Суна. 13 января, 14 лет после рождения Наруто.
Ed Sheeran — Bad Habits
+++
Чиё всё больше напирает на свою протеже, и в итоге Накику ничего не остаётся, как поддаться уговорам. Она не в состоянии терпеть и так мерзопакостный характер старушки, а та, видимо, поставила своей целью свести в могилу если не себя, то свою ученицу. — Тот парень, с которым ты в гляделки играла, негодница! — орёт Почтенная Сестра, замахиваясь удочкой. Но Кику уже знает этот трюк, специально отошла подальше. — Здравую же мысль предложил. Хоть он, может, тебя чему-нибудь научит, бестолочь такую! — Ну да, вот моя бабка… — Кику закатывает глаза и на автомате уклоняется от летящего в неё сенбона. Отравленного, между прочим. — Хватит нас сравнивать! Я уже поняла, что мы не похожи. — Да вы на одно лицо, — неожиданно спокойно произносит Чиё. — Только у той глаза пурпурные с жёлтым были, а у тебя зелёные. В бабкину породу. — Эээ? — В другую бабку, — отмахивается бывшая старейшина. — Ты её не помнишь, и хорошо, наверное. Она умерла, когда тебе год был. Полезла куда не следует, дурная башка. Послушать наставницу, так у неё вся семья полоумная. Хотя чья бы корова мычала. Кику уже не раз задумывалась о том, что Чиё подозрительно много знает, но баа-сан не делится ничем. Словно проверяет её на прочность; наблюдает, способна ли Накику на что-то сама, без оглядки на ниндзя-родственников. На следующий день её отправляют в Коноху с отрядом чунинов постарше. Она никого не знает или не помнит: в академии Кику чаще смотрела на парту, в конспекты и на учителей, чем на однокурсников. С ней никто не пытается завести диалог, просто-напросто игнорируют, и это всех устраивает. Кику интересно, если Акеми в курсе, что она должна скоро прибыть. Если Неджи Хьюга в курсе. Красавица Ино Яманака, которую она мельком видела и с которой успела обменяться парой любезностей. Ей немного страшно, но очень любопытно. До сих пор Кику покидала страну Ветра только для того, чтобы следить за целями в дикой местности, иногда в небольших деревушках. Пару раз она пересекала крупные поселения, но инка не хватает надолго, ведь запасов чакры у неё мало, очень мало по сравнению с её ровесниками. За что её, конечно, не прекращает шпынять Чиё. Хоть и проговорилась, что это напрямую связано с хенка. Рира-баа умела манипулировать чужой чакрой, не тратя собственной, но платила за это ограничением жизненной энергии. Скорее всего, если Кику попадётся кому-то в лапы… смерть её будет быстрой. Наверное, это даже хорошая новость. Не придётся долго страдать. Ниндзя не ниндзя, боль она не любит. Терпит, но не любит. Она же не мазохистка. На половине пути их внезапно перехватывают посыльные джонины Листа. То ли у них миссия рядом была, то ли их Хокаге отправила — Кику не слишком много поняла из запутанных объяснений странного мужика в зелёном трико и подстриженными под горшок чёрными волосами. Самое запоминающееся в его внешности — это брови; на них Кику и пялится завороженно, пропуская половину мимо ушей. Брови исполняют отдельный от прочих элементов лица мимический танец, замирая аккурат над сложенными гармошкой веками и передавая эстафету белоснежной улыбке, от которой у любого нормального человека рот бы треснул. Она едва успевает услышать, как он представляет себя и своих спутников. — Майто Гай, а это Ширануи Генма и Намиаши Райдо. Мужчина в бандане и с сенбоном во рту выглядит спокойно и расслабленно, и уже ей симпатичен. Тот, что со шрамом даже посуровей коллеги. Представившийся Гаем неожиданно тоже ей импонирует, хотя излишний энтузиазм пугает. Ей просто лучше не находиться рядом. Во избежание. Вечером, когда разросшаяся компания устраивает последний привал на пути, Кику понимает, что составила несколько неправильное впечатление о новых знакомых. Генма не прочь пошутить, причём нисколько не стесняясь её присутствия и двух других куноичи. Кику, конечно, сама не божий одуванчик, вся в старушку Чиё, и красным словцом приложить может. Хорошо, что брат не знает о том, насколько пополнился её лексикон с момента его последней проповеди. Но Генма шутит на грани пошлости, и язык у него, стоит признать, хорошо подвешен. Райдо, несмотря на всю внешнюю суровость, без зазрения совести флиртует с одной из Суновских девчонок, которая старше Кику от силы года на два. Гай… странно на неё смотрит. Пока они ставили лагерь, джонин в трико носился вокруг полянки на руках, утверждая, что вечерний ритуал должен соблюдаться и во время миссий, но с тех пор, как он успокоился и присел напротив, не прекращает сверлить её взглядом. Зажечь бы инка, но… Лучше не использовать кеккей-генкай. Она не во вражеском стане. Она с союзниками. — Неджи-кун о тебе рассказывал, — внезапно обращается к ней, как его назвал Генма, Зелёный Зверь Конохи. — Дааа? — глубокомысленно тянет Кику, не представляя, зачем Хьюге было разговаривать с этим необычным мужчиной… о ней. — Конечно, — кивает Гай. — Я так рад, что у моего дорогого ученика всё меньше секретов от меня! Он учится доверять! С каждым днём всё больше понимает прелесть командной работы и силы юности! Кику чуть не выплёвывает изо рта чай, глоток которого сделала за секунду до. Это сенсей Айсберга-сан? — И что он рассказывал? — осторожно спрашивает Накику, надеясь, что тот не выболтал о ней всё подчистую. — Ты живёшь совсем одна, а твоя мама в больнице. Бедняжка! И у тебя даже команды нет. Не с кем тренировать силу юности! «Да что за сила юности такая? — гадает Кику, размышляя над тем, что лучше ответить. — Хорошо, что у меня команды нет. И такого энергичного сенсея». Внезапно Накику чувствует необъяснимый прилив любви к своей злословящей старухе-наставнице. Может, Айсберг-сан такой весь неприступный, чтобы сдержать напор этой самой «силы юности», которая готова сбить с ног при одном только упоминании? — У меня есть старший брат, — зачем-то признаётся Накику. — Мы… мы много времени проводим вместе. И ещё Сабаку. — Дети Йондайме сильные, — хмурится Майто Гай. — Но они опасные. Твой брат похож на них? — Нет, Ичи — ирьёнин. Он очень добрый. Очень добрый лучший друг Канкуро. Гай кивает и больше не пристаёт с расспросами. Но продолжает исподтишка наблюдать за ней до самого кабинета Хокаге. Кику делает вид, что не замечает этого. Она держится подле Генмы Ширануи, потому что с ним на удивление интересно болтать. Причём, джонин как-то сам умудряется втянуть её в разговор так, что она совсем не против. Даже ненароком пополняет словарный запас. На южных вратах их встречают два чунина — Котетсу и Изумо, сопровождая до дворца, где заседает Тсунаде-сама. Кику запомнила его, потому что видела мельком и потом часто сравнивала с резиденцией Казекаге. Саннин выглядит так, как и положено легендарной тётке за пятьдесят — шикарно и пугающе. Особенно пугает идеальная осанка женщины, вынужденной уже которое десятилетие носить вес необъятной груди. — Тсунаде-сама, отряд Суны добрался в целости и сохранности! — отчитывается Майто Гай. — Я вижу, — Хокаге удовлетворённо оглядывает каждого гостя, но на Накику почему-то смотрит особенно долго. Возможно, у Ритсуми просто развилась паранойя из-за количества новых знакомцев за такой короткий период времени. — Спасибо, все свободны. Котетсу и Изумо сопроводят вас в общежитие и покажут всё необходимое. Гай, Генма, Райдо, задержитесь. Выходя из кабинета, Кику тормозит у двери. Всё равно чунины-дозорные вводят союзников в курс дела, собрав небольшой толпой в коридоре. Пользуясь тем, что на неё никто не смотрит, Кику призывает инка и навостряет уши, прислоняясь вплотную к деревянной поверхности. — Бедная девочка… к Чиву… нельзя же так! — слышит она по ту сторону невнятные обрывки фраз. — … не наше дело… Суна и совет… — И что, что из Конохи? Когда это было? — … переговорю, когда нового… — Но сейчас… — Генма, как… … так спокоен? — МОЛЧАТЬ! От крика Тсунаде и мини-землетрясения убегает даже инка, весьма вовремя, потому что в сторону треснувшей двери оборачиваются все присутствующие, через секунду после того, как Кику отшатывается в сторону дозорных. — Испугалась? — миролюбиво интересуется тот, что с растрёпанными волосами и повязкой на носу, поддерживая её под локоть. — Ничего, привыкнешь. Добро пожаловать в Коноху. Кику передёргивается всем телом, но титаническим усилием воли заставляет себя не вырываться и принять помощь. Неделя. Ей нужно потерпеть всего неделю.Коноха. 15 мая, 14 лет после рождения Наруто.
Bring Me The Horizon — Can You Feel My Heart
+++
Заглядывать в Коноху Канкуро никак не надо, дел у него там нет, но он решает, что раз у него есть три свободных дня из-за окончившейся раньше миссии, то можно позволить себе сделать небольшой крюк. О своем визите он решает никого не предупреждать, только в Суну посылает весточку, чтобы его не теряли, и с чистой совестью останавливается перед воротами деревни. Пару дней назад сюда должна была прибыть и Темари, которую назначили одной из ответственных за будущие общие экзамены на чунина. Сестрица как-то резко повзрослела и начала на порядок меньше времени проводить в родной деревне. Канкуро понимает, что выстраивание хороших и крепких отношений с соседями очень важно, но все равно находит новую ее занятость немного скучной. Ему самому нравится уходить на миссии и, вернувшись домой, отдыхать, а не заниматься работой и дальше. Темари называет это ленью, и Гаара согласно кивает. К счастью, ни один из них не стремится его изменить, прекрасно зная, что это бесполезно. За то, что сейчас он не спешит домой, ему тоже ничего не будет. Баки, конечно, поворчит об этом, но Канкуро это не пугает. Не первый и не последний проступок из-за которого джонин будет недоволен им, а раз так, то можно и удовольствие от жизни получить. Он сбрасывает с себя капюшон, в котором ему становится жарко, и неторопливо идет по деревне. Его кто-то даже узнает: пронесшийся было мимо Рок Ли останавливается, чтобы перекинуться с ним парой слов; неожиданно приветливо машет рукой девчонка Яманака, когда он заглядывает в витрину ее магазина; окликает кто-то из джонинов, которые регулярно бывают в Суне. Забавно, а ведь в самый первый свой визит на них так косо смотрели! — А ты тут что забыл? — спрашивает у него Накику, с которой он сталкивается на одной из более тихих улочек Конохи. Он даже не удивлен этой встрече — Накику много времени проводит с Акеми, а это как раз тот район, в котором та живет. Канкуро даже оглядывается по сторонам, чтобы убедиться в свой правоте. Натыкаеся глазами на знакомый лоток, торгующий дораяки, за которыми выстроилась немаленькая очередь. Точно, до поместья Икимоно уже рукой подать! — Уже и навестить не могу? — скалится в веселой улыбке Канкуро и разводит руки в стороны. Он откровенно паясничает, находя хмурое выражение лица Накику крайне забавным. — Союзные деревни, все дела! Нам это уже второй год долбят, ну. — Клоун, — коротко бросает Ритсуми, обходя его и продолжая идти вперед. Канкуро удивленно смотрит на нее, не понимая, чего она так себя ведет. Нет, он знает, что она немного отмороженная, даже привык уже, но не настолько ведь! — Ты куда такая деловая? Погоди, постой, Накику, — он увязывается за ней следом, наконец обращая внимание на сумку в ее руках. — Это что? — Вещи Акеми, — говорит она так коротко, что Канкуро не может не начать беситься. Он ловит ее за локоть и тянет к себе. — Она в больнице. — В смысле? — теперь в его голосе нет ни капли веселья. Он пытается вспомнить, говорила ли Акеми что-то о предстоящей миссии или нет. Кажется, ничего особенного не намечалось. — В прямом, Куро. Разведка подвела, ранг B взлетел до А. — Накику дергает рукой, вырывая ее у Канкуро, всем своим видом показывая, что если он хочет говорить, то делать это ему придется на ходу. — Аикава-сенсей без сознания, Аичиро собирают заново ногу, а у Кая… — Плевать на Кая, — нетерпеливо обрывает ее Канкуро, которого сокомандники Акеми интересуют в последнюю очередь, если вообще интересуют. Они не его проблема и забота, чтобы он о них переживал, а вот она… Она тоже нет, но отчего-то сердце подскакивает куда-то к горлу. — У нее обожжена спина и вывихнуты оба запястья. Было подозрение на сотрясение. — Канкуро молча кивает, заставляя себя успокоиться и не рисовать себе слишком страшные картины. — Шизуне-сан обещает полное восстановление. — А Хокаге? — Все же мнение саннина куда ценнее мнения ее ученицы. Должна же была она осмотреть их сама, разве нет? В такой-то ситуации точно обязана была! — Тсунаде-сама сказала, что у Акеми ничего страшного и похвалила за то, что они все равно выполнили миссию, — Накику вздыхает и протягивает сумку Канкуро, когда ее просит подойти один из врачей. Что-то срочное, но это можно и не слушать. Акеми сидит на кровати спиной к двери. Рыжие волосы собраны в неопрятный пучок на макушке, из-под бинтов на спине виднеется зеленая мазь. Канкуро останавливается на пороге, рассматривая девочку и чувствуя клокочущую в груди злость. — Кику-чан? — зовет Акеми и удивленно округляет губы, когда к ней подходит Канкуро. Она неловко прикрывает грудь, но на нее он и ее смотрит. — А ты тут откуда, Куро? — Решил навестить, — он хмуро оглядывает ее и ставит сумку на стул рядом с больничной койкой. — Тебе сейчас что надо? Накику собрала. — Майка, там должна быть, ну, та которую ты мне дал. Она широкая и удобная, поэтому… — начинает тараторить Акеми, но Канкуро ее перебивает. — Да понял я. Вот, давай… я тебе помогу, — с такими руками сама она точно не оденется. Акеми закусывает губу, но не спорит. Очень осторожно Канкуро надевает на нее майку и расправляет ее. — Почему сразу все не залечили? — Залечили, просто запястьям нужно время до завтра, а обожгло меня заряженным чакрой льдом, — она вздыхает и начинает рассказывать ему о произошедшем. Как все пошло не по плану, стоило им отправиться в страну Мороза, и как их там встретили засадой. Аикава-сенсей до последнего пыталась выстоять, но подкрепление опаздывало слишком сильно. Миссия ранга B им была по силам, но А с теми шиноби, что перечеркнули себе рисунок на протекторах, уже не совсем. Им, правда, повезло выжить, да еще и устранить все цели, но это совсем не то, что все ожидали. Акеми все говорит и говорит, но когда Накику заходит к ней, то она уже спит, устроившись на животе, в то время как Канкуро смотрит на нее со странным непроницаемым выражением лица. Он не уходит и остается с ней до утра, в какой-то момент также сидя на ее кровати и засыпая. Мысли о том, что она могла стать ледяной статуей, занесенной снегом, не дают ему покоя. Когда утром в палату заходит Кагуя-сан, она замирает на пороге и долго смотрит на свою дочь и песчаника, стерегущего ее сон. Он, едва только услышав скрип двери, открывает глаза и смотрит на женщину, не сразу узнавая ее. Ему требуется несколько мгновений, чтобы вспоминать, что это — мать Акеми и расслабить плечи. Вряд ли бы Рыжей понравилось, если бы он сцепился с ее матерью. — Ты можешь идти, — спокойно говорит женщина, подходя к койке и наклоняясь к Акеми. Ему кажется, что они совсем не похожи — у Кагуи-сан светлые волосы и белоснежная кожа, черты очень правильные, почти кукольные. — Я скажу ей, что ты ушел. — Я посижу, пока она не проснется, — возражает Канкуро из чистого принципа. Акеми вряд ли испугается, если не увидит его, даже может и не удивиться, решив, что он устал и ушел спать, но слушаться ее мать ему совсем не хочется. — Я же вам не мешаю? — Мешаешь, — совершенно неожиданно шипит Кагуя-сан и смеривает его пронзительным взглядом. — Мешаешь ей. Будь моя воля, то она бы вообще у вас не появлялась, а занималась чем-то полезным! Канкуро щурит глаза, но ничего не отвечает: Акеми медленно просыпается и поднимает голову, оглядываясь по сторонам. Она улыбается Канкуро и совершенно по-детски тянет руки к своей матери, которая осторожно помогает ей сесть и гладит по щекам, спрашивая, как она себя чувствует и не хочет ли чего-то. Он чувствует укол сожаления, с которым никак не может справиться, потому что свою собственную мать он уже и помнит-то едва. — Канкуро? — спрашивает в какой-то момент Акеми, вырывая его из мыслей. — Ты тут был, что ли, всю ночь? Устал, наверное, Куро? Вопрос застает его врасплох. Канкуро неожиданно для себя тушуется и бормочет что-то невнятное в ответ. Зачем он остался с ней тут после того, как она заснула, он объяснить не может даже себе.