплотные попытки. Её безудержно клонит в сон, и, расставив пару ловушек на входе в грот, Ритсуми засыпает, едва голова касается твёрдой земли. На следующее утро ей кажется, что нападение и Анбу были просто ночным кошмаром. Перенервничала после встречи с Сасори. Ей стоит проветриться и как можно скорее вернуться домой. Наставницу Накику находит у пруда с удочкой в руке и с её собственным братом по соседству. Эбизо-сама бросает на разведчицу хмурый взгляд и бурчит, что отчитываться та должна перед Йондайме в Суне, а не перед отставными членами совета в какой-то глуши. Кику подозревает, что бывшему старейшине просто не по душе её присутствие в их уединённом оазисе, возможно, он ревнует сестру, которая не должна была вмешиваться в дела деревни и брать учеников. — Спину выпрями, страшила! — Чиё-баа замахивается удочкой, но Кику ловко уклоняется, встречая удар рукоятью нагинаты. Старушка довольно хихикает, но тут же становится серьёзной и пристально смотрит на брата. — Эбизо, оставь нас. — Не забудь, что мы завтра тренируем нагинатадзюцу, — недовольным голосом напоминает мужчина и удаляется в сторону дома. — Ты уже почти научилась направлять яд в лезвия с помощью хенка. Только этому и научилась, бестолочь. Кику не комментирует. А то в ответ услышит ещё много нелестных эпитетов в свой адрес. Она никогда не достигнет уровня Гокьёдай, те для Суны такие же живые легенды, как саннины для Конохи. Если бы Кику не выучила характер мерзкой старушки наизусть, то гадала бы, с чего той брать себе такую нерадивую протеже. Педагог из Чиё такой же ужасный, как из Кику ученик. И всё-таки, какой-то прогресс есть. Она вон уже с оружием хорошо обращаться умеет, вполне ладно работает с инка и даже понимает принцип хенка: теми светящимися лезвиями, которые она научилась создавать на пальцах, пытаясь превратить их в нити марионетчиков, можно как-то манипулировать чакрой. Негусто, конечно, но с ядами и нагинатой работает, а это её главное оружие в ближнем бою. Практически единственное, если инка по какой-то причине её не спрячет. Вот как в кошмаре. — Подозреваю, что Сасори ты не нашла? — Чиё пользуется тем, что Кику отвлекается на размышления и всё-таки достаёт её удочкой. Даже не бамбуковой основой, а леской, которая больно хлестает по лицу. — Чиё-баа! — возмущается Накику, отскакивая подальше от воды. — Я и так, по вашим словам, страшила, совсем меня хотите в монстра превратить? — Составишь компанию Гааре, — ухмыляется морщинистыми губами Почтенная Сестра. — Ты, пожалуй, даже нравишься этому убийце. Хорошая парочка выйдет. — Но Гаара симпатичный мальчонка, — возражает Накику, стирая кровь и посылая в ладонь медицинскую чакру. Какие-то базы ирьёниндзюцу она выучила — не зря же и брат, и наставница специалисты в этой области. — Просто… недосыпает. — Ага, а ещё вечно желает всех убить. Они с моим внуком похожи, не находишь? Кику пожимает плечами. Она не знает, как можно сравнивать взрослого мужчину, сознательно покинувшего деревню и паренька, которому полгода назад двенадцать стукнуло. Рассказать Чиё про нападение? Но она даже не уверена, что оно имело место быть. Если она умолчит, это ведь не ложь, просто неозвученные домыслы. Вот что касается Сасори…. — Что касается моего внука, ты не ответила, — напоминает вслух наставница, щурясь от послеобеденного солнца. — Но я и так вижу, что не нашла. Кику неоднозначно качает головой, радуясь, что опять врать не придётся. Ей всё равно, конечно, привычное дело, но всегда можно сказать потом, что она ничего не говорила, её просто не так поняли. — Никакой пользы от тебя вообще, — ворчит Чиё, со вздохом собирая удочки: свою и Эбизо. — Вот бабка твоя… Эх, не скакала бы галопом по всем странам, вышел бы из неё толк. Потерянная душа, что тут сказать. «И правда нечего, — думает Накику, следуя за наставницей. — Я вся в бабку. Такая же потерянная».Коноха. 19 июля, 13 лет после рождения Наруто.
Billie Eilish — bad guy
+++
Канкуро проходит в третий этап без особого труда. Баки смотрит сурово и осуждающе — ему не нравится самоуверенность своего ученика, он слишком любит играть с добычей, до добра это не доведет. Темари с ним соглашается и с особой тщательностью выклевывает ему мозг до тех пор, пока он не выдерживает и не огрызается. Говорить о чем-то теперь бессмысленно, да и они здесь совсем не ради экзамена. Решив, что от компании своих же он устал, Канкуро осторожно обходит Гаару и выскальзывает на улицу. Все равно делать нечего, так можно и прогуляться по деревне Скрытого Листа, раз есть такая возможность. Тем более что завтра, быть может, смотреть будет уже не на что. Он идет по оживленным улицам, с интересом изучает цветные вывески магазинов и ресторанчиков, сравнивая с тем, что есть в Суне. Страна Огня все же богаче страны Ветра, живут тут куда более сытые люди. В его деревне же и тише намного, даже несмотря на то, что она будет не меньше Конохи по размеру. Просто людям там не до праздности, развлечений меньше, а тут… тут все совсем иначе. Ему даже немного жаль, что это его первый и последний раз в Конохе, хотя, конечно же, Суну он ни на что бы в жизни не променял. В лапшичной, мимо которой он проходит, слышится громкий смех. Канкуро на мгновение останавливается перед ней и наблюдает, как на улицу почти вываливается светловолосый мальчишка, прошедший в финал экзамена. Рядом с ним взрослый мужчина, а следом выходят еще одна троица, тоже знакомая Канкуро по событиям двух прошедших дней. Его взгляд останавливается на рыжеволосой девчонке, которая, стоит только ей его заметить, машет своим товарищам по команде рукой и направляется к нему. — Канкуро? — спрашивает она и широко улыбается. Он приподнимает брови, гадая, как же она узнала его. Сейчас он умытый, без капюшона, вряд ли так легко можно понять, что это он. Что выдало? Ему совсем не нравится, что девчонка так легко сумела заметить его, привыкшего находиться в тени. — Уже и имя мое знаешь? — Канкуро делает вид, что ничуть не удивлен и просто идет дальше. Девчонка следует за ним, прибавляя шаг, чтобы не отставать. — Что надо? — Я — Акеми, — все же, называется она. Яркая красота, значит? О том, насколько девочка красива, Канкуро сказать ничего не может, потому что она ребенок еще, хоть и генин, а вот с яркостью он согласен. Рыжая грива бросается в глаза также как и та, что на голове его младшего брата, хоть оттенок у них и разный. — Хотела сказать спасибо за кунай. Давай я его завтра тебе верну? — Не нужно. Оставь себе, бестолочь, — завтра им всем будет не до куная. Канкуро искоса смотрит на Акеми, гадая, что же ей нужно. Неужели дурная такая, что просто поговорить хочет? Здесь в Конохе что, нормальных людей нет? Все такие дружелюбные, что аж противно. — Почему ты не участвовала в поединках? — Мы не дошли, потому что Аичиро повредил ногу, — в голосе ее слышится сожаление, но явно не о том, что ей не случилось показать себя. Кажется, его слова о том, что ей лучше бы сдаться, она восприняла серьезно. — Ничего, еще будут экзамены, там и пройдем. Ты же прошел дальше и будешь сражаться с Шино? Удачи тебе, с кланом Абураме правда сложно бороться. Жуки такие маленькие и… ну в общем, — она спешно морщится и дергает худым плечом. — Ты просто гуляешь или куда-то идешь? Хочешь, я тебе покажу Коноху? Канкуро останавливается вдруг и хмурится, глядя на Акеми. Она тоже замирает, поднимает на него большие глаза и вопросительно приподнимает брови. — Не ходи за мной, мелочь. Компания мне не нужна, — совсем недружелюбно бросает он ей. — Не думай, что если я тебя не убил в лесу, то ты в безопасности рядом со мной. — С мрачным удовольствием Канкуро отмечает, как меняется выражение лица девочки и отталкивает ее от себя. — Иди домой или к друзьям, завтра тоже лучше нигде не появляйся. Слова срываются прежде, чем он успевает спохватиться. Почему это он велит ей не появляться нигде, хотя ее судьба его совсем не тревожит? Канкуро кривит губы в ухмылке, смотрит на девочку тяжелым взглядом и уходит, оставляя ее одну. В Суне таких детей тоже много, ему нужно о них думать.